треугольник, основание которого, образованное меньшей стеной усыпальницы, было 
равно 2, гипотенуза — 3 и высота — ?5 = 2,236; а 2,236 ? 5 = 11,18, т. е. 
высоте с точностью примерно до 
1
/
100
локтя
279
. Кроме того, длина в 15 локтей, выбранная для диагонали стены, влечет за собой 
наличие «священного треугольника» со сторонами, соответственно равными 3, 4 и 5,
 образованного в проходящей через эту диагональ плоскости продольного сеченпя 
камеры; подобное отношение мы получаем для диагоналей параллелепипеда этой 
камеры, равных 25 локтям.

Ф. Петри, основываясь на том, что один из трех размеров усыпальницы фараона не 
составлял целого числа локтей, счел возможным высказать предположение, что при 
определении размеров различных камер пирамиды (усыпальницы фараона, камеры 
царицы, подземных камер, передней), строители придерживались якобы правила, 
чтобы квадраты размеров этих камер равнялись целым числам квадратных локтей 
(это так называемая теория площадей). Приведенные нами выше более простые 
объяснения показывают, что не было никакой необходимости добиваться столь 
сложного решения для определения высоты усыпальницы фараона. Что же касается 
остальных камер, частью незаконченных, то обосновывать свои заключения на их 
размерах, особенно по их высоте, не имело смысла, поскольку вымостка плиточного 
пола не была завершена. «Передняя» же, как мы уже видели, никогда не служила 
камерой, а предназначалась лишь для размещения подъемных плит, преграждающих 
переход, и управления ими; поэтому определять ее размеры было совершенно 
бесполезно.
Вместе с тем многие отмечают, что вымостка пола усыпальницы фараона была якобы 
помещена на уровне, на котором площадь горизонтального сечения равнялась 
половине площади основания, а диагональ угла — одной из сторон основания. Из 
этих двух отношений, из которых одно является функцией другого, совершенно 
очевидно, что замысел строителей нашел свое отражение в соотношении площадей. 
Но египтяне, опытные геодезисты, безусловно знали, что площадь квадрата, 
построенного на диагонали, равна удвоенной площади первого квадрата. Используя 
данное правило, они легко определили уровень расположения погребальной камеры. 
Однако отсюда не следует, что из указанного свойства диагонали квадрата, 
являющегося лишь частным случаем для гипотенузы произвольного прямоугольного 
треугольника, египтяне сумели вывести основное отношение, получившее свое 
выражение лишь двадцать два века спустя после Хеопса в знаменитой теореме 
Пифагора.

В эпоху сооружения больших пирамид геометрия, таким образом, не выходила из 
стадии интуитивного и утилитарного эмпиризма. Жрецы-зодчие, поставленные перед 
трудными техническими задачами, изыскивают все более совершенные методы их 
разрешения; ум, все еще направленный на решение практических вопросов, не был 
способен целиком отдаться чисто отвлеченным исследованиям. Так были выработаны 
методы расчетов и построений, ссылки на которые встречаются в более поздних 
документах, как, например, в Папирусе Ринд или в Московском папирусе, 
относящихся к Среднему царству. Однако А. Рей
280
спрашивает по поводу этих еще эмпирических текстов следом за Питом, так 
педантично опубликовавшим Папирус Ринд: «Не существовала ли геометрия более 
сокровенная, чем та, следы которой здесь имеются и позволяют иногда 
предполагать существование некоторых более остроумных решений, чем дошедшие до 
нас? Мы обнаружили бы тогда в сохранившихся папирусах лишь несколько полезных 
данных для тех, кому предстояло ими пользоваться».


Хотя до настоящего времени и не найдено никаких египетских математических 
документов сокровенного характера, все же, если верить грекам, известно, что 
египетские жрецы тщательно скрывали свои математические секреты. Аристотель 
указывает на то, что жрецы изучали математические науки, Диодор, как мы уже 
отмечали, сообщает об их влиянии на открытия и учение Пифагора и Демокрита, с 
гордостью провозглашавшего, что никто еще не опередил его в построении фигур 
при помощи линий и доказательстве их свойств, прибавляя при этом: «Даже 
египетские
harpedonaptes
281
!»

Следовательно, вполне можно допустить, что египетские геометры действительно 
обладали обширными знаниями, тщательно собираемыми и секретно хранимыми в 
храмах, знаниями, полученными благодаря неусыпным наблюдениям в течение многих 
веков, отделяющих эпоху сооружения первых пирамид, т. е. около 2900 г. до н. э.,
 от эпохи пробуждения математического мышления греков, т. е. начала VI в. до н.
 э. Что же касается, в частности, геометрии, то изучение таких сооружений, как 
знаменитая Великая пирамида, должно было занимать значительное место в 
исследованиях этих жрецов, и вполне понятно, что они сумели обнаружить в этих 
памятниках, без сомнения гораздо позже их сооружения, общие свойства, о которых