забросить его из-за смут и прочих бед, которые встретили его по возвращении на 
родину, я полагаю, что тогда ни Гесиод, ни Гомер, ни какой-либо иной поэт не 
мог бы превзойти его славой». «А что это было за сказание, Критий?» — спросил 
тот. «Оно касалось, — ответил наш дед, — величайшего из деяний, когда-либо 
совершенных нашим городом, которое заслуживало бы стать и самым известным из 
всех, но по причине времени и гибели совершивших это деяние рассказ о нем до 
нас не дошел».


«Поведай нам с самого начала, — попросил Аминандр, — в чем дело, при каких 
обстоятельствах и от кого слышал Солон то, что рассказывал как истинную 
правду?» «Есть в Египте, — начал наш дед, — у вершины дельты Нила, где река 
расходится на отдельные потоки, ном,
[12]
именуемый Саисским; главный город этого нома — Саис, откуда, между прочим, был 
родом царь Амасис.
[13]
Покровительница города — некая богиня, которая по-египетски зовется Нейт, а 
по-эллински, как утверждают местные жители, это Афина: они весьма дружественно 
расположены к афинянам и притязают на некое родство с последним. Солон 
рассказывал, что, когда он в своих странствиях прибыл туда, его приняли с 
большим почетом; когда же он стал расспрашивать о древних временах самых 
сведущих среди жрецов, ему пришлось убедиться, что ни сам он, ни вообще 
кто-либо из эллинов, можно сказать, почти ничего об этих предметах не знает. 
Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые предания, он попробовал 
рассказать им наши мифы о древнейших событиях — о Форонее, почитаемом за 
первого человека, о Ниобе и о том, как Девкалион и Пирра пережили потоп;
[14]
при этом он пытался вывести родословную их потомков, а также исчислить по 
количеству поколений сроки, истекшие с тех времен. И тогда воскликнул один из 
жрецов, человек весьма преклонных лет: «Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно 
остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!» «Почему ты так говоришь?» — 
спросил Солон. «Все вы юны умом, — ответил тот, — ибо умы ваши не сохраняют в 
себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, 
поседевшего от времени. Причина же тому вот какая. Уже были и еще будут 
многократные и различные случаи гибели людей, и притом самые страшные: из-за 
огня и воды, а другие, менее значительные — из-за тысяч иных бедствий. Отсюда и 
распространенное у вас сказание о Фаэтоне, сыне Гелиоса, который будто бы 
некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог направить ее по отцовскому пути, 
а потому спалил все на Земле и сам погиб, испепеленный молнией. Положим, это 
сказание имеет облик мифа, но в нем содержится и правда: и в самом деле, тела, 
вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому 
через известные промежутки времени все на Земле гибнет от великого пожара. В 
такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих мест подвержены более 
полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек или моря; а потому 
постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой беды, разливаясь. Когда 
же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут волопасы 
и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов оказываются унесены 
потоками в море, но в нашей стране вода ни в такое время, ни в какое-либо иное 
не падает на поля сверху, а, напротив, по природе своей поднимается снизу. По 
этой причине сохраняющиеся у нас предания древнее всех, хотя и верно, что во 
всех землях, где тому не препятствует чрезмерный холод или жар, род 
человеческий неизменно существует в большем или меньшем числе. Какое бы славное 
или великое деяние или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в 
нашем краю или в любой стране, о которой мы получаем известия, все это с 
древних времен запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; 
между тем у вас и прочих народов всякий раз, как только успеет выработаться 
письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в 
урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из всех вас 
лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала, словно только 
что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние времена в нашей 
стране или у вас самих. Взять хотя бы те ваши родословные, Солон, которые ты 
только что излагал, ведь они почти ничем не отличаются от детских сказок. Так, 
вы храните память только об одном потопе, а ведь их было много до этого; более 
того, вы даже не знаете, что некогда в вашей стране жил прекраснейший и 
благороднейший род людей. Ты сам и весь твой город происходите от тех немногих, 
кто остался из этого рода, но вы ничего о нем не ведаете, ибо их потомки на 
протяжении многих поколений умирали, не оставляя никаких записей и потому как 
бы пребывая в состоянии немоты. Между тем, Солон, перед самым большим и 
разрушительным наводнением государство, ныне известное под именем Афин, было и 
в делах военной доблести первым, и по совершенству своих законов стояло превыше 
сравнения; предание приписывает ему такие деяния и установления, которые 
прекраснее всего, что нам известно под небом».


Услышав это, Солон, по собственному его признанию, был поражен и горячо 
упрашивал жрецов со всей обстоятельностью и по порядку рассказать о древних 
афинских гражданах. Жрец ответил ему: «Мне не жаль, Солон; я все расскажу ради 
тебя и вашего государства, но прежде всего ради той богини, что получила в удел,
 взрастила и воспитала как ваш, так и наш город. Однако Афины она основала на