Война на Тихом океане
Сазерленд Денлингер

Чарльз Б Гери




Денлингер Сазерленд , Гери Чарльз Б

Война на Тихом океане



Денлингер Сазерленд; Гери Чарльз Б. 

Война на Тихом океане 

{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста 

Из предисловия: "Война на Тихом океане" - книга о будущей войне. Авторы 
Денлингер и Гери на фоне повествования о подготовке к предстоящей схватке между 
американским и японским военными флотами знакомят читателя с основными 
тактико-техническими элементами современных классов кораблей. Основной интерес 
книги заключается в том, что понятие об устройстве корабля, боевой организации 
и тактике преподносятся ими в увлекательной художественной форме, так, что 
читатель, даже не моряк, получит яркое представление об этом сложном комплексе 
вопросов. Кроме того, в книге дан обстоятельный разбор и оценка флотов США и 
Японии, а также подробно рассматриваются географические элементы театра Тихого 
океана и анализируются различные стратегические варианты возможной войны между 
США и Японией. [...] Книга написана в 1936 году. В нашем издании она 
подверглась некоторому сокращению. Многие прогнозы Денлингера и Гери уже с 
первых шагов войны между японскими хищниками и героическим китайским народом 
оказались несостоятельными... Несмотря на то, что книга издается [в СССР] 
только в 1939 г., она будет весьма полезной и рекомендуется для всего 
начальствующего состава РКВМФ и РККА, курсантов и краснофлотцев, а также для 
широкого круга граждан, желающих ознакомиться ближе с вопросами флота и морской 
войны. 

Содержание 

Предисловие 

Часть первая. Мяч 

I. Вступление 

П. Корабли флота 

III. Задачи флота 

IV. Линейные корабля 

V. Крейсеры и эскадренные миноносцы 

VI. Подводные лодки и вспомогательные корабли 

VII. Крылья флота 

VIII. Флот 

IX. Тыл флота 

X. Личный состав 

Часть вторая. Поле 

XI. Географические элементы 

XII. Политические элементы 

XIII. Социальные и психологические элементы 

XIV. Экономические элементы 

XV. Характер конфликта 

XVI. Стратегия и стратегические варианты 

Часть третья. Игра 

XVII. Война. Первая фаза кампании 

XVIII. Война. Вторая фаза кампании 

XIX. Окончание кампании 

Примечания 

От издательства 

"Война на Тихом океане" - книга о будущей войне. Авторы Денлингер и Гери на 
фоне повествования о подготовке к предстоящей схватке между американским и 
японским военными флотами знакомят читателя с основными тактико-техническими 
элементами современных классов кораблей. Основной интерес книги заключается в 
том, что понятие об устройстве корабля, боевой организации и тактике 
преподносятся ими в увлекательной художественной форме, так, что читатель, даже 
не моряк, получит яркое представление об этом сложном комплексе вопросов. Кроме 
того, в книге дан обстоятельный разбор и оценка флотов США и Японии, а также 
подробно рассматриваются географические элементы театра Тихого океана и 
анализируются различные стратегические варианты возможной войны между США и 
Японией. 

При наличии положительных качеств книги не надо забывать, что ее авторы 
буржуазные публицисты, разбирающие тихоокеанскую проблему с позиции 
американского империализма. Они рассматривают все вопросы оторванно от 
конкретной обстановки начавшейся второй империалистической войны и наличия на 
Тихом океане могучей мировой державы - Союза Советских Социалистических 
Республик. 

Для нашего читателя также бросается в глаза стремление Денлингера и Гери во что 
бы то ни стало оторвать жизнь личного состава на кораблях от общих 
социально-экономических условий страны. Явно нелепым выступает их толкование об 
особом "мирке" военных моряков, управляемых особыми "законами". Авторы в своих 
рассуждениях настолько увлекаются, что, впадая в своеобразный "анимизм", готовы 
даже одухотворять корабли. Наш читатель знает также и то, что жизнь матроса 
империалистического флота США вовсе не так "прекрасна", как она расписывается 
радужными красками Денлингера и Гери. 

Книга написана в 1936 году. В нашем издании она подверглась некоторому 
сокращению. Многие прогнозы Денлингера и Гери уже с первых шагов войны между 
японскими хищниками и героическим китайским народом оказались несостоятельными. 
Дальнейшее развертывание второй империалистической войны вносит в поставленные 
ими вопросы еще большие коррективы. Все это обязывает читателя подходить сугубо 
критически к изложенному материалу, в чем некоторую помощь окажут подстрочные 
примечания редактора. 

Несмотря на то, что книга издается только в 1939 г., она будет весьма полезной 
и рекомендуется для всего начальствующего состава РКВМФ и РККА, курсантов и 
краснофлотцев, а также для широкого круга граждан, желающих ознакомиться ближе 
с вопросами флота и морской войны. 

Часть первая. 

Мяч 

I. Вступление 

Современный военный корабль прекрасен. Он прекрасен той целеустремленной 
красотой, которая присуща беговой лошади, паровозу, самолету-истребителю; так 
же, как и они, корабль предназначен для одной единственной цели. Когда видишь 
стоящий в порту тяжелый крейсер, обводы{1} которого похожи на обводы яхты, - 
понимаешь, что сожаления об ушедших днях; парусного флота являются пустой 
ностальгической{2} болтовней. Корабль прекрасен и сложен. Он требует от тех, 
кто обслуживает его, таких знаний и сосредоточенности, каких не знали в те 
времена, когда на деревянных кораблях плавали стальные люди. 

До самого последнего времени это прекрасное и сложное творение очень мало 
интересовало пацифистов или джингоистов{3} (чьи диаметрально-противоположные 
интересы сосредоточивались в то время целиком на суше) и даже рядового 
гражданина, из которого выжимают налоги для постройки этого корабля. И это 
вполне естественно, ибо о флотах, кораблях и их личном составе обычно забывают 
до тех пор, пока не наступает момент, когда они могут пригодиться. Тогда 
пацифисты ужасаются, что эти корабли вообще существуют, джингоисты кричат, 
требуя постройки еще новых кораблей. а рядовой гражданин, который знает о 
кораблях так же много или так же мало, как и все эти крикуны, хочет что-нибудь 
узнать о флоте. 

Таким образом, граждане быстро переходят от общих и субъективных толков о войне 
и ее возможности к специфическим и объективным разговорам о флоте. И они 
отправляются на корабли, стоящие в гаванях, топчутся на них, расспрашивают, 
обсуждают стратегические проблемы и выказывают, в большей или меньшей степени, 
Энтузиазм и... совершенно удивительное невежество. Так, например, летом 1934 г.,
 когда флот США, возвращаясь с маневров в Караибское море, посетил порты 
восточного побережья, - более миллиона жителей Нью-Йорка переполнили шлюпки и 
отправились на линейные корабли, стоящие в устье Гудзона. 

Все это, конечно, очень хорошо, но беда в том, что штатский человек может легко 
пробыть около часа на палубе линкора, предоставленного для осмотра, и уехать 
домой, твердо уверенный в той, что башня, это - "склад, куда они складывают 
большие пушки". И если он заглянет для справки в труду некоторых авторов, он 
обнаружит, что эти авторы писали свои книги, предполагая, что рядовой гражданин 
знает все необходимое о флоте (чего он, обычно, не знает), а заглянув в работы 
некоторых других авторов, он очутится в вихре кровавых и невероятных 
приключений, завершающихся, возможно, сверхъестественным захватом всего Тихого 
океана этими ужасными людишками из Японии. И все-таки он узнает очень немного 
относительно этой башни, ничего относительно настоящих морских операций и еще 
меньше относительно специфических проблем, с которыми встретится его флот во 
время войны. 

Авторы мотивировали свое решение связать рассуждение о нашем флоте с 
беспристрастным разбором тех проблем, с которыми он встретится на Тихом океане, 
следующими двумя основными соображениями. Во-первых, уместностью обрисовать 
флот, который является наименее статической из всех созданных человеком 
организаций на фоне его деятельности; во-вторых, тем фактом, что пренебрежение 
этими проблемами означало бы пренебрежение как раз теми факторами, которые 
оправдывают существование флота. 

Ни один реалист - будь он пацифист или сторонник "большого флота" - не может не 
знать, что мир, - а не только США или Япония, - опять занят мыслями о 
вооружениях и о международных конфликтах и что для США эта проблема связана с 
морскими силами, с возможным театром военных действий на Тихом океане. 

Ни одно название не содержит столько иронии, как то, которое Бальбоа{4} дал 
огромной водной площади, раскинувшейся перед ним, когда он стоял на одной из 
горных вершин Панамы. Великие мореплаватели - Магеллан, Кук, Беринг, 
Тасман{5} - быстро познакомились со свирепостью ее штормов и с воинственностью 
обитателей ее островов. Эти воды, по словам Теодора Рузвельта{6}, - содержат в 
себе тайну судьбы американского народа. Сегодня эти воды омывают белых и желтых,
 коричневых и черных, и на огромной площади их, прерываемой через тысячи миль 
остроконечными атоллами{7}, вздымаются валы, несущиеся по пустынным водам к 
далекой Азии. 

И вполне возможно, что этот безбрежный океан станет огромной ареной самой 
ужасной борьбы. 

Преследуя двойную задачу - написать о флоте и о кризисе, с которым флоту 
придется столкнуться на этом океане (на восточных берегах которого этот кризис 
уже налицо), - авторы пытались минимально касаться техники, объясняя насколько 
возможно проще и яснее те технические данные, без которых было невозможно 
обойтись. За исключением нескольких необходимых ссылок, они занимались только 
морскими силами современной эпохи. Для тех лиц, которые пожелают поплавать на 
галерах{8} и триремах{9} или проследить отказ от дерева в пользу железа и от 
железа - в пользу стали, имеются целые библиотеки. 

В настоящее время корабли флотов всего мира находятся в состоянии боевой 
готовности{10}. По ночам сталелитейные заводы ярко освещены, а днем на 
судостроительных верфях великих держав стучат пневматические молотки и жужжат 
подъемники. Япония покончила с договорами; Англия концентрирует свои силы в 
Средиземном море и заканчивает свою огромную Сингапурскую базу; Германия 
лихорадочно вооружается; Франция боится; Италия настроена агрессивно; Америка 
начала выполнение программы замещения. В один прекрасный день все это здание 
мира, конечно, развалится. Где? На каком океане? Только завтра может ответить 
на это. 

В этой книге, однако, мы в основном касаемся только личного состава, кораблей и 
проблем флота США и имперского японского флота; как было бы безумием утверждать,
 что война с Японией неизбежна, так, равным образом, было бы безумием отрицать, 
что такая война возможна. Американец, возвращающийся домой со своей работы в 
конторе, на фабрике или на поле, видит зарево европейских и азиатских печей, в 
которых накаливаются зловещие бруски металла, и искры взлетают к небесам, когда 
паровые молоты куют тела орудий. Если он взглянет вверх, он увидит, что и его 
небеса замараны такими же зловещими пятнами: мы тоже хотим более новых, более 
огромных, более смертоносных пушек. 

Все это очень неприятно, но все это очень мало трогает рядового гражданина, 
спешащего домой пообедать. Самое большее, если он расценит все это, как нечто 
не относящееся лично к нему, и снова обратит свои мысли к приобретениям 
сегодняшнего дня в к честолюбивым замыслам завтрашнего. И тут он ужасно 
ошибается, ибо, когда эти болванки будут откованы и затем превратятся в орудия, 
а эти орудия начнут греметь, - то кто будет обслуживать их? 

А теперь, прежде чем мы пустимся в плавание с флотом и в изучение проблем, 
связанных с войной между США и Японией, будет полезно коротко отметить три 
парадокса, существующих в наших отношениях с империей. 

1. Это США при помощи орудий кораблей Перри{11} в заливе Йеддо, в 1856 г., 
открыли Японию миру и поставили ее перед проблемами, которые лежат в основе 
всех ее конфликтов с нами. 

2. США с самого своего возникновения проявляли врожденный страх перед всякими 
обязательствами и связями в Европе, они не поколебались, однако, распространить 
свои интересы на Азию и связать себя различными способами на континенте, с 
которым ее культурные, этические и экономические связи были и являются 
несравненно менее важными. 

3. США в дни их так называемой "грабительской юности"{12} захватили либо силой 
оружия, либо экономическим нажимом, либо путем весьма сомнительной "покупки" 
почти каждый метр своей территории (как в метрополии, так и в колониях); они 
односторонне оставили за собой право запрещать всякое вторжение европейских и 
азиатских народов в обе Америки; однако теперь, в своем зрелом возрасте, они 
стали удивительно нравственной державой и оспаривают право Японии действовать 
аналогичными методами на азиатском материке. 

Отныне мы больше не будем заниматься ни причинами возможной войны между США и 
Японией, ни правовыми или моральными оправданиями этой войны, ни анализом 
правильности (с моральной и технической стороны) современной экономической и 
морской политики обеих стран. Мы займемся только изучением этой политики и 
установлением, какое влияние она окажет на течение или исход этой войны. Вряд 
ли необходимо говорить, что, рисуя в следующих главах картину флота в действии, 
мы исходили из фактического состояния морских, политических, экономических, 
социальных и географических условий. 

Довольно вступлений. Достаточно вопросов - почему и отчего. Будем брать факты, 
как они есть, а сами выйдем в море, где, к счастью, мы можем встретить 
содружество братьев. Вот они идут с юго-востока, на горизонте корабли флота... 

II. Корабли флота 

Их появление - достойно кисти художника, и они по красоте, обособленности и 
спокойной угрозе под стать этому величайшему океану. Корабли флота! Они 
появляются на пустынном юго-восточном горизонте, как по мановению волшебной 
палочки. Сначала облачко дыма, такое маленькое, что глазами, вооруженными 
биноклем, уверенно ищешь грубый корпус одинокого трампера{13}, а затем 
появляется стеньга{14}, совсем не похожая на стеньги коммерческих пароходов, а 
теперь, в правой стороне поля зрения бинокля, верхние надстройки другого 
корабля. 

Проведите бинокль вдоль горизонта, там, где небо тропиков растворяется в 
отраженной лазури тихоокеанских валов. Еще один корабль, и еще, и еще. Еще 
несколько мгновений - и кажется, что линия серых кораблей протянулась через 8 
румбов компаса{15} от юго-востока до юго-запада, заполняя дисциплинированным 
хаосом движения то, что только что являлось бесконечной пустотой. Теперь все 
они видны: огромные тяжелые крейсеры разрезают своими наклонными носами воду 
всего в нескольких милях{16} впереди остальных судов. Раскинувшись веером к 
востоку и к западу от них, идут подводные лодки, а за ними солидно плывет по 
воде огромный корпус авианосца, конвоируемый толпой сердитых с виду эсминцев. 

Далее - бригада легких крейсеров, и солнце ярко играет на их 152-мм орудиях, 
заключенных в башни. Еще легкие крейсеры и эсминцы, потом второй авианосец, а 
затем линкоры, двигающиеся с величественной грацией, как и полагается 
амазонкам{17} в броне, за которыми - последнее и решительное слово. По обеим 
сторонам их идут новые и новые бригады крейсеров и эсминцев, и, наконец, далеко 
позади линкоров, но все-таки ясно видимые, пыхтят вспомогательные суда: 
плавучие мастерские, нефтяники, корабли со снабжением и госпитальные суда. 

Сто пятьдесят кораблей - и кто знает, для чего это все! Шесть самолетов, только 
что выпущенные с ближайшего авианосца и уже кажущиеся простыми точками на небе, 
летят прямо вперед, на север, как будто они твердо знают, что им делать. 
Корабли же идут разными курсами, и зрителю кажется, что они не знают своих 
задач. Подводные лодки и тяжелые крейсеры идут на север, 6 легких крейсеров 
повернули на запад и увеличили свою скорость, по меньшей мере, до 25 
узлов{18}; - до них, вероятно, около 15 км, но каскады воды, вздымаемые их 
носами, видны ясно. Дивизионы эсминцев, которые, по началу, были, примерно, в 
10 км к юго-востоку и шли на север, теперь повернулись на 180° и несутся к югу, 
покачиваясь на валах. Линкоры, еще недавно двигавшиеся строем кильватера на 
север, теперь одновременно повернули к западу, и идут строем фронта{19}. А 
вспомогательные суда - в 15 - 20 км позади - изменили курс к востоку. 

Все это продолжается в течение короткого промежутка времени, когда кажется, что 
все пришло в безнадежное смятение, что это - огромное сборище кораблей, 
бесцельно двигающихся туда и сюда по водной равнине. Но вот, внезапно, 
обнаруживается план и намерение командующего: корабли вступают точно на свои 
места, и флот идет на запад. Тяжелые крейсеры, которые были в авангарде, теперь,
 сопровождаемые авианосцем, несколькими эсминцами и подводными лодками, 
вытянулись вдоль горизонта к северо-западу; легкие крейсеры заняли их место в 
авангарде, имея по обеим сторонам другие эсминцы, и находятся далеко к западу - 
корпуса{20} передних кораблей уже ушли за горизонт. Линкоры методически 
двигаются в направлении захода солнца, охраняемые с севера тяжелыми крейсерами 
и эсминцами, а с юга - эсминцами и авианосцем; а еще дальше к юго-востоку 
другие эсминцы, как овчарки на лугу, согнали вместе вспомогательные суда и 
образовали вокруг них охранение. 

Снова порядок из очевидного беспорядка, снова смысл в том, что по началу 
казалось бессмысленным: 150 кораблей действуют как сплоченное целое под 
руководством одного разума и при искрением сотрудничестве 150 тысяч человек. 
Основа всего - и для корабля, и для бригады, и для эскадры, и для флота - 
заключается в том, что каждый работает при помощи других и с другими и все 
целиком посвятили себя своим обязанностям. 

Корабль (до известной степени, каждый корабль, но главным образом, военный 
корабль) - больше, чем сталь и турбины, больше, чем что-либо другое из того, 
что создано гением человека; не единым хлебом он живет, двигается и существует. 
Каждый его шпангоут и каждый его пиллерс{21} пропитан добрым или злым духом, 
который создает из корабля либо слаженный, упорно работающий организм, либо - 
"сумасшедший дом", как это называется на флоте. И то, что моряки говорят о 
своем корабле, как о чем-то имеющем свои особые свойства, разговаривают с ним, 
ожидают и получаю" от него ответы, которые они понимают и ценят, - имеет свой 
смысл. "Для блага корабля" - не пустая фраза. 

Здесь, в стальных стенах живого корабля, существует свой, отличный от 
остального мира, мирок. Личный состав этого корабля работает и веселится, ест и 
спит среди несметного числа высоко; технических устройств; он является хозяином 
наиболее сложных механизмов, какие только могла изобрести наука, механизмов, 
предназначенных для ускорения разрушения. Личный состав этого корабля 
подчиняется странным законам и странным обычаям, которые являются наследием 
столетий мореплавания; и в то же время, он владеет различного рода знаниями, 
неизвестными его предкам, которые дрались на крепких деревянных фрегатах. Ибо 
современный флот составлен из многих различных классов кораблей, каждый из 
которых имеет свое назначение и наделен теми особенностями, которые 
соответствуют этому назначению. Равным образом, каждый корабль управляется 
людьми, прошедшими различное обучение; каждый из этих людей имеет свое 
назначение и обычно является прекрасным специалистом в своем деле. И весь 
личный состав каждого корабля объединен в единый коллектив для совместных 
действий на корабле, а все корабли объединены в единое целое для совместных 
действий флота. 

Совместные действия флота. В подготовке к этому дню плавание и маневры следуют 
один за другим в бесконечном продолжении тренировки. Сухопутные люди часто 
называют маневры "адмиральским спортом"; если они являются спортом, тогда и 
война в целом является спортом. Надо признать, что она имеет аналогию со 
спортом, но тут шутки мало уместны. 

* * * 

Флот разделился для примерного боя. С покрытых сочной зеленью Гавайских 
островов{22} выходит, обходя "Бриллиантовую Голову" и оставляя вершину 
Мауна-Лоа- к юго-западу, "серый" флот: авианосцы "Лексингтон" и "Рэнджер" и 
тяжелые крейсеры, эсминцы и подводные лодки разведочной эскадры{23}. 
Командующий эскадрой вице-адмирал, находясь на своем флагманском корабле, 
(10000-тонном вашингтонском{24} крейсере "Иидианополис", посылает (пока еще для 
радио не введено молчание) длинное послание командиру своих крейсеров, 
находящемуся на крейсере "Чикаго". 

Объектом атаки является боевой, "синий" флот, находящийся еще за тысячи 
километров. Этот флот значительно более мощный, чем "серый" флот, и 
составленный из могучих линкоров, предшествуемых и окруженных по сторонам 
авианосцем "Саратога", легкими крейсерами и дивизионами быстрых эсминцев,
 тихоходнее "серого" флота и, кроме того, обременен дополнительной задачей 
защиты, ибо позади стальной стены его колонн находятся беззащитные 
вспомогательные суда. 

Флагманским кораблем "синего" флота является линкор "Калифорния", на котором 
находится адмирал, командующий боевой эскадрой, или сокращенно "Комбатфор"{25},
 - а в просторном стальном помещении на линкоре "Пенсильвания" склонился над 
картами и донесениями сам "Кинкас"{26} (главнокомандующий флотом США), 
являющийся главным посредником. 

Для этих адмиралов маневры, или "военные игры", как их называют в просторечии, 
являются задачами, которые решаются согласно твердо установленным правилам и 
доктринам. Пешками в этой игре являются 150 кораблей общим водоизмещением 
больше чем 800 000 т и с 150-тысячным личным составом, а доской - огромные 
океанские пространства. 

Час за часом, по мере того как враждебные флоты медленно сближаются, 
наблюдатели на боевых марсах и на мостиках{27} и летчики-наблюдатели на 
высланных вперед разведчиках напрягают свое зрение, наблюдая горизонт, в то 
время как штабные офицеры на флагманских кораблях "противников" наносят на 
карты странные иероглифы. Везде - в орудийных башнях и погребах линкора, у 
торпедных аппаратов эсминцев, в центральном посту подводной лодки, на полетных 
палубах авианосцев - везде человеческий элемент этих гигантских механизмов 
ожидает момента исполнить свою роль, ожидает так нетерпеливо, как будто 
участвует в настоящей войне, и ожидает молчаливо. Даже малейшее колебание 
радиоволн не тревожит эфира. Все эти корабли поглотила таинственная 
безбрежность Тихого океана; даже морское министерство не знает, где они 
находятся. 

Рассвет наступает рано в этих широтах; но было еще темно, когда на утро третьих 
суток летчики, назначенные в утреннюю разведку, с заспанными лицами собрались в 
штурманских рубках авианосцев выпить чашку чая и выкурить папиросу, пока на 
полетных палубах механики прогревали моторы. Едва посветлел восток, самолеты с 
шумом взлетают вверх, и над Тихим океаном вновь воцаряется тишина. Но не 
надолго. Как только океан озарился восходящим солнцем, молчание было нарушено 
переданным по радио с одного из высланных с "Саратоги" самолетов зашифрованным 
односложным донесением, означавшим "соприкосновение". Немедленно вслед за этим 
последовало другое, сообщающее силы и диспозицию "серого" флота. 

Штаб "Комбатфора" мгновенно приведен в действие. Эфир пришел в движение, 
"Комкрубатфору" (командующий крейсерами боевого флота) и "Комдисронам" 
(командирам дивизионов эсминцев) приказано выслать завесы охранения: 
"Комэйрону" (командиру авиаэскадры отряда) приказано немедленно произвести 
бомбометание и торпедометание на "серых". "Комбатдиву" (командиру дивизиона 
линкоров) приказано построить свои корабли в боевой порядок. 

Немедленно на всех кораблях зазвучали колокола боевой тревоги; офицеры и 
матросы выскакивают из коек к своим местам по боевой тревоге. Линкоры и 
крейсеры выбрасывают катапультами самолеты-корректировщики, а артиллерийские 
офицеры спешно производят свои баллистические расчеты. 

Тем временем в шифровальных каютах обоих флотов шифровальщики обливаются потом, 
занятые не только расшифровкой кодированных донесений от своих кораблей и 
соединений, но также попытками понять смысл сообщений, пойманных путем 
подстройки своих радиоприемников на волну противника. Успех в этом деле может 
означать победу, даже если эта победа нарушит заранее установленный план 
маневров. 

Но теперь, точно установив на своей карте местонахождение противника, адмирал 
"синих" отдает приказание атаковать. "Синие" крейсеры вступают в бой, 
поддержанные эсминцами, которые отважно несутся вперед. "Серые" подводные лодки 
погружаются под перископ и маневрируют, чтобы атаковать караван вспомогательных 
судов "синих". Тяжелые крейсеры "серых" отгоняют более легкие корабли 'завесы 
"синих", а с палуб авианосцев вылетают авиаотряды, бешено торопясь завладеть 
господством в воздухе. 

Примерный бой разгорается. "Серые" эсминцы атаковали главные силы "противника", 
причем торпедисты выполняют свои обязанности так, как будто это настоящий бой; 
только из смертоносных торпед вынуто их жало - запальный стакан. "Синие" 
линкоры открыли огонь по "серым" крейсерам, наполовину скрытым за западным 
горизонтом. На различных кораблях обоих флотов командиры вскрывают в 
назначенное время запечатанные конверты. В них находятся инструкции, 
указывающие, какие условные повреждения получили их корабли. Командир 
флагманского корабля разведочной эскадры, например, обнаруживает, что его радио 
сбито. Немедленно же выключается радио. Теперь флагманский корабль не в 
состоянии передать распоряжений другим кораблям флота, кроме как средствами 
визуальной связи{28}. Что делать? Либо флагманский корабль должен приблизиться 
к какому-нибудь другому кораблю и передать ему путем сигнализации свои 
сообщения для дальнейшей передачи их по радио, либо надо немедленно установить 
запасную радиоаппаратуру. 

Почти все возможные условия боевой обстановки, включая уборку раненых и убитых, 
разыгрываются во время этого столкновения. 

На каждом корабле имеется по одному офицеру, который не разделяет общего 
возбуждения и наблюдает с тщательно-соблюдаемой беспристрастностью, как 
реагирует корабль во всех этих критических обстоятельствах. Это посредник 
корабля, один из той группы посредников, которые должны доложить "Кинкасу" свои 
наблюдения. "Кипкас" и его помощники решают - победил ли корабль или оказался 
побежденным, потонул ли он или только подбит. Когда задачи маневров решены, 
"Кинкас" докладывает Вашингтону, и его доклад становится материалом для 
обсуждения в Генеральном штабе и для "критики" флота. 

Просто удивительно, но эти тактические упражнения обходятся почти без реальных 
несчастных случаев, что является прямым доказательством большой 
натренированности и умения офицеров и матросов вести свои стальные корабли 
через все сложные и быстротечные маневренные эпизоды - к бою. Довольно часто за 
кормой какого-нибудь эсминца, рыскающего ночью в море, вдруг появляется 
огромный вал белой пены в тот момент, когда эсминец внезапно дает полный ход 
назад, уклоняясь от грозящей опасности; но фактические столкновения бывают 
редко, так же, как редки повреждения при стрельбах по щитам. Недаром богом 
моряка является умение. 

III. Задачи флота 

Когда флот США сосредоточивается в Тихом океане, когда боевые эскадры Англии 
стоят в готовности в Средиземном море, тогда, несмотря на то, что не 
произведено ни одного выстрела, флоты выполняют свое назначение. Армии 
находятся дома, но морские часовые стоят на постах. Многие очевидные 
дипломатические победы в той бескровной войне, никогда не прекращающейся, 
обязаны большим серым кораблям, мирно патрулирующим в тех или "них опасных 
зонах. 

Морской флот составляет часть вооруженных сил государства, а всем известно, что 
вооруженные силы являются средством верховной власти для продолжения 
национальной политики иными - не мирными - путями. Природа этих вооруженных сил 
не изменяется оттого, что правительства, поддерживая официально мирные 
отношения, часто используют эти силы для таких действий, которые, ради 
смягчения выражения, называются "моральным воздействием". Так как сила остается 
последней мерой воздействия гражданского закона и правительства, то, конечно, 
назначение этих вооруженных сил заключается в применении силы. 

В каждом государстве (за исключением чисто континентальных стран), вооруженные 
силы состоят из армии и флота, предназначенных действовать соответственно на 
суше и на море. Возможно, что когда-нибудь и авиация также приобретет бесспорно 
независимым характер. Сегодня же, по крайней мере и в США, и в Японии, авиация 
все еще рассматривается как вспомогательное средство армии и флота. 

Вопрос, что является более важным - армия или флот, решается каждой страной 
самостоятельно в зависимости от ее политического, экономического и 
географического положения. С одной стороны, имеется огромная континентальная 
держава, с небольшими заморскими владениями или вовсе без них, но с растянутыми 
сухопутными границами, отделяющими ее от вероятных противников; здесь армия, 
очевидно, имеет решающее значение. Такой страной является Советский Союз{29}. С 
другой стороны, имеются островные государства, экономически зависимые от других 
стран и обычно имеющие владения или интересы вне метрополии. Их единственной 
границей является соленая вода, а море представляет единственное средство 
сообщения с их владениями, единственное средство получения продуктов, 
необходимых для существования, единственный (кроме воздуха) путь, который может 
быть использован в целях войны. Для таких стран, столь же очевидно, решающее 
значение имеет флот. К таким странам относятся Англия и Япония. Между этими 
крайностями находятся другие страны, имеющие несчастье обладать и морскими и 
сухопутными границами. К таким странам относятся Франция, Италия, Германия; они 
принуждены содержать большие силы и на море и на суше, хотя в таких случаях 
двойной ответственности за целость границ армия почти всегда играет 
первенствующую роль. 

С точки зрения обороны своих континентальных владений США занимают завидное 
положение. На суше наш южный сосед едва ли может представлять угрозу, а 
вообразить, что мы воюем с Канадой, можно только в состоянии галлюцинации. Со 
стороны моря мы удалены от Европы на 4 800 км, а от Азии на 8 000 км. Эти 
океанские барьеры являются в настоящее время (и всегда являлись) основной 
защитой нашего материка. Каждый из этих океанов требует содержания целого флота.
 Но это не изменяет того положения, что наши интересы не ограничиваются только 
континентом и что связь с нашими заокеанскими владениями (и соприкосновение с 
любым вероятным противником) должна осуществляться морским путем. 

Таким образом, эта естественная защита является только дополнением к другому 
обстоятельству, которое диктуется природой и нашим положением, а именно, что 
нашей первой линией обороны, нашим основным оружием в войне и нашим последним 
ресурсом в международной политике является флот. 

Когда суверенное государство решает использовать свой флот для проведения своей 
наступательной или оборонительной политики, - задачей флота становится 
осуществление или содействие в осуществлении капитуляции противника. Общий 
характер действий, которыми эта задача может быть выполнена, прост и с чисто 
морской точки зрения ничем не отличается от характера действий во времена 
галерного флота. Эти действия заключаются в лишении противника морской торговли,
 морских коммуникаций и безопасности его побережья. Эти задачи являются чисто 
наступательными и должны сопровождаться соответствующими оборонительными 
задачами, а именно: защитой своей торговли и своих коммуникаций, а также своего 
побережья от наступательных операций флота противника. В чисто морском смысле, 
страна, не имеющая океанской торговли, океанских коммуникаций или побережья, не 
может подвергаться давлению со стороны флота. Если же страна имеет их и для 
обеспечения своей экономической жизни должна рассчитывать на них, она может 
быть подвергнута давлению со стороны моря. 

Морская война включает различные виды операций на сотнях различных фронтов, но 
все эти операции являются производными простых целей наступления и обороны. Для 
достижения этих целей флот приходит в соприкосновение с флотом противника, и 
происходят морские сражения между кораблями, дивизионами и целыми флотами. 
Флоты противников не ищут боевой встречи друг с другом только для того, чтобы 
подраться; победа или поражение сами по себе не имеют большого значения. 
Понимание этого факта необходимо для уяснения природы морской войны. 

Корабли и флоты сражаются только потому, что любая цель (или все цели) может 
быть действительно достигнута только тогда, если флот противника предварительно 
уничтожен или обезврежен. Победа или поражение в бою важны только в отношении 
того эффекта, который они неизбежно окажут на эти цели. Эти принципы являлись 
основой морских кампаний и морской стратегии еще с того времени, когда афиняне 
своей победой в бою при Саламине (500 лет до нашей эры) отрезали морские 
коммуникации Ксеркса и принудили персов отойти через Геллеспонт{30} в Азию. 

Составными частями морских вооруженных сил (которые и для США и для Японии 
являются основным орудием войны) являются корабли (включая воздушные силы), 
базы и личный состав. Все вместе они образуют ту пирамиду физической силы на 
море, которая называется морскими силами. Ни одна из этих частей не может быть 
исключена: слабость одной является слабостью всех, и сила слабейшей определяет 
силу всех. Без баз корабли будут неподвижными; без кораблей базы будут 
бесполезными; и те, и другие будут негодными без достаточного для управления 
ими количества обученных людей. 

Морские силы часто смешивают с морской мощью, а между тем, морские силы 
составляют только часть морской мощи. Под термином "морская мощь" понимается 
совокупность всех средств страны для ведения войны и поддержания своих 
интересов на море, обеспечения морских коммуникаций и поддержания влияния за 
границей. Морская мощь включает в себя, помимо морских сил, еще и торговый флот.
 В истинном значении слова морская мощь немыслима без наличия всех этих трех 
элементов, и исторически никогда не было великой морской державы, которая не 
обладала бы этими элементами. При отсутствии морских сил торговый флот исчезнет 
во время войны. Без торгового флота морским силам было бы негде искать 
вспомогательных судов и людских пополнений, а внешняя торговля страны и импорт 
предметов насущной необходимости были бы отданы на милость иностранных 
пароходов. Конечным испытанием морской мощи является возможность страны 
поддерживать в целости ее внешнюю торговлю и ее интересы при любой войне, 
которую ей придется вести. И хотя мы не интересуемся общей темой о морской мощи,
 мы коснемся той ее части, которая может быть вовлечена в войну с Японией. 

Здесь, может быть, будет уместно затронуть еще один вопрос, поскольку от 
отношения к нему зависит уверенность или неуверенность в современной 
способности морских сил выполнить их старинную задачу ортодоксальным путем; это 
вопрос об устарелости морского оружия и роли авиации в будущей войне. Морская 
наука, так же как и естественные науки или военные науки, видимо, следует 
физическому закону Ньютона, что каждое действие вызывает равное противодействие.
 Морская наука, как и военная наука, представляет из себя постоянное 
единоборство между средствами защиты и наступательным оружием, причем ни одно 
из них не удерживает ведущей роли долго. Вводится новое оружие, которое, по 
всей видимости, делает бесполезными все и всякие защитные устройства на 
существующих кораблях. Лица, у которых нюх на сенсацию восполняет незнание 
истории, немедленно заявляют, что все флоты мира обречены. Проходит несколько 
лет, и искусство морских инженеров создает противодействующую защиту. 
Равновесие восстанавливается и удерживается до изобретения наступательного 
оружия нового вида. Так было с дальнобойными орудиями, миной заграждения, 
торпедой, подводными лодками. А теперь - с самолетами. 

Когда будет писаться заключительная история авиации, ее истинное рождение можно 
будет отнести к XXI столетию, а ее теперешнюю деятельность можно будет 
охарактеризовать только как движение зародыша в яйце. Было бы крайне 
необдуманно пытаться предсказать конечные возможности авиации и теперь, когда в 
течение всего двух десятилетий первые непрочные "гробы" времен мировой войны 
превратились в несравнимо лучшие военные самолеты наших дней. Летчики самолетов 
первых периодов мировой войны сидели в них, словно верхом на лошади, носили 
шлемы мотоциклистов и рисковали жизнью каждый раз, когда поднимались в воздух. 
Самолеты, пошатываясь, пролетали над фронтом на высотах, не превышавших 1 000 - 
2 000 м и со скоростями, значительно меньшими 150 км в час. Бомбардировщики - 
все эти Кодроны, Хандли-Пэйджи и др. - были громыхающими убийцами, тащившимися 
по воздуху так медленно, что представляли из себя прекрасный и беззащитный 
объект для преследования со стороны кого угодно; их пилоты при сбрасывании бомб 
проявляли больше нахальства, чем меткости. Контраст между этими самолетами и 
современными просто поразителен: теперь истребители имеют боевую скорость выше 
400 км в час, а бомбардировщики могут поднимать тонны взрывчатых веществ и 
экипаж на невероятную высоту и покрывать огромные расстояния до возвращения на 
свои аэродромы. 

И все-таки, какова бы ни была будущность авиации, утверждение, что она уже 
заменила тяжело вооруженные, и сильно забронированные надводные корабли, 
является ошибкой. Она даже не определила своего современного положения во флоте.
 Морские силы всего мира давно пытались применить самолет для работы на море, и 
если их прогресс сначала шел медленнее, чем на земле, то это происходило оттого,
 что задачи были более сложными. Теперь морская авиация составляет неразрывную 
и важную часть современного флота - настолько важную, что флот, который не 
имеет этого рода оружия, находится в крайне невыгодном положении. И все-таки 
про нее нельзя сказать, что она является чем-то большим, чем оружие. Мы 
определяем место морской авиации во флоте исключительно на основе ее достоинств 
и недостатков, учитывая до пределов ее возможности. 

Факторы, ограничивающие использование морской авиации в настоящее время, крайне 
просты. Это, во-первых, погода. Пока морская авиация будет практически зависеть 
от погоды, - она в этом отношении будет уступать надводным кораблям. Во-вторых,
 - район действия. Пока самолеты не смогут оставаться в воздухе продолжительное 
время, покрывать от 15 до 25 тысяч км без пополнения горючим или другими 
запасами и в то же время выполнять свои наступательные задачи, как это делают 
надводные корабли, - до тех пор они в этом отношении будут уступать надводным 
кораблям. В-третьих, наступательная способность. Пока самолеты не будут иметь 
такого вооружения, которое позволяло бы им систематически, эффективно и 
продолжительное время вести бой с надводными кораблями, а не рассчитывать 
только на одно случайное попадание, - до тех пор авиация в этом отношении будет 
уступать надводным кораблям. В-четвертых, - оборонительная способность. Только 
тогда, когда самолеты смогут защитить себя от наступательного оружия надводных 
кораблей, только тогда, когда их будет невозможно сбить случайным попаданием 
шрапнели, только тогда, когда они смогут выдерживать повреждения так же хорошо, 
как и наносить их, - только тогда они не будут уступать надводным кораблям. И, 
наконец, двигательная сила и устойчивость. Пока источник двигательной силы 
самолетов не будет таким же надежным, каким он является на кораблях, и пока 
отказ мотора во время войны не будет означать почти верной гибели самолета, как 
это имеет место теперь, - до тех пор самолеты будут в этом отношении уступать 
надводным кораблям. 

Нашими наиболее падкими на сенсацию журналистами написано очень много глупостей 
относительно роли авиации в будущей войне. Каждому известны предсказания о том, 
что целые города будут уничтожаться бомбардировщиками, прилетевшими из-за 
океана. И все же совершенно очевидно, что отряд бомбардировщиков противника, 
невероятным образом добравшийся до Нью-Йорка, не будет растрачивать запас своих 
бомб на бомбардировку населенных районов, а обратит свое внимание на 
железнодорожные депо, пристани и заводы. Если самолет сбросит бомбу на улицы 
Челси, то это произойдет совершенно случайно и только потому, что он 
промахнулся, пытаясь бомбардировать доки на реке Гудзон. Это, конечно, может 
легко случиться, так как даже лучший бомбардировщик неизбежно дает большой 
процент промахов{31}. Современные зенитные орудия (значительно улучшенные со 
времени войны) заставят самолет идти на большой высоте и все же попытаются 
сбить его. Он не в состоянии кружиться на одном месте, не в состоянии точно 
определить свою скорость относительно земли, а его цель, если даже она занимает 
1/2 кв. км, кажется невероятно маленькой. Орудия будут сильно мешать ему. Это 
уже не хлопушки образцов 1914 - 1918 гг. Чрезвычайно точные дальномер ловят и 
уже не выпускают цели. Четырехорудийная батарея, связанная синхронно с 
дальномером{32}, может выпустить 100 разрывных снарядов в минуту на очень 
большую высоту. Имеется полная вероятность того, что эти орудия поразят мистера 
Бомбардировщика в течение нескольких секунд, если он будет идти на средних 
высотах. Летчик, который окажется настолько храбрым или глупым, чтобы лететь на 
малых высотах, встретится, к своему неудовольствию, с современными зенитными 
пулеметами. Это прекрасное и мощное оружие, установленное на надводных кораблях,
 дает в минуту 300 попаданий в мишень, буксируемую на высоте 300 м. 

Перед каждым бомбардировщиком неизбежно стоит следующая дилемма: если он 
наберет большую высоту, чтобы лететь вне досягаемости зенитных орудий, он будет 
находиться слишком высоко для того, чтобы рассчитывать на какую-либо точность 
попаданий (если только его целью не является весь город в целом); а если он 
снизится для того, чтобы обеспечить точность попаданий, он попадет в крайне 
опасную зону орудийного огня. 

Возбуждение, вызываемое сознанием опасности операции, редко способствует 
продуктивности действий, и поэтому можно только пожалеть незадачливых греков, 
которые несколько дней тщетно пытались поразить восставший крейсер "Аверов" во 
время недавней греческой революции; можно посочувствовать также и "удалым" 
японским летчикам, которые добились сравнительно малых результатов в Шанхае. Но 
даже в спокойной обстановке опыта с пароходом "Маунт Шаста" нашим собственным 
армейским бомбардировщикам удалось дать только 2 попадания из 38 сброшенных 
бомб, и все-таки пароход не затонул. 

Разрушительная сила авиационных бомб была, мягко выражаясь, немного 
преувеличена. Для того, чтобы причинить существенные повреждения заброшенному 
мосту через реку Пи-Ди (в Северной Каролине), понадобилась полутонная бомба. 
Бомбы меньших калибров (в 50, 150 и 250 кг) причинили сооружению очень мало 
вреда. 

Не более эффективный результат дает самолет и в том случае, когда его бомбы 
содержат ОВ. Для того, чтобы покрыть площадь, размерами в 100 кв. м, требуется, 
в зависимости от обстановки, от 150 до 200 кг газа; при этом газ быстро 
рассеивается. Противогазы также теперь значительно более действительны, чем во 
время мировой войны; кроме того, при операции на море - налицо необходимость 
попасть в сравнительно небольшую, быстро двигающуюся цель с быстро двигающегося 
самолета. 

Ради нашего будущего надо понять, что бомбардировщик по своему действию 
является не чем иным, как дальнобойным орудием с большей дальностью выстрела, в 
чем и выражается его единственное преимущество перед последним. Линейный 
корабль, вооруженный 406-мм артиллерией, может выбросить каждые 40 секунд или 
чаще 8V4 т снарядов на расстояние от 25 до 30 км, с большой точностью попадания.
 Пока снаряд находится в воздухе, он движется к цели со средней скоростью в 1 
900 км в час; ему ничто не может помешать, и когда он выполнит свою задачу, ему 
не надо возвращаться обратно на корабль. С другой стороны, давайте рассмотрим! 
что получается, если одновременно с залпом линкора с палубы авианосца вылетает 
самый большой современный бомбардировщик. 

Он двигается к цели со скоростью 320 км в час, неся 6 т бомб; он может покрыть 
расстояние в 100 раз большее, чем дистанция орудийного выстрела, но ему 
понадобится 9 часов, чтобы достичь цели. Во время полета у него может 
испортиться мотор, могут произойти повреждения корпуса, или он может 
подвергнуться атаке неприятельских самолетов. Если же он, наконец, доберется до 
своей цели, ему придется забираться высоко в воздух, чтобы избежать поражения 
огнем зенитных орудий, и точность попаданий его бомб будет несомненно меньшей, 
чем при стрельбе 406-мм орудия. А после сбрасывания бомб самолет должен 
вернуться на свой корабль; во время этого полета он подвергается тому же риску, 
как и при полете к цели, и ему потребуется еще девять часов летного времени. 

Таким образом, этот воздушный залп, по сравнению с орудийным залпом, может быть 
выпущен на расстояние в 2 900 км, но только один раз в 18 часов, при меньшем 
весе металла, меньшей точности и, фактически, с гораздо меньшей вероятностью 
вообще когда-нибудь добраться до своей цели. 

Несмотря, однако, на все эти недостатки, авиация в современном ее использовании 
(особенно для целей разведки и корректирования огня) уже оказала свое влияние 
на многие стороны морской стратегии и морской тактики. Об этих изменениях мы 
поговорим подробнее несколько дальше. В мировой войне морская авиация - и по 
замыслу и по своим операциям - находилась в таком первобытном состоянии, что о 
ее современном значении было известно очень мало. Действительные пределы 
возможностей авиации никогда не были испытаны опытом большой морской войны. Под 
влиянием необходимости тихоокеанская война может полностью изменить 
существующее представление об использовании авиации. 

