ртутной рудой, которая используется как пигмент киноварь. Интенсивный цвет 
киновари связывает ее с подземным миром, обителью мертвых, куда попадают 
усопшие, покидая земной мир. Это вещество могло в какой-то мере отпугивать 
грабителей, и, кроме того, его присутствие в гробницах представляет серьезную 
опасность для археологов, которым при осмотре гробницы и ее содержимого 
приходится надевать защитные костюмы.

Помимо киновари, найденной в царских усыпальницах майя, ртуть широко 
использовалась в Китае в целом ряде погребальных монументов. Например, 
громадная, сложная и еще не раскопанная усыпальница императора Цинь Шиху-анди в 
провинции Сянь (ок. 200 г. до н. э.), по преданию, заключала в себе карту его 
империи, на которой были показаны реки, выполненные из ртути и окружавшие 
саркофаг императора.
[296]
Считается, что в ней были установлены самострельные арбалеты, приводившиеся в 
действие при помощи потайной проволочной тетивы. Как и в случае с усыпальницами 
царей майя в Центральной Америке, возможное высокое содержание ядов в 
императорской усыпальнице Хуанди вызвало опасения, что археологам опасно 
работать в таких условиях.
[297]

Но можем ли мы отыскать реальные доказательства того, что в гробнице 
Тутанхамона перед ее окончательным запечатыванием были оставлены металлические 
или органические токсины? И, что еще более важно, может ли это считаться 
реальной причиной ухудшения здоровья лорда Карнарвона в конце февраля 1923 г.?
Между датой вскрытия гробницы в конце ноября 1922 г. и началом болезни 
Карнарвона спустя пятнадцать недель можно насчитать примерно пятьдесят дней, в 
которые его светлость бывал в гробнице. С другой стороны, группа Картера, 
продолжавшая работы по расчистке гробницы после того, как Карнарвон отбыл в 
Англию на Рождество и Новый год, провела в тот же период в тесной гробнице 
примерно по восемьдесят дней. Таким образом, те, кто работал на расчистке 
Вестибюля, когда у лорда Карнарвона начала развиваться болезнь, имели на 24 % 
больше шансов вступить в контакт с тем же самым токсичным веществом, однако ни 
у кого из них, за единственным возможным исключением, не возникли аналогичные 
симптомы болезни.
Мы должны также рассмотреть вероятность того, что токсическое вещество 
присутствовало только в Погребальной Камере и/или Сокровищнице, куда, как мы 
знаем, Карнарвон, Картер и леди Эвелин проникли за несколько месяцев до 
официального вскрытия гробницы в феврале 1923 г. Однако если токсин 
действительно присутствовал в Погребальной Камере и Сокровищнице, то мы вправе 
искать симптомы хронических болезней у тех сотрудников бригады Картера, которые 
работали на расчистке этих камер. Но имелись ли они у них? Очевидно, нет, хотя 
один случай, требующий специального изучения, все же имел место. Это случай с 
Артуром Краттенденом Мэйсом.

Случай с Артуром Краттенденом Мэйсом

Мэйс, родившийся в 1874 г. в Гленорхи, Хобарт, на острове Тасмания, прибыл в 
Египет в 1897 г., чтобы поработать в экспедиции великого британского египтолога 
М. Флиндерса Петри, своего дальнего родственника. Мэйс участвовал вместе с ним 
на раскопках в Абидосе, Дендере и Хиве, затем продолжил работу в Гизе и Нага 
эд-Даре у Джорджа Рейснера, представлявшего Калифорнийский университет, а с 
1906 г. поступил на службу в музей искусств Метрополитен. Там он помогал 
организовать отделение египетского искусства и занял должность заместителя 
куратора. Он на какое-то время покинул Египет, но затем, в 1912–1914 гг., вновь 
участвовал в раскопках, на этот раз в Лиште и Фай-Юме. В 1915 г. он был призван 
на службу в 29-й Лондонский стрелковый полк, а затем в армейский 
вспомогательный корпус. Впоследствии Мэйс вернулся в Лишт, где и оставался 
вплоть до зимнего сезона раскопок 1921–1922 гг. Он собирался остаться здесь же 
и на следующий сезон, а также поработать в Фивах, но в ноябре 1922 г. музей 
Метрополитен поручил ему помочь Говарду Картеру в титанической работе по 
расчистке гробницы Тутанхамона.

На протяжении зимнего сезона Мэйс использовал свои познания и практический опыт,
 чтобы всемерно помочь экспедиции, а также выступил в качестве соавтора первого 
тома книги Картера «Гробница Тут. анх. Амона», задуманной как грандиозный труд. 
Но в начале 1923 г. Мэйс почувствовал себя неважно, и это явилось одной из 
причин того, что он принял предложение лорда Карнарвона отправиться в конце 
февраля вместе с ним, леди Эвелин и сэром Чарльзом Кастом в поездку в Асуан. 
Там они проводили время, посещая гробницы в Кебет эль-Хава, осматривая 
незаконченный обелиск в Асуане, восхищаясь творениями древних и бродя по 
базарам. Кроме того, компания побывала на острове Филы. После этого они 
вернулись из Асуана, и Мэйс написал своей жене Уинифред, характеризуя лорда 
Карнарвона и леди Эвелин в следующих выражениях: «Карнарвон — странная птица, 
но несмотря на эти странности он очень мил. Они с леди Эвелин очень преданы 
друг другу; она немного избалована и капризна, но в ней есть немало доброго. 
Они относятся ко мне как к члену семьи и говорят, что я непременно должен 
приехать к ним в Хайклер».
[298]