, - магическая фигура из 52 ячеек, вписанная в 260 клеточную матрицу Священного 
Календаря. Именно Тони вдохновил меня на исследования Священного Календаря,
Цолькина
. Кроме того, Тони объяснил мне значение даты «1987 год», упоминаемой в 
пророчествах о возвращении Кетцалькоатля.

Усилия Солнечного Медведя, направленные на образование Медвежьего Клана, и его 
искренние призывы о возвращении к земле и естественному образу жизни 
одухотворяли меня, когда я участвовал в организации Первого Всемирного 
Фестиваля в Дэвисе. Это было в 1970 году, в День Земли, когда зародилось 
движение защиты окружающей среды. Подобные заботы продолжались и позже, когда я 
преподавал в Государственном колледже Эвергрин. Зимой 1972 я познакомился со 
сказителем Томасом Баньякой, рассказывающем легенды-пророчества племени хопи. Я 
навсегда запомнил слова Томаса: «Только сильному духом суждено пережить закат 
Четвертого Мира и наступление Пятого». Насколько я понял, эта смена миров 
должна была наступить около 1987 года - в то же время, о котором говорил Тони.

Изучение майянской и древнемексиканской философии в огромной мере повлияло на 
мою книгу
"Преображающее видение»
(1975). В критике западной цивилизации, основанной на сравнении функций правого 
и левого полушарий мозга, я активно использовал
Великий Цикл
Майя - период продолжительностью в 5125 лет, который начался в 3113 году до н.э.
 и закончится в 2012 году н.э., а также индусские представления о четырех 
эпохах - югах - и концепцию Йитса о конусах и тинктурах. Эти принципы стали 
основой анализа современной «тирании левого полушария мозга». Впрочем, все 
усилия, вложенные в создание
«Преображающего видения»
, были разрушены единственной статьей в известном художественном журнале - 
ничуть не удивительно, ведь я оказался настолько дерзок, что решился оценивать 
эпоху Возрождения и всю современную западную цивилизацию сточки зрения 
космологии столь «чуждых» культур, как Древняя Индия и Майя.

Летом 1974 года, когда я вел курс культуры коренных американцев и искусства 
доколумбовой Америки, я завершил работу над крупным изображением Священного 
Календаря, в котором использовал систему обозначений Майя. Эта версия 
Священного Календаря поразила меня ритмичностью двадцатикратного повторения 
символов чисел от единицы до тринадцати. Именно тогда у меня впервые зародилось 
подозрение, что этот календарь может оказаться чем-то большим, чем просто 
календарь. Что если это какой-то код?
В середине семидесятых годов я жил в Беркли и участвовал в краткосрочном 
образовательном проекте под названием «Фонд Шамбала-Толлан». Шамбалой 
называется мифическое и мистическое царство в Центральной Азии, которое играет 
огромную роль в учениях, знаниях и пророчествах тибетского буддизма. Толлан 
(Тулан) является мифическим городом, источником возникновения и мудрости Майя и 
древних мексиканцев. В моих интуитивных представлениях между этими двумя 
легендарными областями существовала некая неявная связь, не столько на 
физическом плане, сколько на уровне эфирного тела планеты. Существовала ли в 
древние времена согласованность, синхронизация функций и традиций Шамбалы и 
Толлана? Связаны ли между собой пророчества о возвращении «воителей Шамбалы» и 
Кетцалькоатля?
Мои представления о Фонде Шамбала-Толлан намного превосходили его практические 
возможности, но благодаря ему я открыл для себя учения тибетского буддизма, 
которые стали одной из основ моего мышления. Погрузившись в интенсивные 
медитативные практики, которые преподал мне учитель, Чогьям Трунгпа Ринпоче, я 
обнаружил в учении Ваджраяны бескрайние просторы и благодатную почву для 
продолжения изучения Майя. В частности, наиболее полезным для дальнейшего 
исследования календаря Майя, его источников и, в особенности, его философских, 
научных основ оказалось учение о чистом разуме. Подобно буддийской (и 
индуистской) космологии, учение Майя описывает Вселенную в категориях 
бесконечных циклов времени и бытия - майянцы даже более точны в вычислении 
продолжительности этих циклов. Так или иначе, но размышления об огромных и 
всеохватывающих циклах приводят к неизбежному выводу о том, что мы не одиноки, 
что в бесконечных пространствах существует бесчисленное множество других миров, 
многие из которых более развиты, чем наш. И если мы хотим достичь больших 
знаний и связаться с иными мирами, то существует ли иной способ, кроме развития 
разума, очищения и расширения сознания?

В середине семидесятых годов появились еще две книги, которые повлияли на мои 
представления о космологии и календаре Майя -
«Время и реальность в традиции Майя»
мексиканского философа Мигеля Леон-Портильи и
«Таинственная Мексика»
Фрэнка Уотерса. Симпатизирующий поэтичности воображения Майя и значительно 
расширяющий сравнение философии майянцев с китайским даосизмом Леон-Портилья 
все же не смог проникнуть в реальную науку, скрытую за календарем и майянской 
«одержимостью временем». Несомненным достоинством работы Фрэнка Уотерса 
является попытка представления пророческих традиций Майя и древних мексиканцев 
в достаточно современном контексте. В частности, он уделил серьезное внимание