устройств для религиозных целей подтверждаются множеством египетских развалин, 
картин и текстов, относящихся к длительному временному периоду.
146

Я также нашел научное подтверждение той связи, которая, как я считал, 
существует между праздником Апет и древними иудейскими ритуалами с 
использованием ковчега завета. Роясь в куче справочного материала в Британской 
библиотеке, я наткнулся на книгу, изданную в 1884 году Обществом религиозных 
трактатов и озаглавленную «Новый свет от древних памятников». Я мот бы 
пренебречь этой тоненькой и невзрачной брошюркой, если бы не обратил внимания 
на то, что ее автором был А. Х. Сейс (бывший в то время помощником профессора 
филологии Оксфордского университета). Вспомнив, что один из крупнейших 
специалистов в египетской религии Уоллис Бади высоко чтил Сейса (характеризуя 
его как «выдающегося ученого»), я раскрыл его брошюру на той странице, где 
начиналась глава «Исход из Египта», и прочитал, что «закон и ритуалы 
израильтян» основаны на многих источниках. Среди них — «различные праздники и 
посты», в которых


«…во время хода богов носили в «кораблях», которые, как мы знаем из скульптур, 
походили по форме на иудейский ковчег и которые люди носили на плечах с помощью 
шестов».


Подбодренный подтверждением своих рассуждений, полученным от известного 
профессора XIX века, я продолжал просматривать справочную литературу и смог 
убедиться в том, что выносимые во время обрядов Апета кораблеподобные ковчеги 
действительно хранили богов или, вернее, небольшие статуэтки различных божеств 
египетского пантеона. Эти статуэтки были изготовлены из камня и тем самым, — 
казалось мне, не многим отличались по сути от каменных «скрижалей Откровения», 
предположительно хранившихся в ковчеге завета и почитавшихся израильтянами за 
олицетворение их Бога. Один еврейский ученый писал в основополагающем труде, 
опубликованном в 20-е годы нынешнего столетия:


«Предание о двух божественных скрижалях в ковчеге наводит на мысль, что 
изначально в нем хранился священный камень… [который] воспринимался либо как 
само божество, либо как предмет, в котором это божество пребывало постоянно».



И это не было единственным связующим звеном, которое я смог установить между 
ковчегом завета и кораблеподобными ковчегами, выносившимися во время обрядов 
Апета. Такие ритуалы, следует помнить, проводились в Верхнем Египте, в городе, 
ныне известном как Луксор (сравнительно недавнее название, производное от 
арабского «Л'Уксор», что означает «дворцы»). Гораздо раньше, в период, когда 
Египет испытывал сильное влияние Греции (начиная примерно с V века до н. э.), 
весь этот район, включая близлежащий храм в Карнаке, был известен под названием 
«Тебай». Современные европейцы позже исказили это название до более знакомого 
нам «Фивы». При этом была затемнена интригующая этимология: слово «Тебай» 
произведено в самом деле от «Тапет» — под этим названием религиозный комплекс 
Луксор-Карнак был известен в эпоху Тутанхамона и Моисея. «Тапет» же всего лишь 
женская форма слова «Апет». Иначе говоря, Луксор и Карнак изначально назывались 
по названию большого праздника, которым они славились и центральной частью 
которого были процессии с перенесением ковчегов из одного храма в другой. Меня, 
естественно, заинтриговало фонетическое сходство слов
«тапет»
и
«табот»,
которое представлялось еще менее случайным после того, как я узнал из одного 
научного источника, что форма ковчегов Тапета изменилась с течением веков, и 
они постепенно перестали очень уж походить на корабли и стали «все больше и 
больше походить на ларец».


Как отмечалось выше, я давно уже установил, что эфиопское слово
«табот» —
производное от еврейского
«тебах»,
означавшего «кораблеподобный контейнер». Теперь я начал задаваться вопросом, не 
было ли слово
«тебах»
изначально производным от древнеегипетского
«тапет»
и не объяснялось ли это словопроизводство тем, что ритуалы с ковчегом завета 
были смоделированы по образцу праздника Апета.
147

Подобные совпадения и связующие звенья, хоть и ни в коей мере не могут служить 
убедительным доказательством, все же усилили мою убежденность в том, что ковчег