Авиация, несомненно, пересекает ту историческую линию, которая разделяет 
действия на суше от действий на море, определяя сферы влияния армии и флота. 
Как мы видели, задачи флота направлены против морской торговли и морских 
коммуникаций противника и против его побережья. Но при помощи авианосцев, 
действующих в море, сфера деятельности флота распространилась - по крайней мере,
 в теории - и на сушу, в глубь неприятельской территории, которой до сих пор 
занималась исключительно армия. И наоборот, при помощи самолетов, высылаемых с 
береговых авиабаз, операции армии распространились и на водную поверхность, 
которая в прошлом считалась ареной действия только флота. До последнего времени 
полоса береговой обороны страны в точном смысле слова представляла из себя 
полосу, простиравшуюся от уреза воды на 25 - 30 км в глубь страны и на такое же 
расстояние в сторону моря. Ширина этой полосы в обоих направлениях определялась 
наибольшей дальностью огня орудий береговой обороны, стреляющих в сторону моря, 
и наибольшей дальностью огня корабельных орудий, стреляющих с моря в глубь 
страны. Ширина этой полосы медленно увеличивалась с годами: потребовалось 
больше ста лет, чтобы она выросла с 5 км до 30. Авиация же, несмотря на все 
свои недостатки, о которых мы только что говорили, увеличила эту ширину на 
расстояние, которое самолет со своими бомбами может пролететь от береговой 
полосы либо в сторону моря, либо в глубь страны, чтобы сбросить бомбы и 
вернуться к берегу. С тех пор любая часть территории Японии и Великобритании 
(где нет ни одного пункта, который был бы удален от моря больше, чем на 160 км) 
уже может подвергнуться бомбардировке самолетов с авианосцев, находящихся 
далеко в море, и представляется вероятным, что в свое время той же участи 
подвергнутся и такие большие страны, как США. Таким образом, авиация, хотя и не 
оправдавшая пока что фантазий Брисбэйна{33}, все же изменила понятие береговой 
обороны, сделав для морских сил практической мишенью заводы, пункты 
сосредоточения войск или железнодорожные узлы, расположенные далеко в глубине 
страны, в то время как корабли, находящиеся в нескольких днях пути от берега, 
не могут быть легко настигнуты средствами сухопутной армии. 

Авиация грозит полностью или частично обесценить нашу собственную естественную 
защиту. Она пока что ее не обесценила, но угроза имеется. Премьер-министр 
Англии Стэнли Болдуин{34} недавно заметил, что авиация отодвинула восточную 
границу Британии от меловых утесов Дувра к берегам Рейна. Возможно, что через 
несколько десятилетий границами США станут Атлантическое побережье Европы, с 
одной стороны, и Тихоокеанское побережье Азии - с другой. Тогда "блестящее 
уединение"{35} станет и фактическим и символическим анахронизмом. Этот день 
может придти; но он еще не наступил. Морская авиация все еще является только 
придатком флота, и нашей главной заботой остаются корабли. 

IV. Линейные корабли 

В воображении рядового "сухопутного" человека, флот представляется в виде 
линкоров, и его вера в эти наиболее тяжелые, наиболее мощные и наименее 
уязвимые боевые корабли прямо трогательна. Вспыхивает испано-американская война,
 и он забрасывает своего депутата в Конгрессе телеграммами, требуя, чтобы одно 
из этих чудовищ было назначено для охраны небольшого порта, где он родился, 
совершенно не представляя себе, что если бы этому порту действительно грозила 
опасность, то один линкор мог бы принести очень мало пользы. 

Изолируйте одну из этих громыхающих плавучих крепостей, выпустите по ее следам 
ищеек в виде эсминцев, заставьте стройные крейсеры беспокоить ее с флангов, а 
подводные лодки - рвать ее корпус - и она погибла. Поместите ее с другими 
такими же плавучими крепостями в центре флота, окружите и защитите ее более 
быстрыми, более легко управляемыми кораблями, и она станет последней, решающей 
силой. 

Как и все боевые корабли, предназначенные для специальных целей (а специальные 
типы кораблей для выполнения специальных задач строились еще тогда, когда 
Средиземное море было в действительности римским озером), линкор представляет 
собой компромиссную сделку с некоторыми основными факторами. Он пожертвовал 
скоростью ради максимального бронирования и вооружения и маневренностью ради 
увеличения района действий и мореходности. Во время войны его сохраняют вместе 
с другими однородными кораблями для последнего и решительного испытания мощи, - 
испытания, которое всегда является крупной операцией: борьбой флотов за 
владение морем. Редко, или даже никогда, линкоры принимают участие в различных 
вспомогательных операциях других менее мощных кораблей{36}. 

Боевой корабль любого типа является компромиссом. Поймите это, и тогда вы 
будете близки к пониманию тех фантастических совещаний, которые называются 
международными морскими конференциями. Компромисс обычно достигается между 
бронированием, вооружением и скоростью; однако, следует также принимать во 
внимание радиус действий, бытовые удобства, маневренность и мореходность. 
Невозможно, например, построить такой корабль, который совмещал бы в себе все 
преимущества эсминца, крейсера и линкора. При увеличении бронирования 
прибавляется вес, и из-за этого должны быть уменьшены либо скорость, либо 
вооружение. Для увеличения скорости потребуются более мощные механизмы и котлы, 
а это означает, что для брони и для орудий остается меньший запас веса. При 
увеличении вооружения большую часть веса поглотят орудия, установки и механизмы 
управления, соответственно уменьшив норму веса для скорости и бронирования. 
Поэтому каждый боевой корабль строится с таким расчетом, чтобы выделить один, 
самое большее два, из этих основных факторов; который из этих факторов надо 
выделить - зависит от типа и тактических или стратегических задач 
проектируемого корабля. 

Имеется и другой факт; поняв его, можно понять и сущность всех препирательств в 
Вашингтоне, Лондоне или Женеве{37}. Этот факт заключается в том, что все 
морские силы и их состав зависят друг от друга; "абсолютных" потребностей в том 
или ином составе флота не существует. Морские силы любой страны существуют как 
в отношении проектов и числа кораблей, так и в отношении операций флота только 
в соответствии с теми, морскими силами, с которыми они собираются сражаться. 

Этот факт приводил к непрерывному соперничеству в отношении размеров, мощности 
и скорости кораблей; в этой гонке первоначальные типы кораблей перерождались в 
другие, совершенно не похожие на прежние типы кораблей. Это, в свою очередь, 
порождало новые типы только для того, чтобы начать новую гонку. 

Предположим (по задачнику), приятель "А" построил крейсер водоизмещением{38} в 
5000 т, с 127-мм орудиями и 25-узловым ходом, для действий против эсминцев и 
для прикрытия флота. "Б" срочно строит крейсер водоизмещением в 7000 т, с 
152-мм орудиями и 28-узловым ходом. После этого тяжелый на подъем, но 
напуганный "В" закладывает крейсер в 8000 т, с 113-мм орудиями и 30-узловым 
ходом. 

Итак, один цикл закончен и начинается новый, ибо "А" строит крейсер 
водоизмещением в 10000 т, с 203-мм орудиями и 33-узловым ходом для того, чтобы 
бороться с крейсерами "Б" и "В". Однако этот новый крейсер слишком велик и 
дорог, чтобы выполнять задачи по прикрытию флота и борьбе с эсминцами; его 
единственное назначение - "отгонять крейсеры "Б" и "В". Поэтому "А" не 
довольствуется своим новым 10000-тонным крейсером, а строит еще один в 5000 т, 
с 152-мм орудиями и 30-узловым ходом для действий в составе флота (борьба с 
эсминцами и прикрытие флота). Шатание морской науки между броней и вооружением 
можно сравнить с качанием маятника, а путь, по которому шло развитие типов 
кораблей, - с восходящей кривой. За последние 15 лет только одно единственное 
обстоятельство сдерживало естественное развитие этой спирали, но и это 
сдерживающее начало, видимо, не будет иметь места в будущем. 

6 февраля 1922 г. в Вашингтоне США, Великобританией, Японией, Францией и 
Италией был подписан договор, ограничивающий морские вооружения и 
устанавливающий пропорции сил флотов стран, подписавших договор. Этот договор 
установил специальные ограничения относительно линкоров и авианосцев в 
следующей пропорции: США - 5, Великобритания - 5, Япония - 3. Однако вследствие 
возражения со стороны Франции и Италии добиться ограничения в строительстве 
крейсеров, эсминцев и подводных лодок не удалось, за исключением установления 
для крейсеров максимального водоизмещения в 10 000 т и ограничения калибра их 
орудий 203 мм. Этот договор, установивший ограничение также и в отношении 
строительства баз и укреплений в Тихом океане (об этом дальше), должен был 
оставаться в силе до 31 декабря 1936 г., а после этого срока и дальше, если за 
два года до его истечения от любой из подписавших договор державы не поступит 
извещения о желании расторгнуть договор. 29 декабря 1934 г. Япония послала это 
извещение, и таким образом, 31 декабря 1936 г. действие договора прекратилось. 

Соглашение также предусматривало, что по получении извещения, "все 
договаривающиеся державы соберутся на конференцию" в течение одного года с 
момента получения этого извещения. Великобритания проявила инициативу в этом 
деле, и на следующей конференции Япония потребовала "паритета" или равенства в 
морских вооружениях с США и Великобританией. Когда это требование было 
отвергнуто, Япония ушла с конференции, и, таким образом, создалось положение, 
которое вызвало новую гонку вооружений. 

Другой договор был заключен на Лондонской конференции. Этот договор, 
подписанный в Лондоне 30 апреля 1930 г. США, Англией и Японией, дополнил 
соглашение 1922 г., распространяя ограничения на крейсеры, эсминцы и подводные 
лодки. Действие этого соглашения (в котором Франция и Италия отказались принять 
участие) прекратилось также в 1936 г. Поступок Японии создает величайший кризис 
в послевоенной морской истории (причины ее недовольства договорами заключаются, 
по ее объяснениям, в том, что она считает установленные для нее пропорции для 
различных классов кораблей явно недостаточными). 

Эти договоры временно приостановили увеличение размеров линкоров и линейных 
крейсеров (последние представляют из себя корабли, у которых вооружение и броня 
принесены в жертву скорости). В годы, предшествовавшие вступлению этих 
договоров в действие, единственным ответом кораблестроителей на возникавшие 
проблемы являлось увеличение размеров и веса корабля. Когда Вашингтонский 
договор вступил в силу, США строили семь самых больших линкоров и шесть самых 
больших линейных крейсеров, которые когда-либо были заложены. Водоизмещение 
каждого из этих кораблей должно было составлять 42 000 г, все они, однако, 
пошли на слом, за исключением двух линейных крейсеров, которые были переделаны 
в авианосцы "Саратога" и "Лексингтон". 

Вашингтонский договор установил максимальное водоизмещение линейных кораблей в 
35 000 т, ограничил калибр орудий 16 дюймами (406 мм) и произвольно удлинил 
срок годности линкоров на 20 лет, по истечении которых разрешалось замещение их 
новыми. Благодаря этому, а также вследствие огромной стоимости постройки и 
содержания кораблей (если бы нам пришлось завтра строить линкор, его стоимость, 
вероятно, достигла бы 40 миллионов долларов) великие державы за последние 15 
лет построили очень мало линкоров. В 1927 г. Великобритания закончила постройку 
линкоров "Родней" и "Нельсон"{39}. Недавно Франция начала постройку двух 
линкоров по 26 500 т каждый. Италия строит два линкора максимально дозволенного 
водоизмещения, а Германия спустила на воду три (заложив, вдобавок, еще 
четвертый) сильно вооруженных, легко бронированных "карманных" броненосца 
класса "Дейчланд"{40}, 10000 т корабля, первоначально спроектированного в 
соответствии с требованиями Версальского договора. 

Окончание срока действия морских ограничений может явиться новым периодом в 
развитии линкора. У него бесподобные предки. Происходя от римских трирем, 
испанских галеонов и отважных британских деревянных линейных кораблей, этот тип 
пережил бесконечные предсказания о своей гибели для того, чтобы, наконец, стать 
мишенью для свирепых пророчеств покойного генерала Уильяма Митчеля. В течение 
столетий появление нового оружия являлось сигналом для энтузиастов, пророчивших 
смерть линкору. Но ему всегда удавалось приспособить свою защиту к этому оружию 
и, соединяя максимальную обороноспособность с максимальной наступательной мощью,
 продолжать быть верховным арбитром в морском бою. Те, которые хотели бы 
сегодня предать его забвению, рассуждают скорее с умозрительной, чем с 
исторической точки зрения. 

Все современные, линкоры (первым из них был английский "Дредноут", 18000 т, 
спущенный на воду в 1906 г.) имеют определенные общие характерные особенности. 
Их водоизмещение колеблется между 26 000 и 35 000 т договорным пределом. Их 
длина составляет 165 - 225 м; их ширина равна, примерно, 30 м. Они имеют либо 
одну, либо две трубы и две мачты, которые бывают разных типов: решетчатые, 
треногие или шестовые; в последнем случае тяжелые и громоздкие приборы 
управления огнем, помещающиеся обычно на вершине фок-мачты, устанавливаются на 
стальной конструкции, пристраиваемой позади. Фок-мачта (передняя мачта) с точки 
зрения управления огнем важнее, чем грот-мачта (задняя мачта). 

Развитие этих чудовищ в нечто такое, что заставляет налогоплательщика 
содрогаться, шло в ногу с веком. Прежде постройка их обходилась в несколько сот 
тысяч долларов, вместо 40 или 50 миллионов, и их можно было построить в 
несколько месяцев, вместо 3 или 4 лет, как это требуется теперь. Их активная 
жизнь измерялась когда-то 40 или 50 годами; в настоящее время она едва 
достигает 20 лет; их можно было строить на небольших стапелях{41} и спускать на 
воду в любом месте, где глубина измерялась несколькими метрами; теперь же для 
их постройки необходимы огромные устройства, которые сами по себе настолько 
дороги, что ни одна страна не может содержать их в большом количестве. Вместе с 
повышением стоимости, однако, произошли изменения и в бытовых условиях офицеров 
и рядовых моряков, изменения, которые поразили бы старого ветерана, ковылявшего 
в свое время на кораблях времен Теодора Рузвельта. Старый, тесный бак{42} 
времен парусного флота, набитый качающимися подвесными койками и слабо 
освещенный вонючими маслеными лампами, - отошел в область преданий. Койки, 
сделанные из полых трубок, заменили подвесные койки, а электричество вытеснило 
масленые лампы. На кораблях имеются души и все современные санитарные 
устройства; пища приготовляется на огромных электрических или нефтяных плитах, 
какие бывают на лайнерах{43}; на шканцах{44} корабля моряков (чей удел 
несравнимо лучше удела офицеров времен адмирала Нельсона) развлекают 
кинокартинами и концертами оркестра. Переход от угля к нефти покончил с грязной 
работой по погрузке угля и превратил "черную команду" в белую. 

Наступательным оружием линкора являются пушки и торпеды. Корабельная артиллерия 
делится на главную, вспомогательную и зенитную. 

Орудия главной артиллерии, калибром{45} от 279 до 406 мм, известны под 
названием "картузных пушек" благодаря тому, что их снаряды и заряды подаются к 
орудию раздельно, причем заряды заключены в шелковые картузы. Каждое орудие 
весит до 130 т, и на корабле их имеется от 6 до 12 штук. Дальность стрельбы 
орудий главной артиллерии достигает 25 - 45 км. При помощи пороховых зарядов, 
они выстреливают снаряды весом до 1125 кг, с начальной скоростью до 900 м в 
секунду. 

Орудия главной артиллерии производят стрельбу "бронебойными" снарядами, которые 
делаются из специально обработанной стали, предназначенной пробивать броню 
любой толщины, и наполняются взрывчатым веществом, взрывающимся после 
прохождения снаряда через броню. Эти орудия устанавливаются внутри "башен" по 2,
 3 или 4 орудия. Новые, заканчивающиеся постройкой, линкоры Франции имеют две 
четырехорудийные башни. Башня представляет из себя сильно забронированное 
помещение для орудий, которое может поворачиваться; орудия в башне могут 
опускаться и подниматься независимо одно от другого. Башня вращается на вершине 
огромной трубы, построенной из толстой стали и называемой "барбетом". Этот 
барбет идет от башни, находящейся над верхней палубой вниз, сквозь броневые 
палубы, к погребам. Внутри его подъемники, установленные на бесконечной цепи, 
приводимой в действие электричеством или гидравликой, подают вверх из погребов, 
расположенных на дне корабля, снаряды и картузы с порохом. Внутри барбета и 
башни помещаются моторы для наводки (вращения) башни, подъема и снижения орудий,
 посылки в канал орудия снарядов и зарядов. Каждая башня со своими орудиями, 
механическими установками и погребами представляет из себя самостоятельное 
целое, независимое от других башен. Число башен на линкорах варьируется от 2 до 
6, и они обычно распределяются равномерно на носу и корме корабля. За последнее 
время, однако, наблюдается тенденция давать преимущество размещению их впереди. 
Это имеет место на новейших линкорах, построенных и строящихся: у английских 
линкоров "Родней" и "Нельсон", у французских "Дюнкерк" и "Страсбург". 

Внутри башни жарко. Люди, находящиеся около казенной части орудия, обливаются 
потом, в то время как массивное сооружение поворачивается. "Приготовиться" - 
установщики прицела устанавливают прицелы на соответствующие деления. 
"Заряжай" - снизу раздается грохот, снаряды и картузы с порохом кладутся на 
тележки, люк откидывается, снаряд соскальзывает с подъемника и задерживается 
перед открытой каморой орудия. Затем снаряд и заряд забиваются на место; замок 
закрывается, запальная трубка вставляется в замок. Замочный кричит: "Товьсь!", 
и командир башни в своей будке позади орудий включает свою лампочку готовности, 
которая зажигается в боевой рубке. Затем - напряженное молчание до того момента,
 когда 200 или 300 т металла тел орудий откатываются назад после выстрела, 
произведенного из башни. Корабль содрогается. Грохот внутри башни ужасен, но 
все же он более глух и более далек, чем горячий взрыв снаружи, взрыв, который 
может сорвать с человека одежду, спалить его волосы и сбить его с ног, если он, 
по наивности, стоял бы рядом на палубе. 

Вспомогательная артиллерия корабля, предназначенная в основном для отражения 
атак подводных лодок, эсминцев и крейсеров, образуется из орудий калибром от 
102 до 152 мм, в количестве от 12 до 20 орудий. Эти картузные пушки обычно 
весят от 2 до 8 т каждая и имеют дальность выстрела до 18 км. Снаряды их весят 
от 13 до 80 кг и бывают следующих видов: бронебойные, "глубинные" (снаряд 
цилиндрической формы, предназначенный исключительно для обстрела подводных 
лодок, находящихся в погруженном состоянии), осветительные (снабжены 
дистанционной трубкой и взрываются в воздухе, распространяя яркий свет, 
освещающий океан на милю вокруг; используются для ночных стрельб), фугасные 
(взрываются при соприкосновении и предназначаются против мелких судов, войск на 
берегу или для обстрела верхних надстроек больших кораблей), химические снаряды,
 наполненные отравляющими веществами. 

Орудия вспомогательной артиллерии устанавливаются обычно поодиночке вдоль борта 
корабля, поровну на каждый борт; подъемники снарядов (элеваторы) помещаются 
рядом. Орудия защищены только тонкими стальными листами, но их погреба 
запрятаны глубоко внизу. Эти орудия обычно заряжаются и наводятся вручную и 
имеют большую скорострельность. 

Зенитная артиллерия состоит из 4 - 8 орудий калибром от 75 до 127 мм{46}. Они 
стреляют шрапнелью, имеющей дистанционную трубку, по воздушным целям, и их 
огонь действителен против самолетов, находящихся на высоте от 2 500 до 3 000 м. 
Эти орудия устанавливаются обычно поодиночке на верхней палубе корабля, поровну 
на каждый борт. Стреляют они унитарным патроном (заряд и снаряд - в одной 
гильзе) и являются полуавтоматами. Они наводятся вручную, очень скорострельны, 
подача к ним снарядов производится при помощи элеваторов из погребов, 
расположенных под палубой. В виде дополнительной защиты от воздушного 
противника линкоры и крейсеры имеют батареи пулеметов, которые устанавливаются 
обычно на верхней палубе и на мачтовых сооружениях. Эти пулеметы могут 
выпускать снопы разрывных пуль большого калибра на довольно значительную высоту 
и с большой точностью (что не раз демонстрировалось на стрельбах по буксируемым 
мишеням) и этим причинить немало неприятностей летчикам противника. 

Торпеда - как мы увидим дальше - является, главным образом, оружием подводной 
лодки и эсминца. Ее использование с линкора имеет сомнительную ценность, хотя 
линкоры флотов некоторых государств все еще вооружены ею{47}. Торпеды 
выпускаются при помощи сжатого воздуха или порохового заряда из надводных и 
подводных торпедных аппаратов. Торпедные аппараты линкоров бывают обычна 
последнего типа; линкоры имеют обычно два аппарата (по одному на каждый борт), 
хотя на некоторых линкорах имеется даже не восьми аппаратов. 

Вертикальная и горизонтальная наводка орудий боевых кораблей производится при 
помощи системы, известной под названием "приборы управления артиллерийским 
огнем". Существование этой системы - сложной, дорогой (установка приборов 
управления огнем на современном линкоре обходится дороже 3 миллионов долларов), 
но и надежной - является лучшим доказательством того, насколько современный 
линкор отличается - с точки зрения артиллерии - от своих исторических 
предшественников, на которых орудия действовали обособленно одно от другого и 
наводились "на-глазок". 

Имеются две системы управления огнем. Более простая, называемая "прицельной 
стрельбой", обусловливает наличие "вертикального" и "горизонтального" 
наводчиков v каждого орудия или в каждой башне. Каждый из этих наводчиков имеет 
оптический прицел, и каждый должен видеть цель и держать орудие наведенным на 
цель - один по вертикальной линии, другой по горизонтальной. Дистанция 
определяется при помощи оптических инструментов-дальномеров, установленных по 
одному в каждой башне; кроме того, 2 или 3 дальномера устанавливаются либо на 
башнях, либо на верхних надстройках корабля. В дистанцию (или угол возвышения) 
и угол горизонтальной наводки (целик) вводятся поправки на относительные 
скорости и курсы кораблей{48}, ветер и барометрические условия; после этого 
дистанция (прицел) и поправка на целик передаются орудиям. Здесь "установщики 
прицела" устанавливают поправки "на расстояние" и "по целику" на прицельных 
дисках, этим самым поднимая или опуская оптический прицел вертикального 
наводчика и подвигая вправо или влево оптический прицел горизонтального 
наводчика. Тогда вертикальный наводчик опускает или поднимает орудие так, чтобы 
совместить горизонтальную нить своего оптического прицела с целью, а 
горизонтальный наводчик вращает орудие влево или вправо до тех пор, пока 
вертикальная линия его оптического прицела тоже не совместится с целью. Когда 
они это выполнили - каждый из них видит цель в оптическом прицеле, а орудие 
наведено и поднято так, чтобы выпустить снаряд на ту дистанцию и в том 
направлении, которые установлены установщиками прицела. 

Другая система управления огнем, называемая "центральной наводкой", основана на 
тех же основных принципах, что и "прицельная стрельба", но отличается 
значительно большей сложностью. Она является также более точной и применяется 
гораздо шире, чем прицельная стрельба, которой на линкорах пользуются только в 
тех случаях, когда "центральная наводка" уничтожена. Ее "нервные нити" тянутся 
от приборов центральной наводки ("директоров"), расположенных высоко на мачтах 
("боевых марсах"), к "посту управления огнем" или к "центральному посту", 
помещающемуся глубоко в недрах корабля. Каждый прибор центральной наводки имеет 
горизонтального и вертикального наводчиков, которые не спускают свои оптические 
прицелы с цели (оптический прицел вертикального наводчика приспособлен для 
определения расстояния). Вертикальная и горизонтальная наводка "приборов 
центральной наводки", выраженная в градусах дуги, передается при помощи 
электричества от прибора сначала в центральный пост, где эти показания 
проверяются, а затем - к орудиям. Залп всеми ору днями производится 
вертикальным наводчиком в тот момент, когда его оптический прицел наведен на 
цель. Эта система позволяет вести огонь "залпами" (орудия редко стреляют 
поодиночке); она уничтожает необходимость наводки каждого орудия и увеличивает 
дальность стрельбы, так как благодаря шарообразной поверхности земли цель, 
невидимая наводчику у орудия, может быть ясно видима наводчику, находящемуся на 
марсе. 

Пост управления огнем наполнен приборами, предназначенными для увеличения 
точности огня. Этот пост представляет собой большую бронированную трубу, 
расположенную под мостиком между передней мачтой и носовыми башнями; труба эта 
идет вниз сквозь броневые палубы. Здесь помещаются главные приборы центральной 
наводки. 

Главная, вспомогательная и зенитная артиллерии имеют совершенно независимые 
друг от друга приборы центральной наводки и системы управления огнем. 
Управление приборами центральной наводки зенитной артиллерии усложняется тем, 
что все расчеты приходится делать, исходя из того, что цель движется не в двух, 
а в трех измерениях. Орудия главной артиллерии наводятся непрерывно на 
определенную цель; орудия же вспомогательной и зенитной артиллерии ведут, 
главным образом, стрельбу "завесами". 

Центральный пост представляет из себя широкое поле деятельности для флотских 
математиков. Все нервы системы управления огнем сосредоточиваются в этой 
большой, стальной коробке, находящейся значительно ниже ватерлинии. Здесь, в 
обстановке, которая по сравнению с обстановкой башен, представляет из себя 
спокойную атмосферу класса, артиллерийские офицеры решают свои сложные задачи. 
Центральный пост связан со всеми постами корабля при помощи системы телефонов и 
системы переговорных труб, которые дублируют друг друга и проведены независимо 
друг от друга для того, чтобы, если одна из них будет выведена из действия 
попаданием неприятельского снаряда, можно было бы пользоваться другой. Внутри 
центральный пост наполнен приборами различных видов и размеров, досками с 
сигнальными лампочками, рядами выключателей, циферблатов и указателей. Личный 
состав этого поста получает от контрольных приборов центральной наводки углы 
подъема и горизонтальной наводки и изменяет их, учитывая такие таинственные 
факторы, как, например, скорость ветра в верхних слоях воздуха в данной широте 
и в данное время года или температуру пороха, который сообщает снарядам 
первоначальный толчок. Помещение центрального поста закрывается герметически и 
может быть сделано абсолютно газо- и водонепроницаемым; в последнем случае 
работающие в нем люди дышат искусственно очищенным воздухом, как в подводной 
лодке; этот центральный пост выражает собой чистый и холодный разум линкора или 
крейсера, разум, не скованный штормом, который начинает свирепствовать на 
верхних палубах вскоре после боевой тревоги. 

Стрельба торпедами значительно проще стрельбы из орудий. Здесь нет вертикальной 
наводки; остается одна горизонтальная наводка. Чтобы пройти расстояние в 10 000 
м, торпеде, идущей со скоростью 30 узлов, требуется около 10 минут; но за это 
время цель, двигающаяся со скоростью 20 узлов, удалится больше, чем на 3 мили 
(5 км) от того места, где она была в момент выпуска торпеды. Задача торпедной 
наводки заключается в том, чтобы учесть этот факт и выпустить торпеду с таким 
упреждением, чтобы цель и торпеда встретились. 

Орудия выстрелили, но снаряды не попали в цель. Их наводка должна быть теперь 
исправлена, так, чтобы следующий залп дал "накрытие". Офицеры, выполняющие эту 
обязанность, называются "корректировщиками", а их задача "корректирование". Они 
наблюдают падение снарядов и указывают поправки на перелет или недолет, на 
отклонение вправо или влево. Чтобы предоставить им лучшую видимость, их 
наблюдательные посты расположены на наивысших точках корабля, в постах 
управления огнем на верхушках мачт. Но современная дальнобойная артиллерия 
стреляет на таких огромных дистанциях, что корректировщики, расположенные даже 
на верхушках мачт, могут не иметь возможности точно определить поправки. И в 
этом кроется основная ценность самолетов, находящихся на вооружении линкоров и 
крейсеров. 

Назначение этих самолетов заключается, главным образом, в наблюдении и 
корректировании огня. Кружась над целью, самолет дает возможность своему 
корректировщику наблюдать падение снарядов и сообщать по радио орудиям своего 
корабля точные поправки. Линкоры имеют от одного до трех самолетов наблюдения; 
они выбрасываются с корабля с начальной скоростью 95 км в час при помощи 
катапульт (сжатым воздухом или пороховым зарядом), установленных на башнях или 
на корме. Выполнив свою задачу, самолеты садятся на воду около корабля и 
поднимаются на палубу при помощи кранов. Подъем самолета является обычно более 
сложной операцией, чем выпуск его с корабля, и во время большого боя летчик и 
наблюдатель имеют мало шансов вернуться на свой корабль. 

Линкоры имеют также от четырех до десяти прожекторов, расположенных на верхних 
надстройках по обоим бортам в носовой и кормовой частях корабля. Они включены в 
систему управления огнем главной или вспомогательной артиллерии, так что их 
можно наводить, подобно орудиям. Первоначально они предназначались 
исключительно для освещения цели ночью; однако их небольшая дальность освещения 
и тот факт, что они представляют из себя прекрасную цель для наводки орудий 
противника, привели к тому, что они почтя не применяются для целей освещения, 
уступив место осветительным снарядам, которые дают значительно более 
удовлетворительное освещение и не помогают при этом противнику. 

Прогресс, которым люди хвалятся даже тогда, когда он является прогрессом 
разрушения, оказал свое влияние на защитные устройства линкора в той же мере, 
как и на его наступательное оружие. Несомненно, что современное развитие 
оборонительных устройств (опять маятник!) непосредственно вытекает из успехов 
наступательного оружия. Тенденция к увеличению бронирования и к более 
целесообразному размещению брони получила сильный толчок в Ютландском 
сражении{49}. 3 английских линейных крейсера, строители которых пожертвовали 
броней за счет увеличения вооружения, скорости и количества принимаемого 
топлива{50}, пошли на дно под ударами противника, в то время как германские 
корабли выдержали эти удары. Немцы учли, что их единственный вероятный 
противник - Англия - находится под рукой, и за счет сокращения количества 
топлива, усилили броню и конструкцию водонепроницаемых переборок{51}. 

Наиболее важное изменение в оборонительном оборудовании современного линейного 
корабля заключается в том, что теперь громадное значение придается 
горизонтальной или палубной броне. В эпоху орудий с небольшим зарядом, 
стрелявших на близкие дистанции, решающее значение имела вертикальная, или 
бортовая броня. Два новых фактора обусловили равную ценность горизонтальной и 
вертикальной брони: во-первых, воздушная бомба, во-вторых, современное 
дальнобойное орудие с большой скоростью полета снаряда. Траектория{52} снарядов 
этих орудий крайне высока; другими словами, наивысшая точка полета снаряда 
может достигать высоты от 5 до 8 км, откуда он падает под углом в 45 - 60°. 

Броня изготовляется из специально обработанной стали. Для производства толстой 
брони сталь цементируется. Броня бывает различного веса и толщины от легких 
щитов, которыми обнесены мостики и посты центральной наводки на верхушках мачт, 
до огромных плит, которые защищают башни и образуют "поясную" броню. Поясная 
броня так же, как и броня башен и поста управления огнем (не смешивайте с 
постами центральной наводки, расположенными на верхушках мачт), является 
наиболее толстой и вполне отвечает своему названию. Этот пояс выступает на 2,
5 - 1,5 м над водой и уходит под воду на 2,5 - 3,5 м, опоясывая с обеих сторон 
весь корабль и прикрывая все жизненные части, расположенные ниже ватерлинии. 
Толщина брони достигает 30 - 40 см в промежутке между носовой и кормовой 
башнями, а дальше к носу и к корме она уменьшается, доходя до 15 - 20 см. Броня 
барбетов и боевых рубок и постов, идущая сверху до броневых палуб, имеет 
толщину от 30 до 40 см, и броня такой же толщины защищает башни. 

От румпельного помещения{53} в корме до самого носа корабля тянутся одна или 
несколько броневых палуб, образованных стальными листами толщиной от 7,5 до 15 
см. Эти палубы составляют основную горизонтальную защиту корабля, и самая 
верхняя из них, расположенная, примерно, на уровне воды, представляет собой, 
фактически, верхнюю часть "ящика" (стенками которого является поясная броня), в 
котором заключены все механизмы и жизненные части корабля (погреба и т.п.). 
Сквозь этот ящик проходят броневые трубы поста управления огнем, барбетов и 
дымовых труб. 

В качестве непосредственного вывода из уроков последней войны большинство 
современных линкоров имеют "блистеры" для защиты от торпед и мин. Эффект взрыва 
торпеды или мины при соприкосновении с бортом корабля вытекает из того факта, 
что вода практически не сжимается, в то время как воздух может быть легко 
сжимаем. Когда торпеда взрывается, вода оказывает большое сопротивление, и вся 
сила взрыва устремляется в сторону корабля, стараясь прорвать борт или днище 
корабля, за которыми находится только воздух. 

Чтобы противодействовать этому, кораблестроители изобрели блистеры, которые, по 
существу, являются просто воздушными подушками, нейтрализующими удар. Блистеры 
представляют собой фальшивые корпуса, или внешнюю обшивку из листов стали, 
установленную вокруг настоящего корпуса корабля в расстоянии 1-2 м от него по 
ватерлинии и сходящую на нет около киля корабля. Внутри они разделены на 
водонепроницаемые помещения, наполненные воздухом; сила взрыва растрачивается 
на разрушение их. 

Этот же принцип используется и внутри корпуса корабля, где подводная часть 
разделяется на большое количество водонепроницаемых помещений; если корпус 
корабля разрушен в каком-либо месте, то водой заполняются только несколько 
небольших таких помещений, отчего ни остойчивость, ни мореходность корабля не 
страдают. Подобное же разделение на водонепроницаемые отсеки, или помещения, 
практикуется при постройке современных торговых судов; делается это во 
избежание катастроф, подобных той, которая случилась со считавшимся 
непотопляемым "Титаником"; его строители были уверены, что достигли своей цели, 
снабдив корабль только поперечными переборками. На линкоре все двери и люки, 
расположенные ниже броневой палубы, - водонепроницаемы. Водонепроницаемые 
отсеки делаются возможно небольшими, а перегородки невероятно крепкими. 

Вследствие своих больших размеров и большой осадки линкор может легко нарваться 
на мины (которые обычно ставятся целыми "полями"). Для избежания этой опасности 
во время минувшей войны был изобретен "параван" - нечто вроде водяного змея. 
Параваны, имеющие форму моноплана, длиной около 1,5 м, прикрепляются к толстым 
стальным тросам, другие концы которых в свою очередь укреплены в передней части 
киля. Во время хода корабля параваны расходятся на 30 - 45 я в стороны от 
корабля, погружаются на глубину, равную его осадке, и все мины, встречающиеся 
на пути, отводятся (теоретически) тросами в сторону от корабля. К счастью, газ 
на воде не представляет еще такой большой опасности, как на берегу, и потому 
защита против него еще не достигла той степени развития, которая присуща другим 
оборонительным устройствам. Хотя личный состав кораблей снабжен противогазами и,
 кроме того, на кораблях имеются различные вентиляционные и прочие устройства, 
предназначенные для обеспечения личному составу возможности продолжать свою 
работу во время боя, все же линкор остается чрезвычайно уязвимым в отношении 
газа вследствие того, что помещения, расположенные ниже палуб, вентилируются 
искусственно, и потому газы, выделяющиеся из снарядов, разрывающихся впереди 
корабля или на нем, будут немедленно всосаны вентиляторами и быстро 
распространены по всему кораблю. 

Механизированная война на море - не мечта будущего, а реальность настоящего. 
Современный линкор представляет из себя сложный и мощный механизм, и его личный 
состав по необходимости состоит из машинистов, инженеров, ученых. Линкор 
предназначается не только для нанесения разрушений, но также и для того, чтобы 
переносить удары, которые уничтожили бы корабль меньших размеров. Его экипаж в 
бою имеет только две задачи сохранить корабль на плову и сохранить его 
боеспособность. Достижение этих конечных целей обеспечивается той 
натренированной ловкостью, которая может показаться необъяснимой как 
сухопутному человеку, так и торговому моряку. 

Механизмы линкора не очень значительно отличаются от тех силовых установок, 
которые вращают четырехлопастные винты таких лайнеров, как "Нормандия" или 
"Рекс", но ограниченность места требует исключительной концентрации. Основной 
движущей силой является пар; исключение представляют немецкие "карманные 
броненосцы", где использованы дизели. 

Образуемый в огромных котлах линкора пар направляется в турбины, соединенные с 
гребными винтами при помощи механических или электрических приводов. 
Электрический привод дороже, тяжелее и с механической точки зрения менее 
действителен, чем механический привод, но он более послушен и обеспечивает 
большую маневренность. Турбины линкора дают 2 500 - 3 000 оборотов в минуту и 
сообщают гребным винтам максимальную скорость вращения, примерно, 250 оборотов 
в минуту. Для снабжения турбин паром линкор имеет от 8 до 24 котлов, 
помещающихся, так же как и главные механизмы, в водонепроницаемых помещениях. В 
качестве топлива используется уголь или нефть; уголь хранится в угольных ямах, 
расположенных по бортам между корпусом корабля и кочегарками, а нефть - в 
нефтяных цистернах, расположенных там же или в трюме. Нефть, конечно, следует 
предпочесть в качестве топлива углю благодаря ее большому коэффициенту 
теплоотдачи, а также удобству хранения и обращения с ней (морские силы США 
пользуются исключительно нефтью). Но в таких странах, как, например, Япония, 
где снабжение нефтью ограничено или ненадежно, часто используются и нефть и 
уголь. Максимальный ход линкора обычно составляет 21 - 23 узла{54}. Каждый 
липший узел хода сверх этой скорости требует такой мощности механизмов, 
достигнуть которой почти не представляется возможным. 

Вспомогательные механизмы линкора - рулевые машины, якорные шпили, помпы, 
вентиляторы и т. д. - по возможности, приводятся в действие электричеством. 
Сотни моторов, установленных внутри его толстых стальных стен, варьируются от 
маленьких моторчиков, используемых для системы управления огнем и для 
гирокомпасов и весящих всего несколько сотен граммов, до огромных главных 
силовых установок, весящих десятки тонн. Десятки электрических цепей и систем 
переплетаются друг с другом по всему линкору, обеспечивая подачу энергии, света 
и внутреннюю связь. 

Линкор имеет три системы: радио, зрительную (визуальную) и внутреннюю. Каждый 
корабль имеет несколько радиоустановок для различных целей; дальнего действия - 
для связи с берегом, и другие установки - для связи между кораблями и с 
авиацией. Главная радиорубка помещается под броневой палубой; кроме того, в 
различных пунктах имеются одна-две вспомогательные станции. 

Радио является незаменимым средством связи в современной морской войне; но в то 
же время оно является и источником опасности. Совершенно так же, как 
радиопеленгатор{55} позволяет кораблю определить свое место помощью пеленгации 
береговых радиомаяков, так и положение неприятельских кораблей может быть 
установлено путем пеленгации его радиосигналов. Поэтому во время боевого 
маневрирования вводится так называемое "радиомолчание". 

Обычным способом передачи тактических распоряжений и общефлотских сообщений 
является визуальная связь. Семафор (сигнализация флажками) применяется для 
передачи обычных или неофициальных сообщений между кораблями, находящимися в не 
посредственной близости друг к другу; флажные сигналы - для тактических 
приказаний и сообщений между кораблями и между эскадрами. Ночью корабли, 
находящиеся в пределах видимости друг друга, переговариваются при помощи 
"клотика"{56} или прожекторов. Пользование и клотиком и прожекторами во время 
войны, конечно, воспрещается. 

В систему внутрикорабельной связи входит несколько телефонных линий: линия 
управления кораблем, линия управления огнем, обиходная линия и т. д. 
Громкоговорители - "объявители" - расположены почти повсюду; кроме того, 
имеются колокола, гонги и сирены для тревог. Главнейшие посты соединены 
системой переговорных труб в целях страховки на случай вывода телефонов из 
действия. 

Так как командный мостик может быть сбит снарядами, то предусматривается 
возможность производить управление линкором и его механизмами из нескольких 
постов. Ими можно управлять: из "боевой рубки", расположенной либо внутри 
сильно забронированной трубы, которая образует пост управления огнем, либо в 
специальной бронированной рубке; из "боевого поста" - штурманского поста, 
расположенного в центре корабля под бронированной палубой; из румпельного 
помещения в корме корабля, над рулем. Всеми линкорами правят по гирокомпасу, 
хотя в каждом пункте управления кораблем имеются и магнитные компасы на случай 
отказа гирокомпаса. Матки-гирокомпасы - одна или две - обычно расположены в 
помещении гирокомпасов под бронированной палубой или в боевом посту. Показания 
маток передаются электричеством на "репетиторы", установленные в постах 
управления кораблем и огнем. 

Со времени мировой войны на каждом линкоре введен новый вид службы, 
возглавляемый офицером: служба живучести; несколько десятилетий тому назад 
такой службы на кораблях не знали. Важность его обязанностей особенно ярко 
видна на уроках Ютландского боя. 

В этом сражении в Северном море английские корабли были уничтожены в первые же 
минуты боя, вследствие недостаточности внутренней защиты и неудачного деления 
на водонепроницаемые отсеки, в то время как германские корабли выдержали такой 
же огонь и остались на плаву. Этот бой не только дал толчок к развитию 
водонепроницаемых отсеков, но и выдвинул непосредственные задачи по сохранению 
живучести корабля. Флоты поняли, что в конце концов наиболее важной функцией 
корабля является способность оставаться на плову. 

Деятельность службы живучести заключается в исправлении, локализации или 
нейтрализации всякого повреждения, нарушающего водонепроницаемость корабля во 
время боя. Если, предположим, одно или несколько помещений затоплены, - 
первейшей обязанностью офицера, ведающего службой живучести, является 
восстановить положение путем откачивания воды из этих помещений и временной 
заделки пробоины. Это возможно только при небольших повреждениях; в случае же 
крупных повреждений служба живучести принимает меры к тому, чтобы напором воды 
не были сломаны переборки и чтобы вода не затопила прилегающие помещения и этим 
не уменьшила бы еще более плавучесть корабля. Это достигается путем укрепления 
переборок подпорками, хотя основная защита заключается в крепости самих 
переборок. 

Если повреждение удалось локализовать, то вслед за этим, если оно настолько 
серьезно, что может повлиять на боевые качества корабля, его необходимо 
нейтрализовать. Так, например, в случае большого крена, мешающего использовать 
артиллерию, могут быть намеренно затоплены помещения, находящиеся на 
противоположном борту, или же можно перекачать воду или нефть из цистерн, 
находящихся на поврежденном борту, в цистерны противоположного борта. Все 
линкоры имеют широко разветвленные системы осушительных трубопроводов, 
присоединенных к мощным насосам для откачки затопленных помещений. 

Постоянные учения в море подчеркивают значение водонепроницаемости корабля. 
Некоторые из этих учений могут превратить плавающий в тропиках линкор CILIA в 
нечто, превосходящее по жаре и духоте нью-йоркские турецкие бани. Типовое 
расписание работы на утренней вахте после того, как корабль вышел в море для 
участия в упражнениях "О" предусматривает выполнение следующего приказания: 
"0730 (7 ч. 30 м. утра) расставить всех по постам. Выполнить точно и немедленно 
доложить. Быть в готовности пробить боевую тревогу в любое время. Через пять 
мину? после сигнала боевой тревоги произвести поверку боевой готовности. 
Заметить и доложить, в каком состоянии она находится. 

Доложить старшему артиллеристу, старшему механику и офицеру, ведающему службой 
живучести, по принадлежности". 

Ровно в 7 ч. 30 м. моряки, выделенные из различных "дивизионов", занимают свои 
места у водонепроницаемых дверей, становятся около насосов в затопляемых 
помещениях, готовятся к действиям. Непосредственно за тем, как гонг прозвучит 
боевую тревогу, горн созывает личный состав корабля к его местам по боевой 
тревоге, а затем производится проверка боевой готовности. Все иллюминаторы{57} 
крышки люков{58} и двери закрываются и крепко "задраиваются", вентиляторы 
выключаются. С точки зрения "водонепроницаемости" корабль теперь готов к бою. И 
внутри корабля становится жарче, чем в аду. 

Почти все то, что говорилось о линкоре, относится также и к линейному крейсеру. 
В предыдущей главе мы отмечали, что при соревновании в строительстве морских 
вооружений неизбежно появляются гибридные типы кораблем. Линейный крейсер и 
является таким гибридом - помесью линкора с крейсером. Он построен для борьбы с 
крейсерами с таким расчетом, чтобы его броня выдерживала бы попадания снарядов 
с крейсеров, а его артиллерия могла бы уничтожить любой из крейсеров 
противника; вместе с этим его скорость должна позволить ему уйти от линкора, 
если условия для боя с последним неблагоприятны. 

Ценность этого класса корабля сомнительна. Вследствие своей уязвимости он 
представляет из себя дорого оплачиваемую роскошь, поскольку стоимость постройки 
его одинакова со стоимостью постройки линкора; в то же самое время современные 
крейсеры и эсминцы быстроходнее его. Его теоретическая ценность заключается в 
том, что он может отогнать крейсерскую или миноносную завесу, окружающую 
неприятельский флот, или прикрывать с фланга ударную группу крейсеров, или 
авианосцев, или оказать поддержку в любом угрожаемом пункте боевой линии. 

