Святослав
Романов

Книга Атлантиды

История о легендарном материке Атлантида, рассказанная в платоновских диалогах 
«Тимей» и «Критий», имеет под собой реальную почву. Об этом говорят 
многочисленные свидетельства и научные факты — в частности, следы народа 
атлантов, обнаруженные в ходе изучения древних цивилизаций Центральной Америки 
и Средиземноморья.
В предлагаемой вниманию читателей книге повествуется о поисках Атлантиды в 
античные времена и Средневековье. Здесь собраны редкие артефакты, ценные 
свидетельства, уникальные записи мореплавателей, до деталей подтверждающие 
рассказ Платона. На основании изученных источников, вопреки «откровениям» 
представителей оккультно-эзотерической традиции, рассматриваются перспективы 
строго научного решения вопроса о существовании этого древнего материка.




Тяжбы о прописке Атлантиды


Я привык во всем сомневаться, но не потому, что ничему не верю, а потому, что 
считаю возможным решительно все.
Т. Манн «Иосиф и его братья»


Платон — автор загадки, до сих пор будоражащей наши умы. Эта загадка — 
Атлантида. О ней написаны тысячи книг, она является вожделенной целью 
энтузиастов «запретной археологии». «Запретной» называют подобную археологию 
потому, что в «серьезных» научных кругах рассуждения о реальности Атлантиды, 
материка Лемурия, страны гипербореев, Шамбалы и тому подобных темах считаются 
признаком дилетантства или умопомешательства. Однако такой же «запретной 
археологией» когда-то были поиски Трои и критского Лабиринта, Ниневии и 
Мангазеи. А потому едва ли не каждый год приходят сообщения о новых попытках 
найти место, где от нас скрыты останки первой цивилизации на Земле.
Но сначала давайте попытаемся ответить на вопрос: а верил ли сам Платон в то, о 
чем он нам поведал?


«Считают, что поводом к вражде Платона и Аристотеля послужило
следующее:
Платон не одобрял свойственной Аристотелю манеры себя держать и одеваться. Ведь 
Аристотель слишком много значения придавал одежде и обуви, стриг, в отличие от 
Платона, волосы и любил покрасоваться своими многочисленными кольцами. В лице 
его было что-то надменное, а многословие в свою очередь изобличало суетность 
нрава. Не приходится говорить, что эти качества несвойственны истинному 
философу. Поэтому Платон не допускал к себе Аристотеля, предпочитая ему 
Ксенократа, Спевсиппа, Амикла и других, кого он отличал всяческим образом, в 
частности разрешением принимать участие в своих философских беседах…»
[1]



Роль, которую сыграл Аристотель в истории европейской науки, не может 
подвергаться сомнению. Но столь же несомненно и то, что впервые громогласно 
назвал все рассказанное об Атлантиде Платоном выдумкой человек, явно не 
терпевший чужого авторитета, стремящийся выделиться, привлечь к себе внимание. 
Аристотель не видел никаких древних рукописей, не слышал рассказов египетских 
жрецов, он опровергал
все
теории, принадлежавшие своему учителю, — и, конечно же, смеялся над преданием 
об острове атлантов. Забавно, что при этом Аристотель сам предполагал 
возможность опускания земель к западу от Геракловых столпов (то есть 
Гибралтарского пролива)…


Не обращая внимания на характер Аристотеля, европейская наука, особенно 
последних двух столетий, оказалась солидарна с его сомнениями. Платона согласны 
считать мудрецом, но мудрецом, явно тяготеющим к поэтической фантазии. 
«Серьезные ученые» все в меньшей степени склонны обсуждать основательность 
преданий, донесенных до нас Платоном. В лучшем случае они предпочитают видеть в 
них поэтически зашифрованные религиозные и политические идеи этого философа.
[2]

Платон действительно любил «шифровать» свои идеи при помощи изящных мифов. 
Именно поэтому многие ученые сейчас говорят о некоем «тайном учении», с которым 
были знакомы друзья Платона, но которое до нас не дошло.
Однако историю Атлантиды Платон изложил прямым текстом. Да, возможно, самое