может быть, вообще не существует. В среде интеллектуальной элиты эпикурейцы 
сформулировали первое материалистическое и атеистическое философское 
мировоззрение. Осталась лишь вера в низшие формы духов, души усопших и демонов. 
Если вы почитаете литературу того времени, например, Евангелия Нового Завета, 
то встретите там немало упоминаний демонов, свидетельствующих о том, что мир 
страдал от их нашествия.
Пока интеллектуальная элита заигрывала с атеизмом, простые люди погрязли в 
атавистических формах оккультизма, использовавших тот факт, что демонов и 
других представителей низших форм духовной жизни привлекают испарения от 
кровавых жертвоприношений.
Одежды верховного жреца Иерусалимского храма окаймляли маленькие колокольчики, 
чтобы живущие в тенистых углах мелкие духи могли услышать его приближение и 
спрятать свои уродливые тела. Храму требовалась обширная и сложная дренажная 
система, чтобы справляться с тысячами галлонов жертвенной крови, которые 
ежедневно протекали через нее.
По всему миру предпринимались все более отчаянные меры. Осуждение Плутархом 
человеческих жертвоприношений подразумевает, что их практика была достаточно 
распространенной.
Тем временем в Южной Америке, словно в какой-то нелепой пародии, был распят на 
кресте черный маг.



15
Возвращение Солнечного бога



*********************************************************************************************


Два ребенка Иисуса — Космическая миссия — Распятие в Южной Америке — Тайный 
брак Марии Магдалины

В Палестине была достигнута главная поворотная точка в мировой истории. 
Поскольку богов больше нельзя было встретить прямо здесь, в материальном мире, 
возникла необходимость в сошествии на землю Солнечного бога, или Слова. Как мы 
вскоре увидим, его миссия состояла в том, чтобы посеять в человеческом мозге 
семена внутренней жизни, которая станет новой ареной для духовного опыта. Этот 
посев дал всходы в виде привычного сегодняшнего ощущения, что в голове у 
каждого из нас есть «внутреннее пространство».
В соответствии с космическим планом, человеческим душам было необходимо обрести 
индивидуальность. Они должны были обладать способностью свободно мыслить, 
свободно выражать свою волю и самостоятельно выбирать, кого любить. Создавая 
условия для этого состояния, материя становилась все гуще, пока каждая душа не 
оказалась изолированной внутри собственного черепа. В результате человеческий 
разум и воля больше не были полностью подвластны богам, ангелам и духам, как 
это было еще тысячу лет назад, во время осады Трои.
Однако такое развитие социума было чревато определенными опасностями. Дело не 
только в том, что человечество могло оказаться отрезанным от духовного мира; 
существовала также опасность, что люди станут полностью изолированными друг от 
друга.
Это был серьезный кризис. Люди больше не чувствовали себя духовными существами, 
поскольку человеческий дух оказался под угрозой полного исчезновения. Любовь, 
которая связывала племена и семьи, — инстинктивная, замешанная на кровных узах 
любовь, подобная той, что удерживает вместе волчью стаю, стала слабеть в 
недавно затвердевших черепах, в новых человеческих городах и селениях.
Прослеживая развитие чувства личного самосознания, мы встречаемся с законом 
Моисея, со строго соблюдаемым правилом общественной жизни: око за око, зуб за 
зуб. Мы также встречаемся с обязательством испытывать сострадание ко всему 
живому, которое проповедовал Будда. Мы видим в обеих традициях появление 
морального обязательства как пуги индивидуальной дисциплины и развития. Теперь 
римские стоики придали личности юридический и политический статус в форме прав 
и обязанностей.
По горькой иронии в тот самый момент, когда было сформировано индивидуальное 
человеческое самосознание, ощущение ценности жизни оказалось почти полностью 
утраченным. Кровавые бойни в Колизее никак не способствовали утверждению 
принципа ценности, не говоря уже о святости жизни каждого человека.
Лидер ессеев Иисус беи Пандира мог проповедовать очищение и вселенское 
сострадание, но лишь с точки зрения членов своей общины, полностью 
отстранившиейся от мирских дел. Стоики могли учить ответственности, но для них 
это был долг без радости. «Никогда не позволяй будущему беспокоить тебя, — 
говорил император-стоик Марк Аврелий, предлагавший этот принцип в качестве 
жизненной философии. — Если понадобится, ты встретишь его тем же оружием, 
которое сегодня защищает тебя от настоящего». Эти слова полны усталости.
Человечество ощущало, что его захлестнула волна страдания. Мы можем представить 
себе, как сильно людям хотелось, чтобы кто-то сказал им: «Придите ко мне, все 
нуждающиеся и обремененные, — я дам вам покой».
Известно, что во внутреннем святилище Элевсина кандидату в посвященные 
показывали зеленый колос пшеницы и учили его ожидать «времени сева». Во