Думаю, вы имеете убедительное доказательства…


И.Е.С.Эдвардс, хранитель египетских древностей в Британском музее (1954—1974),
письмо автору,
октябрь 1984




Я полагаю, что ваша теория не может выдержать беспристрастной проверки…


Т. Г. Х. Джеймс, хранитель египетских древностей (1974—1984),
письмо автору,
декабрь 1983




I
ГОВОРЯТ ЭКСПЕРТЫ

В конце 1983 года я подготовил короткий доклад о теории звездного соответствия, 
как я ее назвал, снабдил несколькими набросками и направил все это в Британский 
музей. Я еще жил в Эр-Рияде и знал, что до Европы мое письмо доберется не скоро.
 Но ответ пришел намного раньше, чем я ожидал. Это было письмо от профессора Т.
 Г. Х. Джеймса, хранителя египетских древностей музея. Эту должность до него с 
1954 по 1974 год занимал доктор И. Е. С. Эдвардс; а еще раньше — немало 
известных лиц, среди них — Валлис Бадж и Сэмюэл Бирч. Ответ Джеймса был 
удручающим — он хоть и признал, что моя теория могла бы объяснить некоторые 
факты, но все же не принял в качестве объяснения порядка размещения пирамид. Он 
полагал, что две пирамиды в Дашуре очевидно не вписываются в мою схему, и, 
кроме того, отмечал, что не существует ни одного древнего автора, чьи слова 
можно было бы расценить как подтверждение моей гипотезы.
Я был очень разочарован тем, что его не заинтересовали мои мысли. Конечно, 
многие вопросы нуждались в дополнительной проверке, да и его слова о пирамидах 
Снофру в Дашуре имели резон, но я не ожидал, что он отвергнет саму идею. А что 
он считал «беспристрастной проверкой» и почему думал, что не существует 
античных доказательств моей теории? А статьи Бадави о шахтах пирамиды Хеопса, 
указывающих на Пояс Ориона? Да и расположение пирамид Гизе говорит само за себя.
 По крайней мере, не стоило эту теорию отвергать с порога, она заслуживала 
более внимательного рассмотрения. В конце концов я заключил, что странные 
формулировки доктора Джеймса — это стремление облечь в вежливую форму свое 
мнение о том, что совпадение плана расположения пирамид Гизе и звезд Пояса 
Ориона — не более, чем совпадение.
Мой опыт научил меня, что совпадения — вещь редкая. Само это слово мы 
используем, когда не можем объяснить, почему какие-либо события следуют друг за 
другом. Но этим словом никогда не пользуются те, кто видит причинную связь 
событий и фактов. А факты, которые были у меня, такую связь определенно имели. 
Тексты, нанесенные на стенах пирамид Пятой династии, по всей видимости, 
описывали события, которые имели место в эпоху Четвертой династии, 
предшествовавшую времени написания «Текстов пирамид». Эти древние записи, как 
мы уже видели, определенно говорят нам, что усопший Осирис-царь становится 
звездой в созвездии Осириса-Ориона. И шахта пирамиды Хеопса, как считали Бадави 
и Тримбл, была направлена во времена ее создания на пояс Ориона. Также очевидно,
 что пирамида Менкаура имеет необъяснимо малый размер и стоит в стороне от 
диагонали, по которой выстроены две первые пирамиды. Это может быть объяснено 
только стремлением привести в соответствие расположение пирамвд и звезд пояса 
Ориона. Все это — и многое другое — было для меня более чем «подтверждением 
древнего автора».

В сентябре 1984 года я взял короткий отпуск, чтобы провести его в Англии. Сразу 
по прибытии в Лондон я решил нанести визит в Британский музей, повидать доктора 
Джеймса и попытаться его убедить воспринимать мои доводы более серьезно. Доктор 
Джеймс, однако, меня принять не мог. Молодая ассистентка — я думаю, что это 
была доктор Кэрол Эндрюс — отнеслась ко мне очень внимательно, и, когда поняла, 
что дело касается пирамид, посоветовала обратиться к доктору Эдвардсу, 
предыдущему хранителю египетских древностей. Хоть он и отправился в 1974 году 
на пенсию, но продолжал очень активно работать в этой области и в настоящее 
время занимал пост вице-президента в Египетском исследовательском обществе. Не 
было сомнений, что Эдвардс для большинства ученых являлся признанным 
авторитетом во всем, что касалось египетских пирамид, и его мнение было не 
только ценно с научной точки зрения, но имело больший вес. Я согласился, что 
мне следует как можно быстрей послать в музей свою работу, чтобы ее передали 
доктору Эдвардсу. Я сделал это неделей позже, когда уже был во Франции. Ответ 
пришел уже в Эр-Рияд в октябре 1984 года, и этот ответ сильно отличался от