Линейные крейсеры имеют обычно от шести до восьми 356 или 371-мм орудий, и 
такие же, как у линкоров, вспомогательную и зенитную артиллерию и торпедные 
аппараты. Его бронирование составляют: броневой пояс толщиной 20 30 см, броня 
барбетов, постов управления огнем и башен толщиной в 25 - 30 см, палубная броня 
толщиной 5 - 7,5 см, другими словами, его бронирование значительно более легкое,
 чем у линкора, вследствие чего линейный крейсер вполне уязвим огнем 356 - 
406-мм орудий. С другой стороны, он значительно быстроходнее линкора, имея 
скорость от. 26 до 31 узла. 

В настоящее время одна только Великобритания имеет линейные крейсеры в чистом 
виде. Впрочем, Япония располагает тремя линкорами со скоростью хода в 24-25 
узлов, которые фактически являются тихоходными линейными крейсерами{59}, а 
Франция недавно заложила корабль в 26 000 т с восемью 330-мм орудиями и с 
проектной скоростью в 30 узлов; этот корабль, являясь с точки зрения техники 
линкором, во многом отвечает требованиям, предъявленным линейному крейсеру. 

Общая схема организации личного состава линкора (на линкоре имеется около 90 
офицеров и 1 300 - 1 400 моряков) неизбежно одинакова для морских сил всех 
держав и обусловлена двумя соображениями: интересами "линии подчинения" и 
интересами службы по специальностям. Первым в линии подчинения стоит командир. 
Он имеет звание капитана 1-го ранга и является высшим начальником на корабле. 
За ним следует первый заместитель в чине капитана 2-го ранга, замещающий 
командира и ответственный только перед ним. Он активно осуществляет общее 
руководство всеми сторонами жизни и операциями линкора. Все приказания 
командира идут через него; он передает их дальше, распределяет обязанности 
между личным составом, координирует деятельность всего корабля в целом. Он 
также ответственен за дисциплину на корабле и в случае гибели командира 
принимает командование кораблем. Затем идет следующий по старшинству офицер и 
так далее. Если и командир, и первый заместитель его убиты, командование 
кораблем принимает следующий по старшинству офицер. 

Организация по специальностям возглавляется первым заместителем командира и 
осуществляется через "начальников служб" (капитанов 2-го ранга и 
капитан-лейтенантов), которые персонально ответственны перед первым 
заместителем за дисциплину, деятельность и боевую готовность их служб. 

Они называются: 1) старший артиллерист, возглавляющий "службу артиллерии", 
включающую все орудия и принадлежности к ним, торпеды, погреба, боевые запасы, 
приборы управления огнем, воздушные бомбы, дальномеры и т. д. 2) Штурман, 
возглавляющий "службу кораблевождения". Он ведает всеми приборами управления 
кораблем, компасами и репетиторами, рулевыми приводами и навигационным 
оборудованием. 3) Старший механик, возглавляющий "механическую службу", ведает 
всеми котлами, главными и вспомогательными механизмами, всеми моторами, 
машинами, насосами и т. д., всеми трубопроводами (паровой, воздушный, забортной 
и пресной воды), механизмами моторных катеров, рулевыми машинами, всеми 
электросистемами и аппаратурой (за исключением тех, которые состоят в 
непосредственном ведении другой службы), а также всеми запасами топлива. 4) 
Старший помощник, он же начальник "службы живучести", ведает якорным 
оборудованием (якоря, шпили, якорный канат и т. д.), параванами, корабельными 
шлюпками; наблюдает за состоянием корпуса корабля, переборок, водонепроницаемых 
дверей и несет общую ответственность за частоту на корабле. 5) Офицер связи, 
возглавляющий "службу связи". В его ведении состоят все виды внешней связи - 
радио, визуальной и звуковой, а также коды и сигнальные книги. 6) Старший 
авиатор, возглавляющий "службу авиации", ведает самолетами, авиамоторами, 
катапультами и авиационными принадлежностями. 7) Офицер снабжения, 
возглавляющий "службу снабжения", ведает выдачей личному составу содержания, 
отчетностью, питанием, хозяйством камбузов, продовольственными и интендантскими 
складами, неприкосновенным запасом. 8) Врач, возглавляющий "санитарную службу", 
ведает уходом за госпитальными больными, амбулаториями и аптечками первой 
помощи, зубоврачебными кабинетами. 9) Офицер морской пехоты, командующий 
корабельным отрядом морской пехоты. 10) Священник, возглавляющий религиозную и 
благотворительную деятельность на корабле; заведует корабельной библиотекой, 
кинопостановками и т. д. 

Все матросы, унтер-офицеры и кондукторы, а также офицеры, младше начальников 
служб, сводятся в так называемые "дивизионы". Каждый дивизион имеет какую-либо 
определенную задачу, и ему отводится определенная часть корабля, в которой он 
живет, собирается по сигналу сбора и которое он поддерживает в чистоте. Кроме 
того, каждому офицеру и матросу назначается также определенное место на случай 
боевой тревоги и для общих учений. Численный состав дивизионов бывает различным 
и колеблется в пределах от 25 до 100 человек; в него входят также от двух до 
5-6 офицеров и соответствующее число унтер-офицеров и кондукторов. 

В качестве примера подразделения на дивизионы, рассмотрим "службу артиллерии" 
на линкоре. Здесь мы увидим, что каждая башня со снарядным погребом 
обслуживается одним дивизионом; таким образом, у линкора с четырьмя башнями эту 
службу будут нести 1, 2, 3, 4 дивизионы; 5-й дивизион обслуживает бортовые 
орудия (вспомогательную артиллерию); 6-й дивизион зенитную артиллерию; один 
дивизион занят обслуживанием аппаратуры и постов управления огнем (дивизион 
Ф){60}, и еще один дивизион обслуживает торпеды и помещение торпедных аппаратов 
(дивизион Т). Механическая служба имеет 4 дивизиона: дивизион М - главные 
механизмы, дивизион К - котлы, дивизион В вспомогательные механизмы и дивизион 
Э - электрооборудование. 

На якоре или в походе офицер, ответственный за проведение распорядка дня и за 
управление кораблем, называется "вахтенным начальником". В силу обязанностей, 
выполняемых им во время своей вахты, он, независимо от своего чина, является на 
это время старшим по отношению ко всем офицерам, за исключением командира и его 
заместителя. На линкоре вахтенными начальниками назначаются старшие лейтенанты 
или лейтенанты. Все офицеры, входящие в состав "палубных" дивизионов, могут 
привлекаться к несению этих обязанностей, которые выполняются по очереди, или, 
как это называется на флоте, "по-вахтенно". 

Рядовые моряки, далее, делятся на вахты - правого борта и левого борта, а 
вахта - на 1-е и 2-е отделения. Каждый обычно "стоит" две вахты в сутки: одну 
четырехчасовую и одну двухчасовую, но при каждой смене вахт он получает другие 
обязанности. Моряки из артиллерийских дивизионов, например, могут стоять на 
вахте в качестве рассыльных при вахтенном начальнике, рулевых, экипажа 
спасательных шлюпок и т. д. Моряки из "службы кораблевождения" могут 
назначаться на вахту в качестве вахтенных на шканцах, а моряки из "службы 
связи" несут вахту в качестве радистов и сигнальщиков. 

Распорядок жизни на линкоре предусматривает сотни работ, которые только 
косвенным образом имеют боевой характер: управление шлюпками, очистка от краски 
и окраска, погрузка снабженческих запасов, погрузка топлива, растягивание 
снастей и талей{61} и тому подобные ежедневные работы. В дополнение к ним 
проводятся ученья в составе всей "службы" или дивизиона, а также местные ученья.
 Служба артиллерии может проводить свои ученья совершенно независимо от других 
служб; дивизион управления огнем может послать своих людей в посты центральной 
наводки для учений по корректированию огня или определению расстояний, а второй 
дивизион может собрать своих людей в башне № 2 и в погребе для учений по 
заряжанию и наводке. 

В дополнение к этим частным ученьям имеется четыре "общих ученья"; это - ученья,
 в которых каждый человек на корабле имеет свое место и которые проводятся при 
участии всего личного состава корабля. Самым важным из этих учений является 
"боевая тревога", во время которой все боевые посты укомплектованы и 
принимаются все боевые меры предосторожности. Для "пожарной тревоги" все шланги 
и все огнетушители обеспечиваются личным составом, и открывается главная 
пожарная магистраль. Дивизионы, ведающие той частью корабля, где возник пожар, 
обязаны в первую очередь активно бороться с огнем. Равным образом, дивизионы, 
ведающие теми частями корабля, которые пострадали при столкновении, в первую 
очередь несут ответственность за борьбу с последствиями столкновения. В ученьях 
"водяной тревоги" на пробоину заводятся "пластыри", чтобы преградить доступ 
воды внутрь Корабля; плотники заготовляют подпорки; в условно затопленных 
помещениях пускаются в действие насосы, водонепроницаемые двери задраиваются. 
Четвертым из этих общих учений является ученье "по спасанию личного состава" 
(ученье "по уходу с корабля"). 

Весь личный состав покидает свои места; каждому офицеру и моряку назначено 
место в спасательных шлюпках и на спасательных плотах. Выдаются спасательные 
пояса и неприкосновенный запас продовольствия, а также чрезвычайное шлюпочное 
оборудование. 

Имеются еще два ученья, которые проводятся не по службам; их нельзя также 
назвать общими, так как они затрагивают только часть экипажа корабля. Это 
"пожарно-спасательная партия" и "человек за бортом". В первом из них 
пожарно-спасательная партия изготавливается к оказанию помощи другому терпящему 
бедствие кораблю или для борьбы с пожаром на берегу. Это ученье заключается в 
погрузке на шлюпку огнетушителей, кошек{62}, веревок и других принадлежностей, 
используемых при спасательных работах в море. Ученье "человек за бортом" может 
быть усложнено; другими словами, оно может заключаться либо просто в занятии 
вахтенными гребцами спасательной шлюпки своих мест в шлюпке, либо в "спасении" 
чучела, выброшенного за борт корабля. 

В последнем случае за борт летит сделанное из парусины и облаченное в лохмотья 
чучело, а со шканцев раздается оглушительный крик: "Человек за бортом!" Линкор 
до этого шел со скоростью, примерно, в 18 узлов, проводя практическую стрельбу 
из орудий малого калибра, условно обозначающих башенные орудия. При этом 
сигнале, однако, линкор начинает сильно содрогаться, так как его механизмы 
теперь дают полный ход назад, а руль положен на борт; одновременно звон гонга, 
резкий звук боцманской дудки, крики громкоговорителей, визжание сирены и звуки 
горна поднимают тревогу. Тощая кукла, выброшенная за борт, быстро исчезает за 
кормой, но ее местонахождение отмечается немедленно сброшенным спасательным 
прибором, на котором специальное автоматическое устройство пришло в действие и 
выпускает небольшое облако дыма (а ночью - огонь). Через несколько минут две 
шлюпки уже спущены на воду и гребут по направлению к чучелу, еще через пару 
секунд с правого борта спущен моторный баркас. Проходит десять минут, и чучело 
моряка поднято на палубу и повешено для просушки. Флот почти во всем имеет тягу 
к реальности. 

Он также вполне реально относится и к тем средствам, с которыми ему придется 
работать, и очень счастлив от перспективы получить несколько новых кораблей. По 
условиям Вашингтонского и Лондонского договоров, США получили право иметь 15 
линкоров общим водоизмещением в 453000 т. Из этих 15 линкоров три, общим 
водоизмещением в 80 000 т, уже устарели: их возраст превышает 20 лет. Эти же 
самые договоры предоставили Японии право иметь 9 линкоров общим водоизмещением 
в 266 000 т; только один из них, водоизмещением в 30 000 т, является устаревшим.
 Последний линкор США был закончен постройкой в 1923 г., последний линкор 
Японии - в 1921 г. 

Если не будет заключено новое международное соглашение, продляющее 
Вашингтонский и Лондонский договоры (а непохоже, чтобы оно было заключено), СШД 
предполагают закладывать ежегодно, начиная с 1937 г., по одному линкору. Эти 
корабли будут иметь водоизмещение в 35 000 т и будут вооружены 40-см орудиями, 
что является пределом, допускаемым существующими договорами. Однако и в этом 
случае наша страна будет придерживаться условий договоров, так как в 
соответствии с ними она имеет право строить эти корабли для замещения 
устаревших судов. 

Сравнение линкоров США и Японии с точки зрения кораблестроительного искусства 
(если сравнение вообще возможно) весьма вероятно покажет, что и те и другие 
линкоры хороши, но что линкоры США несколько консервативны. За последние 10 лет 
обе страны занимались "модернизацией" своих линкоров. Эта "модернизация" 
представляет из себя просто более мягкое название для перестройки корабля без 
изменения числа и калибра орудий его главной, артиллерии. США модернизировали, 
таким образом, 10 своих линкоров; Япония частично уже модернизировала, а 
частично еще модернизирует свои корабли. 

Линкоры США долгое время отличались от других кораблей своего класса 
"решетчатыми" мачтами, но в настоящее время эти мачты быстро заменяются, так 
как их вибрация нарушала деятельность крайне точных и чувствительных приборов 
центральной наводки. На первом корабле, который был модернизирован, мы 
применили треноги - мачты английского типа, но в дальнейшем мы вообще 
отказались от мачт, заменив их сооружениями меньшей высоты, но зато большей 
прочности. Эти сооружения со всеми их выступами и площадками чрезвычайно 
походят на миниатюрные, сделанные из стали, постройки пуэбло{63}. 

Японские линкоры, которым обычно присваиваются названия провинций и гор, всегда 
характеризовались большими и громоздкими с виду мачтами, но после модернизации 
эти мачты стали чудовищами огромной высоты и веса и невероятной сложности. 
Непонятно, почему японцы сделали такой промах, установив такие мачты и этим 
уменьшив остойчивость кораблей, если только они не придали им лишнего 
балласта{64}, что должно неизбежно повлечь за собой уменьшение свободного борта 
(часть борта выше воды) и мореходности. Кроме того, эти мачты представляют из 
себя хорошую мишень. 

Япония имеет два корабля, вооруженных 406-мм артиллерией, общим водоизмещением 
в 65 000 т, США - три, общим водоизмещением в 97 500 т. Семь японских линкоров 
с 356-мм артиллерией имеют общее водоизмещение в 207 000 т, а одиннадцать 
линкоров США - 333 500 т. США имеют также один линкор с 305-мм артиллерией, 
водоизмещением в 26 000 т. Орудия одного и того же калибра в обоих флотах имеют,
 например, ту же дальность, скорострельность и одинаковый вес снаряда. Однако 
вес бортового залпа вспомогательной артиллерии японских линкоров значительно 
больше нашего, так как японские корабли имеют от 16 до 20 таких орудий, тогда 
как наши линкоры - только 12; но наши орудия, возможно, более пригодны, так как 
они расположены выше и поэтому могут лучше действовать при большой волне. Что 
же касается до сравнения калибров этих орудий, то здесь следует отметить, что 
калибр всех орудий является компромиссом между скорострельностью и весом залпа: 
чем легче орудие, тем оно скорострельнее и тем легче им управлять. 

Линкоры США имеют по восьми стандартных 127-мм зенитных пушек, а Япония имеет 
только по четыре 75-мм на корабль{65}. Зенитные пушки США имеют большую 
дальность огня, а снаряды - большую разрывную силу, чем японские. В обоих 
флотах зенитные орудия установлены на верхней палубе. 

Торпеды снимаются с вооружения американских линкоров, которые имели и раньше 
максимально по 2 аппарата. Японцы, наоборот стоят за сильное торпедное 
вооружение линкоров, устанавливая на них от 4 до 8 торпедных аппаратов, из 
которых, как правило" половина является надводными. В США на линкорах всегда 
применялись подводные торпедные аппараты; надводные аппараты вследствие 
возможности взрыва их на корабле во время боя рассматривались как ненужная 
опасность. 

Все, что касается управления огнем, относится к числу наиболее тщательно 
охраняемых секретов морских сил. Тем не менее, можно предположить, что США в 
этом отношении значительно опередили японцев. Линкоры обоих флотов применяют 
центральную наводку и для главной и для вспомогательной артиллерии, причем 
главные дальномеры установлены на башнях. США почти полностью отказались от 
прожекторов как средства освещения в ночном бою, и наши корабли имеют всего по 
4 прожектора против 10 на японских кораблях. 

Авиация линкоров, как мы уже видели, служит в основном для целей наблюдения и 
управления огнем; в отношении же авиации, о которой мы поговорим более подробно 
дальше, США значительно превосходят все морские силы мира. Наши корабли имеют 
самолеты и катапульты вот уже больше 10 лет, и в настоящее время каждый 
американский линкор имеет два катапульта (один на шканцах, другой - на башне № 
3) и от трех до четырех самолетов. Япония с недавнего времени обращает больше 
внимания на морскую авиацию и теперь придает своим линкорам три самолета с 
одним катапультом. 

Защитное бронирование американских линкоров, вообще говоря, значительно сильнее 
японских. Сравнивая, например, новейшие корабли обоих флотов, можно обнаружить, 
что 406-мм поясная броня американских линкоров на 7,5 см толще поясной брони 
японских кораблей. Башенная броня американских линкоров имеет толщину 45 см 
против 35 см японских кораблей. Посты управления огнем; и идущие от них 
броневые трубы американских линкоров защищены 40-мм броней; эти же посты на 
японских кораблях имеют только 30-мм броню. 

Линкоры Японии определенно быстроходнее наших. Скорость наиболее тихоходного 
линкора в боевой линии является общей скоростью этой линии; это - аксиома 
морской тактики. Самым быстроходным линкором США является переоборудованный 
линкор "Миссисипи", имеющий максимальную скорость в 22,5 узла. Максимальная 
скорость наших новейших кораблей достигает 21 узла, а скорость наших наиболее 
тихоходных кораблей "Тексас" и "Нью-Йорк" уменьшилась до 19 узлов. Эта скорость 
и является скоростью нашей боевой линии. Самый тихоходный линкор Японии может 
двигаться со скоростью до 22,5 узлов. Следовательно, флот Японии имеет 
превосходство в ходе на 3,5 узла, что дает ему чрезвычайно большое преимущество 
в бою. 

Линкоры и США и Японии, благодаря тому, что им приходится действовать на 
огромных просторах Тихого океана, имеют самый большой в мире радиус действия. 
Данные о радиусе действия большей частью представляют собой секрет, но известно,
 что некоторые из наших старых линкоров могут пройти 16 000 км 10-узловым ходом 
без пополнения запасов топлива. Новейшие же корабли обоих флотов, вероятно, 
имеют радиус действия 25000 - 30 000 км 10-узловым ходом (наиболее 
экономический ход) и около 10000 км - полным ходом. 

V. Крейсеры и эскадренные миноносцы 

Короткий повелительный звук гудка низкого тона - и крейсер вышел в море. Его 
нос отбрасывает назад пену, и из его наклонных овальных труб вырываются клубы 
черного дыма. Он изящен и хорошо удиферентован. Наличие посреди корабля 
самолетного ангара и катапультов придает законченность его изящным обводам, 
идущим от имеющего вид башни переднего мостика до отводов{66} на корме, 
посаженной низко для того, чтобы лучше скользить по воде. 

Крейсер, это - леди, высокорожденная и своенравная, которая помнит историю 
своих предков, но вместе с тем вполне современна. Крейсер - прямой потомок 
быстрокрылых, обегавших весь мир фрегатов, которые были изобретены Англией в 
XVIII в. Фрегаты же (они имели такие славные названия, как "Конституция", 
"Созвездие", "Соединенные Штаты", "Президент") не только создали наш флот, но, 
в значительной мере, и наше государство. Фрегаты обеспечили наши победы в 
первой морской войне 1812 г., и ни один класс боевых кораблей, за исключением 
линкоров, не сохранил в такой большой степени свой характер и свое тактическое 
и стратегическое назначение. 

И все-таки, он проделал длинный путь. Фрегат "Конституция", спроектированный 
Джошуа Гемфри и спущенный на воду в Бостоне в 1793 г., имел в длину 61 м, в 
ширину - 13 м и около 2000 т водоизмещении. На нем были установлены 44 пушки с 
дальностью выстрела в 1 000 м, а его броней являлись 55 см каменного дуба. 
Тяжелые крейсеры современного американского флота, так называемые "договорные 
крейсеры", имеют 10000 т водоизмещения. Как бы ни была легка их броня в 
сравнении с бронированием линкоров, все же она неизмеримо крепче, чем 55 см 
каменного дуба. Их 203-мм орудия, заключенные в три башни, имеют дальность 
выстрела в 22 км; их турбины могут развивать мощность до 110000 л. с., т. е. 
больше мощности механизмов гигантского "Левиафана", а их четырехлопастные винты 
сообщают им скорость в 33 узла. 

Крейсер особенно ценен для тех стран, которым приходится защищать растянутые 
коммуникационные линии; он представляет из себя своего рода корабль на все 
руки - корабль для боя и для проказ, одинаково ценный и в своих водах для 
действий в составе флота, и для одиночного боя в какой-нибудь стычке далеко в 
океане, и для выполнения дипломатических задач. Это - океанский корабль, 
основными отличительными свойствами которого являются: большая скорость, 
большой радиус действия, умеренное бронирование, скорострельная артиллерия 
среднего калибра и первоклассные мореходные качества. 

Со строго стратегической и тактической точек зрения крейсер имеет две задачи: 
осуществление контроля над морскими коммуникациями (охрана своей торговли и 
помеха торговле противника, служба конвоя) и боевые действия в составе флота. 
Его действия в составе флота бывают двух родов: во-первых, деятельность в 
удалении от флота, т. е. - дальняя разведка, активная завеса и 
крейсерско-набеговые операции, возможно, действия совместно с авиацией в 
составе быстроходной ударной группы; во-вторых, действия непосредственно в 
составе флота: оборонительная завеса и поддержка эсминцев. При выполнении всех 
этих задач крейсеры действуют или в одиночку, или небольшими группами, но 
никогда в составе "боевой линии", как это имеет место в отношении линкоров. 
Задачи крейсера требуют обособленности и гибкости. Он обладает и тем и другим. 

Крейсеры, предназначаемые для действий в удалении от флота, и крейсеры, 
предназначаемые для действий непосредственно в составе флота, не имеют 
существенного различия между собой в смысле скорости; зато они значительно 
отличаются друг от друга в отношении размеров, бронирования, вооружения и 
радиуса действия. Осуществление контроля над морскими коммуникациями и дальняя 
разведка требуют больших, сильно вооруженных кораблей с максимально допустимым 
бронированием, вооружением и запасом топлива; прочие же задачи крейсера требуют 
кораблей меньшего размера, мощность артиллерии которых ограничивается 
необходимостью иметь бесспорное превосходство над артиллерией эсминцев, толщина 
брони - способностью выдержать их атаки. Отсюда современные крейсеры 
разделяются на два типа: тяжелые и легкие крейсеры. 

Ограничив тоннаж 10 000 т и калибр артиллерии 203 мм, Вашингтонский договор 
1921 г. не установил пределов тотального (общего) тоннажа судов этого класса. 
Лондонский морской договор 1930 г. определил крейсеры как корабли, 
водоизмещение которых меньше 10000, но больше 1 850 г, а калибр артиллерии 
превосходит 130 мм. Они были затем подразделены на крейсеры с калибром орудий 
больше 155 мл (тяжелые) и на крейсеры с калибром орудий меньше 155 мм (легкие). 
Таким образом, разница между тяжелым и легким крейсером заключается не в 
водоизмещении, а в калибре артиллерии. Договор ограничил тотальный тоннаж 
крейсеров следующими цифрами: для США тяжелые крейсеры - 180000 т, легкие 
крейсеры - 143500 т; для Англии: тяжелые 146450 г, легкие - 192500 т, для 
Японии: тяжелые - 108400 т, легкие - 100450 т. Ограничения коснулись и числа 
тяжелых крейсеров: 18 - для США, 15 - для Англии и 12 - для Японии. Договор 
установил продолжительность жизни крейсера в 20 лет и оговорил, что отслужившие 
срок крейсеры могут замещаться новыми. 

Можно почти с уверенностью сказать, что отмена договорных ограничений повлечет 
за собой соперничество в проектировании кораблей, и эта гонка обусловит 
появление самых странных типов боевых кораблей. В военном судостроении крейсер 
занимает место между тяжелым линкором и маленькими эсминцем и подводной лодкой; 
таким образом, перед конструкторами широкое поле деятельности - от 30 000 - 35 
000-тонного линкора с 406-мм артиллерией до 1 000 - 2 000-тонного корабля с 
102- или 127-мм пушками. За последние 15 лет морские державы строили 
10000-тонные корабли с легким бронированием и 203-мм артиллерией не потому, это 
эти корабли представляли собой теоретический идеал, а только потому, что они 
являлись тем максимумом, который был дозволен договорами. Как только 
ограничение этих договоров перестанет существовать - маятник вновь придет в 
движение, и мы можем ожидать появления странных сочетаний различного рода 
элементов в одном корабле, если не чудовищ{67}. 

Скорость хода крейсеров, независимо от их размеров, колеблется от 29 до 40 
узлов. Современные тяжелые крейсеры имеют водоизмещение от 8000 до 10000 т и 
вооружены 190- или 203-мм орудиями. Легкие крейсеры имеют водоизмещение от 8 
000 до 10000 т и вооружены орудиями калибром от 127 до 155 мм. Стоимость 
постройки различна в разных странах. Она ниже в Японии, чем в США, так как 
больше 70% стоимости корабля приходится на оплату труда рабочих. Стоимость 
одной тонны наших крейсеров достигает 1 700 долларов; постройка крейсера 
продолжается 2 - 3 года. 

Крейсеры в значительно большей степени, чем всякие другие классы кораблей, 
обладают скоростью, мощностью и симметрией. Они длинны, и их мачты и трубы 
наклонны. Нос крейсера выступает далеко вперед, у него высокий бак, а корма 
посажена низко в воду. Он имеет две мачты. На новейших крейсерах фок-мачта 
(передняя мачта), на которой раньше помещали посты центральной наводки, 
представляет собой обыкновенную мачту, так же как и грот-мачта (задняя мачта), 
и служит поддержкой антенны. Более ранние крейсеры имеют мачты в виде 
треножника, но эти мачты выводятся из употребления на этом типе корабля. На 
самых современных крейсерах передний пост центральной наводки перенесен на 
стальную башенную конструкцию (башня центральной наводки), находящуюся позади 
мостика. Одним из основных требований кораблестроения является экономия в весе. 
Поэтому, где только возможно, вместо заклепок применяется электросварка; 
поделки, обстановка и даже краска изготовляются из алюминия. 

Главная артиллерия крейсера предназначается для борьбы с другими крейсерами, 
авианосцами, эсминцами и коммерческими или вспомогательными кораблями. Орудия 
крейсера - это скорострельные, дальнобойные орудия либо 203-мм с весом снаряда 
в 112 кг, либо 152-мм с весом снарядов в 45 кг, с дальностью выстрела 18 - 27 
км. На наиболее современных крейсерах все орудия главной артиллерии установлены 
(по 2 - 3 орудия) в башнях, расположенных в диаметральной плоскости корабля 
таким образом, что, по крайней мере, две из них находятся в носовой части и 
одна - на корме. 

У крейсеров нет вспомогательной артиллерии, но они вооружены зенитными пушками. 
Стрельба из зенитных орудий крейсеров является менее точной, чем стрельба 
линкоров, вследствие того, что они больше подвержены качке на ходу; с другой 
стороны, благодаря большей скорости хода и меньшим размерам крейсеры 
представляют более трудно уязвимую мишень для авиации. 

До самого последнего времени и тяжелые и легкие крейсеры вооружались торпедами 
и торпедными аппаратами. На одних судах это были надводные аппараты, на 
других - подводные, иногда же и те и другие, общим числом от 6 до 12. В 
настоящее время, однако, целесообразность вооружения торпедами тяжелых 
крейсеров, так же как и линкоров, оспаривается; с другой стороны, нет никаких 
сомнений в том, что наличие на крейсерах торпедных аппаратов, в особенности 
надводных, представляет огромную опасность для самих крейсеров. Поэтому у 
строящихся в настоящее время американских и итальянских крейсеров торпедное 
вооружение не предусматривается и его снимают с уже построенных тяжелых 
крейсеров США. Для небольших легких крейсеров, действующих бок о бок с 
эсминцами в составе флота, торпеды имеют ценность. 

Система управления огнем крейсера аналогична системе управления огнем линкора, 
только в уменьшенном размере. На крейсере имеется два или более прибора 
центральной наводки для главной артиллерии, зенитной артиллерии и торпедных 
аппаратов; другими словами, для каждой из этих батарей имеется, по крайней мере,
 один полный комплект приборов на фок-мачте или в носовой башне центральной 
наводки и второй комплект - в кормовой башне центральной наводки. Все новые 
крейсеры - и тяжелые и легкие - имеют по одному или по два катапульта и от 
одного до четырех самолетов. Катапульты, однако, устанавливаются не на башнях, 
как это имеет место на линкорах, а в средней части корабля. При наличии одного 
катапульта он помещается в диаметральной плоскости корабля; при наличии двух - 
они устанавливаются по одному с каждого борта. 

Крейсер имеет легкое бронирование, настолько легкое, что он на боевых 
дистанциях уязвим огнем орудий тех же калибров, которыми вооружен сам. Броня 
имеет толщину от 2,5 до 12,5 см и расположена по поясу, вокруг башен и поста 
управления огнем, примерно, в таких же пропорциях, как и на линкоре. На 
крейсере имеется одна или две броневые палубы, толщиной в 2,5 - 5 мм; кроме 
того, толстые стальные плиты прикрывают другие важные устройства на верхней 
палубе, как, например, мостик, кормовую боевую рубку и пост центральной наводки.
 

Крейсеры не имеют блистеров; в отношении защиты от подводных пробоин они 
обеспечиваются двойным или тройным дном и устройством мелких водонепроницаемых 
помещений. Они снабжены все же параванами и такой же, как у линкоров, защитой 
от ОВ. 

Большая скорость хода требует значительно более мощных, чем у линкора, силовых 
установок. Для линкора водоизмещением в 35 000 у требуется всего 30 000 л. с. 
для достижения скорости в 21 узел; для крейсера же в 10000 т требуется от 
110000 до 130 000 л. с. для достижения скорости в 33 узла (некоторые 
итальянские крейсеры рассчитаны на 150000 л. с.). Почти на всех крейсерах 
применяются турбины, а в качестве топлива используется нефть; они имеют 2 - 4 
винта и от 6 до 12 котлов, обычно высокого давления. Вспомогательные механизмы 
крейсеров, практически, такие же, как на линкорах. Радиус действия тяжелых 
крейсеров, имеющих запас топлива до 3 500 т, превосходит, при экономическом 
ходе, радиус действия кораблей всех прочих типов и достигает 30 000 км, на 
полной скорости, однако, они поглощают так много топлива, что этот радиус 
действия сокращается до 5 000 - 6 500 км. Количество принимаемого легкими 
крейсерами топлива и радиус действия их несколько меньше тяжелых крейсеров. 

Военное кораблестроение Америки отражает американский темперамент. В 
кораблестроении, равно как и во многих других случаях мы действуем порывами. 
История наших морских сил представляла из себя ряд периодов интенсивного 
строительства, сменяемых долгими периодами летаргии. Мы никогда не 
следуем больше чем несколько лет подряд - методической, хорошо обдуманной 
программе. В результате этого все наши корабли устаревают одновременно, и мы 
бываем вынуждены тратить кажущиеся нам ненормальными суммы. Если бы мы 
действовали методически, нам пришлось бы строить ежегодно один или два, в 
крайнем случае три крейсера для замещения устаревших. Таким образом, в строю 
постоянно находилось бы определенное число кораблей, и каждый год при закладке 
новых кораблей исправлялись бы ошибки, допущенные в кораблях, заложенных четыре 
или пять лет тому назад. Стремление догнать всегда означает допущение ошибок в 
постройке ряда кораблей, тогда как при правильной программе эти ошибки касались 
бы только одного или двух кораблей. 

Америка между 1908 и 1918 гг. не заложила ни одного крейсера. Между 1918 и 1920 
гг. она заложила 10, затем опять ни одного до 1926 г., когда мы начали 
постройку 2 крейсеров. В 1928 г. мы построили 6, в 1930 г. - 2 и т. д. до нашей 
теперешней увеличенной программы. В результате, в крейсерах постройки 1918 - 
1920 гг., 1926 г. и, частично, 1928 г. имеется ряд дефектов, которые могли бы 
быть устранены, если бы это число построенных крейсеров распределилось 
равномерно на протяжении десяти лет. Япония, с другой стороны, строила в 
соответствии с гораздо более методической программой: 2 крейсера в 1917 г., 2 - 
в 1918 г., 3 - в 1920г., 4 - в 1922 г., 1 - в 1923 г., 5 - в 1924 г., 2 - в 
1925 г., 2 - в 1926 г., 2 - в 1928 г. и т. д. 

США построили или заложили все 18 тяжелых крейсеров, которые они могут иметь 
согласно Лондонскому договору. В более ранних кораблях этого класса постройки 
1926, 1928 гг. имеется ряд больших дефектов, как, например, низкий борт, 
большая подверженность качке в море, значительная вибрация корпуса. На 
последующих кораблях эти дефекты устранены, и наши новейшие крейсеры показали, 
что они являются хорошими, мореходными кораблями. 

Мы заложили 10 легких крейсеров по 7050 т в 1918 - 1920 гг. и 4 крейсера по 
10000 т - в 1924 г.; когда последние будут достроены, мы будем иметь тотальный 
тоннаж легких крейсеров в 110500 т, другими словами, у нас, согласно договору, 
остается еще 33 тысячи т. Из этого остатка закон о расходах на строительство 
морских сил 1935 г. предусматривает постройку еще двух легких крейсеров по 8 
500 т. 

Япония построила 12 тяжелых крейсеров - четыре по 7100 т и восемь по 10000 т, и,
 таким образом, исчерпала отпущенные ей договором 108400 т для тяжелых 
крейсеров. Она построила 19 легких крейсеров общим водоизмещением в 90 000 т и 
заложила еще шесть по 8 500 т. 

Крейсеры морских сил США отличаются мощным вооружением, хорошей броневой 
защитой и большим радиусом действия. Несмотря на ряд дефектов, часть которых 
была отмечена выше, они являются очень пригодными и чрезвычайно жизнеспособными 
кораблями. Все наши тяжелые крейсеры имеют по 10 000 т водоизмещения и 
вооружены девятью или десятью 203-мм орудиями, размещенными в трех или четырех 
башнях, расположенных в диаметральной плоскости корабля. Наши старые легкие 
крейсеры вооружены десятью 152-мм орудиями, плохо размещенными; однако, новые, 
только что заложенные 10 000-тонные легкие крейсеры будут иметь по пятнадцати 
152-мм орудий, размещенных в пяти трехорудийных башнях по диаметральной 
плоскости корабля. 

Японские крейсеры характеризуются оригинальным и своеобразным замыслом и 
чрезмерной насыщенностью артиллерией. Их обводы эффектны и своеобразны, но у 
них, как и у всех японских надводных кораблей, слишком велик вес надстроек и 
они имеют слишком много орудий для своего водоизмещения. Все новейшие тяжелые 
крейсеры Японии вооружены десятью 203-мм орудиями, установленными в пяти башнях,
 три из которых находятся на носу и две на корме. Все существующие японские 
легкие крейсеры вооружены 140-мм орудиями Одиночной установки; однако 
строящиеся в настоящее время шесть кораблей по 8 500 т будут иметь по 
пятнадцати 155-м орудий, установленных в пяти трехорудийных башнях; это будут 
первые башни этого типа в японском флоте. Здесь, по-видимому, мы имеем пример 
чрезмерной насыщенности артиллерией. В США для такого вооружения считают 
необходимым иметь корабль в 10000 т, а в консервативной Англии, пожалуй, и в 
12000 т. В то время как мы отказались от торпедного вооружения на тяжелых 
крейсерах, Япония устанавливает на своих кораблях по 8 - 12 торпедных аппаратов 
(все надводные). Наши легкие крейсеры имеют шесть 53-мм надводных торпедных 
аппаратов; японские легкие крейсеры от шести до восьми. Крейсеры обоих флотов 
используют центральную наводку. Новейшие японские тяжелые крейсеры имеют такое 
же авиационное вооружение (4 самолета, 2 катапульты), как и крейсеры США. 

* * * 

Постройте корабль длиною несколько больше 10б я и шириною, примерно, в 10 я; 
сделайте его таким легким, чтобы его осадка при полной нагрузке не превышала 4 
л; поставьте на него котлы и турбины, которые развивают мощность, равную 
мощности механизмов сверхдредноута, - и вы получите корабль, такой же быстрый и 
своенравный, как, скажем, молодой конь, быстро скачущий домой впереди табуна; 
вооружите его торпедными аппаратами и небольшими пушками - и вы получите 
эскадренный миноносец. Стройный, поворотливый и опасный, он разделяет с 
подводной лодкой честь быть, возможно, самым романтичным и, уж наверно, самым 
неуютным кораблем во всем флоте. 

Когда он стоит на якоре, его стальная палуба блестит под лучами тропического 
солнца. В море его бросает и качает на волнах так сильно, что вызываем ужас у 
сухопутного человека. Линкоры - это воплощение помпы и обстоятельности, и 
считается, что эти качества присущи и их экипажам. Здесь же, в этих "консервных 
банках", находятся моряки в синих рабочих матросках. 

Их корпуса хрупки. Маневрируя эсминцем, даже в условиях мирного времени, 
приходится все время быть начеку. На большом ходу они садятся глубоко в воду, 
увеличивая осадку кормы; в свежую погоду их сильно захлестывает волна. Труднее 
всех на эсминце приходится штурману; килевая и бортовая качка затрудняет 
пользование инструментами, и штурману приходится становиться акробатом, когда 
он делает свои наблюдения, будучи привязанным к поручням или к стойке. Когда 
эсминец идет большими скоростями при свежей волне, офицеры и моряки уходят с 
мостика после четырехчасовой вахты с лицами, покрытыми солью. На этих кораблях 
рекомендуется быть всегда в состоянии в нужный момент быстро перебежать на 
подветренную сторону. 

И все-таки эсминец выполняет свою работу. Это - шершень морей, и его жало - 
торпеда. Зарывшись носом в белую пену и оставляя позади себя вспененную воду. 
Он сталкивается с такими же эсминцами перед громадной стальной баррикадой флота,
 прорывает боевую линию противника, жаля на ходу. Каждый боевой корабль 
строится для одного определенного оружия. Если основным оружием линкора и 
крейсера является артиллерия, то основное оружие эсминца и подводной лодки - 
торпеда. Если торпеда является сравнительно недавним изобретением, то и эсминец 
и подводная лодка не имеют предшественников в истории флотов, за исключением 
разве тога факта, что они занимают в современном флоте то же место, которое 
всегда занимали корабли, специально предназначенные для использования нового 
наступательного оружия. Такими кораблями, например, являлись старинные 
брандеры{68}. 

Первым экспериментатором в области торпедного оружия был Роберт Фультон{69}, но 
в своем современном виде торпеда была изобретена в 1862 г. англичанином 
Уайтхэдом и впервые была применена японским флотом во время японо-китайской 
войны 1895 г. В современном своем виде торпеда является одним из самых сложных 
средств разрушения. Ее диаметр колеблется от 45 до 61 см (торпеды диаметром в 
61 аи имеются только на английских линкорах "Родней" и "Нельсон"); ее длина - 3,
5 - 6 м, и она разделяется на несколько отделений. Первое из этих отделений - 
"головная часть", или "зарядное отделение", содержит около 225 кг 
тринитротолуола{70}, который взрывается в момент удара торпеды о корпус корабля.
 В следующем отделении, называемом "резервуаром сжатого воздуха", находится 
воздух, сжатый, примерно, до 170 атмосфер и служащий для движения торпеды. 
Третье отделение "гидростатическое отделение" - содержит цистерны с водой и 
спиртом и приборы глубины. В последнем отделении находятся механизмы движения и 
рулевое устройство, представляющее из себя прибор, построенный на принципе 
гироскопа и позволяющий при помощи вертикальных рулей удерживать торпеду точно 
на заранее установленном курсе. Торпеда выстреливается из торпедного аппарата, 
который бывает либо неподвижным (подводные торпедные аппараты на линкорах и 
подводных лодках), либо подвижным (надводные торпедные аппараты на эсминцах и 
крейсерах). Когда выстрел произведен, механизмы начинают работать автоматически 
и приводят в действие прибор глубины и рули направления. Торпеда приходит на 
заданную глубину и курс и движется к цели (которая может находиться в 10000 - 
12000 м) с той скоростью (обычно около 30 узлов), на которую была установлена, 
оставляя позади себя след в виде мелких пузырьков воздуха. 

Торпеда - действительное, хотя и дорогое (каждая торпеда стоит 12 тысяч 
долларов) оружие против корабля любого типа. Однако попадание одной или двумя 
торпедами еще не является роковым для современного линкора, снабженного 
блистерами и имеющего большое количество водонепроницаемых отделений. В морском 
бою двух флотов основная роль торпеды заключается не только в том, чтобы 
поражать неприятельские линкоры, но также и в том, чтобы заставить их, 
уклоняясь от попадания, изменить свой курс и этим сломать свой боевой порядок и 
нарушить точность огня своей артиллерии. 

Эсминец сам по себе является прекрасной иллюстрацией того принципа "восходящей 
кривой" в военном кораблестроении, о ко торой мы упоминали, рассказывая о 
развитии легких крейсеров в тяжелые и тяжелых крейсеров - в линейные крейсеры. 
С появлением торпеды были созданы небольшие быстроходные корабли, вооруженные 
одной торпедой. Это были миноноски. Первые из них были построены Англией в 1877 
г.; это были небольшие суда, водоизмещением в 34 т со скоростью хода в 19 
узлов; они представляли такую угрозу для тяжелых кораблей, что был создан новый 
тип кораблей - большего размера и с большей скоростью, чтобы противодействовать 
миноноскам; это были так называемые "истребители миноносок", или истребители, 
как мы их называем теперь{71}. Первые из них были построены около 1890 г., и 
миноноски как класс кораблей постепенно исчезли{72}. 

Эсминцы, следом за крейсерами, являются чрезвычайно пригодными для различного 
использования кораблями, однако, в противоположность крейсерам, они редко 
действуют в одиночку, за исключением случаев, когда они выполняют задачи по 
борьбе с подводными лодками. Обычно эсминцы действуют в составе флотилий или 
дивизионов; во время боя они держатся вблизи главных сил, и их задачи на две 
трети носят наступательный характер. Их основными этапами наступательного 
характера являются: производство торпедных атак на главные силы противника, 
освещение неприятельских кораблей осветительными снарядами для обеспечения 
стрельбы своих линкоров и крейсеров и отражение атак неприятельских эсминцев. 
Наиболее важной оборонительной задачей эсминцев при совместных с флотом 
действиях является постановка дымовых завес. Это достигается усилением подачи 
нефти в форсунки котлов, благодаря чему образуется густой дым, под прикрытием 
которого корабли боевой линии могут маневрировать, оставаясь вне видимости 
неприятеля. Во время мировой войны эсминцы получили важную дополнительную 
задачу - борьбу с подводными лодками. Другими задачами второстепенного 
характера являются: служба конвоя коммерческих судов и, при недостатке 
крейсеров в составе флота, - служба разведки. 

Так как эсминцы в составе флота действуют, главным образом, соединениями, то 
появились корабли несколько большего размера, которые выполняют роль 
флагманского корабля или "вождя" соединения эсминцев дивизиона или флотилии; 
эти корабли, называемые "лидерами флотилии" или просто "лидерами", представляют 
из себя типичных эсминцев, со всеми особенностями кораблей этого класса, но 
только несколько больших размеров. 

Тотальный тоннаж эсминцев составляет согласно договорам: для США и 
Великобритании - по 150 000 т, для Японии - 105000 т. 

Этими же договорами предельное водоизмещение одного эсминца было установлено в 
1 850 т, а калибр орудий ограничен 130 мм, относительно же количества и 
диаметра торпед никаких ограничений установлено не было. Продолжительность 
жизни эсминца была установлена в 12 лет для эсминцев, заложенных до 1921 г., и 
в 10 лет - для эсминцев, заложенных после 1921 г. Эсминцы, достигшие 
предельного возраста, могут быть заменены. С окончанием срока действия 
договоров 1936 г. тотальное и индивидуальное водоизмещение эсминцев будет 
увеличиваться так же, как это будет иметь место в отношении крейсеров, и мы 
увидим эсминцы, выросшие до пределов неузнаваемости, и тогда, по всей 
вероятности, весь цикл начнется опять сначала. 

