— Но есть же и другие?
— Их немного. — Снова та же улыбка. Потом он добавил лукаво и несколько 
парадоксально: — Даже те, кто называют себя христианами, не забыли своих старых 
верований. Все еще ухаживают за священными рощами… Все еще делаются 
жертвоприношения-. — Пауза на раздумье. Покачивание седой головы, вздох. — Но 
все меняется… Всегда происходят перемены…
— Вы сказали «священные рощи». Что вы имеете в виду?
— Мы отправляем наши обряды, как положено, на открытом воздухе. И предпочитаем 
молиться среди деревьев. Для этой цели у нас есть особые рощи, которые мы 
называем «дэгэна».
Я задал еще несколько вопросов по той же теме и установил, что на самом деле 
существуют два вида рощ.

Одни — собственно
дэгэна —
используются для ежегодных церемоний. Изначально они были посажены в далеком 
прошлом, когда места их точного расположения привиделись в снах основателю 
религии кемантов. В дополнение имелись и значительно меньшие святые места — так 
называемые
коле,
часто состоящие из одного-едимственного дерева, в котором, как считается, 
обитает особенно мощный дух. Эти
коле
обычно располагаются на высоких местах. Кстати, на окраине Айкела есть одно
коле,
которое я могу при желании посмотреть.

Я поинтересовался, а почитают ли фалаша священные рощи.
— Нет, — последовал ответ, — не почитают.
— Скажите, их религия похожа хоть чем-то на вашу?
Глубокомысленный кивок.
— Да. Во многом. У нас много общего. — Без подсказки он добавил: — Основателя 
кемантской религии называли Анайер. Он так давно прибыл сюда, в Эфиопию. Прибыл 
после семилетнего голода на его родине, которая находится далеко. Путешествуя с 
женой и детьми, он встретил основателя фалашской религии, также 
путешествовавшего с женой и детьми. Они обсуждали брачный союз двух групп, но 
не преуспели в этом.
— Анайер и основатель фалашской религии прибыли из одной и той же страны?
— Да. Но только отдельно. Они не пришли к брачному союзу.
— Но у них была одна и та же родина?
— Да.
— Вы знаете, где она?
— Далеко… На Среднем Востоке.
— Вы знаете название страны?
— То была земля Ханаана. Анайер был внуком Ханаана, сына Хама, сына Ноя.

Меня заинтриговали и такая генеалогия, и поблекшая память о миграции рода со 
Среднего Востока — память, подсказывавшая также общее место рождения фалашской 
и кемантской религий. Я не смог добиться от
уамбара
подтверждения того, что упомянутый им Ханаан был библейской землей обетованной. 
В самом деле, несмотря на то что ему были хорошо известны имена Хама и Ноя, он 
уверял, что никогда не читал Библии. Я поверил ему, но и не сомневался в том, 
что в Священном писании скрывается подноготная только что сказанного им. В его 
рассказе явно проглядывало, например, отражение великого путешествия, 
совершенного патриархом Авраамом и его женой Саррой, которые бежали из земли 
Ханаанской и продолжали «идти к югу», ибо «был голод в той земле»
54
. В то же время, подобно Египту из Книги Бытия, страна, из которой пришел 
Анайер, также была поражена семилетним голодом
55
.


— Расскажите мне побольше о вашей религии, — попросил я
уамбара. —
Вы упомянули духов, живших в деревнях. А что вы скажете о Боге? Вы верите в 
одного Бога или во многих?

— Мы верим в одного Бога, только одного. Но его поддерживают ангелы.
И уамбар принялся перечислять этих ангелов: Джакаранти, Киберуа, Адерайки, 
Киддисти, Мезгани, Шемани, Анзататера. Каждый из них, похоже, занимал свое 
собственное место в природе.
— Когда наша религия была в силе, все кеманты обычно отправлялись в такие места,
 чтобы помолиться ангелам, дабы они вступились за них перед Богом. Самым 
почитаемым был Джакаранти, потом Мезгани и Анзататера.
— А Бог? — поинтересовался я. — Бог кемантов. У него есть имя?
— Конечно. Его имя — Йеадара.
— Где он пребывает?
— Он всюду. Один Бог и притом вездесущий.