Если говорить о существе дела, Картер одержал моральную победу, но ветры 
перемен взяли свое, а для него они попутными не были. Итак, до конца эпохи, 
когда иностранцы свободно рылись в песках Египта, чтобы пополнить частные или 
общественные собрания древностей, остались считаные дни.

Лицо Тутанхамона

Когда настал день, в который предстояло снять крышку с саркофага, находившегося 
внутри ярко освещенной Погребальной Камеры, на церемонии присутствовала 
компания из 24 человек. Случилось это во вторник, 12 февраля 1924 г., в три 
часа пополудни. В числе присутствующих были заместитель министра общественных 
работ Мохаммед-паша Заглуль, члены руководства Службы древностей, председатель 
музея Метрополитен Эдвард Харкнесс и все члены группы Картера, в том числе 
Артур Мертон из «Таймс».
После того, как гигантская плита весом более тонны с четвертью (примерно 
1270 кг) была приподнята на несколько сантиметров, по всей ее окружности были 
вставлены железные уголки-распорки, позволяющие подвести под крышку различные 
рычаги, не опасаясь, что она вновь может расколоться. Под крышку был продет 
толстый канат, и пришло время поднимать ее над саркофагом. Как писал 
впоследствии Картер, хотя это, возможно, было малозначительным событием в 
истории Долины Царей, для него и его коллег это был кульминационный момент во 
всей их карьере:


«…момент этот представлялся особо значимым с того мгновения, когда стало ясно, 
что камеры, открытые в ноябре 1922 г., являются именно гробницей Тут. анх. 
Амона, а не кладовой его вещей, как утверждалось ранее. Никто, кроме нас, не 
чувствовал уникальности этого случая, никто, кроме нас, не понимал уникальности 
того, что нам предстоит увидеть, а именно — погребальный ритуал царя Древнего 
Египта, правившего тридцать три века назад».
[328]



Крышка саркофага медленно поднималась вверх, и когда Картер направил луч 
электрической лампы в недра огромного каменного гроба, все, что он увидел, — 
это покров из тонкой льняной ткани. После того как Гарри Бэртон отснял 
необходимый фотоматериал, Картер получил возможность снять льняной покров и 
выяснить, что же находится под ним. От зрелища, представшего его глазам, у него 
мурашки забегали по спине, ибо прямо перед ним находилось лицо, точнее, маска 
Тутанхамона, выполненная из золота и увенчивавшая двухметровый позолоченный 
футляр для мумии длиной более двух метров. Тот был инкрустирован фаянсом и 
цветным стеклом и украшен полудрагоценными камнями. Футляр-саркофаг покоился на 
похоронных дрогах в виде льва, со всех четырех сторон которых красовались 
резные изображения двух богинь, покровительниц мертвых — Исиды и Нейт. Руки 
царя были скрещены на груди и держали посох и цеп, символы божественной природы 
власти. На лбу маски виднелись изображения грифа и кобры — животных богинь 
Нехбет и Ваджет, покровительниц божественного суверенитета двух Егип-тов — 
соответственно Верхнего и Нижнего. Эти символы опоясывал простой, но 
трогательный атрибут — скромный венок из цветов, «ибо нам так приятно думать, 
что это — последний дар овдовевшей девочки царицы своему супругу, юный образ 
единения «двух Египтов».
[329]


Забастовка!

Когда Говард Картер поднялся по шестнадцати ступеням и вышел навстречу яркому 
полуденному солнцу, его встретили рукопожатия и поздравления. Однако после 
долгого утомительного дня все это казалось пустяками. Прежде чем Мохаммед-паша 
Заглуль отбыл в Каир, Картер успел отвести его в сторону и конфиденциально 
обсудить с ним ряд вопросов, касающихся приглашения прессы, намеченного на 
следующий день. Между делом он упомянул, что до этой публичной акции хотел бы 
показать золотой саркофаг женам своих сотрудников и рассчитывает, что это не 
вызовет возражений. Заглуль отвечал, что не видит в этом никаких проблем, но на 
всякий случай проинформирует об этом своего министра.

Все прошло как нельзя лучше, и после спокойно проведенной ночи Картер собрался 
было спокойно позавтракать, чтобы приехать к гробнице в девять — ко времени, 
когда жены участников раскопок должны были увидеть золотого царя. Однако в 6.40 
утра прибыл курьер с запиской от Мохаммеда-паши Заглуля. В ней тот сообщал, что 
министр общественных работ не позволяет женам сотрудников входить в гробницу.
[330]
Получив публичную пощечину от египетских властей, Картер поспешил к гробнице, 
чтобы сделать заявление для прессы. Здесь он встретился со своими коллегами, 
которые также пришли в ярость. Затем они выработали совместный план действий. 
Была намечена пресс-конференция, но прежде они решили убрать инструменты, 
запереть гробницу и приостановить все работы вплоть до достижения компромисса с 
министром общественных работ.