Под названием эсминцев обычно понимаются корабли водоизмещением в 800 1 500 т, 
а под названием лидеров корабли водоизмещением в 1 500 - 1 850 т. Все корабли 
этого класса имеют чрезвычайно легкую конструкцию: вся их огромная мощность 
заключена в корпусе, напоминающем скорлупу. Длина эсминцев варьируется от 75 до 
105 м; они имеют от двух до четырех труб и представляют собой длинные, узкие и 
низкосидящие корабли, не столько внушительные, сколько зловещие с вида. Они 
имеют две мачты; посты управления артиллерийским и торпедным огнем вынесены на 
верхнюю часть мостика. Срок постройки одного эсминца - 1 - 2 года, стоимость 
постройки 1 т - около 2 800 долларов. По стоимости постройки одной тонны 
эсминцы, таким образом, являются самыми дорогими, после подводных лодок, 
кораблями. Тесные жилые помещения и узкие корпуса эсминцев создают крайне 
неудобные бытовые условия в любых климатических условиях. На эсминцах почти нет 
дерева (палуба представляет из себя голую сталь), и жизнь моряков на этих 
кораблях всегда трудна. Экипаж эсминца состоит из 8 - 12 офицеров и 100 - 200 
моряков. 

Основным оружием эсминца является торпеда; артиллерия играет второстепенную 
роль. Артиллерийское вооружение эсминца состоит из 3 - 6 орудий калибром от 102 
до 130 мм в одиночных установках. Размещаются они в диаметральной плоскости 
корабля: 1-2 на носу, 1-2 на корме, остальные - в середине корабля. На эсминцах 
имеются также зенитные орудия в числе от 1 до 4. 

Наиболее современные эсминцы имеют по две или по три торпедных установки, 
размещенные в диаметральной плоскости корабля. В каждой установке три или 
четыре торпедных аппарата соединены вместе: наводка производится всей 
установкой в целом. Объектами торпедной атаки являются: отдельные линкоры и 
крейсеры противника, транспорты, вспомогательные и торговые суда. Вследствие 
значительного времени, потребного для достижения цели, торпеда редко 
применяется против подводных лодок, и в этом случае выстрел торпедой никогда не 
бывает удачным. 

Против подводных лодок применяются так называемые "глубинные бомбы"{73}, 
появившиеся во время войны. Они представляют из себя стальные цилиндры, 
содержащие от 135 до 270 кг тринитротолуола. 

Размещаются они на выходящих за корму рельсах, откуда и сбрасываются в море. 
Кроме того, глубинные бомбы могут сбрасываться в море при помощи пушек "Y" 
(пушки в форме буквы "Y"). 

Обнаружив погружающуюся неприятельскую подводную лодку или имея другие 
доказательства ее присутствия, эсминец полным ходом идет в ту точку, где, по 
его предположению, находится лодка. Там он сбрасывает глубинные бомбы таким 
образом, чтобы они покрыли всю площадь, под которой лодка может находиться 
(независимо от того, каким курсом и какой скоростью будет двигаться подводная 
лодка после своего погружения). 

В охоте за подводной лодкой большую помощь эсминцу оказывает "гидрофон" - 
изобретение периода мировой войны. Всякому, кому когда-либо приходилось ударять 
друг о друга два камня под водой, прекрасно знает, что вода проводит звук лучше,
 чем воздух. Гидрофон представляет из себя прибор, похожий по принципу 
устройства на телефонный передатчик. Он прикрепляется к корпусу эсминца в его 
подводной части и присоединяется к аппарату, похожему на радиоприемник. 
Благодаря этому, если главные и вспомогательные механизмы эсминца остановлены, 
подводные звуки могут быть услышаны за много километров. Звуки подводной лодки, 
идущей в погруженном состоянии, улавливаются этими приборами, затем 
определяется ее местонахождение, и эсминец направляется, временами 
останавливаясь для того, чтобы послушать, к точке, находящейся, по его расчетам,
 над лодкой, где и сбрасывает глубинные бомбы. 

Система управления огнем на эсминце построена по тому же принципу, что и на 
линкоре или крейсере. Единственный прибор центральной наводки обычно 
устанавливается над мостиком, и орудия производят стрельбу залпами. Для торпед 
также используется прибор центральной наводки; торпедный залп производится 
обычно двумя или тремя торпедами, причем торпеды расходятся под небольшим углом 
друг к другу, образуя "веер". Делается это для того, чтобы застраховать себя от 
промаха в случае изменения скорости или курса цели. В бою торпедный залп 
производится, как правило, одновременно целым соединением эсминцев - дивизионом 
или флотилией. Флотилия в составе 12 эсминцев, каждый из которых выпускает по 
три торпеды, может накрыть всю боевую линию противника. 

Эсминцы не имеют ни самолетов, ни параванов, но имеют 1-2 прожектора. Они 
совершенно не имеют брони, за исключением щитов у орудий, защищающих орудийный 
расчет от водяных брызг и от вспышек огня при выстрелах артиллерии. Эти корабли 
имеют двойное дно и, иногда, двойной корпус, но блистеры и мелкие отсеки в их 
конструкции не применяются. Однако помещения, расположенные под водой, сделаны 
водонепроницаемыми, кроме того, на них устанавливаются 3-4 водонепроницаемые 
поперечные переборки. 

Несмотря на такую недостаточную защиту, корабли этого класса получали просто 
поразительное количество попаданий и все же оставались на плову. Во время 
мировой войны бывали случаи, что эсминцам, у которых торпедами или глубинными 
бомбами были начисто оторваны целые части - нос или корма, удавалось 
благополучно отбуксировать до порта. При столкновении эсминца "Шоу" с 
"Аквитанией" последняя отрезала весь нос эсминцу вплоть до мостика, и все же 
"Шоу", несмотря даже на то, что его носовые нефтяные цистерны загорелись, сумел 
добраться до порта. 

Все эсминцы приводятся в движение при помощи турбин, имея обычно 2 винта и 4 
нефтяных котла высокого давления. Скорость наиболее современных эсминцев 
достигает 33 - 40 узлов, причем механизмы их развивают мощность в 35 000 - 40 
000 л. с. Лидеры для достижения той же скорости развивают несколько большую 
мощность. Современные корабли этого класса имеют запас нефти в 350 - 550 т с 
радиусом действия в 10000 км при 12-узловом ходе и 1 600 км - при полном ходе. 
Вспомогательные механизмы - якорные шпили, рулевая машина и т. д. - обычно 
паровые. 

Средства внешней связи на эсминце те же, что и на линкоре, только в уменьшенных 
масштабах; для внутренней связи используются телефоны и переговорные трубы. 
Организация также напоминает организацию линкора или крейсера в миниатюре. 
Управление кораблем несложно: один гирокомпас с обычными репетиторами и два 
рулевых поста - один на мостике, второй - на кормовой надстройке. Общие учения 
на эсминце проводятся те же, что и на линкоре. 

Америка строила эсминцы спорадически, как и крейсеры. Наше вступление в мировую 
войну потребовало огромного количества этих кораблей для службы конвоирования 
транспортов и для борьбы с подводными лодками, и мы за годы войны и 
непосредственно после них построили около 300 эсминцев. В результате, у нас 
оказалось эсминцев больше, чем надо, и мы совсем не строили новых для замещения 
старых вплоть до 1931 г. В настоящее время, когда большинство наших эсминцев 
имеет возраст от 15 до 17 лет, мы находимся в таком положении, что все наши 
корабли этого класса одновременно становятся устаревшими. Из 300 эсминцев, 
построенных для войны, осталось 225, все устаревшие, общим тоннажем 247000 т. 
Тоннаж наших новых эсминцев ограничен 150000 т. В пределах этой нормы мы должны 
восстановить наши флотилии. В 1934 г. мы построили наш первый (с 1922 г.) 
эсминец. На 1 января 1935 г. мы закончили постройкой 2 эсминца общим тоннажем в 
2700 т и отпустили средства на постройку еще 59 эсминцев и лидеров общим 
водоизмещением в 93 000 т. 

Японская минная флотилия меньше нашей, но зато значительно современнее. В 
начале 1935 г. Япония имела 100 кораблей этого-класса общим водоизмещением 
120000 т, из них - 83000 т новых. Более того, она строит или отпустила средства 
на постройку 33 000 т - остаток от разрешенного ей тоннажа для новых эсминцев в 
105500 т. 

Американские эсминцы носят название - фамилий моряков-героев. Во время войны 
почти все они строились по одному шаблону: ровная палуба, 1 200 т, 26 000 л. с.,
 35 узлов, четыре 10-см орудия и двенадцать 53-см торпед{74}. Учитывая; то 
обстоятельство, что некоторые из них были построены меньше чем в четыре месяца, 
следует признать, что они оказались хорошими, годными к службе кораблями. 
Однако расположение и артиллерии и торпедных аппаратов оказалось невыгодным, 
так как с каждого борта могли действовать только 3 орудия и 6 торпедных труб. 

Наши новые эсминцы имеют высокий полубак{75}, и поэтому являются более 
мореходными, чем прежние корабли с ровной палубой. Водоизмещение лидеров - 1 
850 г. эсминцев - 1 500 т. Все они имеют скорость 37 узлов и вооружены пятью 
127-мм орудиями (из них 4 являются одновременно зенитными) с дальностью 
выстрела до 18000 м; орудия размещены в одиночных установках: 2 в носу, 2 в 
корме и 1 в середине корабля; все орудия установлены в диаметральной плоскости 
корабля. Торпедное вооружение состоит из восьми 53-см торпед, установленных 
также в диаметральной плоскости корабля. Они имеют запас топлива, примерно, в 
500 т, и радиус действия их составляет 6000 миль (11000 м) крейсерским ходом. 
Это - двухвинтовые корабли с двумя котлами и двумя трубами, вместо четырех, 
которые являлись характерной чертой наших эсминцев, построенных во время войны. 
Два из этих кораблей были включены в состав флота как раз перед весенними 
маневрами 1935 г. и превосходно вели себя на маневрах. Их довольно мало 
заливало на больших ходах в свежую погоду, управлялись они легко и хорошо 
делали эволюции. 

Японские лидеры (они носят название ветров и облаков) характеризуются так же, 
как и крейсеры, оригинальностью замысла и чрезмерным насыщением артиллерией. 
Эта насыщенность доходит до того, что приходится сомневаться в устойчивости 
некоторых из этих кораблей. В целях экономии веса последние эсминцы Японии 
построены без заклепок, помощью электросварки. Ее наиболее современные лидеры, 
водоизмещением в 1 700 т, вооружены шестью 130-мм орудиями и 3 тройными 
торпедными аппаратами калибром 53 см. Американские лидеры, несколько большего 
водоизмещения (1 850 т), имеют более слабое вооружение как артиллерийское, так 
и торпедное. Орудия на японских лидерах расположены в диаметральной плоскости 
корабля, в трех парных установках. Эти корабли развивают скорость в 35 узлов 
против 37 узлов наших эсминцев и имеют запас топлива в 400 т (эсминцы обоих 
флотов используют в качестве топлива исключительно нефть). 

Такое же чрезмерное насыщение артиллерией имеется и на новейших эсминцах Японии.
 При водоизмещении в 1 380 т они вооружены пятью 130-мм орудиями и 3 тройными 
торпедными аппаратами (53 см). Это вооружение значительно сильнее вооружения 
американских кораблей, которые, тем не менее, на 120 т больше. Английские 
эсминцы, имея тот же тоннаж, что и японские, вооружены всего четырьмя 120-мм 
орудиями и восемью 53-см торпедными аппаратами. На этих новых японских эсминцах 
орудия (одиночные установки) и торпедные аппараты размещены в диаметральной 
плоскости корабля. Корабли развивают скорость в 34 узла при мощности механизмов 
в 37 000 л. с. 

Остальные японские эсминцы, более старые, чем только что описанные, но все же 
не устаревшие, имеют водоизмещение от 1 270 до 1 315 т и вооружены четырьмя 
120-мм орудиями и шестью 53-сж торпедными аппаратами. Они развивают 34 узла, 
имеют радиус действия в 6500 км 15-узловым ходом, принадлежат к типу 
двухтрубных, с возвышенным полубаком. Комплектование этих кораблей, с нашей 
точки зрения, чрезмерно велико. Корабль, водоизмещением в 1 300 т, имеет экипаж 
в 150 человек против 160 человек на наших 1 500-тонных эсминцах. Японский 
корабль в 1 200 т водоизмещением имеет 148 человек команды, в то время как наши 
эсминцы такого же тоннажа имеют всего 122 человека. 

Лондонский договор не установил пределов для надводных кораблей водоизмещением 
ниже 600 т,- и поэтому Япония за последние годы начала постройку 20 миноносок 
водоизмещением в 527 т и со скоростью хода в 26 узлов. Следуя своей обычной 
практике перегрузки артиллерией, японцы поместили на эти корабли три 127-мм 
орудия и 4 торпедных аппарата (53 см). Один из первых кораблей этого класса 
перевернулся во время шторма в 1934 г., и из 113 человек команды погибло 100 
человек. Конструкция остальных кораблей была изменена; кроме того, была 
назначена комиссия для установления остойчивости всех кораблей японского флота. 


Во всяком случае эти миноноски имеют весьма сомнительную ценность. Они не могут 
противостоять эсминцу, и в то же время их малая скорость не дает им возможности 
уйти от него. Небольшие размеры их обусловливают малый радиус действия; тем не 
менее они вооружены слишком сильно для возможного использования их для задач 
охраны побережья и борьбы с подводными лодками. 

VI. Подводные лодки и вспомогательные корабли 

Богиня, которую мы именуем прогрессом (она имела много имен за время своего 
существования), никогда не занимается мирным искусством; поэтому те лица, чьи 
интересы к военным и морским делам исчезают вместе с окончанием военных 
действий, испытывают ряд потрясений, когда им приходится вновь пробудиться при 
новой войне. В начале будущей войны эти лица будут мыслить образами 1914 - 1918 
гг.; они могли бы с тем же успехом мыслить образами 1898 г. Военные машины, 
применявшиеся во время последнего мирового конфликта, подверглись таким 
изменениям и такому развитию, что теперь в их современном состоянии они столь 
же разнятся от прежних машин, как современный крейсер от флагманского корабля 
адмирала Дьюэй{76}. Само их назначение в ряде случаев решительно изменилось. 

Это одинаково верно в отношении сухопутных, морских и воздушных машин. И это, 
возможно, особенно верно в отношении тех машин, которые двигаются под водой. 
Современная подводная лодка фактически является надводным кораблем, который 
может погружаться в воду. Послевоенная тактика флота в связи с тем, что цели 
атаки часто находятся далеко, выдвинула необходимость наличия скорости, 
большого радиуса действия и сравнительно хороших условий жизни; техника сделала 
остальное. 

Современная подводная лодка в надводном положении (будучи предназначенной для 
атаки в погруженном состоянии, подводная лодка все же считается и надводным 
кораблем) приводится в движение дизелями, развивая скорость от 14 до 21 узла. 
Ее радиус действия в надводном положении при экономическом ходе может достигать 
24 000 - 25 500 км, а водоизмещение ее доходит до 2 000 т. 

В погруженном состоянии подводная лодка может двигаться со скоростью от 1,5 до 
11 узлов. В первом случае она может находиться под водой в течение свыше 40 
часов; при скорости же в 11 узлов она должна всплывать через короткие 
промежутки времени для зарядки аккумуляторов, которые питают электромоторы, 
являющиеся ее двигателями в подводном положении. Воздух внутри лодки во время 
ее пребывания под водой очищается помощью фильтров и пополняется кислородом, 
выпускаемым из баллонов, где он хранится в слотом виде. Благодаря этим мерам 
воздух остается достаточно чистым, чтобы поддерживать жизнь в течение всего 
времени пребывания под водой. 

Во флоте подводные лодки являются париями. Это - полезные, но опасные корабли. 
Подводные лодки осуждены на одиночество, так как они не могут действовать в 
тактической связи с боевым порядком флота; появление одной из них посреди 
кораблей эскадры во время боя было бы почти столь же опасно для своих кораблей, 
как и для кораблей противника. 

"Прочный" корпус подводной лодки почти всегда имеет круглое сечение (кроме 
носовой и кормовой частей) для того, чтобы лучше выдерживать огромное давление 
воды, испытываемое им в погруженном состоянии. Иногда лодки строятся 
однокорпусными, но на некоторых лодках имеется внешний (или фальшивый) корпус, 
на котором устанавливаются палубная надстройка и основания орудий. В лодках 
последней постройки предпочитают устраивать нефтяные и балластные цистерны 
между корпусами, а не внутри прочного корпуса. 

Как общее правило, прочный корпус подводной лодки рассчитан на сопротивление 
давлению, примерно, до 9 атмосфер. Внутри лодки, разделенной крепкими 
переборками и водонепроницаемыми дверьми на отсеки, офицеры и матросы живут 
фактически там, где работают. В носовом и кормовом торпедных отсеках имеются 
койки на несколько человек, остальной экипаж - и офицеры и матросы - живет в 
аккумуляторном отсеке. Посредине корабля находится командирская рубка, 
выступающая над прочным корпусом и скрепленная с ним. Над рубкой возвышаются 
"перископы", а под рубкой, внутри лодки, помещается командный пункт командира 
лодки, называемый "центральным постом". Механизмы занимают большую часть 
площади внутри лодки, горячая пища приготовляется на электрических плитах. 

При погружении и всплытии подводные лодки используют "горизонтальные рули", 
расположенные попарно вблизи носа и кормы. Эти рули дают возможность произвести 
арочное погружение. По команде "приготовиться к погружению" люки и 
вентиляторные отверстия задраиваются, с мостика убираются все переносные 
предметы. Раздается звук ревуна, предупреждающий о погружении, управление 
лодкой переносится в командный пункт, дизели останавливаются и охлаждаются. 

За командой "оба мотора вперед" следует: "заполнить главные балластные 
цистерны". Вода врывается в балластные цистерны, лодка погружается в водяной 
мрак. Командир приказывает погрузиться на определенную глубину, которая может 
доходить до 60 - 90 м. Для всплытия подводной лодки необходимо вытеснить воду 
из главных балластных цистерн помощью сжатого воздуха. 

Подводная лодка является чрезвычайно ценным морским оружием. Но использование 
подводных лодок носит крайне специфический характер, и поэтому в рассуждениях 
сухопутных "экспертов", желающих заменить крейсеры и линкоры подводными 
кораблями, имеется не больше смысла, чем в рассуждениях энтузиастов авиации, 
предлагающих заменить эти корабли самолетами. 

Уроки истории (причем в отношении подводных лодок мы имеем значительно больше 
этих уроков, чем в отношении авиации) ясно указывают, что подводные лодки 
являются только оружием флота, хотя и весьма важным оружием, которое (как мы 
увидим в одной из следующих глав), возможно, будет играть выдающуюся роль в 
Тихоокеанской войне. 

Опыты с подводными лодками производились в XVIII столетии; во время 
революции{77} некий Давид Башнел построил из кованого железа лодку, которая 
могла двигаться под водой. Во время гражданской войны{78} было несколько 
попыток применить примитивные типы подлодки, но без особого успеха. И только во 
время мировой войны выявились возможности подводных лодок. В начале этой войны 
наибольшие лодки имели водоизмещение в 800 т; перед самым концом войны немецкие 
подводные крейсеры достигали 2 000 т и были в состоянии пересекать 
Атлантический океан, действовать около нашего побережья и возвращаться обратно 
без пополнения запасов топлива. 

В отношении развития подводных лодок и определения их места в системе морских 
сил война сделала больше, чем 50 лет мирного времени; она также наглядно 
выявила новое колебание маятника морских вооружений. В первые годы этой войны 
подводная лодка имела все преимущества нового оружия нападения и продолжала 
удерживать их до тех пор, пока не были изобретены оборонительные средства 
(некоторые из них мы указали, когда говорили об эсминцах); эти средства 
поставили подводные лодки на их место в системе морских вооружений. 

Использование подводных лодок в составе флота является чисто стратегическим - 
для дальней разведки и для устройства завес. Основное свойство подводных лодок 
заключается в том, что они могут погружаться и быть невидимыми для 
неприятельских кораблей и авиации, хотя в минувшую войну самолетам иногда (при 
отсутствии волны) удавалось обнаружить, лодку в погруженном состоянии. 
Действовать украдкой - вот основная тактика подлодки. 

Но находясь под водой, сама подводная лодка тоже не может видеть цели своей 
атаки; поэтому, если бы назначением подводных лодок было бы только пребывание 
под водой, то они были бы безвредными. Кроме того, чтобы вообще что-либо 
увидеть, они должны перейти на "перископную глубину", т. е. в такое положение, 
когда перископ (труба, имеющая внутри зеркало и призмы, через которую командир 
погрузившейся лодки наблюдает за поверхностью моря) выходит из воды, примерно, 
на 1 м, а корпус лодки находится на 3 - 6 м под водой. Для этого подводная 
лодка должна находиться в движении, так как в погруженном состоянии она не 
может стоять на месте, если только не лежит на грунте (а это может иметь место 
лишь тогда, когда глубины не слишком велики). Это, в свою очередь, вызывает 
другую невыгоду, потому что перископ, разрезая воду, оставляет за собой след, 
который можно легко обнаружить с некоторого расстояния, особенно в тихую погоду.
 

Находясь под водой, подводная лодка движется и поворачивается медленно; в 
надводном же положении, ни одна из существующих в настоящее время подводных 
лодок не может сравняться с эсминцем ни по скорости хода, ни в отношении защиты.
 Одно попадание в подводную часть эсминца не причинит ему большого вреда, если 
только не будут затронуты жизненные части корабля. Для подводной же лодки даже 
одно попадание является роковым, так как малейшая пробоина в надводной части 
лишает лодку возможности погружаться и превращает ее в чрезвычайно слабый 
надводный корабль. 

Несмотря на то, что и немцы и союзники имели во время мировой войны большое 
количество подводных лодок, потери, вызванные их деятельностью в боевых судах 
обеих сторон, были сравнительно невелики, особенно после того, как были 
разработаны тактические правила уклонения от атаки{79}. Эсминец или крейсер, 
идущий большим ходом и зигзагообразным курсом и команда которого внимательно 
наблюдает за поверхностью моря, может считать себя, если не принимать во 
внимание случайностей, почти в безопасности от атак подводных лодок. При 
соблюдении этих условий даже линкор, идущий в одиночку и без конвоя, находится 
в сравнительной безопасности. И все-таки линкоры всегда выходят в море в 
сопровождении эсминцев или крейсеров, действующих в качестве противолодочной 
защиты. Тихоходные незащищенные танкеры{80}, транспорты и прочие 
вспомогательные суда, сопровождающие флот, сами по себе не имеют защиты от 
торпед и способны затонуть от одного-единственного попадания торпеды. Они 
представляют из себя великолепные объекты атаки для подводных лодок, но их 
всегда внимательно охраняют эсминцы, крейсеры или воздушные силы. Подводные 
лодки не представляют угрозы для самолетов, но сами чрезвычайно уязвимы от 
воздушных бомб или от пулеметного огня, когда находятся на поверхности. 

Во время мировой войны подводные лодки действовали, главным образом, против 
торговых судов. Транспорты обычно тихоходны и не имеют ни брони, ни 
водонепроницаемых переборок. Во время войны они почти всегда шли на дно после 
одного попадания торпедой. Германия сосредоточила деятельность своих подводных 
лодок, главным образом, против этих кораблей, и за все время военных действий 
ее лодки пустили на дно свыше 5 400 судов общим тоннажем в 11 200 000 т. К 
концу войны, однако, союзники начали применять систему конвоя, что привело к 
значительному снижению количества потерь. 

Лондонский договор ограничил водоизмещение подводных лодок 2009 т, а калибр их 
орудий - 127 мм; однако никаких ограничений в отношении числа и диаметра 
торпед - главного оружия подлодки - установлено не было. В виде уступки каждая 
подписавшая договор страна получила право сохранить или построить по три 
"подводных крейсера", не превышающих водоизмещением 2 800 т и имеющих 155-мм 
орудия. Срок службы подводной лодки был установлен в 13 лет. По настоянию 
Японии, тотальный тоннаж подводных лодок был установлен одинаковым для всех 
подписавших договор держав - 52700 т сроком до 31 декабря 1936 г. Япония 
заявила, что она присоединится к договору только при условии, если ей 
предоставят равенство с другими державами в отношении тотального тоннажа 
подлодок; это показывает, какое значение она придает этому оружию. Окончание 
срока действия договоров, возможно, стимулирует дальнейшее развитие подлодок и 
превращение их в такие корабли, которые будут совсем не похожи на современные 
типы подводных лодок. Это, впрочем, менее вероятно, чем в отношении других 
классов кораблей - крейсеров и эсминцев. 

Были попытки строить большие подводные лодки с надводным водоизмещением до 3 
000 т, однако при увеличении размеров подлодок свыше 1 800 т возникают 
серьезные затруднения в управлении ими. Самым лучшим типом подводной лодки, 
годной для различных целей, являются, видимо, лодки водоизмещением от 1 200 до 
1 500 г. Принимая во внимание размеры подводных лодок, приходится признать, что 
лодки являются самыми дорогостоящими военными кораблями; стоимость постройки 1 
т подводной лодки в США достигает 3 500 долларов. Для постройки большой 
подводной лодки требуется в мирное время от 11/2 до 21/2 лет{81}. 

Подводная лодка имеет обычно от четырех до восьми торпедных аппаратов, за 
исключением небольшого числа огромных лодок-чудовищ, как, например, французские 
3 000-тонные лодки класса "Сюркуф", вооруженные 14 торпедными аппаратами. 
Торпедные аппараты обычно помещаются в носу, а иногда в корме. В зависимости от 
своих размеров лодка может иметь на борту от 8 до 16 торпед{82}; диаметр торпед 
почти на всех лодках мира составляет 53 см. Выпускать торпеды с лодки 
значительно труднее, чем с надводных аппаратов; последние могут наводиться в 
горизонтальной плоскости, торпедные же аппараты лодки, как и все подводные 
аппараты, вделаны в корпус корабля; поэтому для наводки их лодка сама должка 
поворачиваться и, таким образом, как бы наводить самое себя. 

Артиллерия играет на подлодках второстепенную роль; ее появление на лодках было 
обусловлено борьбой германских подводных лодок против торговых кораблей. Когда 
лодка считала, что она не подвергается опасности быть атакованной надводным или 
подводным кораблем противника, она всплывала на поверхность и топила свою 
жертву артиллерийским огнем, экономя, таким образом, дорогостоящие торпеды. 
Артиллерийское вооружение современных подводных лодок состоит из одного или 
двух орудий калибром от 75 до 125 мм; орудие устанавливается всегда впереди 
рубки; если имеется и второе орудие, око помещается позади рубки. 
Артиллерийское вооружение подводной лодки всегда должно играть второстепенную 
роль, поскольку лодка не может подвергать себя риску, вступая в бой с любым 
надводным кораблем. 

В настоящее время существует небольшое количество так называемых "подводных 
заградителей". Подводные заградители, появившиеся во время войны, представляют 
собой обычно большие лодки, вооруженные 1 - 2 орудиями и 2 - 4 торпедными 
аппаратами и имеющие, кроме того, от 30 до 60 мин, которые ставятся через трубы,
 расположенные в днище лодки. 

Подводные лодки фактически не имеют броневой защиты, хотя на некоторых больших 
лодках рубки покрыты тонкими броневыми листами. Как общее правило, снаряды даже 
самых мелких калибров представляют опасность для подводных лодок. Важнейшим (и 
почти единственным) средством защиты лодки является ее способность погружаться 
в воду. 

Странно сказать, но те же самые гидрофоны, которые позволяют эсминцу обнаружить 
присутствие подводной лодки, являются для последней средством защиты. Она может 
лежать на грунте (на сравнительно небольшой глубине) и слушать звук быстро 
вращающихся винтов надводных кораблей, охотящихся за нею; когда гидрофон укажет 
подводной лодке, что они прекратили свои поиски, она всплывет на поверхность. 

Минные поля представляют опасность для подводной лодки; во время мировой войны 
не одна из них погибла таким образом. Другой ловушкой для подводной лодки 
является сеть; это - стальная сеть длиною в 1 милю и больше и шириною от 15 до 
30 м. Она опускается в вертикальном положении в воду и удерживается на плову 
буйками, прикрепленными к ее верхнему краю. Если подводная лодка, идущая под 
водой, натолкнется на такую сеть, она почти наверное запутается в ней. 
Сторожевые корабли, стоящие около сетей, обнаружат по колебанию буйков место, 
где запуталась лодка, и сбросят свои глубинные бомбы. Чтобы избежать этого, 
большинство подводных лодок имеет ножи для разрезания сетей; эти ножи 
устанавливаются на носу лодки. 

Специфические свойства подводных лодок обусловливаются наличием двух весьма 
остроумных систем силовых установок. Мы уже видели, что для движения на 
поверхности используются дизели, а для движения под водой электромоторы, так 
как для работы дизеля требуется воздух. На каждом поворотном валу{83} имеется 
по одному дизелю и по одному электромотору. Во время хода на поверхности 
электромотор, вращаемый дизелем, становится генератором и производит зарядку 
аккумуляторов. При погружении дизель разъединяется с поворотным валом, и 
движение лодки обеспечивается аккумуляторами и электромоторами. В военное время 
зарядка батарей производится обычно ночью. 

Внутренняя организация подводной лодки в основном схожа с организацией других 
кораблей, но она приспособлена к особенностям службы на подводной лодке: 
командир, заместитель, механик, торпедист и на больших подводных лодках еще 
около шести офицеров, а также от 30 до 90 матросов; экипаж лодки в 1 500 т 
состоит из 60 человек офицеров и матросов. Учения на подводной лодке резко 
отличаются от учений на надводных кораблях; они обусловливаются свойственными 
подводной лодке особенностями: тренировка в выполнении торпедных атак, 
экстренное погружение и т. п. 

После уроков мировой войны Великобритания смертельно боится подводных лодок и 
на всех морских конференциях пыталась добиться отмены подводной войны, но 
безуспешно. США поддерживали Англию в этом начинании, но Франция, Италия и 
Япония решительно протестовали против этого. Эта дискуссия, однако, представила 
из себя великолепное доказательство безрассудности попыток определить тот или 
иной тип корабля, как "оборонительный" или "наступательный". Англия утверждала, 
что подводные лодки - это наступательное оружие; Франция и Италия заявляли, что 
они имеют значение только как оборонительное оружие. Истина же заключается в 
том, что каждое оружие является одновременно и оборонительным и наступательным 
и совершенно невозможно отнести его только к одной какой-либо категории. 

Служба подводных лодок является наиболее трудной во флоте и (может быть, только 
за исключением авиации) наиболее опасной. 

США явились пионерами в области практических опытов с постройкой подводных 
лодок; несмотря на это, нельзя сказать, что наши подводные лодки являются 
особенно удачными. С подводной лодкой может приключиться гораздо больше всяких 
катастроф и неприятностей, чем с любым из надводных кораблей. Все же нам 
кажется{84}, что на долю наших подводных лодок{85} пришлось побольше, чем 
следует. Мы всегда имели на подводных лодках прекрасный личный состав, 
отличавшийся знанием дела, храбростью и верностью. Наша слабость заключалась 
скорее в материальной части, чем в людях. Только совсем недавно мы, видимо, 
избавились от этого недостатка. 

После окончания своей судостроительной программы военного времени США, под 
влиянием теории "показывать пример в разоружении" (теории, которая проявилась 
также и в отношении крейсеров и эсминцев), построили до 1930 г. всего 4 
подводные лодки. 

Подводные лодки, построенные во время войны, обозначались буквами, указывавшими 
класс, и цифрами, указывавшими порядок их постройки. Из этих подводных лодок, в 
настоящее время остались: 9 лодок класса "О", 20 лодок класса "R" и 46 лодок 
класса "S". Подводные лодки класса "О" и "R", законченные постройкой в 1918 - 
1919 гг., безнадежно плохи и устарели. Лодки класса "S" несколько лучше. Все 
они (за исключением одной) имеют водоизмещение от 790 до 850 т и радиус 
действия в 8000 миль (15000 км) при 10-узловом ходе. Это - тихоходные лодки, 
развивающие всего 14 узлов или чуть больше. Вооружены они четырьмя 53-см 
торпедными аппаратами и одним 102-мм орудием. Эти лодки выявили себя 
превосходными кораблями для службы у побережья; они не имеют однако ни скорости,
 ни мореходных качеств в той мере, в какой это необходимо для выполнения 
дальних операций. 

В дополнение к этим построенным во время войны лодкам мы заложили еще 14 
современных подводных лодок общим водоизмещением в 24 800 т. Эти лодки частично 
уже закончены постройкой, частично будут закончены в конце 1936 г. Кроме того, 
флот предполагает просить разрешения построить в течение 1936 1937 гг. еще 6 
новых подводных лодок{86}. 

В строительстве и использовании подводных лодок морские силы всех стран, в той 
или иной степени, исходят из опыта германских подводных лодок во время войны. 
(Мимоходом отметим, что во время войны союзниками было потоплено около 200 
германских подводных лодок, т. е. больше чем их оставалось у Германии ко дню 
перемирия.) Япония взяла Германию за образец; это особенно отчетливо заметно 
именно в области подводного флота. 

После окончания войны германские подводные лодки были поделены между союзниками.
 Лодки были разобраны, и союзники учли особенности их конструкции в своих новых 
проектах подводных лодок. Япония же пошла дальше; она пригласила на службу 
бывших германских офицеров-подводников и специалистов-конструкторов для 
постройки новых лодок и обучения личного состава. В результате этих мер 
японский подводный флот чрезвычайно усилился и стал необычайно схожим с 
германским как в конструктивном отношении, так и с точки зрения использования и 
организации. Ни в одной другой отрасли японский флот не выказал такого развития,
 как в области подводного флота; хотя это в значительной степени объясняется 
способностью японцев к подражанию, все же японский подводный флот можно считать 
первым в мире{87}. 

Служба на подводных лодках даже в мирное время требует невероятного напряжения. 
Во время войны лодка надолго уходит в море, и личный состав живет в тесноте, 
лишенный моциона. Личный состав японских подводных лодок, видимо, лучше всех 
других приспосабливается к тяготам службы на этих кораблях. Один английский 
специалист высчитал, что на одинаковых подводных лодках, при прочих равных 
условиях, японский экипаж, может пробыть в море на 30% дольше, чем экипаж, 
состоящий из англичан или американцев, несмотря на то, что последние ни по 
мужеству, ни по искусству не уступают японцам. Вполне возможно впрочем, что все 
увеличивающийся радиус действия подводных лодок уже превзошел физический 
"радиус действия" личного состава лодок любого флота. 

Японские подводные лодки делятся на лодки первого класса (свыше 1 000 т) и на 
лодки второго класса (меньше 1 000 т). Подводные лодки первого класса 
подразделяются на эскадренные подводные лодки, океанские подводные лодки и 
подводные заградители. Япония имеет 35 подводных лодок второго класса против 
наших 75 (примерно, такого же типа) и строит еще две. Она имеет, однако, 35 
подводных лодок первого класса (построенных или строящихся) против наших 14. 
Так же, как и у нас, большинство ее лодок второго класса было построено по 
программам военного времени. Но если США до 1930 г. построили всего только 4 
новых подводных лодки, то Япония за этот же период времени построила 20 
подводных лодок первого класса и 9 - второго класса. 

Подводные лодки Японии строились значительно быстрее наших, но построены они 
довольно грубо. Взяв в основу конструкции лодок, главным образом, германские 
проекты, японцы, в отличие от нас, не обращали особого внимания на устранение 
на лодках различного рода бытовых неудобств. На кораблях всех классов японцы 
уделяют очень мало места для помещений личного состава, не заботясь об его 
удобствах; и на подводных лодках японцы способны использовать для укрепления 
корпуса или для улучшения боевых качеств то небольшое пространство, которое на 
лодках США было бы отдано для размещения экипажа, - и это несмотря на то, что 
личный состав японских лодок превосходит по численности личный состав наших 
лодок. Строящиеся в настоящее время подводные лодки Японии больше наших. Они 
имеют водоизмещение в 1 000 1 900 т (против наших 1 300 т), а это означает, что 
у них будет больший радиус действия. В торпедном вооружении особенно большой 
разницы между нами и ними нет: и в том и в другом флоте новые подводные лодки 
имеют по 6 - 8 торпедных аппаратов и от 9 до 14 торпед (53 см). Но в отношении 
артиллерии Япония идет впереди нас: японские подводные лодки вооружены 102-мм 
орудиями, а на некоторых последних лодках установлено даже по два 127-мм 
орудия; наши же новейшие лодки имеют всего по одному 75-мм орудию. 

Японские подводные лодки первой линии имеют мощные механизмы и быстрее наших 
лодок. У нас имеются 4 лодки со скоростью хода до 18 узлов; скорость хода 
остальных наших подводных лодок колеблется от 15 до 17 узлов. Япония же имеет 
12 эскадренных подводных лодок со скоростью в 21 узел; остальные дают 19 узлов, 
и только небольшое число лодок имеет скорость в 17 узлов. Подводные лодки 
первого класса Японии имеют, видимо, значительно больший радиус действия (25 
000 км), чем наши лодки. Мы имеем всего 1 подводный заградитель в 2 700 т, 
который может принимать 60 мин; у Японии их 8. 

На всех международных конференциях Япония настаивала на том, что она должна 
иметь подводный флот для целей "обороны", что подводные лодки являются чисто 
"оборонительным" оружием. Не говоря уже о том, что ни одно оружие не может быть 
чисто оборонительным, совершенно ясно, что для "защиты" японского побережья или 
японских владений, расположенных близко друг от друга и прекрасно оборудованных 
в качестве баз подводных лодок, не требуется огромного количества подводных 
лодок с радиусом действия в 20000 - 25000 км. 

Далее, никто не пользуется подводными заградителями, которых у Японии 8 против 
1 нашего, для постановки минных заграждений у своих берегов. Дипломатический 
ответ, возможно, кроется в старинной поговорке, гласящей, что лучшая защита - 
это наступление; переведя ее на язык различного рода болтовни о 
"наступательном" и оборонительном оружии, можем перефразировать ее так: "лучшим 
оборонительным оружием является наступательное оружие". 

А теперь, раньше чем мы перейдем к огромным авианосцам и поговорим о крыльях 
флота, бросим беглый взгляд на корабли, которые также мало романтичны, как 
паромы, и так же нужны, как годовой бюджет, - на корабли, без помощи которых и 
линкор, и крейсер, и эсминец, и подлодка, и авианосец совершенно беспомощны; 
другими словами, поговорим о вспомогательных кораблях. Эти неказистые морские 
чернорабочие, не обладающие ни красотой, ни грозным видом, присущими боевым 
кораблям, посвящают свою жизнь обслуживанию благородных линкоров и 
великосветских крейсеров. Как и все другие корабли морских сил, они строятся и 
существуют для одного оружия; оружие, для которого строятся эти корабли, 
является важнейшим оружием морских сил, так как это - сам флот. Может быть, это 
обстоятельство явится некоторым утешением для людей, несущих службу на грязных 
нефтяниках, на загроможденных продовольственных транспортах или на запачканных 
угольщиках. 

Вспомогательные суда абсолютно необходимы флоту. Для многих боевых кораблей, 
расходующих последние тонны топлива, появление нефтеналивного транспорта 
является самым приятным зрелищем, хотя они и проклинают ту грязь, которая 
образуется на их палубах при погрузке топлива. 

Все вспомогательные корабли не имеют бронирования, вооружение их не превосходит 
2 - 6 орудий калибром в 102 или 127 мм. К вспомогательным кораблям относятся: 
нефтеналивные транспорты, продовольственные транспорты, угольщики, грузовые 
корабли, транспорты с боеприпасами, плавучие мастерские, корабли - базы 
эсминцев, базы подводных лодок, транспорты (не смешивать с армейскими 
транспортами), госпитальные суда. Последние, конечно, не имеют никаких орудий. 

Нефтяники перевозят нефть, которую боевые корабли в военное время поглощают в 
громадных количествах и без которой они не могут двигаться. Они особенно важны 
для нашего флота, так как наши корабли используют в качестве топлива только 
нефть. Поскольку японские корабли используют и нефть и уголь, они не так 
зависят от нефтяников, как наш флот. 

Продовольственные транспорты называются в нашем флоте "мясными кораблями". Это 
обычно корабли-рефрижераторы, перевозящие замороженное мясо и другие скоро 
портящиеся продукты. Угольщиками называются транспорты с углем. Для флота США 
они не представляют теперь большой важности; их имеется всего 3, в резерве, 
оставшихся от тех дней, когда основным видом топлива был уголь. 

Грузовые корабли перевозят грузы, упакованные в ящики, и обычные грузы. 

В морских силах США имеется два госпитальных корабля, один в строю, второй в 
резерве. 

Транспорты с боеприпасами (обычно рефрижераторного типа) перевозят снаряды, 
порох, бомбы, торпеды и различные виды взрывчатых веществ. 

Суда-мастерские представляют из себя плавучие литейные и ремонтные мастерские, 
которые могут произвести любой ремонт, начиная от починки часов или оптического 
прицела и кончая исправлением главной турбины. На этих кораблях, помимо 
обычного экипажа, находятся мастера и рабочие различных специальностей. Базы 
эсминцев оборудованы всеми устройствами для производства любого ремонта 
эсминцев и служат так же, как база личного состава эсминцев. Они имеют полный 
комплект запасных частей для эсминцев. 

Базы подводных лодок являются "кораблями-матками" для подводных лодок, а также 
базой для личного состава их. Они оборудованы всеми устройствами для 
производства исправлений на подводных лодках и имеют большое количество 
запасных частей. 

Транспорты перевозят личный состав флота и морских станций. 

Совершенно очевидно, что число вспомогательных кораблей в морских силах США 
значительно больше, чем в японском флоте. Это вполне естественно, учитывая ту 
обстановку, которая неизбежно сложится во время операций в Тихоокеанской войне 
и о которой мы поговорим несколько ниже. Характер задач флота США потребует 
наличия вспомогательных кораблей, и их число должно быть увеличено, причем они 
должны иметь большую скорость. 

Если флот должен быть подвижным, и ему к тому же приходится действовать на 
огромных океанских просторах, в большом удалении от своих баз, - он должен 
иметь средства для перевозки с собой больших количеств топлива, продовольствия 
и боеснабжения. Таким образом, флоту США, быть может, придется взять с собой 
"обоз", что означает необходимость защиты и обеспечения его, а это, в свою 
очередь, снижает общую скорость флота до скорости наиболее тихоходного 
вспомогательного корабля. 

Однако интересы безопасности требуют, чтобы флот был готов к плаванию в течение 
нескольких дней со скоростью не меньшей 16 узлов. Это абсолютно невозможно с 
теми вспомогательными кораблями, которыми мы располагаем в настоящее время. 
Многие из нефтяников и плавучих мастерских не могут теперь давать даже той 
скорости, на которую они были рассчитаны при постройке и которая с самого 
начала была слишком небольшой; их радиус действия в большинстве случаев очень 
ограничен. С современным наличием вспомогательных кораблей наш флот не может 
рассчитывать на скорость свыше 9 узлов и на радиус действия свыше 4 000 км. 

Таким образом, основная потребность флота США в настоящий момент заключается в 
получении более быстроходных вспомогательных кораблей (что и было доказано на 
маневрах 1935 г.). 

С объявлением войны потребность флота во вспомогательных кораблях сильно 
возрастает, и он немедленно начинает расходовать ресурсы, предоставляемые ему 
торговым флотом. Хорошо, если эти ресурсы велики, так как число боевых кораблей 
увеличится, а это потребует большего количества нефти; увеличение личного 
состава потребует большего количества снабжения, а рост несчастных случаев - 
большего числа плавучих мастерских. Если к тому же будет производиться и 
перевозка экспедиционной армии, то для этого потребуются транспорты и 
дополнительные корабли со снабжением. Потребуются также вспомогательные 
крейсеры, быстроходные, вооруженные торговые корабли и сотни кораблей всех 
видов и размеров для несения различных обязанностей: дозорной службы, борьбы с 
подводными лодками, траления и т. п. Нормальный состав вспомогательного флота 
морских сил явится только ядром, вокруг которого будет создаваться этот 
вспомогательный флот военного времени. 

Отсюда и вытекает огромное значение торгового флота, являющегося одним из 
элементов морской мощи. Если бы морские силы всех стран были уничтожены, то 
владение морем, несомненно, получила бы страна, обладающая наибольшим торговым 
флотом. Во время воины между военным и торговым флотами устанавливается тесная 
связь, настолько тесная, что при анализе военного флота необходимо принимать во 
внимание и торговый флот, ибо торговый флот не только поставляет 
вспомогательные корабли, но дает также большое количество необходимого военному 
флоту личного состава. В то же время военный флот должен обеспечивать защиту 
тех торговых кораблей, которые будут выделены для несения внешней торговли, 
необходимой для страны, выделить эскорт, создать дозорную службу на морских 
путях, организовать, если необходимо, систему конвоя. 

Первая половина XIX столетия явилась периодом расцвета американского торгового 
флота. Наши корабли посещали все моря; никто не мог сравниться по скорости с 
нашими клиперами{88}; американские моряки и американские судовладельцы были 
хозяевами на всех морских торговых путях. Однако с гражданской войны начался, 
упадок, и в течение 25 лет, предшествовавших мировой войне, общий тоннаж нашего 
торгового флота составлял только 6 1/2% мирового тоннажа. Последняя война, 
вследствие больших потерь от подводных операций и привлечения торгового флота 
союзников к несению боевой службы, вызвала огромное оживление в 
судостроительной промышленности США; тоннаж нашего торгового флота вырос с 
3000000 т в 1914 г. до 14700000 т в 1921 г. Процент в отношении мирового 
тоннажа вырос с 6 1/2% до 24. 

