предвосхитило события, приведшие в конечном счете к краху Японии. Но наиболее 
существенным итогом этого боя стало то, что авианосцы 5-й дивизии – «Секаку» и 
«Дзуйкаку» – не смогли принять участие в Мидуэйской операции, на треть ослабив 
соединение Нагумо. Тем не менее японцы сочли этот бой своей победой, что еще 
более усилило эйфорические настроения. «Если уж сыновья наложниц смогли 
победить, – говорили моряки соединения Нагумо, намекая на несколько худший 
уровень подготовки 5-й дивизии авианосцев, – то сыновья законных жен и вовсе не 
должны иметь равных в мире».

Что же произошло у Мидуэя? Казалось бы, все ясно: причинами сокрушительного 
поражения японского флота стали «расколотый» американской разведкой код плюс 
сопутствовавшее американцам несказанное везение. Однако не все так просто. 
Готовясь к сражению, Ямамото отказался от мысли включить в состав ударного 
соединения «Дзуйкаку», который был совершенно исправен, хотя и лишился 
авиагруппы. График движения Главных сил был построен так, что к моменту боя они 
находились примерно в 500 милях позади авианосцев и никакого участия в сражении 
в итоге не приняли (вспомним, что в бою у мыса Энганьо в октябре 1944 года 
адмирал Холси развернул свои линкоры впереди авианосцев), а сам Ямамото, 
находясь на борту «Ямато», практически лишился возможности влиять на ход боя. В 
ходе подготовки операции недопустимо широко использовалась радиосвязь. Наконец, 
поступившее 1 июня сообщение с подводной лодки 1-168, в котором говорилось о 
повышенной активности американцев на Мидуэе, японского командующего не 
насторожило.

Тактическое руководство сражением осуществлял вице-адмирал Нагумо – опытный 
командир, не отличающийся, однако, большими талантами. Он действовал по 
принципу «угроза – ответ», не пытаясь осмыслить положение дел в целом. Далее 
сыграла роль уже упоминавшаяся национальная черта (усиленная политической 
системой, не то квазитоталитарной, не то квазифеодальной) – неспособность к 
импровизации. Когда на сцене неожиданно появились американские авианосцы, 
японцы действовали по правилам, более того – по уставу. Они проиграли, опоздав 
на 5 минут с подъемом самолетов с авианосцев. Но до этого они час снимали с 
машин бомбы, складывая их на полетных палубах, и подвешивали торпеды. Потому 
что «по уставу» против кораблей торпеда является более сильным оружием, нежели 
бомба. Не исключено, впрочем, что Нагумо просто пытался создать оперативную 
паузу, чтобы разобраться в ситуации.

Итак, к вечеру 4 июня 1942 года четыре лучших авианосца императорского флота 
перестали существовать. Но даже тогда сражение еще не было проиграно. В 
распоряжении Ямамото оставались линкоры и крейсера. Ямамото отдал адмиралам Абэ 
и Кондо приказ на преследование противника и ночной бой. Однако вскоре после 
полуночи командующий отменил свое решение и отозвал корабли. Это было его 
последней ошибкой, решившей исход сражения и всей войны.

У американцев осталось не так уж много самолетов; они покидали район боя. 
«Yorktown» был оставлен командой. Можно было возобновить сражение на следующий 
день и вырвать победу у торжествующего противника. Риск потери линкоров уже не 
имел значения – Мидуэй был решающим сражением: победитель выигрывал войну.

Существует целый ряд причин для столь категоричного заявления. Стратегических: 
решалась судьба плана Ямамото. Психологических, весьма важных именно для 
японцев с их «восточным темпераментом». Наконец, существовала чисто техническая 
причина – соединение Нагумо было Первым ударным авианосным соединением. Еще 
Русско-японская война показала, что японцы обеспечивали ударные корабли элитным 
личным составом: броненосцы первой эскадры стреляли и маневрировали лучше 
остальных кораблей. Во Вторую Мировую положение усугубилось.

Потеря 4 авианосцев была очень неприятной, но не фатальной. Гибель 280 
самолетов, утонувших вместе с ними, срывала многие замыслы, но этот авиационный 
парк пока еще можно было восстановить. А вот потерю подготовленного кадрового 
состава 1-го воздушного флота возместить было нечем. С этого момента американцы 
получают преимущество в равных воздушных боях. Потом, когда потоком пойдет 
новая техника, это преимущество усугубится.

Именно поэтому после гибели соединения Нагумо японцам нечего было терять. Но 
это и означало, что сражение им нужно было доводить до логического конца.

Сейчас, когда известны все обстоятельства того боя, можно предположить, что, 
если бы Ямамото и рискнул продолжить операцию, ему, скорее всего, не удалось бы 
уничтожить больше ни одного американского корабля. Но Мидуэй он бы захватил, и 
впоследствии обладание этим пунктом стало бы очень серьезным козырем в руках 
как военных, так и дипломатов.

Японцы не решились рискнуть, направив «Ямато» (и с ним еще 10 линкоров) против 
двух американских авианосцев у Мидуэя. Менее чем через три года одинокий 
«Ямато» погиб у Окинавы, брошенный в безнадежный бой против 17 авианосцев 5-го 
флота США. И остальные корабли, уцелевшие в решающем сражении, погибли в 
последующих боях. Бесполезно и, в общем, бесславно.