океана, т. е. на побережье Азии и Австралии, а также Америки, он простирается 
от 25° северной широты до 25° южной широты, а на восточном и западном 
побережьях Африки кокосовая пальма встречается в пределах от 6° северной широты 
до 16° южной широты. Ни в Северной Африке, ни в Малой Азии, ни на Аравийском 
полуострове кокосы не растут. Поэтому не удивительно, что Платон не знал плода, 
который дает «и питье, и пищу, и мазь», но это не значит, что он не видел и не 
ел кокосовых орехов
[7]
. Их могли привозить купцы. Правда, первое описание кокосовой пальмы мы 
встречаем лишь в труде Теофраста — ученика Платона и Аристотеля — «О 
происхождении растений».

Под понятием «с трудом сохраняемый плод... что явился на свет ради развлечения 
и удовольствия» Платон, а вернее Солон и его египетские наставники, вероятно, 
имели в виду различные засахаренные фрукты.
Особого внимания заслуживает описание храма Посейдона, а также внешности этого 
бога, которая, как сообщает Платон, «представляла что-то варварское». Если эта 
статуя напоминала изображения богов ацтеков и тольтеков из Центральной Америки, 
о. чем будет идти речь дальше, то не следует удивляться, что она не нравилась 
египтянам и грекам. Подобное впечатление возникает, вероятно, у каждого из нас 
при виде изображений мексиканских богов, в то время как греческие статуи 
считаются теперь образцом красоты. Это замечание Платона, как, впрочем, и ряд 
других аналогий, заставляет задуматься о существовании какой-то связи между 
Атлантидой и Америкой. Этого, конечно, не мог знать Платон, и поэтому невольно 
хочется повторить еще раз слова Брюсова: «Если бы мы хотели считать этот 
рассказ лишь плодом фантазии Платона, нам пришлось бы наделить его прямо-таки 
сверхчеловеческой гениальностью».
Последние строки сохранившегося текста «Крития» содержат сообщение, 
представляющее исключительную ценность для проблемы Атлантиды.
Зевс собрал «всех богов в самую почетную их обитель, которая приходится в 
средине всего мира», где они должны были вынести приговор.
Известно, что, согласно верованиям греков, местопребыванием богов был Олимп — 
священная гора в Греции. Однако во времена Платона Греция уже не считалась 
центром всего мира. Так могли рассуждать во времена Солона и Геродота, в устах 
же Платона, учителя великого Аристотеля, географические труды которого высоко 
ценились на протяжении последующих полутора тысяч лет, такое высказывание 
звучит как анахронизм. Если бы Платон придумал весь этот рассказ только в 
качестве фона для своих политических воззрений, то, несомненно, «поселил» бы 
богов в соответствии с современными ему представлениями и тогдашним уровнем 
научных знаний. Поэтому трудно не поддаться впечатлению, что Платон в данном 
случае действительно повторил слова Солона, переданные Критием на собрании в 
доме Сократа.
Вернемся, однако, к тексту, подчеркнутому в «Тимэе» остров «пред устьем его, 
которое вы по-своему называете Геракловыми Столпами... был больше Ливии и Азии, 
взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от 
тех островов — ко всему противолежащему материку, которым ограничивался тот 
истинный понт. ...а то (что с внешней стороны) можно назвать уже настоящим 
морем, равно как окружающую его землю по всей справедливости — истинным и 
совершенным материком».
В этом описании мы видим очертания Америки от Лабрадора до наиболее выдвинутой 
на восток части нынешней Бразилии, которая дугой охватывает центральную часть 
Атлантического океана. Острова, к которым мореплаватели имели доступ, а через 
них ко всему материку, — это Малые и Большие Антильские острова.


Карта мира по океанической системе.

Однако утверждение о существовании материка, «которым ограничивался тот 
истинный понт», противоречит взглядам на расположение суши и морей во времена 
Платона. Географы тех времен утверждали, что земной шар покрыт океаном, на 
котором в виде архипелага островов расположены материки Европы, Африки и Азии. 
Спустя еще сто пятьдесят лет после смерти Платона такого мнения придерживался 
известный ученый из Александрии Эратосфен в своей «Географии». Только в 
середине второго столетия нашей эры Клавдий Птолемей выступил с другой теорией, 
названной «материковой», которая в отличие от предыдущей, «океанической», 
утверждает, что поверхность земного шара состоит в основном из суши, на которой 
— как лужи после дождя — расположены моря и океаны. На протяжении нескольких 
столетий, вплоть до открытия Америки, обе теории имели своих единомышленников. 
Во времена Платона можно было еще представить себе, что где-то в океане 
находится остров Атлантида, но утверждение, что океан имеет определенные 
пределы, т. е. что его ограничивает какой-то материк, не соответствовало бы 
географическим представлениям того времени.
Читатели обоих приведенных выше диалогов Платона обычно сожалеют об отсутствии 
этого «последнего листка». К догадкам, которые высказываются по поводу 
дальнейшей судьбы окончания «Крития», можно добавить еще одну.


Карта мира по материковой системе.

Слова жреца из Саиса: «Многим и различным катастрофам подвергались и будут