А затем наступил послевоенный кризис судоходства, а к 1934 г. мы имели всего 1 
560 торговых кораблей общим тоннажем в 9024000 г, т. е. 18% мирового тоннажа. 

В том же 1934 г. Япония имела всего 625 кораблей, общим тоннажем в 3 170000 т 
или около 6% мирового тоннажа. Таким образом, на первый взгляд, мы были 
сравнительно не в очень плохом положении, несмотря на то, что объем нашей 
внешней торговли значительно превышает японский. Но это только так кажется. 
Большинство наших кораблей устарело; большая часть остальных является 
результатом спешной и весьма посредственной постройки военного времени, и они 
крайне неэкономичны. Хотя наш торговый флот является вторым в мире по величине, 
он занимает пятое место по скорости и восьмое по возрасту. С другой стороны, 
японский торговый флот является более современным и более ценным, чем наш. 

На 1 июля 1934 г. у нас было разобрано 2 900 000 т торгового флота, а у 
Японии - только 49 000 т. 1 февраля 1935 г. у нас было в постройке только 2 
торговых корабля по 9 000 т каждый; в Японии на 30 сентября 1934 г. в постройке 
было 42 корабля общим тоннажем в 150000 т. На 30 июля 1934 г. только 11% нашего 
торгового флота имели возраст меньше 10 лет; у Японии - 21 % кораблей имеют 
возраст меньше 10 лет. 

Если только размеры корабля имеют какое-либо значение (а это также сомнительно, 
как и возможность использования для военных целей "Нормандии" и 
"Левиафана"){89}, то в этом отношении мы в несколько лучшем положении, чем 
Япония. У нас имеется 61 корабль тоннажем больше 10000 т, а у Японии только 19. 
Однако наши быстроходные корабли (мы имеем 12 со скоростью свыше 20 узлов) 
являются, главным образом, пассажирскими лайнерами или предназначаются для 
перевозки пассажиров и срочных грузов. Во время войны большинство из них 
придется по необходимости оставить на их теперешних линиях, а в отдельных 
случаях придется даже усилить эти линии другими кораблями. Прочие из этих 
быстроходных кораблей будут использованы как транспорты "ли как вспомогательные 
крейсеры, так как для этих целей годны только быстроходные суда. Таким образом, 
только несколько кораблей этого типа, к тому же плохо приспособленных для 
выполнения своих задач, будут непосредственно использованы флотом. 

Большая часть кораблей, занятых в мировой торговле, представляет из себя 
грузовые пароходы; почти все наши грузовые пароходы слишком тихоходны для 
работы в составе военного флота, так как имеют скорость от 8 до 12 узлов. С 
другой стороны, Япония с 1928 г. построила 39 грузовых кораблей тоннажем от 
4000 до 10000 т; из них 21 корабль имеет скорость 18 узлов, и 12 кораблей - 16 
узлов. Эти корабли, построенные для срочной перевозки шелка в мирное время, 
явятся все до единого ценными вспомогательными кораблями во время войны. 
Наиболее важными, с военной точки зрения, вспомогательными кораблями являются 
нефтеналивные транспорты (или танкеры, как они называются в торговом флоте). У 
нас самый большой в мире танкерный флот: 385 кораблей общим тоннажем в 2 480 
000 т, Япония же имеет 213 кораблей общим тоннажем в 1 510000 т. 

К несчастью, танкеры торгового флота являются почти самыми тихоходными из всех 
кораблей дальнего плавания; их скорость редко превосходит 11 узлов, а обычно 
они не дают больше 9 узлов. С коммерческой точки зрения нет никаких причин 
придавать им большую скорость; иметь же такие, корабли в составе флота было бы 
самоубийством. 

Выход из положения, по-видимому, можно найти, во-первых, в постройке 
быстроходных вспомогательных кораблей, которые явились бы постоянным "обозом" 
флота и в которых флот нуждается при переходах из одной базы в другую и для 
обеспечения при стоянках в передовых базах, а во-вторых, в организации конвоев, 
т. е. караванов торговых кораблей: танкеров, грузовых пароходов, транспортов с 
припасами и т. д., направляемых для снабжения баз под охраной эсминцев, 
крейсеров и воздушных сил. 

Япония во время войны будет пользоваться своим торговым флотом таким же образом.
 

По причинам, о которых мы поговорим ниже, ей не придется перевозить снабжение 
на большие расстояния; но ей не удастся снять свои корабли со срочных линий так 
же легко, как нам. Из состава торгового флота Америки 60% занято каботажной 
торговлей по перевозке грузов между восточным и западным побережьями через 
Панамский канал. В мирное время таких грузов очень много, так как перевозка 
морем обходится дешевле, чем отправка по железной дороге, но во время войны 
коммерческие расчеты отходят на второй план. Мы могли бы в случае необходимости 
снять с этих линий большое количество кораблей для использования их для военных 
целей, передав перевозки в восточном и западном направлениях на железные дороги.
 У Японии нет такого выхода; но, с другой стороны, ее флот меньше, и ни ее 
вспомогательным судам, ни ее боевым кораблям никогда не придется уходить далеко 
от своих берегов. 

Все морские державы всегда сознавали, важность торгового флота, и это 
обстоятельство объясняет ту финансовую поддержку (и другие меры поощрения), 
которую правительства оказывают торговому кораблестроению и пароходству, а 
иногда и личному составу торгового флота. Эта помощь выражается в виде займов 
на весьма льготных условиях, предоставляемых кораблестроителям и пароходным 
компаниям, контрактов на перевозку почты, налоговых льгот, процентных 
отчислений и непосредственных выдач денежных сумм. Иногда она может принять 
форму субсидий за уничтожение старых кораблей. Правительства все более и более 
склоняются к непосредственным выдачам денежных сумм пароходным компаниям, 
линиям и кораблям, плавающим под флагом своей страны. 

Эти выдачи, однако, обусловливаются обычно особыми требованиями. Вашингтонский 
договор оговорил, что "в мирное время на коммерческих кораблях не будет 
производиться никаких приготовлений для установки вооружения с целью 
превращения этих кораблей в военные корабли, за исключением укрепления палуб, 
необходимого для установки орудий, калибром не превышающих 152 мм". Многие 
правительства требуют, чтобы торговые корабли, построенные (или плавающие) на 
правительственные субсидии, были бы включены в торговый морской резерв, откуда 
они могут быть привлечены для службы в военном флоте. Другие правительства (и 
они составляют большинство) требуют, чтобы проект корабля, на постройку 
которого испрашивается субсидия, был бы предварительно рассмотрен и одобрен 
морским ведомством, которое обращает внимание на укрепление палуб для установки 
орудий, на водонепроницаемые отсеки, запасы топлива, скорость, количество 
принимаемого груза и радиооборудование. 

Правительство также поощряет зачисление личного состава торгового флота в 
морской резерв посредством закона о мореплавании, законов о моряках, а также 
путем особой оплаты записавшихся. Командный состав получает звания офицеров, а 
матросы - унтер-офицеров морского резерва. В особенности же координируется с 
флотом прохождение службы радистами. 

США долго страдали от неопределенной и несовершенной системы выдачи косвенных 
субсидий в виде договоров на пере" возку почты (системы, допускающей 
бесконечные злоупотребления), а также оттого, что на корабли, плавающие под 
нашим флагом, построенные в значительной степени на средства правительства, 
допускались в большом числе моряки-иностранцы. Теперешнее федеральное 
правительство следует политике непосредственных субсидий, и ему уже удалось 
провести несколько законов, ограничивающих право найма иностранных моряков на 
наши корабли. Заработная плата моряков все еще остается непропорционально 
низкой. Причины таких трагедий, как пожар "Морро Кастл", следует искать, 
главным образом, в стремлении судовладельцев навести экономию путем 
комплектования кораблей малоопытными я малочисленными экипажами, состоящими по 
большей части из иностранцев. Если мы позволим таким порядкам существовать и в 
дальнейшем, то это приведет к еще большим трагедиям в момент государственного 
кризиса. 

VII. Крылья флота 

"Бешеные кошки"{90} взлетают в воздух с методическим сумасшествием, достойным 
их названия, несутся вниз в шумящем пикирующем полете, выравниваются на высоте 
50 м от боевых марсов огромных серых кораблей, стоящих в бухте, затем снова 
круто уходят вверх в воздух для еще более сумасшедшего пике. Повсюду в воздухе 
над флотом раздается свист при появлении "Красных сорванцов" с авианосца 
"Лексингтон", или отряда "Цилиндров" с "Саратоги", к которому принадлежат также 
и "Бешеные кошки". 

Нет более интересного зрелища, чем корабельная авиация. Возвращение отрядов - 
одного за другим - на широкую полетную палубу авианосца после упражнений в 
воздухе, когда они, садясь на огромной скорости, почти немедленно 
останавливаются при помощи остроумного стопора, наглядно демонстрируют самое 
поразительное (с тех пор, как дерево уступило место металлу для постройки 
кораблей) развитие техники морского боя. 

Базой этого развития является огромная авиационная промышленность США. Она 
иногда оскандаливается, но тем не менее всегда в состоянии давать продукцию. 
Несмотря на то, что по количеству сухопутных и морских самолетов мы стоим ниже, 
чем Франция и Англия (Япония занимает пятое место), наши самолеты по качеству 
не уступают никому, а наша технологическая мощность не превзойдена никем. США 
имеют огромные авиастроительные резервы. К концу 1933 г. мы имели 30 частных 
заводов, строящих гражданские самолеты и 12 - занятых производством авиационных 
моторов; Япония же имела всего 9 самолето- и моторостроительных заводов. Все же 
авиация является наименее статичным из всех видов сухопутных и морских 
вооружений. Все страны непрерывно экспериментируют и производят опыты, стремясь 
добиться создания больших по размеру и более скоростных самолетов. Авиационные 
науки подверглись самым решительным сдвигам в течение последних 15 лет. 

Гражданские воздушные линии страны и ее авиационная промышленность занимают в 
воздушной службе, примерно, такое же положение, какое торговый флот занимает в 
отношении военного флота. Эта связь даже еще теснее, так как задачи, стоящие 
перед гражданской авиацией, во многом напоминают задачи военной и морской 
авиации, в то время как задачи боевых кораблей значительно отличаются от задач 
кораблей торгового флота. Большинство самолетов гражданской авиации может быть 
легко приспособлено для использования в военной или морской авиации. Обогащая 
боевую авиацию множеством технических усовершенствований, гражданская авиация, 
кроме того, представляет собой огромный резерв летчиков и механиков для 
использования во время войны. 

Поэтому, если мерилом морской мощи страны являются морские, силы плюс ее 
торговый флот, плюс ее базы, то, равным образом можно сказать, что мерилом ее 
воздушной мощи являются военная и морская авиация плюс гражданская авиация, 
плюс воздушные базы - плавучие и береговые. А США в отношении развития 
гражданских воздушных линий занимают такое же выдающееся место, какое они 
занимают и в отношении производства и технологии. 

В 1934 г. общее протяжение регулярных воздушных линий в США составляло 45 600 
км; кроме того, американские самолеты обслуживали еще около 32 000 км воздушных 
линий, лежащих за пределами нашей страны. В том же году протяжение воздушных 
линий Японии составляло 3 760 км в собственно Японии и 1 450 км за пределами ее.
 Общее количество налетанных километров за год составляло: в США - 96 миллионов,
 в Японии - всего 32 миллиона. Теперь (май 1935г.) мы имеем 6 855 
лицензированных самолетов гражданской авиации и частных лиц и 1 950 - 
нелицензированных; Япония имеет 157 лицензированных гражданских самолетов. Мы 
имеем 13886 лицензированных механиков гражданского воздушного флота; Япония - 
200. Из общего числа наших 13 886 летчиков (гражданской авиации и частных лиц), 
имеющих лицензии, 7 083 человека являются пилотами транспортных самолетов; 
большинство из них во время войны будет годно для действия на бомбардировщиках. 
Кроме того, мы имеем около 14000 учеников-летчиков. 

На этом мы закончим наше описание резервов военной и морской авиации и вернемся 
к флоту, чтобы внимательно рассмотреть возможности воздушных сил во время войны,
 одновременно дополняя наши прежние обобщения. 

Совершенно так же, как разнообразные корабли флота (каждый класс которых имеет 
свои задачи, свои преимущества и свои недостатки) соединяются вместе для того, 
чтобы образовать хорошо слаженный и гибкий боевой организм, так и воздушный 
флот состоит из большого количества различных классов и типов самолетов, каждый 
из которых имеет свои задачи, свои достоинства и свои недостатки. И так же, как 
каждый класс кораблей строится для определенного рода оружия, так и каждый 
самолет создается для одного определенного оружия. Современный флот состоит 
фактически из двух флотов: морского флота и воздушного флота, причем последний, 
как мы это уже указывали, дополняет морской флот. Основной точкой соединения 
этих двух флотов является авианосец; но имеются и другие точки. 

Мы знаем, что каждый линкор и крейсер имеет от 2 до 4 самолетов для разведки 
или наблюдения, причем они выпускаются в воздух с катапультов. Эти самолеты 
всегда являются гидросамолетами, а это означает, что хотя они могут взлетать с 
катапультов, но совершить посадку они могут только на воду. Поэтому, для того 
чтобы поднять их с воды на корабль (при помощи крана), линкор или крейсер 
должен останавливаться. 

Имеется еще одно обстоятельство, которое отличает эти самолеты от других 
самолетов морской авиации: они являются "корабельной авиацией", их задачи в 
первую очередь концентрируются вокруг "своего" корабля и не охватывают флота в 
целом, как это имеет место в отношении "эскадренной авиации". Корректируют ли 
они огонь линкора, или производят дальнюю разведку для находящегося в дальнем, 
одиночном дозоре крейсера - они действуют чаще поодиночке, чем в составе 
соединения, и несут ответственность обычно только перед своим кораблем. 

Сухопутные (на колесном шасси) самолеты всех типов, взлетающие в воздух с 
широких полетных палуб авианосцев, действуют, главным образом, группами или 
"звеньями" и являются эскадренной авиацией; они несут ответственность перед 
всем флотом, а не перед отдельным кораблем. 

Гидросамолеты иногда действуют с авиатранспорта (не смешивайте с авианосцем); 
это корабль, на борту которого находятся только гидросамолеты (обычно большие 
разведочные или дозорные самолеты), спускаемые с корабля на воду при помощи 
кранов. Эти корабли, в отличие от линкоров и крейсеров, строятся для самолетов 
и действуют вместе с ними. 

Применение авиации в морском деле является хорошей иллюстрацией старой 
стратегической истины, гласящей, что хотя орудия действия меняются, принципы и 
цели остаются прежними. Морская авиация выполняет две основные функции: службу 
информации и боевую службу. Ни одна из этих функций не является чем-нибудь 
новым. Служба информации слагается из наблюдения (или "корректирования", о чем 
мы говорили, рассуждая о линкорах) и разведки. Выполняя эту последнюю задачу, 
авиация просто заменила собой старинные фрегаты и современные крейсеры или, 
если хотите, наблюдательные посты на фор-марсе; она стала "глазами флота". 

Раньше поле видимости флота было ограничено высотой мачты наиболее выдвинутого 
вперед крейсера и разведочного отряда; сегодня, благодаря тому, что этот самый 
наиболее выдвинутый крейсер или авианосец высылает самолет, поле видимости 
флота увеличилось на сотни миль. 

Самолеты, несущие боевую службу, выражающуюся либо в защите 
самолетов-корректировщиков, либо в обстреле из пулеметов палуб легких кораблей 
или боевых марсов тяжелых кораблей, либо в сбрасывании бомб и торпед, только 
увеличили дальность огня артиллерии флота. 

Самолеты морской авиации разделяются на 8 основных типов: разведчики, 
наблюдатели (корректировщики), торпедоносцы-бомбардировщики, истребители, 
дальние разведчики, транспортные, обслуживающие и учебные. С другой стороны, с 
точки зрения системы приспособлений для посадки, морские самолеты разделяются 
на четыре вида: "сухопутные" самолеты (самолеты авианосцев), имеющие колесные 
шасси; гидросамолеты, имеющие 2 или больше поплавков; эти самолеты обычно 
представляют собой небольшие машины с маленькими поплавками, которые могут 
сниматься и заменяться шасси, так что самолеты могут становиться сухопутными 
машинами и обратно; "летающие лодки", которые, как показывает само название, 
представляют собой большой корпус в виде лодки, служащий фюзеляжем, над которым 
установлены крылья и моторы; "амфибии" гидросамолеты, или летающие лодки, 
которые одновременно имеют и колесные шасси, что позволяет им садиться как на 
воду, так и на землю или на палубу авианосца. Гидросамолеты, летающие лодки и 
амфибии обычно тихоходнее сухопутных самолетов того же типа; происходит это 
оттого, что поплавки и лодка встречают значительно большее сопротивление 
воздуха, чем шасси. 

В дополнение к приведенным 8 основным типам имеются еще несколько смешанных 
(гибридных) типов. Они появились благодаря желанию конструкторов совместить в 
одном типе самолета возможности выполнения им двух и более задач. К таким типам 
относятся: разведчик-бомбардировщик, разведчик-корректировщик, дальний 
разведчик-торпедоносец и истребитель-бомбардировщик. 

Задача самолета-разведчика вытекает из его названия. Эти самолеты действуют с 
крейсеров или авианосцев и ведут разведку для флота или отдельных кораблей на 
значительные расстояния. Радиус действия самолетов-разведчиков достигает 1 
600 - 3 200 км, а скорость их колеблется от 200 до 300 км в час. Они бывают и 
сухопутными самолетами и гидросамолетами, имеют радиоустановку, и экипаж их 
составляет 2-3 человека (летчик, наблюдатель, иногда пулеметчик). Это - или 
одно- или двухмоторные машины, вооруженные пулеметами (в одиночной 
установке){91}. 

Самолет-корректировщик, имея своей базой линкор или крейсер, корректирует огонь 
орудий своего корабля. Когда флоты обеих сторон сблизятся на расстояние 
орудийного выстрела, эти самолеты "выстреливаются" катапультами и вступают в 
дело; до этого момента самолеты-корректировщики остаются на корабле. У них 
сравнительно небольшой радиус действия (650 - 1 000 км), а скорость достигает 
210 - 250 км в час. Они имеют радиооборудование, но лишены вооружения, а экипаж 
их состоит из 2 человек летчика и наблюдателя. Эти самолеты - одномоторные. 

Торпедоносец-бомбардировщик (одно- или двухмоторный) имеет в качестве базы 
только авианосец; он поднимает одну или две торпеды или до трех тонн бомб. 
Радиус действия у иных самолетов обычно снабжены радиоустановкой, и их экипаж 
состоит из 1 - 3 этого типа - средний, у иных - большой, скорость средняя; они 
человек. Вариантом этого типа является одноместный "пикирующий бомбардировщик", 
который построен крайне солидно, что позволяет ему идти к цели пикирующим 
полетом с высот нескольких тысяч метров. Самолеты этого типа сбрасывают свои 
бомбы (или торпеды) в непосредственной близости от воды или цели. 

Истребитель предназначается прежде всего для защиты своих бомбардировщиков или 
самолетов-корректировщиков, для чего он вступает в бой с истребителями 
противника. У него имеется, однако, и второстепенная задача, заключающаяся в 
обстреле боевых марсов линкора или верхних палуб крейсеров и эсминцев из 
пулеметов. Истребители обычно базируются на авианосцах; это по большей части 
сухопутные одномоторные и одноместные скоростные (300 - 400 км в час) самолеты, 
но бывают и гидросамолеты. Они имеют один или два неподвижных пулемета, 
связанных синхронно с пропеллером, через который и стреляют, причем наводка 
производится всем корпусом самолета; на двухместных истребителях имеется еще и 
турельный пулемет. 

Дальние разведчики обычно представляют собой летающие лодки и предназначаются 
для дальней разведки, дальнего дозора и бомбардирования. Скорость их невелика 
(225 - 280 км в чаг), а радиус действия колеблется от 1 800 до 6 500 км. Они 
действуют либо с авиатранспорта, либо с береговых авиабаз; имеют от 2 до 4 
моторов, радиооборудование и вооружены бомбами и пулеметами. Экипаж - от 3 до 6 
человек. Эти самолеты часто - и с большим успехом - несут службу по борьбе с 
подводными лодками (во время мировой войны самолеты потопили 10 германских 
лодок). 

Транспортные самолеты базируются на авианосцы, авиатранспорта или на береговые 
авиабазы. Они могут быть сухопутными самолетами, гидросамолетами или летающими 
лодками. Их характерными особенностями являются сравнительно небольшие скорость 
и район действия и большая грузоподъемность. Самолеты обслуживания представляют 
собой небоевую служебную машину для различных надобностей. Учебные самолеты - 
невооруженные и тихоходные - используются исключительно в авиашколах. 

Вследствие того, что морские самолеты приходится размещать на ограниченных 
площадях кораблей, они обычно являются бипланами. Они имеют деревянные или 
деревянно-металлические корпуса, а крылья обтягиваются материей; однако сейчас 
все чаще и чаще появляются цельно-металлические самолеты. Вооружение самолетов 
чрезвычайно разнообразно, так как в отношении авиации никаких ограничительных 
договоров не существует. Артиллерийское вооружение самолетов составляют 
нормальные и крупнокалиберные пулеметы, а также автоматические пушки. 
Истребители обычно имеют пулеметы калибра 7,6 мм; бомбовозы и дальние 
разведчики иногда имеют, помимо таких пулеметов, еще 1-2 пулемета большего 
калибра (автоматические пушки) на турельных установках. 

Бомбы также значительно отличаются друг от друга по величине и весу от 10 кг до 
1 800 кг; их размеры и свойства зависят от характера цели: фугасные бомбы 
предназначаются для разрушения кораблей и береговых баз и укреплений, 
"осколочные" - для действий против личного состава. И те и другие снаряжаются 
тротилом или другим сильно взрывчатым веществом. Кроме того, имеется ряд бомб 
для специальных целей: химические, зажигательные, дымовые. 

Авиационные торпеды похожи на корабельные торпеды, но корпус их более прочен 
(им приходится выдерживать большее напряжение), а дальность действия меньше и 
не превышает 4 000 л. Для того чтобы сбросить торпеду, самолету приходится 
снижаться до высоты 5 м над уровнем моря, так как удар, который получит торпеда,
 сброшенная с большей высоты, либо сломает, либо исковеркает ее. Попав в воду, 
авиационная торпеда действует так же, как и корабельная торпеда; наводка 
производится самолетом в момент сбрасывания. Сбрасывание торпеды представляет 
из себя трудную и опасную задачу, так как самолет для того, чтобы избежать при 
снижении поражения зенитным огнем, принужден идти пикирующим полетом с высоты 
нескольких тысяч метров и выровняться и момент сбрасывания торпеды. 

Морские самолеты не имеют бронирования и для избегания катастрофы принуждены 
рассчитывать только на скорость и быстрое маневрирование (если не принимать во 
внимание автоматического оружия, предназначенного для отражения неприятельских 
истребителей). Они имеют мощные (до 800 л. с.) и крепкие моторы водяного или 
воздушного охлаждения. В морской авиации других стран применяются и те и другие 
моторы, но флот США применяет теперь исключительно моторы воздушного охлаждения,
 отличающиеся непревзойденной мощностью и надежностью. 

Морская авиация США является самой многочисленной и самой современной в мире. В 
1926 г. Конгресс принял пятилетнюю программу, по которой число самолетов 
морской авиации доводилось до 1 000 машин. Закон Винсона (март 1934 г.) 
предусматривал увеличение морской авиации до 2 100 самолетов, и теперь наши 
морские силы имеют - в строю и в постройке - 1 193 самолета; помимо этого, 166 
самолетов предназначено для морского резерва и резерва морской пехоты. В это 
число входят самолеты всех типов, и с каждым годом продукция их улучшается. 
Ежегодно проводится конкурс проектов, в котором принимает участие большая часть 
авиационной промышленности страны. 

В состав нашего воздушного флота входят: истребители Боинг, Кертис и Грауман с 
моторами в 700 - 800 л. с., развивающими скорость свыше 360 км в час; 
пикирующие бомбовозы Мартин и Грет-Лэйк; разведчики Дуглас и Вот; 
корректировщики Кэртис и Вот и дальние разведчики - Дуглас, Мартин, Кистон и 
Консолидэйтед. Эти дальние разведчики, которым флот придает все больше и больше 
значения, имеют по два мотора по 700 л. с., экипаж из 5-6 человек и 6 пулеметов.
 У них большая бомбовая нагрузка, а радиус действия их достигает 6 500 км. 

В июне 1935 г. заводы Боинг построили для армии самолет, который можно 
рассматривать как показатель того, какое широкое поле для развития имеют эти 
дальние бомбардировщики. Этот самолет с четырьмя моторами по 800 л. с. имеет 
бомбовую нагрузку в 6 т и может пролететь около 10 000 км без пополнения 
горючего, причем максимальная скорость его составляет 370 км в час. На этом 
цельнометаллическом самолете имеется 3 башни, а его потолок (наибольшая высота, 
на которую он может подняться) составляет, по слухам, 9 000 м, несмотря на то, 
что вес его при полной нагрузке превышает 30 т. Нетрудно себе представить, как 
будут использованы самолеты этого типа в Тихоокеанской войне. 

Показателем современной роли морской авиации США и ее значения являются морские 
маневры 1935 г. В них участвовало 450 самолетов, которые в течение шести недель 
покрыли больше 3,5 миллионов км. За это время производились различные полеты: 
массовые полеты дальних разведчиков на дальние расстояния; ночные и дневные 
взлеты корректировщиков с катапультов линкоров и крейсеров; совместные атаки 
200 - 300 самолетов, включая десятки истребителей, на фюзеляжах которых 
красовались странные эмблемы их отрядов; пикирующие полеты десятков 
бомбардировщиков и торпедоносцев, несущихся отрядами на линкоры со скоростью 
400 - 480 км в час. Ни один другой флот в мире не мог бы повторить такого 
зрелища, ни один другой флот в мире не может создать такой угрозы. 

Несмотря на то, что Япония занимает довольно низкое место среди держав с точки 
зрения общей мощи ее воздушного флота, она в отношении морской авиации уступает 
только США. К концу 1934 г. в морской авиации Японии насчитывалось около 700 
самолетов (включая запасные), и если Япония будет придерживаться своей 
строительной программы, то к 1937 г. она должна иметь 1 000 самолетов. Самолеты 
морской авиации Японии выполняют те же задачи, что и наши самолеты, действуя с 
линкоров, крейсеров, авиатендеров и авианосцев. Но она имеет меньше самолетов, 
самолеты эти менее мощные, менее быстроходные и, говорят, имеют меньший радиус 
действия. Несмотря на то, что Япония развивает свою собственную авиационную 
промышленность, она все еще в большой степени зависит от иностранных патентов и 
проектов как в отношении самолетостроения, так и производства авиамоторов. Она 
производит, например, моторы следующих марок: английские Юпитер и Ролльс, 
французские Непир и Лоррэн, германский Юнкерс и несколько других. 

Общая численность личного состава морской авиации США (май, 1935 г.) составляет 
13338 человек; в эту цифру входит, конечно, и обслуживающий персонал аэродромов 
(механики и т. д.) и лица, несущие летную службу, но не являющиеся летчиками: 
стрелки, наблюдатели, радисты и т. п. В воздушных силах флота и корпуса морской 
пехоты насчитывается 1 152 летчика, 110 учеников-летчиков, проходящих обучение, 
и 514 летчиков резерва. Эта численность является недостаточной для нашего 
непрерывно развивающегося воздушного флота, несмотря на то, что теперь в 
Аннаполисе{92} введен курс морской авиации и все кончающие училище молодые 
офицеры обязаны сдать воздушный экзамен. По заявлению начальника Управления 
мореплавания, в 1942 г. потребуется 1 900 летчиков. Для подготовки летчика к 
трудной и сложной работе в морской авиации требуется один год; однако, он 
полностью овладевает техникой только после двух лет практической работы во 
флоте. 

Учитывая это положение, Конгресс установил в 1935 г. звание авиационного кадета 
морского резерва. Около трехсот кадет будут посылаться ежегодно в Пенсакола - 
большую учебную базу морской авиации, и те из них, которые успешно закончат 
одногодичную напряженную учебу, будут направляться на 3 года во флот. 

Численность личного состава морской авиации Японии установить трудно; один 
заслуживающий доверия источник (Ежегодник Японии за 1935 г.) определяет эту 
численность цифрой в 9 800 человек офицеров и рядовых (на 1934 г.), а "Морской 
ежегодник" Брассея (за 1935 г.) утверждает, что в это число входит около 1 000 
человек летчиков. Сообщают, что сроки начального обучения значительно уменьшены.
 Япония, так же как и США, производит обучение летчиков резерва в своих морских 
авиационных школах. 

Процент несчастных случаев в морской авиации Японии очень высок, особенно в 
сравнении с нормами США, имеющими значительно большее количество летных часов. 
За первые 10 месяцев 1933 г. в морской авиации Японии насчитывалось 79 аварий, 
во время которых погибло 26 и было тяжело ранено 11 человек. 

Постоянной административной и тактической единицей морских воздушных сил США 
является эскадра. Она обычно состоит из 18 самолетов. Эскадры называются по 
типу самолетов, входящих в их состав, например: эскадра истребителей, эскадра 
дальних разведчиков и т. д. В нашем флоте (включая воздушные силы корпуса 
морской пехоты) имеется: пять эскадр бомбардировщиков, шесть истребительных 
эскадр, восемь разведочных эскадр, одна эскадра торпедоносцев-бомбардировщиков, 
шесть эскадр корректировщиков, десять эскадр дальних разведчиков и четыре 
эскадры обслуживания. В состав морских сил входят "береговые авиабазы" - 
Лейкхерст. Норфольк, Сэнивэйл, Пенсакола (учебная) и Сан-Диэго, а также морские 
резервные базы Бруклин, Грэт-Лэйкс, Сент-Люис, Миннеаполис, Лонг-Бич 
(Калифорния), Оклэнд и Сиэттл. Авиабазы эскадренной авиации находятся в 
Пирл-Харбор (Гаваи) и Коко-Соло (Панама). В Филадельфии расположен морской 
авиазавод. Обучением личного состава и вопросами снабжения морской авиации 
ведает Авиационное управление морского министерства. 

Морские силы США не имеют аэродромов или авиабаз между Гонолулу и Манилой; 
однако "Пан-Америкен Эйруэйс"{93} закончила оборудование линии на Дальний 
Восток и устройство баз в Гонолулу, Мидуэй, Уэйк-Айлэнд, Гуам и Манила. Опыт 
этих линий и удобства, предоставляемые сооружением этих баз, имеют огромное 
значение для флота. Кроме того, в течение последних нескольких лет флот 
производит гидрографическую и воздушную съемку побережья Аляски и Алеутских 
островов. Мы вплотную займемся этой территорией, на которой самолеты нашего 
флота действовали во время маневров 1935 г., когда подойдем к проблемам 
Тихоокеанской войны. 

Когда мы обсуждали задачи флота, мы коснулись полемики, не прекращающейся с тех 
пор, как авиация впервые приобрела значение в качестве нового рода оружия, 
должна ли она стать независимой отраслью вооруженных сил на одинаковых правах с 
армией и флотом, или же ей и впредь играть подчиненную роль в составе армии и 
флота. В практике европейских стран авиация почти всюду выделена в 
самостоятельные воздушные силы, подразделяющиеся на армейскую и морскую 
воздушную авиацию. Так обстоит дело в Англии, где вся авиация входит в состав 
"Королевских воздушных сил", во Франции, где авиацией ведает министр авиации, и 
в Италии, где ею руководит "Королевская служба авиации". 

Из других держав только Япония и США все еще придерживаются системы двух 
воздушных флотов. В обеих странах морская авиация подчинена морским властям. 
Паше высшее командование в качестве объяснения такого разделения авиации 
выдвигает три причины. Первая - авиация еще не настолько развилась, чтобы 
представлять собой что-либо большее, чем оружие армии или флота (так как, 
например, подводное оружие флота). Вторая - задачи морской авиации и совместные 
действия авиации с флотом резко отличаются от задач армейской авиации и 
совместных действий авиации с наземными частями. Третья и наиболее важная 
причина - задачи и деятельность морской авиации неотделимы от задач и 
деятельности флота. 

Самолеты морской авиации Японии соединяются в отряды, состоящие из 8 
действующих и 8 запасных самолетов. В 1934 г. в Японии было 22 таких отряда; в. 
1937 г. должно быть создано еще 18 отрядов. В противоположность нашей морской 
авиации эти отряды обычно действуют с береговых авиабаз: Касумигаура (7 
отрядов), Иокогама (5 отрядов), Сасэбо (2 отряда). Помимо этой организации, 
имеются также "отряды авиаобороны", создаваемые на удаленных морских станциях. 
В 1927 г. Япония создала авиационное управление в составе ее морского 
министерства, тождественное с нашим управлением авиации. 

Большое значение имеет то обстоятельство, что Япония заявила о своем намерении 
создать аэродромы, базы гидросамолетов и посадочные площадки на мандатных 
островах "для облегчения связи между островами и Японией". Это обстоятельство 
необходимо напомнить в связи с последующими главами этой книги. Эта цепочка 
авиационных баз, созданная якобы для коммерческих целей, будет иметь, подобно 
базам "Пан-Америкен Эйруэйз", огромное значение во время войны. 

А теперь скажем несколько слов относительно воздушных аппаратов, которые не 
принесли Америке ничего, кроме несчастья. Мы имеем в виду аппараты легче 
воздуха. Воздушный шар, представляющий из себя простейшую форму воздушного 
корабля, был тем аппаратом, на котором человек впервые успешно совершил полет. 
Конструктивные затруднения ограничивают размеры мягких дирижаблей, и в 1900 г. 
одному немцу, графу Цеппелину, удалось построить первый дирижабль жесткого типа.
 К началу мировой войны Германия имела больше 30 таких дирижаблей, а в 
настоящее время она по прежнему занимает ведущее место в отношении постройки и 
использования их. Германия, пожалуй, является единственной страной, которая 
достигла успехов в этом деле. 

Действия этих воздушных кораблей во время войны, когда они совершали много 
налетов на Лондон, Париж и прибрежные города Англии, произвело впечатление на 
наше правительство, которое начало опыты по строительству и использованию 
дирижаблей. Преимущество дирижаблей заключается в их большом радиусе действий. 
К их недостаткам следует отнести высокую стоимость постройки, опасность, 
которой они подвергаются во время штормов, и, наконец, их крайнюю уязвимость со 
стороны воздушных сил и противовоздушной обороны противника. Последний 
недостаток является самым главным с точки зрения боевого использования их. 

Наш флот с самого начала считал, что единственной задачей дирижаблей при 
совместных их действиях с флотом может явиться только дальняя разведка, а 
многие даже вообще сомневались в возможности практического использования 
дирижаблей. События подтвердили эти опасения. США построили и потеряли три 
дирижабля. Два последних - "Акрон" и "Мэкон", самые большие в мире, оказались 
малопригодными для совместных действий с флотом, и оба погибли в борьбе с 
силами природы. Остался только "Лос-А1нжелос" (бывший германский цеппелин 
"ZR-3), но и он находится в разобранном виде в Лэйкхэрсте. Мы окончательно (по 
крайней мере, на сегодня) отказались от постройки и использования дирижаблей 
жесткого типа, хотя в составе морских сил имеется несколько дирижаблей 
полужесткого и мягкого типов. 

Опыты со строительством дирижаблей в Англии и Франции также были неудачны, а 
Япония проявила мало интереса к этим воздушным кораблям. 

Эскадренная авиация в том виде, в каком мы видим ее на ежегодных маневрах, не 
могла бы существовать без авианосцев. Эти последние представляют собой по 
существу посадочные площадки, которые флот может брать с собой в плавание. 
Англия имеет самое большое число этих странно выглядящих кораблей, а именно - 
шесть, с общим водоизмещением в 115000 т, кроме того, она строит еще один. 

Опыты с постройкой авианосцев производились еще до мировой войны, но, как это 
бывало и раньше со многими другими видами оружия, только боевые условия 
обеспечили практическое развитие их. Если оружием линкора является артиллерия, 
а оружием эсминца и подводной лодки - торпеда, то оружием авианосца является 
авиация: он строится и существует для самолетов. Вашингтонский договор 
определил авианосец как "боевой корабль, построенный таким образом, что 
самолеты могут взлетать с него и вновь садиться на его палубу". Максимальное 
водоизмещение авианосца было установлено в 27 500 т, причем было оговорено, что 
каждая страна имеет право построить два авианосца, водоизмещением не 
превышающих 33 000 т. Калибр артиллерии был ограничен 203 мм, но в отношении 
количества самолетов никаких ограничений установлено не было. Тотальный тоннаж 
был установлен в следующих цифрах: по 135 000 т для США и Англии, 81 000 т для 
Японии и по 60 000 т для Франции и Италии. Был установлен также 20-летний срок 
службы (возраст). 

Полетные палубы существующих в настоящее время авианосцев достигают следующих 
размеров: длина 255 м, ширина 27 м. Они почти всегда простираются на всю длину 
и ширину корабля. Самолеты хранятся в ангарах, расположенных на нижних палубах, 
и подаются на полетную палубу с помощью подъемников, площадка которых сделана 
вровень с полетной палубой. На полетных палубах устанавливаются "стопорные 
приспособления", имеющие назначение быстро останавливать садящиеся самолеты и 
препятствовать, их пробегу через всю палубу. Эти стопоры обычно представляют из 
себя стальные тросы, протянутые поперек полетной палубы. При посадке самолет 
цепляется за один из этих тросов крючком, подвешенным под самолетом. Тросы 
присоединены к тормозному устройству, которое останавливает самолет после 
крайне короткого пробега его по палубе (около 30 м). 

Почти все самолеты, действующие с авианосца, являются сухопутными машинами; 
однако на авианосце обычно всегда имеется катапульта и кран, так что при 
надобности авианосец может выпускать и подбирать гидросамолеты. На палубе, где 
расположены ангары, расположены также мастерские для ремонта моторов и 
самолетов. Авианосцы, в зависимости от размеров корабля и самолетов, имеют на 
вооружении от 20 до 120 самолетов; водоизмещение авианосцев колеблется от 7 500 
до 30 000 т. 

Продолжительность постройки авианосца от 3 до 4 лет; они, однако, являются 
наиболее дешевыми из всех боевых кораблей: стоимость постройки одной тонны 
составляет 1 400 долларов. Каждый авианосец, независимо от его задач в 
отношении авиации, должен иметь бронирование, артиллерию, трубы, мостик, словом,
 все то, что имеет каждый боевой корабль. Это обстоятельство обусловило наличие 
двух основных типов авианосцев. На авианосцах с "чистой палубой" полетная 
палуба свободна от всякого рода препятствий и представляет собой своего рода 
крышу, покрывающую корабль. Мостик располагается впереди, под полетной палубой; 
орудия и посты управления установлены по бортам, также под полетной палубой. На 
авианосцах "островного" типа трубы, мостик, посты управления, мачты и прочие 
препятствия занимают узкую полосу полетной палубы на одном из бортов, 
вследствие этого полетная палуба несколько сужена в этом месте. Авианосцы 
строятся и того и другого типа; оба типа имеют свои недостатки и преимущества. 

Калибр артиллерии авианосцев варьируется от 102 до 203 мм, число орудий - от 6 
до 12. На некоторых авианосцах "островного" типа орудия устанавливаются в 
башнях, располагаемых на "островках"; орудия на авианосцах с чистой полетной 
палубой устанавливаются поодиночке или в башнях по обоим бортам под полетной 
палубой. Авианосцы не имеют торпедного вооружения, но по мощности, огня их 
зенитные батареи превосходят зенитные батареи линкоров или крейсеров. 

Авианосец является самым уязвимым (не считая подводных лодок) кораблем флота. 
Он имеет только легкое бронирование, и поэтому, как корабль, чрезвычайно 
чувствителен к артиллерийскому огню. Главная же опасность заключается в том, 
что боевое значение авианосца (так же как и боевое значение подводной лодки) 
можно уничтожить без потопления самого корабля. Если полетная палуба авианосца 
будет исковеркана бомбами или снарядами, он теряет возможность выпускать или 
принимать самолеты и становится бесполезным. Огромная полетная палуба 
представляет из себя хорошую мишень для бомбардировщиков: даже малые бомбы 
смогут причинить повреждения, достаточные для того, чтобы вывести авианосец из 
строя. Кроме того, полетная палуба как бы обладает" несчастным свойством 
привлекать к себе снаряды дальнобойной артиллерии. 

Бронирование авианосца состоит из поясной брони (схожей с броней крейсеров), 
толщиной от 7,5 до 15 см, и из броневой защиты орудий и башен. Ниже ватерлинии 
авианосец разделен на водонепроницаемые отсеки (как и линкор) и имеет блистеры 
и тройное дно; он снабжен также и параванами. Механизмы авианосца типа нашего 
"Лексингтона" превосходят по мощности механизмы "Нормандии". Авианосцы имеют 
большой радиус действия, а скорость их колеблется от 25 до 34 узлов, что 
является достаточным для того, чтобы иметь возможность маневрировать для 
выпуска самолетов, не отставая от флота. Системы связи, управления кораблем и 
службы живучести аналогичны с тем, что имеется на линкоре. Благодаря наличию 
летчиков и обслуживающего самолеты персонала авианосец имеет больше личного 
состава, чем линкор. 

Авианосцы обычно действуют либо совместно с флотом, либо в составе разведочных 
или ударных групп крейсеров. Так же как и линкоры, авианосцы никогда не 
действуют в одиночку. Иногда для того, чтобы выйти "на ветер" для выпуска или 
приема самолетов, они отходят от линкоров, но и в этих случаях их всегда 
сопровождают эсминцы или крейсеры, образующие оборонительную завесу. При 
авианосцах также всегда находятся один или два эсминца, на обязанности которых 
лежит спасание самолетов в случае падения последних в воду при взлете или 
посадке. 

Авиатранспорты по большей части представляют собой приспособленные для 
перевозки гидросамолетов коммерческие суда, обычно танкеры. Строительство их не 
ограничено никакими договорами, а их задача заключается в перевозке 
гидросамолетов и летающих лодок, для которых они являются базой. Для выпуска 
самолетов авиатранспорты обычно становятся на якорь в какой-нибудь бухте. Эти 
транспорты будут иметь в Тихоокеанской войне большое значение благодаря той 
роли, которую могут сыграть в дальних операциях находящиеся на них самолеты. 
Имея от 6 до 12 самолетов на борту, авиатранспорты смогут подойти на близкое 
расстояние к побережью противника и выпускать свои самолеты для бомбардирования 
прибрежных городов. Любое грузовое судно или танкер может быть весьма легко 
переоборудовано в авиатранспорт. 

"Лексингтон" и "Саратога" являются самыми большими и самыми быстроходными 
авианосцами в мире (водоизмещение каждого - 33 000 т, скорость - 34 узла). Оба 
они переделаны из линейных крейсеров, которые к 1922 г., т. е. к моменту, когда 
вступили в действие договорные ограничения, не были закончены постройкой. Мы 
имеем также новый авианосец "Рэнджер", водоизмещением в 20 000 т и со скоростью 
хода свыше 30 узлов. Он является нашим первым авианосцем, который был 
спроектирован и построен именно как авианосец. В маневрах 1935 г. "Рэнджер" 
показал, что он является превосходным кораблем. И, наконец, США имеют свой 
первый (по счету) авианосец "Лэнгли", переделанный из старого угольного 
транспорта. Он слишком тихоходен и слишком стар для совместных действий с 
флотом и предназначается на слом. Закон о морских расходах 1935 г. 
предусматривает постройку нового авианосца (водоизмещением, вероятно, около 
15000 т) для замены "Лэнгли". В настоящее время мы строим еще два авианосца (по 
20 000 т) - "Йорктаун" и "Энтрпрайз"; они должны быть закончены постройкой в 
1937 г. Тогда общий тоннаж авианосцев будет составлять 132000 т, т. е. почти 
достигать нашей договорной нормы; из этого числа только "Лэнгли" (12000 т) 
будет являться устарелым кораблем. 

У Японии в строю находятся четыре авианосца: "Акаги" и "Кага" (каждый по 27 000 
т), которые также представляют собой переделанные линейные крейсеры, и "Хозио" 
и "Риузио" - по 7 000 т каждый. Кроме того, она строит еще два авианосца по 
10000 т. Когда они вступят в строй, норма Японии будет исчерпана, причем ни 
один корабль не будет являться устарелым. Все наши авианосцы, кроме "Лэнгли", 
"островного" типа, японские - типа "чистой палубы". 

"Лексингтон" и "Саратога" могут поднимать по 100 самолетов, хотя нормально они 
рассчитаны на 75 машин. "Рэнджер", несмотря на свои значительно меньшие размеры,
 имеет такую же вместимость. Этот факт показывает, насколько экономичнее 
строить новые авианосцы, чем переделывать в авианосцы корабли другого класса. 
Старик "Лэнгли" поднимает около 40 самолетов. Таким образом, в настоящее время 
все наши авианосцы могут поднять 265 самолетов. Японские авианосцы имеют на 
вооружении следующее количество машин: "Акаги" 50, "Кага" 60, "Риузио" и 
"Хозио" по 30 каждый, итого 170 самолетов. 

