энергичного государственного деятеля вполне можно было ожидать организации 
плавания вокруг Африки.

Вопрос состоит в другом — побудило ли к этому Нехо царственное любопытство или 
же египтяне (и финикийцы)
знали,
что Африку можно обогнуть?

Любой проект подобного рода основан по крайней мере на географической гипотезе. 
Колумб искал на западе прямой путь в Индию, хотя и ошибся в расчетах при 
определении расстояния до нее. Магеллан обнаружил пролив, названный позднее в 
его честь, потому, что карты начала XVI века предполагали наличие такого 
пролива.
Египетская цивилизация кажется нам заключенной, законсервированной в течение 
нескольких тысячелетий тесными рамками долины Нила. Подобная картина 
соответствует господствовавшему более столетия восприятию жителей древних 
цивилизаций как неисправимых провинциалов, не видящих ничего далее своего носа. 
Однако астрономические наблюдения египтян или вавилонян доказывают, что это 
совсем не так. Астрономия и география не являются дисциплинами, противостоящими 
друг другу. Об этом свидетельствует уже древнейшее убеждение о тождестве того, 
что на небесах, тому, что на земле. Одно приводилось древним человеком в 
согласие с другим.

Хотя мы знаем из письменных источников лишь о нескольких путешествиях египтян 
(например — знаменитое плавание царицы Хатшепсут в Пунт), есть немало 
свидетельств в пользу того, что исследовательские экспедиции, особенно вдоль 
побережья Красного моря и Восточной Африки, египтяне совершали еще во времена 
правлений первых династий объединенного государства, а возможно, и в «темные» 
столетия (или тысячелетия) неизвестной нам истории Египта, предшествовавшей его 
окончательному объединению на рубеже IV–III тысячелетий до н. э.
[77]
Между тем любое исследование вызвано некой информацией, которую в данном случае 
египтяне могли получать от торговцев, этих безвестных первооткрывателей большей 
части земного шара, или же из архивов, унаследованных благодаря возможным 
«доисторическим» контактам с цивилизацией Атлантиды.

Во всяком случае финикийцы плыли, зная о возможности попасть к Геракловым 
столпам. К западу и юго-западу от последних их ожидали известные земли: 
финикийские владения в Иберии существовали уже несколько столетий.
Оставалось отдаться попутным (на всем протяжении плавания!) течениям и 
терпеливо ожидать, пока 25 000 км пути (!) останутся позади.
Способ путешествия, который применили финикийцы, использовавшие для плавания 
лишь летнее время, может быть связан не только со стремлением уберечь свои суда 
от зимних бурь, а также добыть пропитание на будущий год, но и с желанием 
разведать земли, мимо которых они плыли — прежде всего с точки изучения их 
экономических и торговых возможностей.
Чтобы завершить тему путешествий финикийцев, приведу еще одно свидетельство об 
их активности в водах Атлантики.




Земля под запретом




«Говорят, что по ту сторону Столбов Геракла карфагеняне обнаружили в океане 
необитаемый остров, богатый множеством лесов и судоходными реками и обладающий 
в изобилии плодами. Он находится на расстоянии нескольких дней пути от материка.
 Но когда карфагеняне стали регулярно посещать его и некоторые из них из-за 
плодородия почвы поселились там, то власти Карфагена запретили плавать туда под 
страхом смерти. Они истребили всех поселенцев, чтобы весть об острове не 
распространилась и толпа не могла бы устроить заговор против них самих, 
захватить остров и лишить [власти] карфагенян счастья владеть им».
[78]



Вновь, как и во фрагментах Диодора Сицилийского или Подолина, говорится о 
колонии (в данном случае — карфагенян) посреди Атлантики. Это сообщение в 
большей степени, чем какое-либо из иных, можно соотнести с Канарами или 
Мадейрой. Мадейра здесь даже предпочтительнее, так как на Канарах имелось 
население, а Псевдо-Аристотель не сообщает о нем. Внушает сомнения только 
упоминание судоходных рек. Даже при скромных требованиях античных кораблей к 
речному судоходству пригодных для него потоков нет ни на Мадейре, ни на Канарах.
 Остается предположить только, что речь все-таки идет либо о ныне не 
существующем острове, либо же о земле, частью которой в то время была Мадейра и 
которая опустилась под воду во время растянувшейся на столетия и даже 
тысячелетия гибели остатков Атлантиды.