В конце концов семь священников с
таботат
на головах разделились, и толпа тоже разделилась на семь неравных частей — семь 
разных ходов, вытекавших с площади в семи разных направлениях.


Перейдя на бег, тяжело дыша и потея, я следовал сразу за
таботом
из Медхана Алема до самой этой круглой церкви, и там, окруженный тысячами 
танцующих и поющих людей, наблюдал, как священник с
таботом
на голове обошел ее здание раз и еще раз и затем, наконец, сопровождаемый 
радостным, одобрительным ревом, исчез из виду в темноте святая святых, в тайне 
тайн.





ГОДОВАЯ ОТСРОЧКА…



Уезжая в январе 1990 года из Гондэра, я был убежден, что правильно ищу ковчег в 
Эфиопии. Несмотря на тонкий поверхностный христианский слой, центральная роль
таботат
в ритуалах, свидетелем которых я стал, необычные танцы священников, горячечное 
поклонение мирян, архаичная музыка систров, тамбуринов, труб, барабанов и 
цимбал — все эти элементы явились прямо из самого далекого и темного прошлого. 
Мне казалось тогда и кажется сейчас, что все эти сложные ритуалы и установления,
 сфокусированные на ветхозаветном поклонении ковчегу завета, не исполнялись бы 
с таким рвением и тщанием на протяжении стольких столетий, если бы за ними 
стояли лишь
копии.

Нет. Эфиопы владеют самим ковчегом. Возможно, путем, описанным в «Кебра Нагаст»,
 или иными исторически вероятными путями, о которых я смогу узнать со временем, 
он достался им в первом тысячелетии до н. э. И сейчас, к самому концу второго 
тысячелетия н. э., они все еще владеют ковчегом — спрятанным, скрытым от 
любопытных глаз. Но где?
Отвечая на последний вопрос, я просто не мог пренебречь результатами 
собственного исследования: священной реликвии не было на острове на озере Звай; 
ее не было на острове на озере Тана; все, напротив, свидетельствовало о том, 
что она находилась в своем традиционном пристанище — в святая святых придела 
храма в Аксуме.

Полной уверенности в этом, естественно, не было, но мысленно я не сомневался, 
что прав. Поэтому двенадцать месяцев спустя, когда в январе 1991 года снова 
наступит
Тимкат, я
намеревался навестить Аксум и увидеть ее, если только это возможно.

Я ощущал такую неизбежность во всем этом, как если бы мне бросили вызов — такой 
же четкий и безотказный, как упрек Зеленого рыцаря сэру Гавейну:


«Я многим известен, и если ты намерен найти меня, ты просто не сможешь не 
сделать этого. Поэтому приходи! Иначе тебя назовут трусом, чего ты и 
заслуживаешь… И все же я дам отсрочку, пока не пройдет один год и один день».


Что же мне делать во время передышки — пожалованного мне года отсрочки? Узнаю, 
решил я, все что смогу о зловещем предмете, привлекавшем меня, — о его 
происхождении и его качествах. Я изучу ковчег завета и попытаюсь узнать, нет ли 
рационального объяснения тех ужасов и чудес, которые ему приписывались во 
времена Ветхого Завета.






Часть IV


ЕГИПЕТ, 1989–1990 ГОДЫ


ЧУДОВИЩНОЕ ОРУДИЕ