В составе морских сил США имеется один авиатранспорт "Райт" в 12000 т. У Японии 
имеется два авиатранспорта - один в 19000 т, а другой - в 8 000 г, кроме того, 
в постройке находятся еще 3 авиатранспорта по 10000 т каждый. Это 
обстоятельство позволяет думать, что Япония намеревается проводить дальние 
воздушные операции. 

Раньше чем мы закончим обзор кораблей и перейдем к описанию того, как эти 
отдельные единицы соединяются в одно целое, называемое "флотом", будет полезно 
коротко упомянуть о мелких кораблях, несущих разнообразные обязанности в тылу, 
вдоль побережья и в районе баз. Любая яхта, любая моторная лодка может в один 
прекрасный день попасть в состав этой флотилии. Во время войны в эту флотилию 
включаются также и рыболовные суда с отмелей и буксиры из портов; в нее 
включают также большое количество мелких кораблей, построенных в массовом 
порядке для удовлетворения различных потребностей. 

Корабли этой флотилии можно разделить на следующие классы: минные заградители, 
тральщики, сетевые заградители, дозорные суда и канонерские лодки. Для минного 
заградителя мина играет такую же роль, как орудие - для линкора, торпеда - для 
подводной лодки, самолет - для авианосца. Мина представляет собой попросту 
стальной шар с большим количеством взрывчатого вещества; шар этот опускается в 
воду и взрывается, если его толкнет проходящий корабль. Заряд современной мины 
достигает 225 кг тринитротолуола. Контактные мины, которые немцы применяли во 
время войны, взрываются, когда корпус корабля ударяется об один из торчащих на 
корпусе мины "рожков", приводящих в действие детонатор. У мин другого типа 
взрыв производится вследствие замыкания электроцепи, происходящего в момент 
соприкосновения корпуса корабля с миной. "Управляемые" мины, соединенные 
проводами с береговой станцией, взрываются при помощи электричества с берега. 
Мины разделяются также на "плавучие" и "якорные". Плавучие мины находятся в 
воде в свободном состоянии и двигаются по течению. Они запрещены Гаагской 
Конвенцией 1907 г., но, несмотря на это, применялись во время войны. 

Вес мины достигает 675 кг, а их диаметр - 1,2 м. Мины устанавливаются полями - 
определенным узором (обычно зигзагом) на определенной площади. Их можно 
устанавливать в районах, где глубина достигает даже 180 м, но чем больше 
глубина, тем мины становятся менее эффективными. Происходит это потому, что на 
больших глубинах даже небольшое течение затаскивает мину на такую глубину, где 
она не представляет опасности для надводных кораблей. 

Минные заградители бывают двух типов: надводные и подводные. Подводные 
заградители имеют весьма ограниченный запас мин сравнительно с надводными 
заградителями, которые могут принимать до 500 мин. На этих кораблях имеется 
минная палуба, устраиваемая обычно под верхней палубой; в их корме проделаны 
большие отверстия, через которые мины сбрасываются в море. Мины обычно хранятся 
на рельсах, и во время постановки их заградитель находится в движении. Во время 
этого движения мины подкатываются по рельсам к отверстиям на корме и 
сбрасываются в море. У США имеется 16 минных заградителей; все они переделаны 
из кораблей других классов. Япония имеет 17 и строит еще 3 минных заградителя. 

Оборонительной мерой против мин является их "траление", или очистка района от 
мин. Эта операция обычно производится парой кораблей, двигающихся в расстоянии 
400 - 500 м друг от друга; каждый из них тянет за кормой нечто вроде водяного 
змея. Трал идет под поверхностью воды между этими змеями и режет или разрывает 
минрепы{94}. Мины всплывают на поверхность и расстреливаются орудийным огнем. 
Стандартным типом тральщиков в США являются океанские буксиры водоизмещением 
около 850 т. 

Назначение сетей и их описание было дано, когда мы говорили о борьбе с 
подводными лодками. Корабли, приспособленные для постановки сетей, называются 
сетевыми заградителями. Япония имеет три таких корабля водоизмещением от 400 до 
1 300 т. Мы не имеем ни одного, но эту работу, могут легко выполнить торговые 
суда. 

Задача дозорного корабля в современных морских силах заключается, главным 
образом, в борьбе с подводными лодками в районе побережья. Ко времени нашего 
вступления в последнюю войну союзники крайне нуждались в кораблях для 
выполнения этих задач. Эсминцы были слишком дороги, слишком велики и их вообще 
не хватало. А так как для борьбы с подводными лодками является пригодным любое 
легкое судно, которое обладает достаточной мореходностью и на котором можно 
установить 1-2 орудия, то на эту работу были забраны частные яхты и моторные 
лодки. В это же время США организовали постройку двух стандартных типов 
кораблей для этой работы, а именно: "охотников за подводными лодками" и так 
называемых "Игл-бот"; первые были деревянной постройки водоизмещением в 80 г, с 
газолиновым мотором и скоростью в 17 узлов, с одной 75-мм пушкой; вторые 
(построенные Фордом) имели водоизмещение в 500 т, были вооружены двумя 100-мм 
орудиями и развивали скорость в 18 узлов. Охотники за подводными лодками были 
весьма малокомфортабельными кораблями, но они пересекали Атлантический океан, 
Средиземное и Эгейское моря, имели весьма воинственный вид даже при плохой 
погоде и великолепно выполняли свое дело. 

США недавно закончили проектирование нового противолодочного дозорного корабля 
улучшенного типа, Он представляет собой нечто среднее между "охотником за 
подлодками" и "Игл-бот" и будет пущен в массовое производство с началом войны. 
Япония спроектировала и построила два "охотника" водоизмещением в 300 т и со 
скоростью хода в 24 узла. Этот тип, видимо, будет стандартизован и пущен в 
массовое производство. 

Канонерские лодки представляют собой небольшие, обычно небронированные корабли 
с малой осадкой, вооруженные одним или, двумя 75-мм или 102-м орудиями. Они 
используются для определенной работы за границей или в отечественных портах. 
США имеют несколько таких канонерских лодок на китайских реках и в центральной 
Америке, а в настоящее время строят еще несколько канонерских лодок улучшенного 
типа, которые имеют водоизмещение в 2 000 т и являются фактически миниатюрными 
крейсерами. 

VIII. Флот 

Это может показаться парадоксом, но флот, ради которого существуют морские силы 
вообще, достигает своего единства путем разделения. До сих пор мы занимались 
теми его составными частями, из которых образуется единое целое. Теперь, однако,
 наступило время объединить их вместе. Лучше всего это можно сделать, совершив 
путешествие на одном из быстроходных, прекрасных и чистых тяжелых крейсеров, 
который идет на соединение с главными силами флота. 

С нижнего мостика крейсера "Луизвилль", направляющегося к побережью Гаити для 
ночной встречи с флотом и для приемки топлива с нефтеналивного транспорта 
"Салинас", кажется, что на пустынных берегах залива Гонаив внезапно вырос 
огромный город, и сразу же представляешь себе, с каким удивлением наблюдают, 
местные туземцы это море мерцающего и сверкающего огня. Последние 80 миль (148 
км) из Порт-О-Пренса "Луизвилль" шел 18-узловым ходом, но, приближаясь к этим 
огням, крейсер внезапно сбавляет свой ход до 15 узлов, и сразу становится ясным,
 даже для глубоко сухопутного человека, что подойти, мимо огромного числа 
кораблей", стоящих на якоре на рейде, к борту "Салинас" без всяких приключений, 
это все равно, что отыскивать ночью иголку на вспаханном поле. Заполните это 
поле спящим скотом, положение которого неизвестно, и это грубое сравнение 
станет более точным. 

Еще ближе - и мы уменьшаем ход до предела. Теперь уже стало возможно различить 
темные силуэты огромных кораблей - слева, справа, а иногда и прямо по носу. 
Громкоговоритель передает приказание: "Ввести в действие прожектор № 3". Почти 
мгновенно яркий луч света пополз вправо, осветил гладкую палубу авианосца, а 
затем его мостик. Вскоре луч прожектора "Луизвилля" смешивается с лучами других 
прожекторов, с миганием фонарей "Ратьера"{95} и с направленными на гряду 
облаков вспышками сигнальных прожекторов, передающих при помощи точек и тире 
сообщения. 

На мостике "Луизвилля" темно; горят только затемненные лампы над приборами и 
аппаратурой связи. Время от времени молчание прерывается каким-нибудь 
приказанием или донесением. Здесь на высоте 30 м над уровнем моря внимательный 
рулевой ворочает штурвал, рассыльные как бы вросли в переборку, помощник 
вахтенного начальника изредка выкрикивает показание дальномера, штурман мечется 
от своих карт к компасу и обратно, а командир молча шагает вперед и назад. 
Затем лотовые, стоящие с лотом{96} в руках на маленьких площадках, выступающих 
с обоих бортов полубака, получают приказание. Это доказывает, что штурман не 
только не знает, каким курсом ему идти, чтобы добраться до "Салинаса", но и 
обеспокоен - достаточна ли здесь глубина моря? 

"На левой площадке, - кричит вахтенный начальник, - взять глубину!" 

Внизу, на маленькой площадке, лотовый начинает раскачивать свой лот, сначала 
вперед и назад, а потом круговым движением, после чего бросает лот с таким 
расчетом, чтобы свинец упал в воду впереди площадки. Затем лотовый быстро 
выбирает "слабину", чтобы в тот момент, когда свинец коснется дна, лот был бы 
натянут, а его помощник, вооруженный карманным фонарем, определяет по отметкам 
на лоте глубину моря. 

"На отметке десять{97}, сэр!" - кричит он. "Есть!" - отвечает вахтенный 
начальник. Лотовый бросает лот еще раз и докладывает: "Глубина девять". На 
правом борту другой лотовый теперь также берет глубину и ободряюще кричит: 
"Глубина одиннадцать, сэр!" 

Но с мостика доносится несколько взволнованное приказание: "Все машины, 
стоп!" - "Луизвилль" заблудился. Минуту спустя. "Попросите этот линкор сообщить,
 где мы находимся". Сигнальщик подбегает к сигнальному прожектору, и ночную 
темноту, одновременно со стуком открывающихся и закрывающихся ставен прожектора,
 начинают прорезывать световые точки и тире. "Луизвилль" высказал свою просьбу 
указать ему направление, но проходит несколько минут, пока приходит ответ; ведь 
не менее двадцати кораблей передают сообщения одновременно. Наконец, младший 
офицер расшифровывает лихорадочное мигание прожектора и докладывает 
командованию: 

"Они говорят, что "Салинас" находится в А-11, пеленг{98} 160". 

"Луизвилль" снова начинает осторожно двигаться вперед, пробираясь между 
линкорами, крейсерами, эсминцами и вспомогательными кораблями. "Так держать!" - 
спокойно командует штурман. 

"Есть, так держать", - отвечает рулевой. 

Немного спустя, прожектор № 1 нащупывает округленную корму "Салинаса". 
"Луизвилль", еще уменьшив ход, медленно подползает к корме танкера по правому 
борту. Из рулевой будки на мостик выскакивает офицер, определяет направление и 
силу ветра и возвращается удовлетворенным. 

"Можно подходить к его борту", - заявляет он. 

"Луизвилль" медленно приближается к транспорту, стараясь не касаться его кормой.
 Винты крейсера вынесены очень далеко в стороны, и поэтому приходится опасаться 
за их целость. Когда крейсер приходит на траверз середины корпуса транспорта, 
звук заработавшего шпиля, доносящийся с носа, и топот ног моряков на танкере 
свидетельствуют о том, что с крейсера брошен бросательный конец, при помощи 
которого на транспорт будет перетянут носовой швартов{99}. 

В этот момент с базы подводных лодок, принимающей топливо с левого борта 
"Салинас", команда которой смотрит кинокартину, совершенно неуместно раздаются 
звуки громкоговорителя: 

"Голосуйте за меня, - гудит голливудский голос, - и я гарантирую вам по меньшей 
мере 200 долларов в месяц, независимо от того имеете ли вы работу или нет..." 
Взрыв насмешливых аплодисментов, и Голливуд умолкает; работа продолжается. 

На носу все благополучно, но на корме дела идут не совсем хорошо. Нос крейсера 
подтягивается к борту транспорта, а корма отходит в сторону, и через 
громкоговоритель передается взволнованное требование поспешить. Наконец, с 
кормы приходит сообщение, что конец подан, и в этот момент носовая часть 
10000-тонной громады "Луизвилля" прижимается к обшивке "Салинаса". Море, однако,
 спокойно, и повреждений поэтому нет. Вскоре "Луизвилль", благополучно 
добравшийся домой и голодный, жадно принимается за восьмичасовую еду, состоящую 
из нефти, а мы теперь можем осмотреться вокруг или спуститься вниз, в 
кают-компанию, чтобы узнать несколько основных данных относительно того 
сложного организма, в состав которого входит наш крейсер. 

Здесь, а не в Вашингтоне, находится сердце морских сил. Сделайте основной упор 
не на флот - и морские силы придут в упадок. Все остальные управления, 
вспомогательные корабли, береговые устройства существуют только для 
обслуживания флота. В свою очередь для того, чтобы флот мог достичь своей цели, 
выйдя победителем в морской войне, все его отдельные клеточки должны быть 
согласованы между собой так, чтобы обеспечить совершенное и стройное 
существование всего целого. Для того чтобы прибор центральной наводки 
действовал надлежащим образом, необходимо обучать тех двух или трех человек, 
которые обслуживают его, не только до тех пор, пока каждый из них не будет 
знать свои обязанности, но до тех пор, пока все они не научатся действовать 
совместно, полностью понимая и контролируя друг друга. Таково же положение и со 
службой артиллерии: личный состав каждой башни должен безукоризненно работать 
не только как отдельная башня, но и как составная часть всей артиллерии и так 
со всеми другими службами, а все службы должны для пользы корабля так 
координировать свои действия, чтобы добиться безотказной, безмолвной, 
согласованной работы. 

Можно продолжить применение этого принципа. Для того, чтобы дивизион мог 
удерживать свое место в боевой линии, необходимо, чтобы каждый корабль не 
только управлялся бы должным образом как отдельная единица, но чтобы он 
действовал в согласии с другими. Для того, чтобы эскадра должным образом 
сыграла свою роль в общем деле, необходимо, чтобы дивизионы были неразрывно 
спаяны между собой. Для того, чтобы флот в целом вышел победителем из морского 
сражения, необходимо, чтобы отдельные соединения не только выполнили свои 
частные задачи, но чтобы все соединения путем длительного обучений и тренировки 
осознали замыслы командующего флотом, немедленно понимали бы, что ожидается от 
каждого в отдельности и в связи с другими соединениями. 

Согласованность действий и сотрудничество не является, конечно, принадлежностью 
только флота. Они необходимы и в гражданской жизни, везде, где люди, или люди и 
механизмы, работают вместе. Но нигде они не имеют такого исключительного 
значения, как в морском флоте; нигде отсутствие их не приводит так быстро к 
катастрофе; нигде люди не работают так напряженно, с таким огромным количеством 
разнообразных механизмов, - механизмов, большинство из которых требует 
постоянной бдительности, ибо иначе они восстают против своих хозяев и 
уничтожают их, - как, например, вырвавшееся из замка пламя превращает башню 
линкора в дымящуюся бойню. 

Флот напрягает все свои усилия, проводит обучение, совершенствуется в 
предвидении конечной цели своего существования - морского боя. От исхода этого 
боя зависит как исход сражения, так, весьма вероятно, и исход всей кампании, а 
возможно - и судьба всей страны. Необходимость обучения и согласованности 
действий является для флота более насущной, чем для всякой другой человеческой 
организации, ибо в момент наивысшего напряжения - в бою - ошибки непоправимы и 
имеют значительно большие последствия. Так было всегда, с начала истории флотов.
 

Единицей флота является корабль; корабли соединяются по типам. Однако, если 
соединить все корабли одного типа вместе и управлять ими как одним соединением, 
то это привело бы к невероятно громоздкой организации. Поэтому тактической 
единицей в нашем флоте является так называемый "дивизион". Каждый дивизион 
образуется из кораблей, имеющих одинаковые тактические элементы, т. е. 
одинаковую скорость, одинаковые размеры и дальность огня, одинаковый радиус 
действия, одинаковые маневренные качества. Число кораблей в дивизионе зависит 
от типа их. Дивизионы линкоров в нашем флоте состоят из 3 или 4 кораблей, 
дивизионы крейсеров - из 3 или 4 крейсеров; дивизионы эсминцев - из 4 кораблей; 
дивизионы подводных лодок - из 4 - 7 лодок. Другие страны имеют различные 
составы дивизионов. Дивизионы линкоров и крейсеров Японии имеют тот же состав, 
что и у нас, но в некоторых дивизионах эсминцев имеется по 6 кораблей. 
Английские дивизионы эсминцев состоят из 9 или 10 эсминцев, а дивизионы 
подводных лодок - из 6 - 8 лодок. 

Дивизионы, в свою очередь, сводятся в более крупные соединения. Но в этом 
отношении обычаи флотов различных стран настолько отличаются друг от друга, что 
сравнивать их трудно. Впрочем, почти во всех случаях, боевые флоты делятся (под 
разными названиями) на две группы. Одна из них тяжелая боевая группа - состоит 
из линкоров, из половины, по крайней мере, наличных авианосцев и большей части 
эсминцев и легких крейсеров. Другая группа быстроходная разведочная группа - 
состоит из тяжелых крейсеров, подводных лодок, по возможности одного авианосца, 
некоторого числа эсминцев и, может быть, нескольких легких крейсеров. 

Географическое распределение флотов, так же как и их относительные размеры, 
решаются большой политикой; под этим названием мы понимаем дальновидность в 
области политических, экономических и географических факторов. Лучшую 
иллюстрацию этого дают США. 

С момента революции и вплоть до послевоенного периода, т. е. в течение 140 лет, 
анализ нашего положения приводил к убеждению, что мы можем ожидать 
неприятностей только со стороны Атлантического океана. Соответственно этому 
большая часть наших морских вооружений была сосредоточена на этом океане, а в 
Тихом океане оставалось только несколько кораблей. К моменту возникновения 
мировой войны мы имели два флота - Атлантический и Тихоокеанский, причем 
наиболее грозными кораблями последнего являлись несколько броненосных крейсеров.
 Поход "Орегона" вокруг мыса Горн, совершенный за 16 лет до начала войны, 
показал, какое большое расстояние разделяет наши эскадры, однако это не вызвало 
никаких тревог, так как в то время в Тихом океане не было угрожающей нам 
морской державы. Открытие незадолго до войны Панамского канала сократило это 
расстояние больше чем в два раза, и нам стало незачем держать большие силы в 
Тихом океане. 

Но к концу мировой войны переоценка нашего внутреннего и международного 
положения показала, что Япония стала державой с морскими и политическими 
притязаниями европейского масштаба. Мы поняли как чутьем, так и в результате 
холодного анализа, что единственной страной, которая может угрожать нам на 
Атлантическом океане, является Англия - держава с весьма сомнительными 
возможностями и, видимо, не имеющая намерения напасть. Если существовала 
опасность, то она была на западе, а не на востоке. Соответственно этому наша 
вахта в Атлантическом океане, продолжавшаяся полтора столетия, прекратилась. 
Наша политика была пересмотрена, и в 1919 г. главные силы флота были 
переброшены в Тихий океан, хотя мы по прежнему поддерживали значительные силы и 
в Атлантическом океане{100}. 

Такое раздробление флота противоречило всем классическим законам стратегии, но 
оно оправдывалось тем, что Панамский канал давал нам возможность быстро 
сосредоточивать флот на любом океане. Эта организация просуществовала больше 10 
лет. За это время у нас выросло убеждение, что никому не придется видеть войны 
между США и Англией, но что вполне возможно, что ареной будущей войны за власть 
явятся огромные просторы Тихого океана. Тихоокеанскому флоту (или, как его 
называли, "боевому флоту") уделялось все больше и больше внимания, а 
Атлантический (или "разведочный") флот непрерывно уменьшался. 

В 1931 г. Япония начала свою манчжурскую авантюру, и все сомнения рассеялись. 
Разведочный флот был переведен в Тихий океан, и вновь соединенный флот еще раз 
стал тем, чем он является теперь: флотом США. На побережье Атлантического 
океана - колыбели наших морских сил - осталось теперь всего небольшое число 
старых кораблей, несколько учебных кораблей и строящиеся корабли; последние по 
окончании постройки также уйдут на запад{101}. 

Морские силы США разделяются на Флот США, Азиатскую эскадру, отряд особого 
назначения, морскую транспортную флотилию, корабли специального назначения и 
корабли морских округов. В состав Флота США (который мы будем называть просто 
"флотом") входит больше чем 95% всех боевых кораблей морских сил. Им командует 
адмирал, носящий звание "командующего флотом США"; флагманским кораблем (т. е. 
кораблем, на который помещается штаб командующего и на котором поднят его флаг 
с четырьмя звездами) является линкор "Пенсильвания". Флот состоит из двух 
эскадр: "Боевой эскадры" и "Разведочной эскадры". Боевой эскадрой командует 
командующий боевой эскадрой флота США в чине адмирала, держащий свой флаг на 
линкоре "Калифорния". 

Линкоры, входящие в состав Боевой эскадры, находятся под командой вице-адмирала,
 флагманским кораблем которого является линкор "Вест-Вирджиния"; они 
подразделяются на четыре дивизиона{102}: 1-й дивизион: "Тэксас" (флаг), 
"Нью-Йорк", "Оклахома"; 2-й дивизион: "Аризона" (флаг), "Пенсильвания" (для 
тактических целей), "Невада", "Теннеси"; 3-й дивизион: "Нью-Мексико" (флаг), 
"Миссисипи", "Айдехо"; 4-й дивизион: "Вест-Вирджиния" (флаг), "Колорадо", 
"Мэрилэнд", "Калифорния". Все крейсеры Боевой эскадры (под командой 
контр-адмирала, флаг на крейсере "Ричмонд") являются легкими крейсерами и 
разделены на два дивизиона: дивизион: "Ричмонд", "Марблхид", "Мемфис" и 
дивизион: "Конкорд" (флаг), "Омаха", "Цинцинатти", "Милвоки". 

Флотилией эсминцев Боевой эскадры командует контр-адмирал, флагманским кораблем 
которого является крейсер "Детройт". Эта флотилия подразделяется на два отряда, 
каждый из которых состоит из трех дивизионов. В состав "Воздушных сил боевой 
эскадры" входят два авианосца со своими самолетами: ими командует контр-адмирал,
 флаг которого находится на "Саратога". В состав Боевой эскадры входит также 
"отряд заградителей", которым командует контр-адмирал (флаг на заградителе 
"Оглала"). 

Разведочная эскадра флота США - наша быстроходная, разведочная группа, самыми 
крупными кораблями которой являются крейсеры, находится под командой 
вице-адмирала, который держит свой флаг на тяжелом крейсере "Индианополйс". 
Крейсеры разведочной эскадры сведены в 4 дивизиона тяжелых крейсеров: 4-й 
дивизион: "Норсхэмптон" (флаг), "Честер", "Пенсакола", "Салт-Лэйк Сити"; 5-й 
дивизион: "Чикаго" (флаг), "Портлэнд", "Хаустон"; 6-й дивизион: "Луизвилль" 
(флаг), "Индианополис" (флаг командующего эскадрой), "Нью-Орлеанс", 
"Сан-Франциско"; 7-й дивизион: "Тускалуза" (флаг), "Миннеаполис", "Астория". 
Эсминцы Разведочной эскадры находятся под командой контр-адмирала (флаг на 
легком крейсере "Радей") и состоят из одной флотилии (два отряда) и двух 
"резервных отрядов", придаваемых к эскадре по мере необходимости. В 
административном отношении разведочной эскадре подчинен также "учебный отряд", 
состоящий из двух старых линкоров "Арканзас" и "Вайоминг"; на последнем 
совершают ежегодное летнее плавание курсанты морского училища. Разведочной 
эскадре иногда придаются один или больше авианосцев, которым тогда 
присваивается название "Воздушные силы разведочной эскадры". 

Подводные лодки флота США сведены в "Эскадру подводных лодок флота США". 
Эскадрой командует контр-адмирал, держащий флаг на плавучей базе подводных 
лодок "Бушнелл". Ему подчинены базы подводных лодок в Нью-Лондоне, Коннектикуте,
 Пирл-Харбор и Коко-Соло, а также семь дивизионов подводных лодок: один 
дивизион (8 лодок) больших новых подводных лодок, действующих обычно с 
Разведочной эскадрой; четыре дивизиона (24 лодки), расположенных в Пирл-Харбор; 
один дивизион (5 лодок типа S), расположенный в Коко-Соло, и один дивизион (7 
лодок типа R), расположенный в Нью-Лондоне (для учебных целей). 

В состав флота США входит также "Эскадра снабжения", под командой 
контр-адмирала, который держит свой флаг на транспорте "Аргона". В его 
подчинении находятся вспомогательные суда флота, а также 15 отрядов самолетов 
обслуживания и тяжелых дальних разведчиков-бомбардировщиков, приданных эскадре 
и расположенных либо на авиатранспортах, либо на авиабазах флота в Коко-Соло (4 
отряда) и Пирл-Харбор (6 отрядов). 

Азиатской эскадрой командует адмирал. Флагманский корабль тяжелый крейсер 
"Огэста" является единственным современным кораблем этой эскадры, составленной 
из мелких, бесполезных кораблей, базирующихся на Манилу. Помимо крейсера 
"Огэста" в состав эскадры входят: четыре канонерских лодки ("Эшвилль", "Изабел",
 "Сакраменто", "Тэлса"), несущие службу на Филиппинах; еще 8 канонерских лодок, 
составляющих два отряда канонерских лодок - отряд р. Ян-цзы и южно-китайский 
отряд; отряд эсминцев (13 кораблей); шесть подводных лодок типа S, два минных 
заградителя, устарелый авиатранспорт и несколько самолетов. Совершенно очевидно,
 что боевая ценность "эскадры" весьма невелика. Она существует не для защиты 
Филиппин (для этой задачи она абсолютно не годится), а для несения полицейской 
службы на этих островах и вдоль побережья Китая и для целей "представительства" 
на Дальнем Востоке. Как мы увидим ниже, вполне возможно, что эта наша Азиатская 
эскадра войдет в историю? как "эскадра самоубийц". Географически сфера 
командования эскадры включает западную часть Тихого океана. Индийский океан и 
прилегающие к нему моря. 

Отряд особого назначения, находящийся под командой контр-адмирала, создан для 
несения дозорной службы в водах Центральной и Южной Америки. Он подчинен 
непосредственно начальнику морского генерального штаба и состоит из легкого 
крейсера "Трентон" и двух эсминцев. Морская транспортная флотилия состоит из 
вспомогательных кораблей, не вошедших в состав флота, и подчиняется 
непосредственно начальнику Генерального штаба. Корабли, предназначенные для 
несения службы на отдаленных Станциях, для производства гидрографических съемок 
и для других работ, называются кораблями специального назначения. Корабли и 
авиация, приписанные различным морским округам, служат, главным образом, для 
целей обучения запасных. 

Дивизионами линкоров и крейсеров командуют контр-адмиралы; отдельными линкорами,
 крейсерами, а также отрядами эсминцев - капитаны 1-го ранга; дивизионами 
эсминцев - капитаны 2-го ранга; отдельными эсминцами - капитаны 2-го ранга или 
капитан-лейтенанты; дивизионами подводных лодок капитан-лейтенанты; отдельными 
подводными лодками - капитан-лейтенанты или старшие лейтенанты. 

Теперь мы обратимся к Японии и посмотрим, как организованы ее морские силы. 
Здесь следует отметить одно обстоятельство: хотя центр интересов Японии 
перемещался за последние 75 лет довольно часто, но он никогда не выходил за 
пределы Тихого океана. Сегодня ее внимание привлекает Китай; завтра, возможно, 
она заинтересуется СССР, а послезавтра (если не раньше) США. Но ее интересы 
всегда расположены на Тихом океане и всегда в довольно ограниченной его части, 
и поэтому флот ее всегда сосредоточен. Ей никогда не приходилось сталкиваться с 
проблемой разделения своего флота по двум океанам, отделенным друг от друга 
тысячами миль, или с проблемой сосредоточения флота на одном побережье, 
оставляя другое побережье незащищенным. 

Японский императорский флот разделяется на три действующие эскадры и одну 
учебную эскадру, которые объединены в так называемую "Соединенную эскадру". 
Каждая морская база также имеет "отряд обороны", подчиненный командиру базы. Из 
трех действующих эскадр 1-я и 2-я включают главные боевые корабли, а 3-я 
состоит из канонерских лодок, старых крейсеров и старых эсминцев. 

1-я и 2-я эскадры подразделяются на несколько "бригад". Так, например, 1-я 
эскадра, представляющая из себя тяжелую боевую группу, командир которой 
является одновременно командующим "Соединенной эскадрой", состоит из 1-й 
бригады (линкоры), 7-й бригады (легкие крейсеры), 1-й бригады эсминцев (из 4 
дивизионов), 1-й бригады подводных лодок (из 2 дивизионов) и 1-й бригады 
авианосцев (2 авианосца и дивизион эсминцев). 2-я эскадра, являющаяся 
быстроходным авангардом флота, подобно нашей разведочной эскадре, состоит из 
двух бригад тяжелых крейсеров, одной бригады эсминцев (4 дивизиона) и одной 
бригады подводных лодок (3 дивизиона). 

В состав этой Соединенной эскадры входят, однако, не все корабли японского 
флота. В нее, например, не включены - по причинам ремонта, модернизации или 
выполнения других задач - 5 линкоров, 2 авианосца, 5 тяжелых крейсеров и 
большое число других кораблей. Все они, однако, в случае войны войдут в состав 
действующего флота. 

Деятельность флота базируется на деятельности кораблей, а деятельность корабля, 
в свою очередь, слагается из действий отдельных служб и дивизионов корабля. 
Обучение одиночного корабля заключается, главным образом, в артиллерийских 
стрельбах и учениях механической службы и службы связи. Эти учения производятся 
обычно в порядке соревнования между кораблями одного и того же класса. Однако, 
когда этими соревнованиями чрезмерно увлекаются, возникает опасность в том 
отношении, что основное внимание уделяется кораблям, а не всему флоту в целом. 
Орудийному расчету, показавшему лучшие результаты, обычно выдаются призы; 
личный состав взявшей первенство механической службы или службы связи также 
получает ту или иную награду. Артиллерийские учения состоят из ежегодных 
стрельб одиночных орудий или башен по щитам с близкого расстояния (для 
первоначального обучения орудийного расчета и состава системы управления огнем),
 а также из артиллерийских и торпедных стрельб (на дальних расстояниях), 
проводимых кораблем в целом. Учения механической службы заключаются в пробегах 
на полных ходах (для испытания личного состава и механизмов в условиях полного 
напряжения), а также в даче заднего хода, производстве поворотов и 
маневрирований с помощью машин. Служба связи проводит соревнования по скорости 
и точности передачи радиограмм, по сигнализации флагами, семафором, световой 
сигнализации. Детали этих учений, конечно, меняются в зависимости от класса 
корабля. Линкоры, например, проходят одиночные стрельбы с дистанций, подходящих 
для их орудий, а эсминцы - с других дистанций. Соревнования механических служб 
эсминца и подводной лодки явно неосуществимы и т. д. 

Следующей ступенью в обучении флота является обучение в составе соединений 
(дивизионов). Это обучение включает действия артиллерии, механизмов и средств 
связи, а также маневрирование. Производятся дневные и ночные боевые стрельбы по 
щитам, стрельбы на дальние расстояния с корректировкой огня с самолетов, учения 
по "сосредоточению огня", когда огонь всего дивизиона направляется, в различных 
комбинациях, на один или несколько "неприятельских" кораблей. Проводятся также 
учения по "разделению огня", когда, например, две носовые башни линкора ведут 
обстрел одной цели, а кормовые башни стреляют по другой цели. Учения "по 
отражению торпедной атаки всем дивизионом" предназначаются для улучшения 
методов отражения кораблями соединения атак эсминцев или подводных лодок. Эти 
учения включают организацию "огневых завес", осуществляемых вспомогательной 
артиллерией. 

Крайне важно, чтобы каждый боевой корабль умел плавать, сражаться и 
маневрировать в любом строю и при любых ходах; первоначальным обучением этому 
искусству являются упражнения в составе дивизиона. Нормальным походным или 
боевым порядком кораблей всех классов является "строй кильватера", в котором 
один корабль идет позади другого (см. схему 2). Другим основным порядком 
является "строй фронта", по которому корабли идут "на траверзе" друг друга, 
рядом друг с другом. Этот строй редко применяется в бою, если только он не 
используется как средство для перехода в боевой порядок. (Расстояние между 
линкорами США на походе составляет обычно 500 м от фок-мачты одного корабля до 
фок-мачты другого. Расстояние между крейсерами, эсминцами и подводными лодками, 
конечно, меньше). Средним между строем кильватера и строем фронта является 
"строй уступа" (или "строй пеленга"), в котором все корабли дивизиона идут под 
определенным углом (пеленгом) позади "головного корабля", являющегося обычно 
флагманским кораблем. 

Управления в маневрировании заключаются в последовательных поворотах 
кильватерной колонны кораблей и в поворотах "все вдруг"{103}, в плавании и 
маневрировании в тумане (когда корабли тянут за кормой "буксируемые брусья", 
причем каждый корабль не теряет из вида бревна, буксируемого идущим впереди 
него кораблем), а также в плавании "без огней", т. е. в нормальных условиях 
плавания в военное время. При этом упражнении выключаются все огни всего 
дивизиона, за исключением небольшого "гакабортного" огня синего цвета, 
установленного на корме каждого корабля; при помощи этого огня, корабли 
удерживают свое положение в строю. 

Следующей ступенью обучения является маневрирование всеми дивизионами кораблей 
одного и того же класса. Вообще говоря, эти упражнения являются просто 
расширенным обучением дивизионов. Дивизионы линкоров, например, проводят 
артиллерийские стрельбы, координируя огонь подивизионно. Боевым порядком может 
быть любой из приведенных выше строев, причем корабли обычно идут большими 
ходами. В качестве маневренной единицы может действовать целый дивизион, и в 
этом случае образуются следующие строи: "общий строй кильватера", "строй 
двойного (и больше) фронта", "строй двух (и больше) кильватерных колонн", 
"общий строй фронта", "строй фронта уступами" (см. схему 2). 

.Итак, мы по высоким ступенькам добрались, наконец, до деятельности флота. 
Сначала отдельный корабль, службы которого обучены действовать безотказно как 
самостоятельно, так и в сочетании с другими службами; затем небольшие группы 
(дивизионы) кораблей того же класса, обученных основам совместных действий при 
стрельбе, плавании, маневрировании и по поддержанию связи; далее - совместные 
действия нескольких дивизионов кораблей того же класса и, наконец, флот: группы 
дивизионов кораблей одного класса, действующие совместно с группами дивизионов 
кораблей другого класса, завершают гармоническую слаженность одного целого. 

Деятельность флота (которая ничем, кроме масштаба и названия, не отличается от 
деятельности групп дивизионов) заключается в стрельбах, в упражнениях в 
маневрировании и плавании, в решении боевых задач и в маневрах. Обучение 
орудийного расчета, артиллерийского дивизиона, дивизиона кораблей и отряда 
кораблей - являются этапами постепенной подготовки к бою в составе флота. В 
этом бою могут стрелять одновременно: расчет 500 орудий, 500 артиллерийских 
дивизионов, 150 кораблей, 300 самолетов, т. е. 30 - 40 дивизионов кораблей, и 
дюжина авиаотрядов. Они могут обстреливать одновременно сотню различных мишеней,
 но они будут вести огонь как единое целое, будут объединены единым планом 
действий. Морские силы всех великих держав проводят (по крайней мере, раз в 
год) боевые стрельбы флота, во время которых стараются создать условия, 
приближающиеся, по возможности, ближе к боевой обстановке. 

Линкоры ведут огонь как единая группа дивизионов. Орудия их главной артиллерии 
стреляют сосредоточенным или раздельным огнем по мишеням, находящимся за 25 км, 
причем управление огнем ведется с самолетов по радио. Их вспомогательная 
артиллерия устраивает завесу против условной атаки эсминцев. Она стреляет не по 
мишеням, а только выбрасывает свои снаряды с таким расчетом, чтобы на 
определенном расстоянии от корабля образовалась бы стена из металла, проскочить 
сквозь которую могут надеяться только наиболее счастливые из атакующих эсминцев.
 Зенитные орудия также заняты устройством воздушной завесы против атакующих 
самолетов. Воздух насыщен громом, но это гром не только от орудий линкоров. 

Крейсеры ведут огонь подивизионно против воображаемых крейсеров противника; их 
зенитные орудия посылают свои снаряды в воздух, условно наполненный 
неприятельскими самолетами. Эсминцы - дивизионами или отрядами производят 
торпедные атаки; можно легко проследить движение торпед к воображаемой боевой 
линии противника по десятку пенящихся следов, оставляемых торпедами. Другие 
группы эсминцев укрывают линкоры завесой черного дыма, причем их мелкие орудия 
тявкают, отражая эсминцы противника. А за боевой линией, с широких палуб 
авианосцев, в небо взвиваются бомбардировщики, торпедоносцы и истребители. 

Движение не останавливается ни на одну секунду, так как постоянно происходят 
перемены курсов, изменение скорости, перестроения: 700000 т стали сверкают с 
легкостью и быстротой рапиры. Линкоры уваливаются вправо на 30° для того, чтобы 
сблизиться с противником. 5-й дивизион крейсеров, идущий 30-узловым ходом, 
занимает позицию в 10 км от флагманского корабля флота, по пеленгу 45°. 8-й и 
9-й дивизионы эсминцев, идущие со скоростью в 35 узлов, быстро пробегают 3 км, 
отделяющие их от их новой позиции - влево за кормой флагмана флота. В 
распределении огня - огня, потрясающего океан - также произошли перемены. 
Первые два линкора 1-го дивизиона сосредоточили свой огонь на головном линкоре 
"противника", остальные два бьют по второму кораблю. И вдруг условная потеря: 
седьмой линкор в нашей линии серьезно поврежден, сильно накренился и вышел из 
строя. 

Немедленно один дивизион эсминцев и два легких крейсера направляются к нему для 
защиты его от торпедных атак, а интервал в боевой линии заполняется без ущерба 
для огня. Тяжелый крейсер, флагманский корабль 5-го дивизиона крейсеров, 
"тонет" в результате попадания бомбы или торпеды. Эсминец спешно подходит к 
борту крейсера, чтобы снять флагмана и его штаб и перевезти их на другой 
крейсер, который становится флагманским кораблем, - такова боевая 
действительность. 

Положение каждого дивизиона в составе флота определяется пеленгом и расстоянием 
"головного корабля" дивизиона от "головного корабля" флота (которым, обычно, 
является флагманский корабль флота). Положение отдельного корабля определяется 
пеленгом и расстоянием его от головного корабля дивизиона (это, обычно, 
флагманский корабль дивизиона). Таким именно образом соединения или группы 
соединений располагаются по отношению к центральной точке (головной корабль 
флота) в соответствии с планом командующего. Флот как единое целое (100 - 200 
кораблей) может маневрировать путем изменения курса флота, путем одновременного 
поворота всех кораблей или путем изменения расстояния и пеленга всех дивизионов 
по отношению к флагманскому кораблю флота. Отдельный дивизион может 
маневрировать, в то время как другие не изменяют своего положения; точно так же 
корабли какого-нибудь дивизиона или всех дивизионов могут производить 
перестроения без изменения положения флагманских кораблей дивизионов 
относительно головного корабля флота. Средства связи те же, что и для связи 
внутри дивизионов; только вследствие больших расстояний между дивизионами радио 
используется гораздо чаще, чем флаги, семафор или световая сигнализация. 

Когда весь флот выходит в плавание, его обычно сопровождают вспомогательные 
корабли. Здесь мы сталкиваемся с одним из парадоксов развития морской техники. 
Если пар дал возможность сильно увеличить скорости кораблей и избавил их от 
зависимости от ветра, то, с другой стороны, он ограничил радиус действия 
кораблей и флотов, которые без наличия обузы в виде вспомогательных кораблей 
становятся фактически беспомощными. Во времена лорда Нельсона{104}, в золотой 
век парусного флота, радиус действия флота был ограничен только запасами 
продовольствия, которое он мог брать с собой; плавание могло длиться 5 - 6 
месяцев, а за это время можно было покрыть 25 000 - 32 000 км. Сегодня так же, 
как и в эпоху Нельсона, корабль с наименьшей скоростью и с наименьшим радиусом 
действия определяет скорость и радиус действия всего флота в целом. Только 
сегодня боевой флот, двигающийся самым экономическим ходом и не пополняющий 
запасов топлива в море, имеет радиус действия всего в 7 000 - 8 000 км, это - 
радиус действия эсминцев, имеющих наименьшую дальность плавания. В боевых же 
условиях, которые редко допускают плавание малыми ходами, весьма сомнительно, 
чтобы флоту удалось отойти больше чем на 3 200 км от своей базы, если только он 
не буде" пополнять запасов топлива в море. Другими словами, без нефтеналивных 
транспортов флот привязан к своей базе веревочкой, длиною всего в 3 200 км. 

Обычный походный порядок флота в море можно грубо охарактеризовать как огромный 
круг, диаметром до 160 км. В центре этого круга находятся флагманский корабль 
флота и дивизионы линкоров, сопровождаемые вспомогательными судами и 
авианосцами. Вокруг этой сердцевины располагается противолодочная завеса из 
эсминцев и легких крейсеров также в форме грубого круга. Далеко впереди этого 
внутреннего круга располагается линия или круг разведочных кораблей - тяжелых 
крейсеров и эсминцев, готовых предупредить свой флот о появлении флота 
противника и вступить в соприкосновение с ним или с его разведочными силами. 

Как только соприкосновение с флотом противника будет установлено, главные силы 
флота под защитой высланных вперед разведочных кораблей должны перестроиться в 
боевой порядок. Вспомогательные суда перебрасываются в сторону, наиболее 
удаленную от противника, и плотно окружаются противолодочной охраной, состоящей 
из эсминцев и легких крейсеров. Эсминцы боевой эскадры располагаются вплотную к 
линкорам - между ними и противником. Командующий должен всегда стремиться 
расположить свои главные силы так, чтобы они находились между неприятелем и 
вспомогательными кораблями. Если противник не обременен вспомогательными 
кораблями, он имеет огромное преимущество, так как тогда он может производить 
развертывание и перестроение в боевой порядок без учета потребностей этой 
неуклюжей, беспомощной массы кораблей. 

Кроме маневрирования и развертывания в походный, разведочный, противолодочный и 
боевой порядки, имеется целый ряд других действий и эволюции флота, как, 
например, вход в порт или выход из порта, выполняемых в предположении 
активности неприятельских подводных лодок в этом районе. Тральщики очищают 
фарватер от мин, эсминцы и легкие крейсеры отправляются в прилегающие к порту 
районы для очистки их от подводных лодок, и, наконец, линкоры и вспомогательные 
корабли выходят в море. При входе в порт сначала входят тральщики, затем 
вспомогательные корабли; последними входят линкоры и эсминцы. Другим примером 
таких действий может служить прием топлива в море в тихую погоду с 
нефтеналивных транспортов. Эта операция может производиться на ходу, при 
скоростях от 8 до 10 узлов. Корабль, принимающий топливо, становится вдоль 
борта танкера, и оба идут вместе вперед. 

Как средство боевой подготовки морских сил боевые стрельбы флота имеют один 
недостаток, который заключается в том, что щиты, по которым ведется стрельба, 
приходится буксировать, вследствие чего они двигаются медленно и не могут 
маневрировать и развертываться с той быстротой, с какой это будет делать 
неприятельский флот. Вследствие этого флот ввел "тактические ученья", во время 
которых одна часть флота подвергается "атаке" со стороны другой части флота. В 
процессе этих учений "атакующие" и "атакуемые" могут маневрировать и 
развертываться, как в настоящем бою. Однако невозможность в данных условиях 
производить боевые стрельбы снижает ценность этого вида учений. 

Тактические учения проводятся всеми флотами, и каждая страна старается, 
насколько возможно, приблизить их к действительности. На учениях используются 
всевозможные комбинации: линкоры против линкоров, подводные лодки или эсминцы 
против линкоров, эсминец против эсминца или подводной лодки, авиация против 
авиации или против линкора или крейсера. Личный состав артиллерии и постов 
управления огнем выполняет все необходимые в боевых условиях действия, кроме 
самой стрельбы. Такие учения производятся непрерывно; морские силы США за 1934 
г. провели 20 таких учений. 

Великие морские державы проводят, по меньшей мере раз в году, так называемые 
"маневры". Если тактические учения затрагивают, главным образом, вопросы 
тактики, то на маневрах разбираются общие стратегические проблемы, включающие 
не только весь флот, но и стратегическое развертывание и деятельность морских 
сил во время войны. На маневрах исходят из предположения, что неприятельский 
флот атакует наше побережье или какую-нибудь стратегическую базу или станцию. 
Задача заключается в выполнении соответствующих стратегических ходов и в 
расстановке сил для защиты угрожаемых пунктов - тех именно ходов и той 
расстановки сил, которые будут сделаны во время войны. 

