Иероглифы человека

Ф. Уоррейн частично соглашается с таким мнением в своей книге «Миф сфинкса», 
где он исследует оккультную символику и соответствующие надписи.
«Среди известных символов некоторые, приписываемые космологии и психологии, 
объективной и субъективной, всеобщей и присущей какому-то одному человеку, 
связаны с предвзятыми мнениями».
«Голова животного, помещенная на корпус человека, по-видимому, выражает особую 
космическую функцию, соединенную с разумной деятельностью. Это надуманный образ,
 который совпадает с законами науки. Голова человека, поднятая над корпусом 
животного, говорит о субординации поступков и о жизни при разумном синтезе. Это 
вымышленный образ, который соответствует принципу метафизики…»
«Сфинкс возникает как античный символ, который подводит итог под последним 
порядком идей. Он кажется иероглифом с таким определением: „Человек — это 
разумное животное“.»
«Каким образом животное начало и разумность уживаются в одном человеческом 
существе? Как это единение сказывается на предназначении человека? Таковы 
проблемы, которые возникают из символики сфинкса».
«Голова человека с корпусом льва, египетский сфинкс, похоже, выражает 
преобладание разума над импульсами желаний. Такая двойственность предлагается 
как модель человека: это индивидуальный принцип, поставленный в присутствии 
универсального принципа, который представляют пирамиды».
В то время как пирамиды с их толстым четырехугольным основанием являют собой 
универсальные конструкции, покоящиеся на статичной основе, сфинкс со своими 
четырьмя лапами представляет состоящую из четырех частей динамическую форму.
И такой динамизм представляется автору соответствующим миру трех измерений.



Сфинкс и антропогенез

«Седьмая раса, — говорится в „Тайной доктрине“, — приведет к установлению или 
даже утверждению религиозных тайн, под сенью которых древние истины могут быть 
переданы будущим поколениями, за покровом символики и аллегорий».
«Рассмотрите неизменное доказательство эволюции человеческих рас под сенью 
Божественного, и особенно под сенью андрогинности египетского сфинкса, этой 
загадки всех времен!»
«Воплощенная на земле божественная Мудрость, вынужденная отведать вкус горького 
плода личного опыта и боли страданий, возникающих на земле исключительно в тени 
Древа Познания Добра и Зла, секрет которого вначале не был известен даже 
Элохиму, „Второзаконию“ и посвященным».



Душа тоже является сфинксом

Проникновенный д'Уг из Гогери идет еще дальше в своей интерпретации символики и 
не колеблется рассматривать сфинкса как трамплин в четвертое измерение.
«Индийская метафизика, — пишет он, — отошла от наивного представления Запада в 
толковании чувств. Она раскрыла, что мы познаем все вещи по внешнему виду, и 
пришла к заключению, что эти знания воображаемые».
«Эллинские философы спрашивали лишь у природы. Они ожидали для себя отгадки 
сфинкса — единства и разнообразия, качества и количества, нынешнего и будущего 
— в надежде раскрыть главное слово всемогущества».
«Но они не сознавали, что их душа также являлась сфинксом, не менее загадочной 
и более богатой, чем природа в обещаниях могущества».
«Менее жаждавшие успеха в своих действиях мудрецы Индии не позволяли себе 
отворачиваться от этого любопытного явления природы. Они представляли себе, что 
Величайший секрет как вещей, так и людей заключен в нас самих и является более 
глубоким, чем мы сами».
«Мы можем искать его только там, поскольку только мы имеем туда доступ».
Таким образом, душа-сфинкс и его двойная тайна, его человеческое лицо, 
обращенное к небу, и его корпус животного предлагают будущему загадку пирамиды 
вот уже более семи тысяч лет.

Цезарь, заговорщик, который убивает, и разносчик газет, который проходит под 
нашими окнами; это все цари, все рабы, все святые, все рыбаки, взятые вместе и 
расплавленные в этом невидимом существе
[41]
, который и есть человек, как и ствол, кора, ветки, листья, фрукты, 
расплавленные в одном живом дереве.

«Можно ли разумом постичь такое создание?»

«Да, эта идея такого „Великого существа“, которая вдохновляла скульптора или 
скульпторов, создавших нам сфинкса
[42]