«Земле Восходящей
», а ключевой фигурой, связующей их, стала «конфигурация бинарного триплета», 
на которой основан Священный Календарь Майя.





Магический квадрат Франклина. Рисунок из книги «Земля восходящая»



Я полностью отдаю себе отчет в том, что карты
«Земли Восходящей»
выглядят как надписи на неведомом языке. Это совсем не удивительно, ибо я сам в 
полной мере постиг смысл этих карт лишь после опубликования этой книги в 1984 
году. Очень медленно я осознал, что эти карты, подобно самой системе знаний 
Майя, возникли очень далеко от нашей планеты. До начала восьмидесятых меня 
никогда всерьез не занимала природа НЛО и внеземного разума. Но столкнувшись с 
явлением «контакта» и передачи информации в процессе создания
«Земли Восходящей»
, я пришел к новому уровню представлений о возможном. Не стал ли 
научно-фантастический рассказ о наблюдении с Арктура, предшествовавший
«Земле Восходящей»
, ключом как к происхождению материала последней книги, так и к разрешению 
загадки Майя?. Если так, то становится очевидным, что передача информации из 
различных точек Галактики не зависит от параметров пространства и времени, но 
подчиняется лишь принципу резонансной диффузии.

Мои размышления о жизни и разуме других миров были значительно обогащены в 
конце 1983 года, когда я познакомился с Полом Шеем из Стэнфордского 
научно-исследовательского института и Ричардом Хоуглэндом, автором 
научно-популярных книг, который ранее работал в НАСА. Хоуглэнд участвовал в 
проекте полета «Викинга» к Марсу за пробами грунта, который проводился в 1976 
году. Он был одним из тех, кого не удовлетворила позиция НАСА по отношению к 
определенным явлениям, обнаруженным этой станцией на Марсе, наиболее 
примечательным из которых стало огромное «лицо», высеченное на вершине столовой 
горы. Разглядывая обработанные компьютером фотографии; с которыми работал 
Хоуглэнд, я испытал сильнейшее потрясение. Во мне всколыхнулось нечто вроде 
воспоминаний, хотя это ощущение было намного шире, глубже и навязчивее, чем 
обычная память. Первоначальное впечатление заключалось в том, что на Марсе 
существовала цивилизация - развитая жизнь, - которую постиг роковой и 
трагический конец. В этой мгновенной вспышке осознания, родившегося во мне, 
когда я смотрел на фотографии Марса, я почувствовал также, что память об этом 
событии все еще живет в поле сознания Земли.

В рождественское утро 1983 года я совершил потрясающее открытие. Мне хотелось 
рассказать домашним о «новостях с Марса», и, к своей радости, я обнаружил 
фотографию Марсианского Лица в книге «Новая Солнечная система», которую купил 
еще несколько лет назад, но до сих пор не удосужился прочесть. Обложка книги 
показалась мне смутно знакомой, и я открыл книгу со схожим оформлением -
«Наложение: влияние первобытного творчества на современное искусство»
, написанную Люси Липпард. Эту книгу я купил в Лос-Анжелесе накануне знакомства 
с Хоуглэндом. Я наугад открыл ее, оказался на 144 странице, и меня подбросило 
от вида иллюстрации в левом верхнем углу: это было все то же навязчиво знакомое 
лицо, которое оказалось уменьшенным макетом грандиозного проекта, предложенного 
в 1947 году - за 29 лет до полета «Викинга» - японским мастером Исаму Ногучи, 
который назвал ее «Скульптурой, которую можно будет увидеть с Марса».

Если открытия НАСА позволяли предположить реальность существования жизни на 
других планетах, то нереализованный проект Ногучи, предполагаемые размеры 
которого совпадали с параметрами «Марсианского Лица», с поразительной ясностью 
убедил меня в реальности передачи информации по принципу резонансной диффузии, 
в процессе, который я называю радиогенезисом - в распространении информации по 
Вселенной посредством энергии света, или лучистой энергии. Разумеется, у меня 
немедленно возник целый ряд новых вопросов. Какова связь знаний и воспоминаний? 
Может ли будущее являться одновременно и прошлым? Не являются ли события на 
нашей планете отражением, повторением драмы, происходящей в иных мирах? И если 
так, то как человечество может избежать трагедии самоуничтожения?

В поэтической работе, озаглавленной
«Шаман Земли»
и завершенной в конце 1984 года, я попытался ответить на эти вопросы и в то же 
время описать историю Земли как сознательного организма, используя для этой 
цели мифическую среду легенды племени хопи, описывающей переход из трех 
предыдущих, «ранних» миров к этому миру и приближающийся переход в новый, пятый 
мир. Образ, используемый в
«Шамане Земли»
- «кристаллическая Земля» - возник под влиянием встречи с примечательной 
личностью, чистокровной индианкой Дхьяни Иваху, с которой я познакомился весной