Замысел маневров одной страны отличается от замысла маневров другой страны 
потому, что задачи, которые должны быть разрешены на этих маневрах и которые 
вытекают из географического, политического и экономического положения страны, 
различны у разных стран. Так, например, английские маневры 1934 г. были 
основаны на предположении, что флот противника продвигается из района Азорских 
островов для производства высадки десанта и устройства базы в Португалии, чтобы 
прервать торговлю между Англией и Средиземным морем. Франция в том же году 
исходила из предположения, что неприятельский флот пытается проникнуть в 
Средиземное море со стороны Атлантического океана, для того чтобы уничтожить ее 
связь с северной Африкой. В основу маневра Японии легло предположение, что флот 
противника пересекает Тихий океан через Маршальские острова и что японский флот 
должен встретиться с противником в районе Бонинского архипелага, к югу от 
побережья империи. 

В 1935 г. США проводили маневры в треугольнике, образуемом Аляской, Алеутскими 
островами, Гавайским архипелагом и нашим южным Тихоокеанским побережьем (схема 
7). Поэтому особый интерес вызывает то обстоятельство, что Япония в своих 
маневрах 1935 г., начатых ею в августе, исходила из предположения, что 
противник приближается со стороны Аляски и Алеутских островов и что его надо 
было встретить в районе Курильских островов, к северу от Японии (схема 7). 

Маневры ни одной другой страны не могут сравниться по грандиозности с маневрами 
морских сил США по двум причинам: во-первых, ни одна страна не имеет такой 
огромной береговой линии; во-вторых, нет другой такой страны, у которой 
береговые линии были бы отделены друг от друга расстоянием в 7 200 км с одной 
ключевой позицией на полдороге между обоими побережьями и с другой ключевой 
позицией, вынесенной на 3 800 км вперед, в океан. Темой наших маневров 1933 г. 
(схема 5) было предположение, что флот противника приближается со стороны 
северной части Тихого океана для нападения на наше побережье в районе между 
Сиэттлем и Сан-Диэго, что потребовало организации обороны побережья на 
протяжении 2 200 км. Маневры 1934 г. (схема 6) основывались на предположении, 
во-первых, что флот атакует Панамский канал со стороны Тихого океана, и, 
во-вторых, что после того как флот прошел через канал, противник создал базу на 
Вест-Индских островах, откуда он угрожает Панаме и Мексиканскому" заливу. 
Маневры 1935 г. исходили из предположения, что флот противника, создав базу на 
Алеутских островах, атакует Гаваи. Эти маневры, в которых приняли участие 160 
кораблей и 450 самолетов, разыгрывались в районе, ограниченном с севера 
Алеутскими островами, с юга и запада - Гавайями и о-вом Мидуэй, с востока - 
Сан-Диэго, общей площадью 13 000 000 кв. км. 

На всех этих маневрах флот делится на "враждующие флоты", причем корабли 
распределяются таким образом, чтобы "обороняющийся" флот выявлял характерные 
свойства своего флота, а условный "флот противника" выявлял бы характерные 
свойства флота вероятного противника. После этого оба флота направляются в те 
пункты, где они должны находиться в момент начала маневров (в исходное 
положение). На маневрах морских сил США 1935 г. атакующий флот, составленный из 
резведочной эскадры, вышел из Сан-Педро и Сан-Диэго и занял исходное положение 
в районе Алеутов, а обороняющийся флот (боевая эскадра) вышел из Сан-Франциско 
и занял исходное положение в районе Гаваи-Мидуэй. Маневры проводились в 
условиях боевой обстановки: многодневное плавание и маневрирование на больших 
ходах, радиомолчание, плавание без огней ночью и цензура. Стратегические выводы 
из таких маневров сохраняются (или предполагается, что они сохраняются) в тайне.
 

IX. Тыл флота 

(Базы и береговые учреждения) 

Морские силы представляют из себя гиганта, сжатые кулаки которого простираются 
за моря, в то время как его крепкие ноги твердо стоят на берегу. Уничтожьте или 
ослабьте его опору, повалите его в море - и он или утонет, или погибнет от 
голодной смерти. Корабли флота являются кулаками морских сил; их ногами 
являются убежища, в которые корабли могут возвращаться за топливом, для ремонта,
 для отдыха личного состава, а за этими убежищами, которые называются базами, 
должны существовать береговые учреждения, на обязанности которых лежит сбор со 
всей страны миллионов нужных кораблям предметов, а также координация всей 
системы. Во время войны ноги этого гиганта укреплены мощью всех экономических, 
промышленных и сельскохозяйственных ресурсов страны. 

В настоящее время существует тенденция включать "военные порты" в понятие 
термина "морская база". Строго говоря, между этими двумя терминами имеется 
разница. Каждый военный порт должен быть также и морской базой, но не каждая 
морская база является военным портом. Военный порт (адмиралтейство) 
представляет из себя учреждение, защищенное со стороны моря и от противника, 
которое может производить осмотр, ремонт и локирование кораблей флота, 
пополнять их запасы продовольствия, топлива и боеприпасов и обеспечивать 
обучение, отдых и госпитальное лечение личного состава. Некоторые военные порты 
США могут также строить корабли, но для права называться военным портом это не 
обязательно. 

Морская база, собственно говоря, представляет собой оперативный центр, который 
не обязательно должен быть ремонтным центром. Она должна быть защищена со 
стороны моря и от противника и должна обладать просторной якорной стоянкой для 
флота, чтобы последний мог без помех пополнить свои запасы и дать отдых своему 
личному составу. Важнейшей задачей морской базы является поддержание 
боеспособности флота в военное время. Базы, однако, стремились принять на себя 
и обязанности военного порта, чтобы дополнить свое назначение как оперативного 
центра также и возможностями ремонта и постройки кораблей. 

Век пара и механизации не только сократил дальности плавания кораблей флота, но 
и увеличил их зависимость от военных портов и баз. Современные дорогостоящие и 
сложные боевые корабли должны минимум раз в год входить в сухой док и 
подвергаться исчерпывающему осмотру. Фрегат прежних В1ремен был почти 
самостоятельным, если только он не был поврежден в бою или штормом; его можно 
было кренговать{105} в любой подходящей для этого бухте; его подводная часть 
очищалась от ракушек после короткого пребывания в пресной воде; парусный мастер 
со своими подручными заменял механизмы и другие устройства, которые теперь 
можно получить только в порту или базе. 

Адмирал Мэхэн, величайший морской стратег нашей страны{106}, сказал, что 
стратегическая ценность любой базы определяется тремя элементами: ее 
расположением, военной мощью и ресурсами. Наиболее важным из этих элементов 
является расположение базы. Базы должны быть расположены таким образом, чтобы 
флот, базируясь на них, мог либо действовать на пересечениях главнейших морских 
путей или в стратегических зонах, либо контролировать их; базы должны 
находиться настолько близко к противнику, чтобы дать возможность флоту (или 
части его) регулярно держаться на таких позициях, откуда он может бросить свои 
силы прямо на противника (без баз вне своего побережья современный флот 
привязан к своим берегам). Коммуникации господствуют над войной, а базы 
господствуют над коммуникациями. 

Хотя базы никогда не могут заменить подвижного флота; флот, обладающий 
достаточной цепью баз в тех районах океана, где ему придется действовать, не 
только увеличивает во много раз свой радиус действия, но фактически умножает 
число кораблей, которые можно использовать для удара па противнику. 

Продолжительность существования базы, в конечном счете, зависит от способности 
флота удержать владение морем в прилегающих к ней районах, в частности в районе,
 расположенном между базой и портами метрополии. Тем не менее, база не должна 
рассчитывать на флот для своей активной обороны. Она должна иметь постоянную 
или подвижную оборону против надводных кораблей, авиации и подводных лодок; эта 
оборона, за исключением противолодочной, выполняется обычно сухопутными силами. 


База, не имеющая никаких ресурсов и никаких устройств, кроме обширной, открытой 
и соответствующим образом защищенной якорной стоянки, может все же оказаться 
чрезвычайно полезной для флота, так как плавучие мастерские (которыми морским 
силам приходится пользоваться в эту эпоху пара и механизации в целях уменьшения 
их зависимости от береговых ремонтных устройств) могут производить большую 
часть работы, выполняемой обычно военными портами, а топливо, продовольствие и 
боеснабжение могут быть приняты с других вспомогательных кораблей. 

США, сходившие в свое время с ума по разоружению{107}, заплатили большую цену 
за свою дипломатическую победу на Вашингтонской конференции. Правда, договор, 
подписанный в результате этой конференции, зарегистрировал первое в морской 
истории добровольное сокращение - в широких масштабах вооружений и их 
ограничение. Готовность (теперь исчезнувшая) Японии принять знаменитую 
пропорцию 5:5:3 для линейных кораблей и авианосцев, может показаться, на первый 
взгляд, удивительной уступкой Америке и Англии. Но это было не столько уступкой,
 сколько сделкой, и Япония получила в обмен статью XIX. 

Эта статья обязывала все три подписавшие договор державы не укреплять или не 
превращать в морские базы (за исключением уже существующих) некоторые из их 
тихоокеанских владений. Для США этими владениями оказались Алеутские о-ва. 
Филиппины, Гуам, о-ва Уэйк и Самоа; для Англии - Гонконг и острова Южных морей; 
для Японии - Курильские острова (к северу) и о-ва Рюкю, Формоза, Бонинский 
архипелаг и мандатные острова (к югу). Англии было разрешено укрепить Сингапур, 
что она и выполнила чрезвычайно успешно. США получили право иметь базы и 
укрепления на Гаваях и в Панаме. 

Существенным результатом статьи XIX явилось то обстоятельство, что США, не 
имевшие до заключения договора ни баз, ни укреплений на Алеутских островах, 
Гуаме и Самоа и располагавшие весьма ограниченными устройствами на Филиппинах, 
оказались фактически без баз в западной части Тихого океана. В результате этого 
сфера деятельности нашего флота была ограничена (и будет ограничена и в будущем,
 если положение не изменится) восточной частью Тихого океана. Это 
обстоятельство имеет огромное значение, как мы увидим дальше, когда будем 
разбирать наши стратегические проблемы и дислокацию наших сил в случае 
тихоокеанской войны. 

С окончанием действия договора (31 декабря 1936 г.){108}, Америка вновь получит 
возможность - по крайней мере техническую - строить необходимые ей базы и 
укрепления на ее тихоокеанских владениях. Имеются сведения, что Япония изучает 
возможность создания по окончании срока действия договора баз и укреплений на 
Курильских островах. Вашингтон проявляет серьезный интерес к созданию баз и 
укреплений на Гуаме и на Алеутах. Закон Вилькокса, недавно принятый Конгрессом, 
разрешает устройство большой постоянной авиабазы на Аляске. 

Вопрос о создании баз и укреплений в ныне запрещенных районах, вероятно, станет 
одним из самых щекотливых и зловещих вопросов, с которыми Японии и США придется 
столкнуться после окончания срока действия договора. Статья XIX, несомненно, 
была выгодна для Японии. Она не может отбросить те постановления договора, 
которые она считает помехой для себя, и вместе с тем ожидать, что остальные 
державы будут придерживаться статьи XIX, которая была выгодна только ей. Но 
Япония, конечно, будет рассматривать как угрозу, всякую предпринятую нами 
постройку базы или укрепления в ограниченных договором районах. 

Это явствует из подзаголовков ее газет, комментирующих деятельность 
"Пан-Америкэн Эйруэйз" по устройству воздушного пути в Азию через 
Гонолулу Мидуэй - Уэйк - Гуам - Манила: "Американские воздушные силы грозят 
пальцем перед носом Японии", "Америка под видом торгового предприятия 
устраивает военные авиабазы в Тихом океане, простирающиеся до ворот Японии", 
"Скрытая военная мощь Америки в Тихом океане". К этому морское министерство 
Японии неофициально добавляет, что Япония, рассматривает эти воздушные базы как 
серьезную угрозу ее тихоокеанским владениям. 

Но мы не можем говорить об этой проблеме объективно и оказывая справедливость 
по отношению к Японии, не учитывая того, что мы чувствовали бы и что 
предприняли бы, если какая-нибудь европейская держава приступила бы к постройке 
укрепленной морской или воздушной базы на Вест-Индских островах. 

Флот может двигаться, а базы остаются на месте, как бы ни хотели морские власти,
 чтобы корабли могли брать эти базы с собой и выгружать их в пунктах своих 
стоянок. Одно дело - полностью изменить общую концепцию морской стратегии и 
международной политики и перекинуть флот в Тихий океан, как это сделали США, и 
совсем другое дело - обеспечить флот после его перехода портовыми и базовыми 
устройствами. Проблема эта не разрешена еще и сегодня. 

Сосредоточение портов и баз на восточном побережье США является напоминанием о 
140-летнем периоде, во время которого наш флот действовал почти исключительно в 
Атлантическом океане. Эти порты, созидавшиеся медленно и долго, приобрели 
большое политическое значение. Самым разумным было бы закрыть половину военных 
портов на восточном побережье и использовать денежные средства, материалы и 
квалифицированный личный состав их на западном берегу. Однако политические 
деятели не допускают этого. С другой стороны, это положение имеет и свои выгоды.
 Если восточные базы и порты являются неэкономными и недосягаемыми, то 
судостроительные заводы восточного побережья, удаленные от Тихоокеанского 
театра военных действий, представляют особую ценность именно потому, что они 
находятся здесь. 

Всего мы имеем на Атлантическом побережье семь военных портов: Портсмут 
(Нью-Гэмпшир), Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон, Норфольк и Чарльстон. 
Порт в Портсмуте является "вспомогательным портом" (портом 2-го разряда), но в 
то же время одним из тех портов, в которых постоянно строились подводные лодки. 
Бостонский военный порт является "главным портом" (портом 1-го разряда); здесь 
имеются доки и ремонтные средства для больших кораблей. Бруклинский военный 
порт (в Нью-Йорке) также является "главным портом"; он имеет доки и 
оборудования для постройки и ремонта как больших, так и мелких кораблей. В этом 
порту были построены 4 линкора из 15 находящихся теперь в строю. 

В' Вашингтоне (порт 2-го разряда) находится орудийный завод; главное занятие 
порта - производство морской артиллерии. Порт 1-го разряда в Норфольке 
представляет собой единственную операционную базу флота на восточном побережье. 
Порт 2-го разряда Чарльстон имеет ограниченные возможности для докования, 
ремонта и постройки кораблей. 

В противоположность этому, на Тихоокеанском побережье, где сосредоточено около 
95% всех наших боевых кораблей, имеется всего два военных порта: Мер-Айленд 
(Сан-Франциско) и Пюджет-Саунд (Бремертон). Порт Мер-Айленд имеет 
первостепенное значение; кроме того, он является единственным (не считая 
Нью-Йоока) портом, который строил современный линкор. Он принимает крейсеры, 
подводные лодки и эсминцы для осмотра. Порт в Пюджет-Саунде еще больше и 
является самым важным и наиболее деятельным военным портом в стране; он может 
производить осмотр линкоров, авианосцев, крейсеров и эсминцев. Морские силы 
располагают также операционными базами флота в Сан-Диэго, Сан-Педро и 
Мер-Айленд. Линкоры, крейсеры и авианосцы базируются (по существующей 
дислокации мирного времени) на Сан-Педро, а эсминцы, подводные лодки и 
авиация - на Сан-Диэго. 

Самой важной из наших заморских баз является Пирл-Харбор, расположенная в 15 
милях от Гонолулу. Эта прекрасная, хорошо укрытая гавань может вместить (как 
показами маневры 1935 г.) весь флот США, за исключением авианосцев, а когда 
фарватер будет расширен, то и авианосцы смогут входить в нее. Пирл-Харбор 
является фактически американским Гибралтаром, а остров Оаху, доминирующий над 
нею, укреплен гораздо сильнее, чем подходы к любому другому береговому 
оборудованию, за исключением Панамского канала. База имеет устройства для 
ремонта, один большой сухой док, склады боеприпасов, нефтехранилища с запасом 
нефти, достаточным для обеспечения флота в течение трех месяцев (в мирное 
время); здесь же расположены базы эскадренных подводных лодок и авиабаза. В 
Коко-Соло (в зоне Панамского канала) не имеется ни базы флота, ни военного 
порта; здесь имеются лишь авиабазы и база подводных лодок. Подступы к каналу, 
конечно, сильно укреплены. База к Кавите (Филиппины) устарела, но потенциально 
она превосходна. Расположенный в ней военный порт может производить локирование 
и ремонт мелких кораблей. Прекрасная гавань только слегка укреплена. 

Гуам, как мы увидим, является для нас потенциально гораздо более важным, чем 
Кавите. Он обладает всеми естественными условиями, необходимыми для базы флота. 
Но, хотя он является морской станцией, его укрепления (которые и раньше были, в 
лучшем случае, только посредственными) устарели и он не имеет ни доков, ни 
ремонтных мастерских. Между Гуамом и Пирл-Харбор расположены острова Мидуэй и 
Уэйк; это - просто коралловые атоллы, которые, однако, могут быть использованы 
как авиабазы и базы подводных лодок (в особенности, Мидуэй). Паго-Паго 
(Самоа) - тоже морская станция - является лучшей естественной гаванью в Южных 
морях, но она также не имеет ни портовых устройств, ни укреплений. На Алеутских 
островах не имеется ни одной морской станции, а тем более баз или укреплений; 
некоторые гавани, однако, и в особенности Детч-Харбор (остров Уналяска) имеют 
все необходимые для базы естественные условия. Гуам, Уэйк, Мидуэй и Самоа 
находятся в ведении флота; Алеутские острова также должны быть переданы в 
ведение флота. 

В дополнение к своим военным портам США имеют большое количество частных верфей,
 которые не только могут строить боевые корабли, но фактически и построили 
большинство этих кораблей. Четыре из них могут строить линкоры и авианосцы; 
десять верфей могут строить крейсеры, пятнадцать верфей - эсминцы и канонерские 
лодки, а пять или шесть верфей подводные лодки. На нашем западном побережье 
имеется семь больших заводов, производящих постройку и ремонт торговых судов, и 
один такой завод находится в Гонолулу. Все они во время войны могут быть 
использованы для нужд флота. 

Из всех устройств военного порта или базы самым важным, возможно, является 
сухой док, сооружение которого, несомненно, продолжается дольше, чем постройка 
всех остальных устройств. 

Наши морские силы не имеют в Тихом океане никаких доковых устройств вне нашего 
побережья или Панамы, кроме сухого дока в Пирл-Харбор и небольшого плавучего 
дока в Кавите. Это - наша большая слабость; облегчить положение могли бы 
плавучие доки, которые можно отбуксировать в любую устраиваемую для флота базу. 
Однако в США нет ни одного плавучего дока, который мог бы поднимать наши 
линкоры или современные авианосцы, если не считать одного большого дока, 
постройка которого была разрешена Конгрессом в 1935 г. Впрочем, мы имеем 22 
частных дока, которые могут принимать легкие крейсеры, эсминцы и подводные 
лодки. Все они в случае войны могут быть использованы для нужд флота. Причину 
наших настойчивых требований на морских конференциях разрешить постройку 
больших крейсеров и линкоров можно легко проследить в недостаточном развитии 
сети баз США. Англия, наоборот, всегда стояла за большее число крейсеров и 
линкоров меньших размеров. Она имеет великолепную сеть баз, которые практически 
опоясывают весь земной шар; поэтому ей не так важно, как нам, иметь большие 
корабли с большим радиусом действия. 

Япония имеет мало баз, и они, так же как и ее флот, сосредоточены (благодаря ее 
географическому положению) на сравнительно небольшой площади. Запрещение по 
Вашингтонскому договору укрепления Курильских островов, острова Рюкю, 
Бонинского архипелага и мандатных островов не причинило неприятностей, так как, 
с одной стороны, ее вероятным противникам также было запрещено устройство баз в 
этой части Тихого океана, а с другой стороны, ей никто не препятствовал 
возводить укрепления в Корее, на Квантунском полуострове и в ее владениях, 
прилегающих к тем берегам, на которых сосредоточены ее азиатские интересы. 

Япония имеет три больших военных порта и базы - Йокосука. Курэ и Сасэбо. Все 
они имеют сухие доки и полное оборудование для постройки и снабжения кораблей. 
К этим главным базам приданы другие учреждения, как, например, школы и арсеналы.
 Все они сильно укреплены. Кроме этих главных баз, имеется ряд вспомогательных 
военных портов или баз. 

Япония произвела также ряд работ по улучшению гаваней на Бонинских и мандатных 
островах и в настоящее время готовится к открытию воздушной линии на Формозу и 
дальше на юг, в Южные моря, через мандатные острова. Она до такой степени 
засекречивает эти работы, которые ведутся под видом коммерческого предприятия, 
что отказала даже Лиге наций (от которой она получила мандат на эти острова) в 
информации относительно этих работ. Однако, независима от того, производятся 
там работы или нет, мандатные острова являются, по словам прежнего командующего 
японской соединенной эскадрой, "флотом природных авианосцев", не говоря уже о 
базах подводных лодок, которые могут быть здесь созданы. Сообщают, что Япония 
предполагает создать на этих островах густую сеть авиабаз и баз подводных лодок,
 направленную против Гаваев. Тем не менее ни японская пресса, ни морское 
министерство не видят в строительстве торговых портов и авиалиний на этих 
островах никакой "серьезной угрозы" для наших владений в Тихом океане! 
Главнейшими воздушными и морскими базами, намечаемыми к постройке на этих 
островах, являются: Вотье и Джалуит (Маршальские о-ва), Кузайе, Эниветок, 
Понапе, Трэк и Корор (Каролинские о-ва), Сайпан (Марианские о-ва) и Порт-Ллойд 
(Бонинский архипелаг); к северу от Японии, на Курильских островах, нет гаваней, 
обладающих природными качествами, необходимыми для первоклассной базы. 

Как и в США, в Японии имеются частные судостроительные заводы, строящие военные 
корабли; Мицубиси и Кавасаки, которые могут строить самые большие линкоры, и 
множество других заводов, которые могут строить крейсеры, эсминцы и подводные 
лодки. Общее количество судостроительных заводов Японии достигает 22; на них 
имеется 77 стапелей, на которых можно строить корабли тоннажем свыше 1 000 т. 

Имеются также базы, не принадлежащие ни Америке, ни Японии, которые могут 
сыграть весьма важную роль в тихоокеанской войне. Одной из них является 
английская база Сингапур, которая представляет собой самую большую и наиболее 
мощно защищенную базу (за исключением, возможно, 1 - 2 японских баз) в районе к 
западу от Пирл-Харбор. Обладающий сухими доками, плавучими доками, ремонтными 
мастерскими и обширными нефтехранилищами, Сингапур сильно защищен авиацией и 
современными фортами, вооруженными орудиями крупного калибра; кроме того, он 
идеально расположен с точки зрения создания минной обороны. Постройка этой базы 
началась в 1923 г. и полностью не закончена еще до сих пор{109}. 

* * * 

Позади флотов и баз находятся береговые учреждения, которые, несмотря на их 
удаленность от моря, являются составными звеньями в цепи морских вооружений. Их 
организация в общих чертах почти одинакова во всех странах; личный состав 
постоянно перемещается из этих учреждений на флот и снова возвращается обратно 
для очередной "службы на берегу". Наверху этой схемы находится морское 
министерство или, как оно называется в Англии, адмиралтейство, возглавляемое 
морским секретарем (США), или морским министром (Япония), или первым лордом 
адмиралтейства (Англия). В США и Англии секретарь, или "первый лорд", - всегда 
гражданские люди; морской министр Японии - всегда морской офицер. Под их 
начальством могут быть один или два помощника секретаря, или второй и третий 
лорды, которые также являются гражданскими лицами. Следом идет старший офицер 
морских сил, в руках которого находятся все бразды правления и который несет 
ответственность перед секретарем, министром или первым лордом. В морских силах 
США он называется "начальником морского генерального штаба", а в Англии - 
"первым морским лордом". В обоих случаях это - полные адмиралы. 

В морских силах США имеются два помощника секретаря; один из них ведает всей 
береговой деятельностью, а второй - воздухоплаванием. Имеется также 
ответственный перед секретарем "Генеральный совет", состоящий из восьми 
офицеров; он не занимается операциями, а разбирает вопросы большой политики или 
стратегии и является только совещательным органом. 

В ведении начальника морского генерального штаба находятся морские силы и 
морские районы. Различные управления, ведающие техническим снабжением флота, 
также несут перед ним ответственность в вопросах, связанных с боеспособностью 
флота; по административной линии, однако, они подчинены непосредственно 
морскому секретарю. Такими управлениями являются: управление мореплавания, 
ведающее личным составом и службой гидрографии, т. е. картами и лоциями{110}, и 
морской обсерваторией; артиллерийское управление, на обязанности которого лежит 
проектирование и наблюдение за производством, установкой и использованием 
орудий, бронирования, снарядов, систем управления огнем, торпед, башен, 
орудийных установок, порохов и мин; техническое управление, ведающее 
проектированием, постройкой и установкой главных и вспомогательных механизмов, 
радиоаппаратуры и звукоулавливателей; управление воздухоплавания - самолеты и 
авиамоторы; управление кораблестроения и ремонта - проектирование и постройка 
всех кораблей; управление портов и доков, ведающее проектированием и постройкой 
всех береговых предприятий, военных портов, баз, сухих доков и т. д.; 
управление снабжения и отчетности, ведающее приобретением и распределением 
разного рода снабжения (топливо, обмундирование, продовольствие и т. д.), а 
также всеми вопросами денежного довольствия и расходными статьями; медицинское 
управление, ответственное за медицинское обслуживание личного состава и 
санитарное снабжение. Корпус морской пехоты США находится на правах управления 
в составе морского министерства; в своей внутренней организации, однако, он 
выполняет функции практически всех вышеприведенных управлений, применительно к 
корпусу морской пехоты. Во время войны береговая охрана, находящаяся нормально 
в ведении министерства финансов, включается в состав морских сил. 

США и их владения разделены на 16 "морских районов", во главе которых стоят 
"начальники районов" в чине контр-адмирала. Все районы в административном 
отношении подчинены помощнику морского секретаря; однако, различные управления 
морского министерства имеют право контроля, каждое по своей линии. Штабы этих 
районов расположены в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии, Норфольке, Чарльстоне, 
Чикаго, Сан-Диэго, Сан-Франциско, Сиэттл, Пирл-Харбор, Бальбоа и Кавите. 

На обязанности районов лежит выполнение многочисленных задач, связанных с 
береговой деятельностью морских сил: постройка; ремонт и осмотр кораблей и 
самолетов; производство и испытание торпед, мин, бомб, орудий, снарядов, 
порохов, брони, обмундирования, а также опыты с ними: вербовка и обучение 
рядового состава и морского резерва. В береговых учреждениях работает под 
начальством морских офицеров 57 000 вольнонаемных служащих. 

Административная система имперского флота Японии значительно отличается от 
нашей системы. Так же как и в США, в Японии имеется морское министерство, 
ведающее вопросами управления и снабжения. Но, помимо этого, в Японии имеется 
независимый генеральный штаб, который является полным хозяином в вопросах 
планов и операций. Над этими обоими учреждениями стоит "Совет маршалов и 
адмиралов" - высший совещательный орган при императоре по вопросам 
государственной обороны, нечто вроде объединенного совета армии и флота. 

Морской генеральный штаб разделяется на три отдела: оперативный, 
мобилизационный и разведывательный. Все эти функции у нас находятся в 
непосредственном ведении начальника морского генерального штаба. Морское 
министерство разделяется на восемь управлений, так же как и у нас: строевое, 
личного состава, учебное, снабжения, санитарное, финансовое, 
кораблестроительное и судебное. Японские школы - нормальные и офицерские похожи 
на наши школы; академия генерального штаба, соответствующая нашей военной 
академии; морское училище, схожее с нашим морским училищем; кроме того, имеются 
школы для обучения по специальностям: инженерная, торпедная, санитарная и 
другие. 

В Японии имеется всего три морских района, штабы которых находятся в ее 
основных морских базах: Йокосука (самый важный район, в ведении которого 
находятся мандатные острова и Южные моря), Сасэбо (ведает Квантунским 
полуостровом и азиатским побережьем) и Курэ. 

Несмотря на некоторое кажущееся сходство, морские силы Японии резко отличаются 
от морских сил США, главным образом, а точки зрения их отношений с 
правительством. Контраст прямо-таки поразителен. В Японии флоту предоставлено 
полусамостоятельное положение внутри правительства; он имеет право 
непосредственного обращения к самому императору и может позволить себе 
пренебрегать мнением членов парламента. В США морские силы полностью зависят от 
гражданского правительства, и каждое их действие, в конечном счете, может быть 
отменено членами конгресса{111}, которые имеют полное право разрешить любой 
расход или отказать в нем. 

Поверхностное сравнение морских бюджетов 1935 г. Японии и США может привести к 
ошибочным заключениям. Бюджет Японии превышает 700 миллионов иен (или 210 
миллионов долларов), а бюджет США составляет 460 миллионов долларов, т. е. в 
два раза превышает бюджет Японии. Но в японскую цифру не включены чрезвычайные 
расходы и расходы на восполнение недостающих вооружений Японии; кроме того, эти 
цифры вводят в заблуждение еще и вследствие падения иены в сравнении с долларом,
 а также вследствие огромной разницы в стоимости постройки, оборудования и 
снабжения и в ставках содержания личного состава у нас и у них. Полные 75% 
стоимости постройки любого корабля приходятся на труд, а ведь японские рабочие 
получают во много раз меньше наших рабочих. Жалование матросов императорского 
флота Японии исчисляется сэнами, а сэн составляет три десятых цента{112}. Наши 
матросы первого класса получают столько же, сколько младшие офицеры японского 
флота. Стоимость питания одного американского моряка составляет около 50 центов 
в день; Япония, вероятно, отпускает на питание своего матроса меньше 5 центов 
(в день). А морской бюджет Японии увеличился с 1931 г. больше чем на 300%. 

X. Личный состав 

Морские силы с течением времени внешне изменяются. Стройные фрегаты уступают 
место странным и неудобным кораблям, соединяющим паруса с паром; железо 
заменяет дерево, а сталь вытесняет железо. Механизация вступает в свои права; 
матросы силой обстоятельств становятся учеными; самолеты корректируют огонь 
артиллерии, И все же в своем существе морские силы остаются столь же 
неизменными, сколь и война. Все войны являются делом человека; сражаются люди, 
а не орудия. А личный состав морских сил, связанный со своими предшественниками 
узами различных церемоний, традиций и привычек, изменился не так уже сильно; и 
если Джон Пауль Джонс, или Декатур, или Фаррагут, или Дюэй, или Самсон вздумали 
бы вновь появиться (забавная мысль!) в кают-компании современного американского 
корабля, им не пришлось бы чувствовать себя совсем неловко. 

Каждый военный или морской командир, которому приходилось высказываться на эту 
тему, всегда ставил личный состав - рядовой и командный - выше материальных 
средств. "Отношение моральных качеств к материальным средствам составляет три к 
одному", - сказал Наполеон. И все же, хотя люди все еще представляют более' 
важный элемент в бою, чем качество или количество оружия, - современный морской 
бой требует моряков несколько другого и, может быть, более повышенного типа, 
чем те железные люди, которые составляли экипажи деревянных кораблей. Морское 
сражение в эпоху паруса и абордажного боя сильно зависело от качества личного 
состава. Когда реи сражающихся кораблей соприкасались друг с другом, когда 
раздавались пики и палаши и абордажная команда бросалась на корабль противника, 
то следовавший за этим рукопашный бой не очень отличался от боя пехоты на 
берегу. Даже когда сражающиеся корабли находились на некотором расстоянии и 
обстреливали друг друга из пушек, их экипажи могли видеть, как противник 
наводит орудия. Но теперь в сражении между линкорами или крейсерами только 
несколько человек из состава экипажа видят противника, да и то, - если 
противник находится за горизонтом, - могут видеть только его мачты да трубы. 
90% личного состава корабля, занятые боем и управлением корабля, даже не 
представляют себе, что является мишенью для орудий главной артиллерии их 
корабля. 

В современном морском бою механизмы несколько заменили людской элемент: вместо 
палаша, сейчас поражает снаряд, который предварительно должен пронестись 25 км, 
в верхних слоях атмосферы. И все же благодаря именно этому обстоятельству 
появился новый тип моряка, который в дополнение к качествам прежних моряков 
обладает более высоким умственным развитием и большим искусством, 
противопоставляемым физической силе. Сейчас от моряка требуется большая 
дисциплинированность рассудка и такая же дисциплинированность тела. 
Дисциплинированный и обладающий физической храбростью бородатый моряк мог 
схватить, когда ему прикажут, клинок и броситься с ним с борта своего корабля 
на полубак корабля противника. Но если бы он, находясь глубоко в недрах 
современной подводной лодки или линкора, получил бы приказание заниматься 
какой-нибудь механической задачей, жизненно необходимой для исхода боя корабля, 
зная в то же время, что его корабль может каждую минуту получить смертельную 
пробоину или быть взорванным, а сам он очутится в положении затравленного зверя 
в клетке, - он, возможно, сошел бы с ума. 

Таким образом, личный состав остается душой флота, так же как флот остается 
душой морских сил. Дисциплина и политико-моральное состояние людей все еще 
являются самыми важными факторами в бою. В морских силах эти факторы играют 
неизмеримо более важную роль, чем в гражданской жизни: здесь дело идет не о 
потерянных ил" полученных контрактах или покупателях, не о приходах или 
расходах, здесь дело касается жизни и смерти человека, флота, страны. 

Целью принятой у нас системы воспитания является стремление привить такую 
дисциплину, которая отвечала бы умственному развитию личного состава и которая 
поэтому продолжала бы действовать, даже если были бы отменены все уставы и меры 
принуждения. 

Проблема личного состава морских сил США еще не разрешена. Если для постройки 
линкора требуется 4 года, то примерно такой же срок нужен для превращения 
новичка в хорошего моряка. И наши морские силы оставались неукомплектованными и 
не потому, что не хватало добровольцев, а потому, что Конгресс не отпускал 
средств на содержание личного состава потребной численности. До 1935 г. 
установленная численность личного состава выражалась цифрой 82 500 человек. Это 
означало, что корабли флота были укомплектованы, в среднем, только на 79%, а 
линкоры и крейсеры - всего на 77% штатной численности личного состава. В 
результате многие важные посты не могли действовать должным образом. 

Наша наибольшая слабость заключается, возможно, в этой нехватке личного состава 
и в большой текучести его. Иметь на больших кораблях меньше 85% нормы личного 
состава становится уже опасным; даже мелкие и вспомогательные корабли должны 
быть укомплектованы лучше, чем в настоящее время. Чтобы выйти из этого 
положения, Конгресс в мае 1935 г. разрешил увеличить личный состав морских сил 
до 93 500 человек; в июле того же года вновь начали набор, примерно, по 1 500 
человек в месяц. Потребуется, однако, некоторое время, прежде чем скажутся 
результаты этого увеличения личного состава, а осуществление нашей 
судостроительной программы вновь поставит в порядок дня эту проблему. 

Давно миновали те дни, когда волонтеры в морские силы США набирались в пьяном 
виде, в винных погребах. Ни одно промышленное предприятие страны не требует от 
своих служащих прохождения таких исчерпывающих испытаний, какие установлены для 
волонтеров морских сил. Из 170000 человек, выразивших желание (в промежутках 
времени между 1 апреля 1934 г. и 1 апреля 1935 г.) поступить во флот, только 9 
000 человек прошли все трудности медицинского осмотра, испытаний умственных 
способностей, обследований относительно семейного положения, моральных качеств, 
социальной принадлежности и прежней работы. 

Личный состав набирается изо всех штатов; это звучит парадоксально, но 
наименьший процент отсева наблюдается не в прибрежных городах, а в районах 
среднего запада, где набираются лучшие волонтеры. Из всех 35 пунктов набора, 
которые содержатся морскими силами, наиболее важными являются Де-Моинь (штат 
Айова) и Даллас (штат Тэксас): 

Посмотрим, что приключится с Джоэ Джонсом, который желает поступить во флот. 
Для этого необходимо, чтобы Джоэ был либо уроженцем США, либо полностью 
натурализовавшимся американцем, чтобы ему было не меньше 17 и не больше 35 лет 
от рода, чтобы; его рост был не ниже 160 см, чтобы он не имел иждивенцев и 
представил бы (если ему меньше 21 года) согласие своих родителей или опекуна. 
Кроме того, он должен быть холостым, должен представить рекомендацию о 
благонадежности своих работодателей или учителей и не должен иметь судимости. 

Оказывается, что Джоэ 19 лет; это средний (и самый лучший) возраст для 
поступления на службу. У него - среднее образование: два года повышенной школы. 
Он прошел медицинский осмотр, хотя 75% тех, которые вместе с ним проходили это 
освидетельствование, были немедленно забракованы по разным причинам, начиная от 
утиной болезни (слишком развитые перепонки между пальцами ног) и кончая 
одеревенением суставов или слишком выпученными глазными яблоками. 

Далее, Джоэ вместе с остальными, прошедшими медицинское освидетельствование, 
подвергается испытанию умственных способностей, на котором отсеивается еще 10% 
кандидатов. И тогда, поскольку у него хорошая внешность, а его рекомендации на 
первый взгляд кажутся в порядке, - ему заявляют, что он принят условно, и что 
его известят, если он будет принят окончательно. 

Его рекомендации проверены. Обследователь приходит к нему на дом, изучает его 
семейную обстановку, имеет беседу с его священником и учителем, посещает 
полицейский участок, чтобы удостовериться, что фамилия Джоэ не фигурирует в 
полицейских списках. Тогда, и только тогда, офицер, производящий набор, 
просматривает его экзаменационные документы и накладывает резолюцию. Джоэ 
получает литер "А", и его документ вносят в реестр под этой литерой. Но уже 
имеется целый список лиц под литерой "А", ожидающих приема во флот. Таким 
образом, Джоэ приходится терпеливо ожидать еще месяцев шесть, пока, наконец, 
его не вызовут и не скажут ему, что он окончательно отобран для поступления во 
флот. 

Офицер, производящий набор, разъясняет ему общие требования, предъявляемые для 
службы в морских школах, и предупреждает его, что он принимается во флот только 
для несения общей службы и что ему не могут гарантировать назначения на 
какую-либо специальную должность. После этого его посылают к врачу для 
вторичного медицинского осмотра. Джоэ проходит его и, наконец, принимается на 
службу сроком на 4 года, в качестве ученика. 

Ему дают небольшую брошюру в синем переплете, озаглавленную: "Полезные сведения 
для молодого моряка". Книжка начинается словами: "Теперь вы начинаете вашу 
морскую карьеру", а в дальнейшем предупреждает его, чтобы он был одет в чистое 
штатское платье, когда явится вместе с другими новичками в часть. Далее книжка 
сообщает ему, что "гальюн" означает "уборная" и т. д. и, помимо разъяснения 
других морских терминов, дает ответы на такие, например, вопросы: "Как должен я 
вести себя в присутствии офицеров?" (Ответ: "Вежливо, но не подобострастно"). 

Подкрепленный этими знаниями Джоэ немедленно отправляется на одну из трех 
учебных станций: Ньюпорт, Хэмптон-Роде или Сан-Диэго. Там он получает 
обмундирование, отсылает свое штатское платье домой и проходит третье 
медицинское освидетельствование. После того Джоэ приступает к суровой учебе, 
длящейся три месяца и заключающейся в усвоении элементарных правил жизни 
военного моряка. С побудки в "0545" (5 ч. 45 м. утра) до "вечерней зори" в 
"2120" (9 ч. 20 м. вечера) он занят гимнастикой, строевыми учениями, шлюпочными 
учениями, лекциями, изучением морского этикета и обычаев, а также изучением 
основ морской сноровки. Но, хотя первоначальное обучение на берегу совершенно 
необходимо, все же единственным способом "оморячивания" остается сноровка 
новичков в море, поэтому после первоначального периода обучения в казарменных 
частях, Джоэ отправляют на корабль, где он обнаруживает, что только еще 
начинает настоящее обучение. Еще месяц, и его производят либо в матросы 2-го 
класса, либо в кочегары 3-го класса; это зависит от того, войдет ли он в состав 
"палубной команды", или присоединится к "духам"{113}. Ему дается право выбора 
того или иного пути, и назначение обычно производится согласно его желанию. 

Джоэ включается в состав "дивизиона"; ему указывают его место за столом, по 
боевой тревоге и при различных учениях, и он быстро привыкает к распорядку дня 
на корабле. Его дальнейшее движение по службе во многом зависит от него самого. 
У него будет много возможностей учиться, и он увидит, что многие из его 
товарищей усердно занимаются. Он, однако, должен пробыть в каждом звании по 
меньшей мере один год, и прежде чем получить согласие на дальнейшее продвижение,
 он должен будет успешно пройти заочные курсы обучения для получения следующего 
звания. Когда это выполнено, его повышают в звании, учитывая его обучение, 
успехи и 'результаты конкурсного экзамена. 

В современных морских силах так много различных специальностей (50% личного 
состава являются специалистами), что волонтеры после окончания выслуги в 
качестве матросов 1-го класса или кочегаров 1-го класса подразделяются по роду 
квалификаций, как, например, боцманы, артиллеристы, наводчики (приборов 
центральной наводки), радисты, сигнальщики, плотники, машинисты, электрики, 
авиамотористы и т. д. Все эти специалисты являются унтер-офицерами 1, 2 или 
3-го класса. Для подготовки этих специалистов имеются береговые школы - 
нормальные и высшие - со сроком обучения от 3 до 8 месяцев. 

Джоэ учится, получает свою степень специалиста, проходит школу по своей 
специальности, проходит курсы заочного обучения, выполняет свои каждодневные 
обязанности на корабле, не пьянствует "на берегу" и, наконец, достигает звания 
унтер-офицера 1-го класса. В этом звании он должен пробыть по меньшей мере три 
года. Он может, если пожелает, двигаться по службе и дальше: до звания 
фельдфебеля, затем кондуктора и дальше - главного кондуктора (звание, за 
которым следуют уже офицерские чины). Волонтеры, не достигшие 20-летнего 
возраста, могут также держать конкурсные экзамены для поступления в морское 
училище США после подготовки, проходимой либо в подготовительной школе морского 
училища, либо на кораблях флота. В морских силах США имеется также несколько 
офицеров, которые являются выходцами из рядовых моряков и прошли 
последовательно через все звания (унтер-офицерские и кондукторские). 

Большое внимание уделяется массовому спорту. На каждом корабле имеются 
спортивные команды, которые участвуют в корабельных, междукорабельных и 
междудивизионных состязаниях. На больших кораблях имеется много возможностей 
для развлечений, много внимания уделяется и личному обслуживанию: имеются 
парикмахерские, прачечная, сапожная мастерская, портные, судовая лавка, 
библиотека и даже киоск с водами. Каждый вечер показываются кинокартины, а в 
порту каждый день половина команды увольняется на берег, обычно с 17 час. до 8 
час. следующего дня, а по субботам - с 13 час. до 8 час. понедельника. На 
больших кораблях имеются священники, которые, помимо отправления религиозных 
обрядов, ведут благотворительную работу на корабле и занимаются организацией 
развлечений{114}. 

Никто, кроме командира, не может наложить взыскание, да и то довольно 
ограниченное, например, оставить без берега или произвести небольшое удержание 
из жалования (штраф). Все, что выходит за пределы небольшого нарушения правил, 
подлежит ведению обычного военного суда (в составе трех офицеров), а в очень 
серьезных случаях - ведению чрезвычайного военного суда (в составе семи 
офицеров). 

Морские силы США имеют много традиций и обычаев и чрезвычайно богатую 
терминологию; все это помогает поддерживать "флотский дух" (esprit de corps). 
Многие церемонии сегодня кажутся бессмысленными, если не знать их историю. 
Возьмем, например, так называемых "фалрейных", которые вызываются, когда на 
корабль приезжает какой-либо высокий начальник или политический деятель. 
Матросы ("фалрейные") выстраиваются на трапе в два ряда, почетный гость 
проходит между ними, и боцманская дудка в это время заливается, высвистывая 
приветствия. Присутствие фалрейных, конечно, увеличивает благолепие церемонии, 
но трудно себе представить, чтобы их функции имели какой-нибудь существенный 
смысл. Между тем было время, когда они его имели. Предание гласит, что в 
прежние времена обязанности этих фалрейных заключались в том, чтобы помогать 
выбраться из шлюпки слишком толстым адмиралам или адмиралам, выпившим лишнее. 
Происхождение орудийных салютов объясняется тем обстоятельством, что в очень 
давние времена корабль, который производил салют первым, становился безопасным 
на полчаса или более, т. е. на столько времени, сколько требовалось для 
вторичного заряжания орудий. Таким образом, салют являлся доказательством 
дружелюбных намерений. 

