отыскал беглеца на Сицилии. Однако местный царь не желал расставаться с Дедалом,
 «прилетевшим с небес». И когда сын богов Минос Критский купался, дочери 
сицилийского царя облили его кипятком. Греческие легенды гласят, что труп царя 
Миноса доставили назад на Крит и там похоронили.
Разумеется, история никогда не разворачивалась именно так, как об этом 
повествуют мифы. Греческий археолог Анна Михайлидос пишет об этом [74]: «Ни при 
каких обстоятельствах миф не является исторической реальностью». Все известные 
поэты и историки Древней Греции упоминали про критский миф: Гомер и Гесиод, 
Фукидид, Пиндар, Плутарх, Диодор Сицилийский и, конечно же, «отец истории» 
Геродот. Каждый из них давал в своих произведениях собственный вариант событий, 
добавлял собственные «приправы», сохраняя неизменным лишь обрамляющее 
повествование.
На Крите так и не обнаружили лабиринта. Вероятно, потому, что лабиринтом 
являлся дворец царя Миноса. «Дом Миноса» был больше, чем Букингемский дворец, а 
на нескольких его этажах располагалось около 1400 помещений. Там вполне можно 
было заплутать. Еще в середине прошлого столетия развалины огромного комплекса 
зданий превратились в холм.
Только в 1878 г. грек Минос Калокайринис начал заниматься раскопками в Кносе, а 
в 1894 г. на Крите появился англичанин Артур Эванс (1851–1941), веривший, как и 
Генрих Шлиман, в реальность гомеровских описаний. Гомер подробно излагал 
критскую историю и давал описание Кносского дворца — резиденции царя Миноса.
Артур Эванс вернулся в Англию и получил повышение по службе, став директором 
музея Ashmolean в Оксфорде. Он собирал деньги для раскопок на Крите. С командой,
 состоящей из 30 человек, 23 марта 1900 г. он наконец-то отправился туда. 
Археологи снимали землю слой за слоем, пробираясь к легендарному дворцу царя 
Миноса.
И выяснилось: здесь действительно почитали Тельца. Его живописные изображения 
обнаруживали на стенах дворца и черепках глины, повсюду натыкались на «бычьи 
рога». А вот какой-либо техники найти не смогли. Не обнаружили и мастерской 
гениального Дедала, никаких останков скелета Минотавра и, к сожалению, ни одной 
металлической части робота Талоса из «Аргонавтики». Наверное, ржавеет 
где-нибудь под водой в одной из морских бухточек, а таких на Крите тысячи.
На острове не было никаких укреплений. Не было стен, валов, крепостей, 
служивших защитой от нежданных захватчиков с моря. Полагались на Талоса? Почему 
бы и нет. Артур Эванс все-таки смог доказать, что описания Гомера 
соответствовали истине, но больше всего археологов поразил «возраст» их 
открытий. Кносский дворец многократно разрушался, его восстанавливали вновь и 
вновь, причем самый древний дворец имел те же самые размеры, что и последний. 
Ему было около 5000 лет, и с каждым новым слоем археологи все ближе 
продвигались к следам, оставленным в каменном веке. Обнаружили даже остатки 
мегалитов — не только в Кносе, но и в комплексе критских храмов. В конечном 
итоге выяснилось, что на том самом месте, где позднее воздвигли Кносский дворец,
 еще 8000 лет назад обитали люди. Что же было такого особенного в этом месте?
Здания Кносского дворца оказались единым комплексом со множеством внутренних 
двориков, залов и маленьких каморок с низкими дверцами. Сохранились сосуды с 
отверстиями для стока, формой напоминающие ванны, но без сливных желобов. 
Поражало огромное количество лестниц, три из них располагались на расстоянии 10 
метров друг от друга и вели на большую террасу на крыше. Что же могло явиться 
поводом для того, чтобы все обитатели дворца разом заторопились на крышу?
Артур Эванс обнаружил множество складских помещений, заполненных огромными 
глиняными сосудами. Об этой находке профессор д-р X. Г. Вундерлих писал [75]:

«При виде сосудов высотой в человеческий рост удивленно спрашиваешь себя, а как,
 собственно говоря, из них брали припасы и время от времени чистили? Ведь и 
очень длинным черпаком не достанешь до дна, даже если станешь на табуретку. 
Великаны-питои [глиняные сосуды] вообще кажутся неразрешимой загадкой: их 
нельзя наклонять… Эти сосуды для хранения запасов нужно было доставлять в 
недостроенное хранилище, устанавливать и только затем возводить стену. После 
этого не было уже никакой возможности заменять их новыми. Заполнять и 
опустошать их возможно только с помощью шлангов, по принципу сообщающихся 
сосудов. Как это непрактично! Нельзя объяснить все это…»

Подсчитали, что один такой огромный глиняный кувшин вмещал в среднем 586 литров 
[76]. «В одной только мастерской Кносского дворца было найдено 420 кувшинов, 
общая емкость которых составляла 226 000 литров».
Но кроме этих глиняных питоев в мастерской, по всему комплексу дворца 
находились и другие сосуды с маслом. Археологи называли их «цистернами». 
Складские площади были гигантскими. Только для чего? Теория гласит: минойцы 
собирали такие запасы на случай войны. Вот только не убедительно это звучит. 
Правители Кноса не боялись нападения, весь остров Крит был совершенно 
неукрепленным местом. Почему? Во-первых, властитель был сыном бога и обладал 
соответствующими возможностями на случай возникновения непредвиденных ситуаций. 
Во-вторых, остров охранял робот Талое. Так для чего же потребовалось воистину 
абсурдное количество растительного масла, которое при средиземноморской жаре 
вскоре бы прогоркло?
Этого мы не знаем, так что нам остается лишь делать предположения, чтобы найти 
возможное решение. Несколько лет назад я занимался историей царя Соломона и 
царицы Савской [77]. При этом пытался обосновать мысль, что Соломон пользовался 
воздушными колесницами, «изготовленными благодаря Богом данной ему мудрости» 
(«Кебра Негест», часть 30). Одну из таких колесниц, «что по воздуху плыла», он