Ориген, процветала эзотерическая, неоплатоническая традиция, подавлявшаяся 
Римом. Плефон сумел воспламенить воображение Медичи, поведав ему о 
существовании универсального тайного учения, происхождение которого восходило 
от ранних христиан к Платону, Орфею, Гермесу и халдейским оракулам. Он 
нашептывал Козимо о нестареющей философии реинкарнации и своих личных встречах 
с богами различных иерархий, которых можно добиться ритуальным исполнением 
«Гимнов Орфея».
Призыв к живому личному опыту был характерен для Ренессанса. Козимо Медичи 
нанял ученого Марсилио Фичино перевести документы Плефона, дав указание начать 
с Платона. Однако затем, узнав о существовании египетского материала, он велел 
Фичино отложить Платона в сторону и сначала перевести египетский текст.
Дух, занесенный Плефоном в Европу вместе с переводом герметического текста, 
быстро распространился среди представителей культурной элиты. Итальянский маг 
Джордано Бруно запечатлел на бумаге вкус к новому опыту, дополненный живой 
связью с духовными мирами. Он писал о любви, которая приносит «невыносимую 
сладость, крики, заглушающие звездный хор, стенания, отдающиеся эхом в пещерах 
ада, муки, вводящие в оцепенение живой дух, картины, заставляющие богов 
замирать от сострадания, и все ради этих глаз, этой белизны, этих губ, этих 
волос, этой сдержанности, этой насмешливости, этого солнечного затмения, этих 
ссор, этих душевных ран, тени, фантома, мечты, чар Цирцеи…»
Это был новый голос в литературе.
Литература эпохи Возрождения освещена звездами и планетами. Великие писатели 
итальянского Ренессанса активно и разумно черпали эту энергию, используя свое 
воображение. Так же, как и Элен Уэдделл, Фрэнсис Йейтс не была посвященной — по 
крайней мере, она не оставила на это никаких намеков в своих трудах. Однако 
благодаря ее методичным исследованиям и блестящим аналитическим способностям — 
а также усилиям ученых Варбургского института, последовавших по ее стопам, — мы 
теперь имеем достаточно полное представление об эзотерических открытиях эпохи 
Возрождения и о путях их влияния на литературу и искусство. Переводчик 
герметических текстов Марсилио Фичино писал о создании художественных образов в 
эзотерических терминах: «Наш дух, используя воображение и эмоции, способен 
сливаться с самим мировым духом, а также с лучами звезд, через которые 
действует мировой дух». Фичино говорит здесь, что если вы живо представите духи 
планет и звездных богов, то в результате этого акта воображения через вас может 
потечь их энергия.
В предыдущей главе мы говорили о том, что Средневековье было великой эпохой 
магии. Тогда эзотерические мыслители и оккультисты начали строить умственные 
образы, в которые могли воплощаться боги и духи. Точно так же некогда поступали 
строители храмов и мистериальных центров Древнего мира, создававшие различные 
объекты, такие как статуи, чтобы бесплотные существа могли использовать их в 
качестве тел. В Италии эпохи Возрождения художники, обладавшие эзотерическими 
знаниями, стали воссоздавать магические образы при помощи красок и камня.
В эпоху Средневековья распространение сборников магических формул проходило 
исключительно на подпольном, субкультурном уровне. Теперь же в значительно 
более доступной герметической литературе Возрождения можно было без труда найти 
инструкции по изготовлению талисманов, предназначенных для привлечения сил из 
духовных миров, чем активно пользовались художники того времени. Герметическая 
литература объясняла, что оккультное воздействие талисманов можно сделать более 
эффективным, если при их изготовлении использовать металлы, соответствующие тем 
духам, к которым они Должны взывать, — например, золото для бога солнца или 
серебро для бога луны. Было заново открыто, какие цвета, формы, иероглифы и 
другие символы сопутствуют определенным бесплотным существам.
Критики и искусствоведы говорят о предрасположенности Сандро Боттичелли к 
полутонам и светлым, прозрачным краскам, отчего персонажи на его картинах 
кажутся легкими и воздушными, словно они прибыли из другого мира и еще не 
полностью материализовались. Влияние Фичино мы можем увидеть на одной из картин 
Боттичелли, известной под названием «Весна». На ней изображен процесс создания 
материи в контексте последовательных эманаций планетарных сфер из космического 
разума. Было отмечено, что сама картина обладает удивительным свойством жить и 
дышать в умах людей, которым довелось ее увидеть.
Художники-неоплатоники эпохи Возрождения верили, что они открывают заново 
древние секреты. Вслед за Платоном они считали, что всякое обучение в 
действительности представляет собой процесс воспоминания. Наши умы являются 
продолжением великого космического разума в материальном мире. Все события и 
мысли, имевшие место в истории, хранятся в банках памяти космического разума — 
или, точнее, пребывают в вечности.
Если Платон прав, эта книга уже находится внутри нас!
С наступлением эпохи Высокого Возрождения мы подходим к идее существования в 
истории выдающихся гениев — не просто Боттичелли, а фигур масштаба Леонардо да 
Винчи, Рафаэля и Микеланджело. Гении отличаются от всех остальных масштабом и 
ясностью восприятия, и, возможно, не случайно, что расцвет их деятельности 
произошел в Италии, где существовали традиции экстатических видений Иоахима 
Флорского и святого Франциска.
Как и святые, великие художники порой являются рупорами высших духовных существ.
 Согласно эзотерической традиции, прямым вдохновителем живописца Рафаэля был 
архангел Рафаил. Рука, писавшие шедевры, направлялась свыше.
Но существует еще одно более странное и таинственное предание, согласно 
которому личность, известная как Рафаэль, это перевоплощенный Иоанн Креститель. 
По мнению Штайнера, это объясняет, почему среди основных работ Рафаэля нет 
картин, где были бы отражены события, имевшие место после смерти Иоанна