что ему пришлось вернуться в США для прохождения ремонта.

Хотя потери, нанесенные противнику в этом ночном бою линейных кораблей, не были 
значительными, все же, принимая во внимание мощь наших двух современных 
линейных кораблей, японцы повернули назад, и это был последний случай, когда 
они пытались доставлять на Гуадалканал крупные пополнения. С этого времени они 
ограничили свои усилия доставкой небольшого количества довольствия и небольших 
подразделений войск, задачи которых заключались лишь в том, что они должны были 
беспокоить наши оккупационные силы. Позднее они сделали попытку эвакуировать 
остатки своей наполовину вымершей от голода злосчастной экспедиции.





Бой за Гуадалканал 15 ноября 1942 г. 


Бои у Тассафаронги

Накапливание нами военно-морских сил в южной части Тихого океана достигло 
теперь той стадии, когда мы возместили большую часть потерь, понесенных нами в 
прежних боях. Адмирал Холси, обеспокоенный увеличением движения кораблей в 
районе островов Шортленд, которое было отмечено нашей воздушной разведкой, 
приказал оперативному соединению крейсеров выйти из Эспириту-Санто в район о. 
Саво и перехватить ожидаемую со стороны японцев попытку высадки десанта. 
Соединение состояло из четырех тяжелых крейсеров, одного легкого крейсера и 
шести эскадренных миноносцев. Командовал соединением контр-адмирал Райт. 
Казалось, что этих сил вполне достаточно для оказания противодействия восьми 
эскадренным миноносцам противника, которые в ту ночь составляли “токийский 
экспресс”.

Идя на запад через пролив Лунга, американские корабли в 23.00 установили 
радиолокационный контакт с японскими кораблями, прижимавшимися к побережью 
Тассафаронги. В 23.16 эскадренный миноносец “Fletcher” выпустил торпеду[98 - 
Торпеды выпустили три головных эсминца. Это было сделано с запозданием – 
эсминцы уже миновали траверз японских кораблей, и ни одна из их 20 торпед в 
цель не попала.], а спустя минуту крейсера открыли огонь из своих орудий. Ночь 
была чрезвычайно темная.

Адмирал Танака приказал своим кораблям не открывать артиллерийский огонь, пока 
в этом не будет крайней необходимости, а в случае атаки выстрелить торпедами. 
Это было мудрое решение, так как оно лишало нас возможности обнаружить корабли 
по вспышкам дульного пламени. Только один эскадренный миноносец “Таканами” не 
подчинился этому приказанию. Корабли нашего оперативного соединения открыли по 
нему огонь, и он, получив попадание, затонул. Остальные японские корабли 
выпустили по нашим приближающимся крейсерам торпеды[99 - Перед этим японские 
эсминцы произвели поворот на курс, параллельный курсу американской эскадры. 
Крейсера были обнаружены только по вспышкам дульного пламени.] и на полном ходу 
отступили на запад.

Нам были известны технические данные японских торпед. Они содержали на 50% 
больше взрывчатого вещества, чем наши, и имели значительно большую 
дальнобойность. Противник чрезвычайно умело использовал их и специализировался 
в ночном торпедном ударе.

Наши крейсера шли вперед, рассчитывая, что сейчас уничтожат корабли противника. 
Невидимые в темноте торпеды приближались к ним. Прежде чем на кораблях поняли, 
что происходит, две торпеды одна за другой попали в “Minneapolis” так быстро, 
что их взрывы слились в один. У крейсера оторвало носовую часть до первой башни.
 Оторванная часть повисла вертикально, волочась в воде. Хотя “Minneapolis” 
успел сделать несколько залпов, прежде чем на нем прекратилась подача энергии, 
он скоро вышел из строя.

Шедший у него в кильватере “New Orleans” отвернул вправо, чтобы не столкнуться 
с поврежденным кораблем, и только успел сделать это, как сам получил попадание 
торпеды в носовую часть. На нем взорвались артиллерийские погреба, и вся 
носовая часть была оторвана до второй башни. Оторванную часть корпуса понесло 
течением вдоль борта корабля. Впоследствии его экипаж утверждал, что крейсер 
был единственным кораблем в мире, который таранил сам себя. Хотя повреждение 
крейсера было чрезвычайно тяжелым, ему удалось дойти до Тулаги. Впоследствии он 
был отремонтирован.

Крейсер “Pensacola” отвернул в сторону, чтобы отойти от двух поврежденных 
крейсеров, но, пройдя совсем небольшое расстояние, также получил попадание 
торпеды, угодившей в нефтяную цистерну, и в течение нескольких часов на корабле 
бушевали пожары, но он пришел в Тулаги, где был приведен в исправное состояние.

Самый тяжелый удар был нанесен “Northampton”. В то время, когда крейсер 
“Pensacola” получил попадание, на “Northampton” заметили две торпеды,