фотографию». Что самое замечательное, эти интригующие намеки были написаны и 
опубликованы в то самое время, когда были найдены останки человека из 
Пилтдауна: в 1911 - 1912 годах.
Однако, несмотря на некоторую элегантность, эта теория лишена вещественных 
доказательств. Для того чтобы осуществить такую сложную мистификацию с 
находками, сделанными по меньшей мере в пятнадцати разных местах, Дойлу 
пришлось бы часто посещать место раскопок или по меньшей мере иметь сообщника, 
который находился бы там постоянно. Ключ к загадке Пилтдауна, разумеется, 
заключен в природе самих находок. Кто бы ни выступал в роли мистификатора, он 
был тесно связан с раскопками. Припрятывание антропологических подделок в 
окрестностях Пилтдауна в надежде, что их когда-нибудь обнаружат, было 
совершенно бесполезным делом. Вудворд, к примеру, в течение многих лет проводил 
раскопки в этом районе и не нашел абсолютно ничего. Отсюда следует, что 
обманщик должен был находиться на месте и лично следить за тем, чтобы подделки 
были обнаружены. Лишь один человек присутствовал на всех раскопках - а именно 
Чарльз Доусон, который своими руками собрал большую часть важных 
«доказательств». То обстоятельство, что после смерти Доусона в 1916 году 
находки в Пилтдауне полностью прекратились, едва ли можно считать простой 
случайностью.
Из всех подозреваемых Доусон получал наибольшую выгоду от находки. В качестве 
любителя-энтузиаста он стремился к научному признанию, и открытие «недостающего 
звена» само по себе было отличным способом повысить его статус. Вудворд лично 
обессмертил имя Доусона, назвав «человека из Пилтдауна» Eoantropus dawsoni 
(«рассветный человек Доусона»).
Удивительно, что большинство ученых, интересовавшихся этим делом, оставляли без 
внимания странный «послужной список» Доусона. Он обладал замечательной 
склонностью к открытию «уникальных» предметов, которые спустя десятилетия 
оказывались сомнительными или поддельными: римская статуэтка, которая 
предположительно являлась наиболее ранним образцом железного литья в Британии, 
на самом деле оказалась современной; римские черепицы, датированные 400 годом 
нашей эры и якобы использованные при постройке порта Пернси в графстве Сассекс, 
которые затем были датированы примерно 1900 годом; церемониальный жезл, 
предположительно из средневекового Гастингса, который, как ныне известно, был 
изготовлен в XIX веке; и так далее, и тому подобное. Список мистификаций 
Доусона можно продолжать почти до бесконечности.

Такая схема поведения ясно свидетельствует, что Доусон был способен на обман. 
Он каждый раз оказывался на месте в нужное время, а единственный аргумент в его 
защиту - отсутствие научных навыков, необходимых для создания пилтдаунских 
подделок, - по-видимому, происходит от нежелания ученых поверить в то, что 
какой-то любитель мог обмануть их. На самом деле Доусон был опытным 
мистификатором, возможно, наиболее удачливым в XX веке. Он не нуждался в 
сообщниках, так что в подозрениях, падающих на Тейяра де Шардена и Конан Дойла, 
нет необходимости. Что касается Дойла, прозрачные намеки на происхождение 
черепа из Пилтдауна, которые содержатся в его сочинениях, не являются 
доказательством вины, а скорее указывают на то, что в отсутствие доказательств 
этот выдающийся мастер детективного жанра предпочел выразить свои подозрения 
косвенным образом, вложив их в уста одного из своих литературных героев.
Чарльз Доусон был наследником долгой традиции подделывания археологических 
останков, берущей начало еще в Древнем Египте. В 1992 году турецкие археологи 
объявили о странной находке в подвале музея Топкапи в Стамбуле. Это была 
древняя египетская мумия в деревянном гробу. В самой находке не было ничего 
особенно необычного, так как султаны Оттоманской империи вывезли много диковин 
из Египта за века их владычества над этой страной. Однако, когда мумию 
освободили от бинтов, археологи были поражены, обнаружив, что верхняя часть 
тела принадлежала юноше, а нижняя - крокодилу.
Эта необыкновенная находка до сих пор не получила удовлетворительного 
объяснения. Некоторые археологи предполагали, что юноша частично был съеден 
крокодилом. Для того чтобы их ребенок мог достигнуть загробной жизни, родители 
убили животное и заменили отсутствующие конечности своего сына «запасными 
частями» от крокодила. Такое предположение кажется очень маловероятным, 
особенно потому, что египтяне иногда заменяли отсутствующие конечности 
фальшивыми при захоронении изуродованных тел. Вряд ли возможно, что юноша 
захотел бы вступить в иной мир с ногами и хвостом крокодила.
Скорее всего мы имеем дело с древней подделкой. С учетом того, что захоронение 
было произведено по всем правилам, логично предположить, что эта мистификация 
имела религиозную почву и, возможно, связана с культом бога Себека, 
изображавшегося с головой крокодила, - древнего египетского стража водных путей.
 Или, возможно, он был предназначен для публичной демонстрации в качестве 
диковины, подобно чучелам обезьян-аллигаторов, которые до недавних пор были 
частью многих американских ярмарок.
Существуют и древние литературные мистификации. В I веке нашей эры два 
неизвестных греческих автора решили, что историю Троянской войны будет гораздо 
лучше пересказать с точки зрения ее непосредственных участников. Основываясь на 
поэмах Гомера (см. «Вступление» к разделу «Легендарная история»), они создали 
поэмы «Дарий-Фригиец» для троянской стороны и «Диктий-Критянин» для греческой 
стороны. Эта мистификация распространилась по всей Европе, когда приключения 
Дария и Диктия были переведены на латынь вместе с убедительными подробностями в 
виде писем, объясняющих обстоятельство находки рукописей: «Дарий-Фригиец» был 
обнаружен знаменитым римским историком, а «Диктий-Критянин» - в его гробнице на