Самое сооружение пирамиды длилось двадцать лет; каждая из четырех сторон ее 
имеет восемь плетров
24
длины и столько же высоты
25
; сделана она из шлифованных камней, в совершенстве пригнанных друг к другу; 
кроме того, нет ни одного камня меньше, как в тридцать футов».



Через несколько строк Геродот добавляет (кн. II, § 125): «В египетской надписи, 
начертанной на пирамиде, обозначено, сколько издержано было для рабочих на 
редьку, лук и чеснок; как я хорошо помню, переводчик при чтении надписи говорил 
мне, что всего было выдано 1600 талантов
26
. Если это действительно так, то сколько же должно быть издержано на железные 
орудия
27
для работы, на пищу и одежду рабочих? На все эти работы употреблено столько 
времени, сколько мною сказано; немало времени пошло также, думается мне, на 
ломку и доставку камней и на земляные работы».


Далее Геродот сообщает о создателях больших пирамид (кн. II, § 127–129): «По 
словам египтян, Хеопс царствовал пятьдесят лет, а по смерти его царская власть 
перешла к брату его Хефрену. Он во всем подражал предшественнику, между прочим, 
построил пирамиду, уступавшую по величине пирамиде брата… Хефрен сделал цоколь 
пирамиды из пестрого эфиопского камня
28
, но его пирамида ниже
29
той, первой пирамиды, находящейся вблизи. Обе пирамиды стоят на одном и том же 
холме, имеющем около ста футов вышины… Хефрен царствовал, как говорят, 
пятьдесят шесть лет… Насчитывают сто шесть лет, в течение которых египтяне 
терпели всевозможные беды и запертые храмы их не открывались. Из ненависти к 
этим царям египтяне неохотно называют имена их, а пирамиды приписывают пастуху 
Филитису, который в этих местах пас в то время свои стада.


Жрецы говорили, что после Хефрена царем Египта был Микерин, сын Хеопса
30
. Деяний отца своего он не одобрял, отворил храмы и дозволил народу, 
угнетенному до крайности, вернуться к своим занятиям и празднествам; кроме того,
 он справедливее всех египетских царей разрешал тяжбы, за что хвалят его 
египтяне больше, нежели какого-либо из предшествовавших ему царей Египта…»


Чувство сострадания к египетскому народу, порабощенному нечестивыми и 
высокомерными царями, народу, который вынужден был трудиться лишь для их 
прославления, выражено в произведениях и других писателей классической 
древности. Так, например, Диодор Сицилийский (кн. I, гл. LXIII), относя все же 
большие пирамиды в Гизе к семи чудесам мира, так как они «поражают всех, кому 
довелось их увидеть, своим размером и красотой», вопрошает, какому наказанию 
надлежит подвергнуть властелинов, которые возводили огромные сооружения лишь 
для того, чтобы увековечить свое имя, затрачивая при этом огромные средства и 
нещадно эксплуатируя народ, и считали, что они совершают некое великое деяние. 
Далее Диодор Сицилийский пишет (кн. I, гл. LXIV): «Все признают, что эти 
сооружения — самое интересное из всего, что можно увидеть в Египте. Они 
поражают не только своими огромными размерами и колоссальными затратами, 
которых потребовали, но также и совершенством работы. Зодчие, создавшие столь 
совершенные пирамиды, заслуживают гораздо большего удивления, нежели цари, 
которые лишь платили за их труд, ибо первые оставили в веках доказательство 
своего таланта и своего искусства, тогда как цари отдали лишь богатства, 
унаследованные от предков или добытые путем всевозможных притеснений. Впрочем, 
ни среди историков, ни среди самих египтян нет единодушия в вопросе о 
происхождении пирамид. Большинство считает их творцами указанных нами царей
31
, однако некоторые называют и другие имена, они говорят, что первую пирамиду 
создал Армей, вторую Амасис, а третью Инар…» — и добавляет: «Хотя два царя 
(Хеопс и Хефрен. —
Ж.-Ф. Л
.) и приказали построить пирамиды, которые должны были служить для них 
гробницами, однако ни один из них не был там погребен. Ибо народ, обреченный на 
тяжкий изнуряющий труд, возмущенный жестокостью этих царей, поклялся, что тела 
их будут вытащены из гробниц и разорваны на куски. Оба царя, которых осведомили 
об этом, перед смертью поручили друзьям похоронить их в другом надежном и 
тайном месте».


Страбон (кн. XVII, гл. I, § 33) приводит общеизвестную легенду, рассказанную