Одна церемония, выполнение которой стоит немалых трудов корабельному оркестру, 
производится при соединении крейсера или линкора с флотом и называется 
"захождение". Крейсер проходит мимо флагманского корабля, находящегося, 
предположим, с правого борта. Караул на шканцах берет ружья "на караул", все 
отдают честь, а оркестр играет марш. На флагманском корабле происходит то же 
самое; вы видите фронт моряков, одетых в синюю или белую форму, и до вас 
доносятся звуки их оркестра. Через несколько минут крейсер подходит к другому 
кораблю, которому на этот раз надо играть "захождение" с левого борта. Караул и 
оркестр переходят на левый борт и повторяют всю церемонию, и так далее, пока 
крейсер не дойдет до своего места. "Наибольшая растрата человеческой силы во 
флоте" - назвал эту церемонию один из недовольных офицеров морской пехоты. Но 
даже и это, так же как и салюты из мелких пушек, играет свою роль в сохранении 
уважения к традициям и к властям и в поддержании воинского духа. Точно так же и 
сохранение в морском жаргоне устаревших выражений помогает личному составу 
сохранить связи с прошлым, считать себя продолжателями прежних традиций. 

В отличие от морских сил США, в японском флоте имеются и волонтеры и призывники.
 Если японцы не могут заполнить вакансий волонтерами, они добирают их из числа 
призывников; поэтому здесь отсутствует соперничество с промышленностью в 
отношении набора рабочей силы. Правда, японские офицеры уверяют, что, при 
желании, они могли бы укомплектовать весь флот волонтерами, но нам кажется, что 
для этого служба в японском флоте должна быть более привлекательной, чем теперь.
 Так, например, в 1931 г. в морские силы Японии влились 9 800 призывников и 
только 4 700 волонтеров. 

Призывники находятся на действительной службе 3 года, после чего состоят 7 лет 
в "запасе 1-го разряда" и 14 лет - в "запасе 2-го разряда". Для окончивших 
определенные учебные заведения, срок действительной службы снижен. Срок 
действительной службы волонтеров установлен в 6 лет (они могут поступать на 
службу в возрасте от 15 до 21 года); по сравнению с морскими силами США, это 
обстоятельство дает японскому флоту определенное преимущество с точки зрения 
обучения личного состава. Далее, большая часть волонтеров японского флота 
набирается из рыбаков или торговых моряков, которые, таким образом, имеют 
предварительное знакомство с мореплаванием, чего в большинстве случаев нет у 
наших волонтеров. Тем не менее, сомнительно, чтобы морские силы Японии отбирали 
своих волонтеров так тщательно, как это делаем мы, несмотря на то, что японские 
моряки сметливы, проворны и стремятся учиться. Дисциплина в японском флоте 
значительно суровее, чем в США, а привилегий меньше. 

Так же как и в США, волонтеры после короткого предварительного обучения 
отправляются в море, и последующее обучение их происходит на кораблях. У них 
имеются матросы 1-го и 2-го класса; специальные школы, куда посылаются для 
обучения унтер-офицеры и кондукторы, а организация по специальностям в 
значительной степени напоминает нашу систему. 

Корабли имперского флота Японии - не в пример кораблям США - всегда 
укомплектованы на 100% штатов военного времени, что обусловливает высокую 
боеспособность флота. К концу 1932 г. общая численность личного состава 
японского флота достигала 80 000 человек, т. е. почти приближалась к 
численности личного состава нашего флота, хотя мы имеем гораздо больше кораблей.
 

Самую большую часть текущих расходов на морские силы США составляют расходы на 
питание и оплату личного состава, и хотя эта оплата, по американским нормам, 
считается низкой, она значительно выше японских ставок. Матросы морских сил 
Японии получают 1/10 жалованья американских матросов (так же, как и в США, 
японские матросы получают дополнительное вознаграждение за службу на подводных 
лодках и в авиации). Их суточный паек, состоящий, главным образом, из риса и 
рыбы, стоит еще меньше. Таким образом, расходы Японии на содержание личного 
состава флота значительно ниже наших, что является примером того, к каким 
неверным выводам можно придти при сравнении бюджетов морских сил. 

Японские кораблестроители при постройке кораблей уделяют очень мало внимания 
удобствам личного состава; по нашим понятиям, помещения для личного состава на 
лучших японских кораблях являются тесными, перенаселенными. На них мало удобств,
 обеспечивающих отдых и развлечения, но, тем не менее, на физическую культуру в 
японском флоте обращается большое внимание, и личный состав обладает хорошим 
здоровьем. 

Рядовой состав морских сил всех стран приходит и уходит, но для офицера, если 
только его не заставляют уйти в отставку, служба на флоте в большинстве случаев 
является делом всей жизни. Именно офицеры образуют костяк морских сил. Во 
многих флотах они отличаются от рядового состава не только чинами, но и 
принадлежностью к другому классу или касте. Офицерские чины почти одинаковы в 
обоих флотах. Чин адмирала соответствует чину генерала в армии; чин 
вице-адмирала - генерал-лейтенанту армии; контр-адмирал - генерал-майору; 
капитан 1-го ранга - полковнику; капитан 2-го ранга - подполковнику; 
капитан-лейтенант - майору; лейтенант - капитану армии. В морских силах всех 
стран, помимо "строевых" офицеров, имеются также офицеры различных 
специальностей или "штабного корпуса", к которым, например, относятся 
инженеры-кораблестроители, врачи, интенданты, гражданские инженеры. 

Американские морские офицеры имеют отличную техническую подготовку. Большинство 
"строевых" офицеров американского флота окончило Морское училище в Аннаполисе, 
в то время как практически все офицеры "штабного корпуса" попадают в морские 
силы "со стороны". 

Большинство гардемаринов Морского училища назначается сенаторами или депутатами 
Конгресса{115}, хотя в распоряжении президента имеется несколько вакансий, 
замещаемых по его выбору. Кроме того, в Морское училище ежегодно принимаются по 
конкурсному экзамену около 100 человек из волонтеров флота. Вступительные 
испытания - медицинский осмотр и экзамен - чрезвычайно трудны; обучение 
продолжается четыре года. Классные занятия продолжаются с сентября до июня; 
июнь, июль и август! гардемарины проводят в море или проходят летную учебу; 
сентябрь предоставляется для отпусков. Морскому офицеру необходимо иметь 
специальные познания в ряде областей; поэтому технический курс Морского училища 
является только хорошим фундаментом для дальнейшей учебы, которая никогда не 
кончается. 

По окончании училища (около 40°/о гардемаринов обычно оказываются малоуспешными,
 и их отчисляют от училища) гардемарины производятся в мичманы и отправляются в 
море, обычно по "строевой" линии; только несколько наиболее способных могут 
избрать себе специальность кораблестроителя, и еще несколько человек 
назначается в корпус морской пехоты. Старшинство при окончании, устанавливаемое 
на основании оценок, полученных в течение четырех лет обучения, определяет 
старшинство молодых офицеров по службе и остается за ними на все время их 
службы в морских силах, если только кто-нибудь из них не будет, произведен "за 
отличия". 

Первые два года после окончания являются, в сущности, испытательным сроком и 
годами высшей учебы. Почти все офицеры проходят двухгодичные офицерские курсы, 
специализируясь в какой-нибудь отрасли морской службы электротехнике, радио, 
пароходной механике, артиллерии и управлении огнем, юридических науках и т. д. 

Имеются также курсы и для "строевых офицеров", несущих общефлотскую работу, и 
другие курсы - младшие и старшие - в Морской академии. Большинство летчиков 
являются кадровым" морскими офицерами, и все офицеры после двухлетней службы на 
кораблях должны пройти обучение летному делу. 

Морские силы США всегда отличались медленным продвижением в младших чинах. В 
"дореформенных морских силах", где производство обусловливалось только 
старшинством, можно было часто встретить седых лейтенантов, имевших внуков. 
Впоследствии для чипа капитана 2-го ранга и выше было установлено производство 
по "отбору"; в настоящее время этот принцип проводится и в отношении 
капитан-лейтенантов, причем при каждом производстве экзамены обязательны. И все 
же очень редко встретишь капитана 1 -го ранга моложе 50 лет, а контр-адмирала - 
55 лет. А так как офицеры, достигшие 64 лет, должны уходить в запас, то они 
могут служить в высших чинах только 9 лет. В этом отношении наши морские силы 
являются самыми отсталыми. 

Наша судостроительная программа обусловливает такой же нехваток в офицерском 
составе, какой мы имеем и в рядовом составе. Для подготовки ценного и знающего 
офицера требуется по меньшей мере 6 лет. До мая 1935 г. предусмотренное штатами 
число строевых офицеров (не считая гардемаринов) составляло только 5 500 
человек. Конгресс увеличил эту цифру на 1 030 человек; таким образом в 
настоящее время общее число строевых офицеров и офицеров "штабного корпуса" 
составляет 8 176 человек. 

Если наш офицерский состав с точки зрения сословной принадлежности не однороден,
 то офицеры Японии являются выходцами, главным образом, из аристократии и 
принадлежат к "офицерской касте". Религией этих людей является патриотизм{116}. 
Они прилежны и стремятся изучить все достижения морских сил западных стран. 

Одним из парадоксов проблемы, которой посвящена эта книга, является то 
обстоятельство, что одно время мы сами помогали Японии в развитии ее флота, 
принимая ежегодно в наше Морское училище несколько японцев - будущих морских 
офицеров японского флота. Но это было в прошлом столетии. Теперь же для того" 
чтобы стать строевым офицером, японские юноши в возрасте от 15 до 19 лет, 
подходящие с точки зрения социального положения и физического и умственного 
развития, поступают в свою собственную кадетскую школу, где проходят трехлетнее 
обучение, после которого отправляются на год в учебное плавание. По окончании 
они производятся в корабельные гардемарины, а через год - в младшие лейтенанты 
(мичманы). Дальнейшее их продвижение в чинах в некоторых отношениях напоминает 
нашу систему производства, но только с более быстрыми темпами. Происходит это 
потому, что "отбор" применяется даже в младших чинах, причем число лет 
прерывания в каждом чине сводится к минимуму. При японской системе офицер имеет 
полную возможность достигнуть звания флагмана (контр-адмирала), раньше чем ему 
будет 40 лет. Обычно все японские офицеры специализируются в какой-нибудь 
отрасли, и все должны пройти одну из офицерских школ, со сроком обучения от 
одного года до двух лет. В Японии имеются: артиллерийская, торпедная и 
авиационная школы, а также Морская академия, похожая на нашу Морскую 
академию{117}. 

Численность офицерского состава на японских кораблях пропорционально больше, 
чем на наших кораблях того же класса. Число офицеров на их кораблях дает 
возможность дублировать все важнейшие боевые посты. К концу 1932 г. в морских 
силах Японии насчитывалось 8 200 офицеров и кадет. 

Все другие страны (кроме Японии) имеют в составе морских сил те специальные 
воинские части, которые у нас, например, называются "морской пехотой". На 
"морскую пехоту" возлагается обеспечение флота десантными частями и несение 
караульной службы на кораблях; кроме того, ей часто приходится нести службу по 
поддержанию порядка в тех странах Латинской Америки (как, например, Гаити и 
Никарагуа), где происходят беспорядки и в дела которых США сочли нужным 
вмешаться{118}. Имеются две базы морской пехоты: одна в Квантико (штат 
Вирджиния), другая - в Сан-Диэго. 

На каждом линкоре и крейсере имеется отряд морской пехоты, численностью от 50 
до 100 человек. На кораблях морская пехота обслуживает либо два 127-мм орудия 
вспомогательной артиллерии, либо зенитные орудия; на берегу она охраняет 
морские порты, морские станции и другие учреждения. В корпусе морской пехоты 
введены армейские офицерские чины и звания рядового состава. Корпус имеет свои 
собственные организации по управлению, по набору личного состава и обучению его.
 Ежегодно несколько окончивших Морское училище офицеров назначаются в состав 
этого корпуса, численный состав которого составляет 1 175 офицеров и 
зауряд-офицеров и 16000 рядовых. 

Каждая морская держава старается иметь в тылу как можно больше морских резервов,
 откуда она могла бы черпать живую силу в случае необходимости. Эти резервы 
могут слагаться из лиц, отслуживших срок действительной службы, из моряков 
торгового флота и из лиц, вступивших в морской резерв (так же, как другие 
записываются в сухопутную милицию) и проходящих через определенные сроки 
небольшое обучение. Королевский морской резерв Англии состоит почти 
исключительно из лиц, находящихся на службе в торговом флоте. Резервы Японии 
слагаются частью из моряков торгового флота, частью из отслуживших свой срок 
призывников. Резервы США состоят из ушедших в запас моряков действительной 
службы, моряков торгового флота и добровольных резервистов. Морские силы всех 
стран стараются поддерживать с этими людьми тесный контакт; им обеспечивается 
возможность обучения, а от "активных" резервистов требуется, по меньшей мере, 
недельное пребывание на плавающем корабле один раз в год. 

Резервисты США делятся на два разряда: флотские, или "активные", резервисты, и 
добровольные; или "пассивные", резервисты. Флотские резервисты сведены в роты и 
батальоны, раскиданные по всем уголкам страны. Они совершают ежегодно 
двухнедельное плавание и один раз в неделю проходят учение на кораблях или в 
арсеналах, причем за эти дни они получают основное жалование, присвоенное их 
чину или званию. Для обучения резервистов выделены кадровые офицеры; кроме того,
 для офицеров и рядового состава резерва организованы курсы заочного обучения. 
Личный состав нашего резерва состоит из 4 400 офицеров и 20 000 рядовых против, 
примерно, 60 000 человек морского резерва Японии (офицеры и рядовой состав). 
Поскольку в Японии каждый призывник должен по окончании действительной службы 
пробыть 21 год в запасе, - связь между резервистами и морскими силами у них 
теснее, чем в США. 

Часть вторая. 

Поле 

XI. Географические элементы 

Мы теперь знаем кое-что относительно флотов - флотов вообще и флотов США и 
Японии, в частности, конечно, не все и, может быть, даже не очень много, - с 
точки зрения тех, кто посвятил свою жизнь флоту, - но все же кое-что; 
достаточно, мы надеемся, для того, чтобы понять, что представляет собою флот, 
какова природа его составных частей, каково его назначение и каковы принципы 
его использования? 

Однако лишь в немногих играх существенную роль играют только короли и пешки, 
крокетные шары и молотки, мяч и ворота. Почти всегда имеется также (фактическое 
или воображаемое) и поле игры, - и состояние этого поля (количество и род 
клеток на доске или физические условия, определяющие отрезок земной 
поверхности) предопределяет в общих чертах ход состязания и точно определяет 
его характер. 

Поэтому, прежде чем мы приведем наши флоты в действие, прежде чем мы продолжим 
нашу игру (которая является игрой только в том смысле, что это есть состязание, 
а каждое состязание является до известной степени войной), мы должны обратить 
внимание на наше поле и посмотреть, как неопровержимые факты, относящиеся к 
нему, влияют на нашу игру. Это, вероятно, будет довольно длинный обзор; но, с 
другой стороны, наше поле представляет собою необычайно огромное поле. 

Покойный маркиз Салисбэри (он, вероятно, думал об Европе, когда говорил это) 
уговаривал своих сограждан "изучать большие карты". Карты, которые мы должны 
выучить наизусть, прежде чем выпустить наш флот в Тихий океан, несомненно, 
велики, так велики, что карты, которые имел в виду Салисбэри, могут уместиться 
в одном из углов наименьшей общей карты, необходимой для того, чтобы обрисовать 
площадь, в которой будет происходить военная и морская борьба между США и 
Японией. 

Европа, включая СССР, покрывает 70 градусов долготы, около 7800 км, и 35 
градусов широты, или 3900 км. Война между США и Японией затронет площадь, 
простирающуюся минимально от восточных берегов США до западных пределов Формозы 
или Манчжоу-го; от Северного полярного круга до островов Самоа, расположенных 
под экватором, т. е. площадь, охватывающую 170 градусов долготы (почти целое 
полушарие) и 82 градуса широты, или 9 000 км. Фактически же, благодаря 
возможным военным действиям этих стран в Индийском и Атлантическом океанах, в 
Средиземном море, в Южных морях{119} и Австралазии{120}, зона конфликта опояшет 
всю планету и протянется от пунктов, расположенных под Большой Медведицей до 
Южного креста. Мировая история не знает войны между двумя державами, которая 
затрагивала бы такое огромное поле сражения. Не "большие карты", а самые 
огромные карты должны быть нашими путеводителями. 

Основные и неизменяемые условия любой войны выгравированы на морщинистой 
поверхности нашей планеты; специфические свойства климата и земной поверхности 
объясняют большую часть мирной истории человечества и еще большую часть его 
военной истории{121} (а человечество сражалось большую часть своей истории). 
Поэтому, изучение географии является первым неизбежным шагом при исследовании 
любой кампании в прошлом или при составлении планов для любой кампании в 
будущем. География, раньше чем придут в действие флоты или заговорят орудия, 
определяет общие условия конфликта, пути, по которым флоты или армии должны 
двигаться, какой образ действий возможен или невозможен, какое развитие событий 
наиболее благоприятно. 

Указав основные условия и стратегические варианты, география продолжает 
управлять такими менее важными вещами, как сорт нижнего белья, которое войска 
или моряки должны носить, и род оружия, который они должны использовать. 

Несомненно, география и климат полностью определяют основные условия, 
сопутствующие войне между США и Японией. География накладывает те ограничения и 
определяет те условия, которые создают "правила", а климат дополняет эти 
правила (как мы это увидим, когда будем разбирать стратегические варианты и ход 
кампании) некоторыми своими собственными, весьма строгими поправками. 

Возьмем нашу самую большую карту, с ее океанами, материками и островами, и 
сосредоточим на некоторое время наше внимание на том ее отрезке, где находятся 
США. Мы сразу увидим, что наша страна является континентальной державой, 
граничащей с юга со страной, которая явно не может напасть на нас, а с севера - 
с народом, чьи симпатии, по меньшей мере, будут с нами. Мы увидим, что наша 
страна выходит на два отделенных друг от друга и самых больших в мире океана, 
беспрепятственное сообщение между которыми возможно только кружным путем, 
проходящим на 10700 км к югу от самой южной оконечности нашего Тихоокеанского 
побережья{122}. 

США (мы рискуем повторением элементарных истин, хорошо усвоенных еще со 
школьной скамьи) составляют часть непрерывной материковой стены, простирающейся 
от Северного до Южного Ледовитого океана. Единственным проходом в этой стене 
является Панамский канал, расположенный в 5 300 км к югу от Сан-Диэгв и 
находящийся под нашим контролем. Наше Атлантическое побережье укрыто за стеной, 
длиной в два континента, и отделено от Японии 4 800 км суши и 8 000 км водного 
пространства или, учитывая открытые чисто морские пути, 32 000 км океана через 
мыс Доброй Надежды{123} и 25 000 км через Суэц. Фантастические расстояния! 

70% нашего населения, огромное большинство нашей промышленности и большая часть 
наших сельскохозяйственных и минеральных ресурсов находятся в той части нашей 
страны, которая расположена между р. Миссисипи и восточным побережьем и сильно 
удалена от Тихого океана. К западу от континентального раздела (горного хребта),
 отгораживающего восточную часть страны от фактического театра военных действий,
 проживает небольшой процент нашего населения и расположена малая часть наших 
промышленных и сельскохозяйственных ресурсов. 

Наш собственный материковый фронт Тихого океана (схемы 8 и 9) простирается на 1 
800 км от Пюджет-Саунда до Сан-Диэго и сравнительно с Атлантическим побережьем 
имеет мало больших и глубоких гаваней, годных для создания морских баз. Но к 
северо-западу, за Тихоокеанским побережьем Канады, расположены Аляска и 
вулканические Алеутские острова, простирающиеся больше чем на 1 500 км от 
полуострова Аляски к Азии и окружающие Берингово море своей изящной дугой. К 
юго-востоку, ниже Тихоокеанского побережья Мексики и центральноамериканских 
республик, находится Панама - ключ к нашей позиции между двумя океанами, наша 
великая твердыня и артерия, одинаково жизненная для нас и в Атлантической и в 
Тихоокеанской войне. Эти владения, хотя и не являются составной частью нашей 
континентальной державы, все же представляют в действительности продолжение и 
границы нашего континентального фронта. 

Спускаясь огромной перевернутой буквой "S" на 12 800 км от бесплодных скал 
западных Алеутов в Беринговом море, вокруг залива Аляска и вдоль 
Калифорнийского побережья к тропической бухте Панама, расположенной почти на 
экваторе, - проходит наша "линия жизни", наша внутренняя линия обороны, 
огромный растянутый континентальный фронт, с которого, как из слухового окна, 
мы обозреваем Тихий океан и Азию. 

Посмотрим еще дальше к западу. Там, в Тихом океане (но все еще в восточной его 
части), расположены Гавайские острова, удаленные от Сан-Франциско почти 
настолько же (3 800 км), насколько Сан-Франциско удален от Нью-Йорка. Они 
кажутся почти затерянными на нашей большой карте, простыми точками, но тем не 
менее они тянутся с северо-запада на юго-восток на расстояние в 2 600 км, 
причем Гонолулу находится вблизи одного конца, а Мидуэй - на другом. 2 600 км - 
это почти расстояние воздушной линии между Нью-Йорком и Денвер! 

Это - наш центральный форпост, ключевая позиция к защите нашего 
континентального фронта. Мидуэй в 2 700 км к югу от Алеутов и в 10 500 км к 
северо-западу от Панамы образует вершину огромного треугольника, основанием 
которого служит линия Алеуты - Калифорния - Панама и который выступает в Тихий 
океан как естественный оборонительный кордон для материка против опасностей, 
которые могут пересечь этот океан с Дальнего Востока. 

География, таким образом, дает нам в этой, непосредственно примыкающей к 
материку части Тихого океана, три линии обороны: 1) наша береговая 
линия Пюджет - Саунд - Сан-Диэго, длиною в 1 800 км; 2) наша внутренняя линия, 
длиною 12800 км - Алеуты - Аляска - Калифорния - Панама; 3) наша внешняя линия, 
длиною также около 12800 км, - Алеуты - Гаваи - Панама. Наше положение лицом к 
Азии похоже на позиции развернутой армии: наш авангард Гаваи, наш: правый 
фланг - Алеутские острова и Аляска, наш левый фланг Панама, и наши главные 
силы - континентальная часть США. 

Несмотря на то, что вершиной нашего большого треугольника является остров 
Мидуэй, центром обороны этой вершины и фокусом стратегических расстояний и 
расчетов является Пирл-Харбор (Гонолулу), единственная база флота на Гаваях. 
Отсюда географические интересы США расходятся в двух направлениях. Одна линия 
простирается вниз, в Южные моря, не доходя, примерно, половины расстояния до 
Австралии. Эта линия, длиной 4 200 км, фланкируется с запада британскими 
островами Феникс и Жильберта, а также Маршальскими островами, подмандатными 
Японии, и заканчивается в Паго-Паго, идиллической гавани архипелага Самоа. 
Вторая линия по ступенькам Гавайской группы тянется к западу, к острову Уэйк, 
Гуаму и Филиппинам. От Гонолулу до Гуама прямого пути 6 200 км, но если, прежде 
чем прыгнуть дальше, идти вдоль цепи островов до Мидуэй, то путь разделяется на 
два перехода: первый - до Мидуэй - 2 100 км и второй - от Мидуэй до Гуама - 4 
250 км. Остров Уэйк находится, примерно на полдороге между Гуамом и Мидуэйем. 
Манила, наш дальневосточный форпост, находится в 2 800 км к западу от Гуама, а 
в несколько меньшем расстоянии к северу расположены Иокогама и сердце Японской 
империи. 

Взглянем на минуту на Гуам (скорее печально - не потому, что к этому побуждает 
его настоящее положение, а потому, что мы учитываем, чем он может стать для нас 
в будущем). Этот остров мы захватили во время войны с Испанией, когда один из 
наших крейсеров обстрелял Апра, а испанский губернатор, не подозревая, что 
объявлена война, прибыл на маленькой шлюпке на крейсер с извинениями, что он не 
может ответить на салют! Как Пирл-Харбор контролирует нашу континентальную 
линию, расположенную в его тылу, так и Гуам географически расположен так, чтобы 
контролировать Филиппины и Японскую империю. Если Пирл-Харбор является ключом к 
восточной части Тихого океана, то Гуам является ключом к его западной части, 
Гуам, как мы знаем, почти не защищен. 

Итак, мы, наконец, в Азии; но сколько бесконечных километров мы 
пропутешествовали по океану! От Сан-Франциско до Манилы четыре перехода общей 
длиной более 12800 км. Наиболее короткий из этих переходов составляет 2 100 км, 
или расстояние от Нью-Йорка до середины штата Небраска; наиболее длинный - 4 
250 км, или расстояние, большее чем от Нью-Йорка до Сан-Франциско. А все 
расстояние в 12800 км равняется перелету от Нью-Йорка через Атлантический океан,
 Европу, Малую Азию, Туркестан, Памир в Синцзян, самую западную провинцию Китая.
 Расстояние от Нью-Йорка до Китая - через Европу - представляет, таким образом, 
длину нашей внутренней линии обороны, длину нашей внешней линии обороны и длину 
линии наших владений, достигающих Азии! 

Как мы видим, путь в Азию через Гонолулу - Мидуэй - Гуам проходит по открытым 
океанским просторам, и при пользовании им расстояние между Сан-Франциско и 
Манилой или Иокогамой практически одно и то же. Но география (посмотрите, 
пожалуйста, на север) дает нам другую дорогу в Азию, которая тщательно отметьте 
это - не только значительно короче, особенно до Японии, но которая в большей 
части своего протяжения лежит вдоль нашей собственной территории. 

Этот второй путь начинается в Пюджет-Саунд, северной оконечности нашего 
континентального фронта, и на протяжении 3 200 км - до Детч-Харбор (Уналяска) в 
восточной части Алеутских островов - идет вдоль большого круга и северного 
отрезка нашей внутренней линии обороны, имея в тылу Аляску и полуостров Аляска. 


От Детч-Харбор этот путь идет вдоль цепи Алеутских островов почти на протяжении 
1 600 км до Атту. (В то время как прыжок в 2 100 км от Гонолулу к Мидуэй не 
обеспечен никакими возможностями базирования, Алеуты имеют несколько гаваней, в 
частности, на островах Киска и Адак, которые могут быть превращены в убежища 
для флота). В августе 1935 г. президент своим приказом закрыл острова между 
Детч-Харбор и Атту для всей гражданской авиации "из соображений общественной 
безопасности". Взяв Атту в качестве исходной точки, наш путь поворачивает к югу 
и идет мимо оконечности Камчатки и вдоль Курильских островов к самой Японии. 
Расстояние между Иокогамой и Детч-Харбор составляет 4 600 км по сравнению с 6 
250 км расстояния от Гонолулу. От Атту до Иокогамы расстояние составляет 3 500 
км по сравнению с 4 200 км от Мидуэй. Ближайшее японское владение (самый 
северный из Курильских островов) отстоит от Атту меньше чем на 1 500 км. 

Далее (мы будем еще иметь случай вновь вернуться к этому факту) расстояние от 
Детч-Харбор до великолепного русского порта Петропавловск (на Камчатке) равно 2 
300 км, а от Атту - 1 050 км. Петропавловск в свою очередь расположен в 
расстоянии 2 600 км по воде, или 2 450 км по воздуху от нервных центров Японии. 
А теперь посмотрим на географическое положение этой азиатской империи. 

Изучение Японии по карте позволяет почти немедленно уяснить не только факторы, 
которые обусловливают ее стратегические проблемы, но также и причины ее 
политического и экономического наступления. Ее положение, так же как и Англии, 
является специфическим положением островного государства в индустриальный век. 
Именно это географическое островное положение направляет весь ход ее 
национальной жизни и управляет ее отношениями с другими государствами как в 
мирное, так и в военное время{124}. Но все эти факты мы рассмотрим более 
детально несколько позднее; сейчас же нас интересуют чисто физические факторы. 

Центральная часть Японии состоит из четырех островов{125}, являвшихся ранее 
частью Азиатского материка. Собственно, Япония, кроме ее континентальных 
владений, включает около 600 островов с общей площадью в 437 000 кв. км, т. е. 
несколько большей, чем площадь штата Калифорния. Ее общая площадь, включая все 
ее владения, все же меньше площади штата Тексас. 

Ее островные владения рассеяны к северу и к югу от ее центральной части. На 
севере Курильские острова тянутся на 960 км к. северу-востоку, вплоть до 
Камчатки. 

На юге одна длинная цепь островов, группа Рюкю, тянется на юго-запад 
параллельно побережью Китая и оканчивается Формозой, расположенной к северу от 
Филиппинских островов. Другая цепь в виде огромной буквы L идет сначала на 3 
600 км на юг, почти до экватора (Бонинские и Марианские острова), а затем на 4 
300 км тянется на восток (Каролинские и Маршальские острова). Всеми этими 
островами, за исключением Бонинских, Япония владеет на основании мандата Лиги 
Наций. 

Это - самая маленькая и наименее населенная подмандатная территория Лиги, 
состоящая из более чем 1 600 островов, главным образом, небольших атоллов 
(только дюжина их представляет собою какую-нибудь ценность с точки зрения 
размеров) общей площадью всего в 2 000 кв. о и с населением в 73 000 человек. 
Таким образом Япония, если рассматривать ее без континентальных владений и сфер 
влияния, является не просто островной державой, а растянутой островной державой.
 Ее государственные линии идут по двум большим дугам, сходящимся на ее главном 
острове Хонсю, - дугам, которые составляют, поскольку это касается США, ее 
внешнюю и внутреннюю линии обороны. 

Внешняя линия идет по полукругу длиной в 9 600 км (вогнутому со стороны Тихого 
океана и выгнутому к Азии) от Камчатки по Курильским островам, к Бонинскому и 
Марианскому архипелагам, заворачивает к востоку по Каролинским островам и 
заканчивается на Маршальских островах, главный порт которых, Джалуит, 
расположен в 3 800 км к юго-западу от Гонолулу. Внутренняя линия Японии, 
значительно более короткая, проходит по дуге в 6 000 км, вогнутой со стороны 
Азии и выгнутой к Тихому океану; это линия - южная часть Сахалина Хоккайдо - 
Хонсю - острова Рюкю - Формоза. Она закрывает побережье Азии и прикрывает 
населенные части Кореи, Манчжоу-го и Китая вплоть до британского Гонконга. 

Частично вопреки, а частично благодаря разбросанности владений Японии ее 
стратегическое положение приближается к теоретическому идеалу. Впереди ее 
находится огромный океан, в который она протягивает три длинных руки как раз в 
тех единственных направлениях, откуда к ней может приблизиться неприятельский 
флот: Курильские острова, прикрывающие подходы с Алеутских островов, Мандатные 
острова, прикрывающие подходы со стороны Гавайев или Южных морей, и острова 
Рюкю и Формоза, прикрывающие подходы от Сингапура или Филиппин. Позади нее 
находятся узкие моря - Японское море и Желтое море. За этими морями, защищенный 
ее длинными океанскими руками и прикрытый ее центральными островами, лежит ее 
задний двор, ее континентальная база, жизненная линия ее экономики: Корея и 
Манчжоу-го{126}. Таким образом география обеспечивает Японии идеальное 
стратегическое положение; центральную сконцентрированную позицию, с которой она 
может выбрасывать свои силы вдоль собственных естественных линий обороны в 
любом направлении, где ей угрожает опасность. Нет ни одной морской державы в 
мире, которая владела бы таким же преимуществом географического положения, как 
Япония. 

И все же в этой броне имеется несколько очевидных изъянов. Во-первых, как 
Антверпен считался кинжалом, направленным в сердце Англии, так и Владивосток, 
всего в 1 100 км от Токио, может угрожать Японии. Во-вторых, хотя море является 
защитой Японии со стороны Азии, Австралазии и Северной Америки, ее территория 
настолько мала, что именно поэтому Япония крайне уязвима. Ширина ее главного 
острова в большей его части меньше 160 км и ни в одном месте эта ширина не 
превышает 320 км. Ее населенные и промышленные центры расположены 
непосредственно у моря, либо легко достижимы с него. 

Вернемся вновь к нашей карте и на этот раз включим в поле нашего зрения всю 
совокупность огромных пространств материка, океана и островов, о которых мы 
только что говорили. Один основной географический факт бросается в глаза, а 
именно: все пути из США в Австралию, Южные моря, Китай и ко всем нашим 
Тихоокеанским владениям, расположенным вне нашего океанского треугольника, 
открыты для вмешательства или контроля со стороны Японии. Наши пути в Австралию 
фланкируются японскими мандатными островами. Филиппины безнадежно сжаты 
японскими владениями. 

Гуам является частью японских Марианских островов и окружен другими островами 
этой группы, - группы, которая лежит поперек пути от США или Гаваев к 
Филиппинам и Китаю. Путь к Филиппинам через Аляску и Алеутские острова 
фланкируется Курильскими островами, Японией и Формозой. География учит, что 
незащищенные Гуам и Филиппины являются в сущности, заложниками в руках Японии. 

Внешний фронт Японии в отношении США включает всю ее внешнюю линию обороны. 
Нашим внешним фронтом в отношении Японии является северная сторона 
Тихоокеанского треугольника: Гаваи - Алеутские острова. Эти группы островов и 
эта линия являются ключом наших позиций в случае войны. 

XII. Политические элементы 

Последний залп из орудий белых крейсеров адмирала Дюэй{127} прогремел над 
волями Манильской бухты, испанский флаг над старинной крепостью Кавите пополз 
вниз по флагштоку, и США стали азиатской державой. Они тоже схватили тигра за 
хвост. 

Сражение в Манильской бухте 1 мая 1898 г. поистине может войти в историю как 
настоящая Пиррова победа{128}. Она дала нам Гуам и Филиппины империю и проблему.
 

На сегодня США имеют на Дальнем Востоке и территориальные и коммерческие 
интересы. Мы не только не заявляем никаких дальнейших территориальных 
домогательств, но фактически даже пытаемся удалиться из наибольшей части наших 
азиатских владений - отпустить хвост тигра. В 1934 г. США выразили согласие на 
организацию управления Филиппинами по типу доминиона. 

Причины нашего отступления с Востока различны. Во-первых, мы давно обещали этим 
островам независимость, и с каждым годом все большая и большая часть 
политически развитых филиппинцев требует своей свободы. Во-вторых, некоторые 
американские торговые круги, страдающие от конкуренции филиппинцев, давно 
настаивают на разрыве уз, связывающих США с филиппинцами. Но самой 
непосредственной причиной явилось то обстоятельство, что японская агрессия в 
Азии, начавшаяся в 1931 г., ясно указала нам, что если бы мы захотели 
удерживать эти острова неопределенное время, то нам пришлось бы, рано или 
поздно, сражаться за них. Требования "политиканами" независимости весьма точно 
совпало с нашим собственным желанием избежать войны за территорию, которая 
экономически является для нас убытком и население которой не хочет нашего 
владычества. 

Непреклонно расширяющаяся и становящаяся все более и более нетерпимой к 
иностранным влияниям в Азии Япония была восхищена. Адмирал Нобумасу Суэцугу, 
бывший до последнего времени командующим Соединенным флотом, сказал: "Если 
Америка умоет свои руки в отношении Филиппин, на что надеется остальной мир 
(Япония), двери этих островов могут быть открыты для предприимчивых молодых 
людей из соседних стран, в частности, из Японии, в целях дальнейшего развития 
непочатых ресурсов этих островов". 

Что Япония горит желанием "почать" эти ресурсы (как политические, так и 
остальные) настолько же верно, насколько наивно заявление адмирала. Ее 
проникновение в торговую и сельскохозяйственную жизнь на Филиппинах развивается 
быстрыми шагами уже и теперь. Но не завоевав их на войне, она должна будет 
сдерживать свое нетерпение, посвятив себя торговому "почину" еще по меньшей 
мере на 10 лет, а может быть, и больше. США будут продолжать управлять внешними 
делами Филиппин и сохранять свою верховную власть до 1945 г.; кроме того, они 
оставили за собой право (подлежащее уточнению дальнейшими переговорами) 
содержать на Филиппинах морские базы и устанавливать запретные зоны, которые 
они сочтут необходимыми. 

Но, видимо, попытка Японии включить Филиппины в состав империи (поглотив их 
политически после того, как она поглотит их экономически) явится только 
вопросом времени. Пока же мы не сможем формально и недвусмысленно отречься от 
всякой ответственности за Филиппины и поставить себя в положение 
рассматривающих их судьбу с полным безразличием, до тех пор эти острова будут 
оставаться для нас тем, чем они являются сейчас: нашими заложниками в Токио. 

Как народ, мы совмещаем чувство с дипломатией. Большинство из нас мало знакомо 
с иностранными делами и еще меньше заботится о них (несмотря на то, что мы все 
больше и больше впутываемся в мировую политику и экономику). Но из поколения в 
поколение мы продолжаем повторять ходячие слова, не исследуя объективно ни их 
исторических корней, ни современного их значения, и болтаем, как попугаи, фразы 
вроде "доктрина Монроэ", "свобода морей", "никаких связывающих нас союзов" 
равно, как и две другие фразы, имеющие непосредственный интерес: 
"территориальная целостность Китая" и "открытые двери". 

Дальневосточные торговые интересы США опирались на эти два последние 
политико-торговые символа веры. Помощью первого из них мы старались 
предотвратить раздел Китая (любознательные могут спросить: почему Китай, а не 
Абиссиния, например?). При помощи второго мы попытались обеспечить равенство 
торговых возможностей в Китае для всех наций. Эти две доктрины были объявлены - 
хотя не впервые - в составленном на Вашингтонской конференции 1921 г. пакте, 
подписанном США, Великобританией, Японией и шестью другими державами и 
озаглавленном: "Договор, касающийся принципов и политики, которых необходимо 
придерживаться в китайских делах". 

В этом и в дополнительном договорах США сформулировали их желание обеспечить и 
сохранить на Востоке "статус кво"{129}. В этом они оказались похожими на все 
государства и на всех людей, которые "забрали свою долю" и поэтому хотят 
мирового равновесия, которые сердятся на тех, которые грешат так же, как 
грешили они сами в своей юности. Но после подписания этого договора мы забыли 
две очевидные истины: первая - что нации уважают договоры, как и люди уважают 
законы, только до тех пор, пока они соответствуют общему чувству справедливости 
и благополучия, безопасности и необходимости; вторая - что нации и люди во все 
времена поднимались только за счет или "статус кво" или других наций и людей. 

В 1931 г. Япония гнусно нарушила этот договор военными действиями в Манчжурии. 
Скоро стало очевидным, что мир поставлен лицом к лицу не с изолированным 
инцидентом. США, играющие часто роль международного романтика, заняли 
решительную и антагонистическую позицию в отношении Японии, в то время как все 
остальные подписавшие договор державы, стоя в сторонке, были очень довольны, 
что Америка пытается вытащить для них каштаны из огня. И что же вышло? Японская 
агрессия (или ее начальная фаза) была осуществлена точно по плану, а мы, 
несомненно, "потеряли лицо", так как не были готовы отстаивать свою политику 
оружием, другого же средства противодействовать японской агрессии не было{130}. 
Не следует совать кочергу в печь, если действительно не хочешь вытащить из нее 
горшок! 

Политика Японии отражает ее основное географическое и экономическое положение. 
Островной характер, бедность естественных ресурсов, индустриализация, отчаянная 
нужда в сырье и рынках - вот факторы, которые управляют ее наступлением. Когда 
она вступила в современный мир, эпоха империализма была в полном расцвете, 
западные державы захватили почти все годные территории. Ко времени, когда 
Япония вышла из войны с Россией и обнаружила, что она является первоклассной 
державой, в свои права вступил "земельный империализм"{131} и развилось чувство 
империалистической морали, - факторы, слишком часто являющиеся изобретением 
богатых наций (и людей) средних лет, позволяющих им удерживать приобретенное 
путем убеждения начинающих жить в греховности тех самых поступков и действий, 
которые позволили им преуспеть во время их собственной юности. Будучи 
исключительным реалистом, Япония продолжала "пренебрегать благопристойным 
мнением человечества" в Манчжурии и Китае со всем прекрасным пылом Англии, 
Франции или США в начальный период их создания. 

А теперь, продолжая свою политику, Япония решила, что она будет владычествовать 
на Дальнем Востоке. В апреле 1934 г. она объявила паназиатскую (или Монроэ!) 
доктрину: Япония рассматривает себя ответственной в первую очередь за мир и 
порядок на Дальнем Востоке; ни одна другая держава не может проводить 
эксплуатационной политики на Дальнем Востоке; Япония будет противиться всякой 
деятельности иностранцев в Китае, которую она сочтет враждебной ее собственным 
интересам. 

"Япония одна должна решать, что хорошо для Китая", - заявил один из ее послов. 
И она будет решать, и вы можете быть уверены, что ни убеждения, ни брань не 
удержат ее. Своим вызывающим поведением по отношению к западным державам, и 
особенно к США, она необычайно подняла свой престиж на всем Дальнем 
Востоке{132}. 

В свете возможной дальневосточной войны имеет значение и Британская империя, 
или, более точно, ее доминионы. От одной Великобритании мы едва ли могли бы 
ожидать большего, чем дружественный нейтралитет; возможно, ее политика 
заключалась бы в том, чтобы плотно сидеть в точке равновесия сил в Европе. Но 
тем, что в конечном счете определит курс Великобритании, если она хочет 
сохранить свою империю, будет позиция доминионов - Канады, Австралии, Новой 
Зеландии. А относительно моральной и материальной заинтересованности доминионов 
в войне между США и Японией не может быть никакого вопроса. Недавно один 
канадский писатель заявил: "Если основа нашей ткани английская, то уток - 
американский". При посещении же в 1925 г. флотом США Австралии, самая 
распространенная сиднейская газета поместила на первой странице рисунок, 
изображающий корабли нашего флота на фоне лучей восходящего солнца с надписью: 
"Между нами и Восходящим солнцем"{133}. 

Британские же тихоокеанские доминионы заставили в 1921 г. свою метрополию 
разорвать союз с Японией. Австралии, с площадью, только немного меньшей, чем 
площадь США, и населением, равным, примерно, населению штата Огайо, в течение 
ряда лет снились кошмарные сны о японском вторжении. Она дрожит при каждом 
продвижении Японии на юг, и огромная морская база в Сингапуре была 
предназначена, главным образом, для того, чтобы прогнать ее страхи. 

Сомнительно, однако, чтобы Британия, частью вследствие ее нелюбви заниматься 
чем-либо слишком далеко от Европы и, таким образом, рисковать нарушением 
равновесия сил на этом континенте, пошла бы сначала на что-нибудь большее, чем 
выражение своей нейтральной симпатии и добрых пожеланий. Пока мы будем 
побеждать, доминионам нечего будет бояться, и у них не будет конкретных причин 
для присоединения к нам. Но если счастье повернется против нас, или если Япония 
создаст базу в Аляске поблизости от Канады, или если она станет слишком 
агрессивной в Южных морях или вдоль торговых путей Австралии и Новой Зеландии,
 - тогда мы можем рассчитывать на быструю помощь британского оружия. 

Недавно из Англии пришли пророческие слова. Генерал Смэтс, бывший 
премьер-министр Южно-Африканского Союза, член британского кабинета во время 
войны, полномочный представитель на Парижской мирной конференции, а теперь 
министр юстиции Южной Африки, заявил в ноябре 1934 г. в Лондоне, в Британском 
королевском институте международных дел. 

"На Дальнем Востоке рука судьбы все еще пишет свои непонятные письмена... Я 
сказал бы, что, по-моему, будущая политика нашего великого Британского 
государства совпадает больше с политикой США, чем с какой-либо другой мировой 
группировкой... На этом пути лежат наши прежние объединения, наши общие 
моральные взгляды, наши надежды и опасения относительно будущности нашей общей 
цивилизации... Через доминионы британская политика окончательно связана с США в 
чрезвычайно глубоком смысле слова... Это конечное родство... является или 
должно быть истинным фундаментом всей британской высшей политики". 

А Стэнли Болдуин, премьер-министр Великобритании{134}, заявил 27 мая 1935 г.: 

"Я всегда полагал, что тесное сотрудничество Британской империи с США явится 
величайшим обеспечением против войны в любой части света.. . соединенная мощь 
флотов, потенциальная человеческая мощь, непосредственное экономическое 
воздействие в виде отказа торговать или ссужать деньги - все это было бы такой 
санкцией, против которой никто, как бы силен он ни был, не мог бы устоять". 

Действия Японии в Китае за последние 5 лет должны в случае войны привлечь на 
нашу сторону, по крайней мере морально, китайцев, хотя крайне невероятно, чтобы 
Китай захотел или смог решиться на национальную войну против Японии{135}. Но он,
 несомненно, воспользуется связанностью Японии, чтобы вернуть себе хоть 
что-нибудь из того, что Япония забрала у него, и путем бойкота и других форм 
экономического сопротивления, а также партизанской войной причинит Японии 
значительные неудобства. Поведение Японии в Китае дает другой пример ее безумия,
 заключающегося в восстановлении против себя народа в своем тылу, народа, на 
доброжелательность и нейтралитет которого она могла бы рассчитывать. 

Когда затронуты национальные интересы, с расовыми симпатиями считаются мало. 

Голландская Ост-Индия, где японские торговые захваты уже причиняют откровенное 
беспокойство, будет в случае войны нервничать, так же, как и Австралия. Япония, 
вероятно, будет вынуждена полагаться в отношении многих насущных для нее 
материалов на эти острова, являющиеся великим дальневосточным резервуаром нефти,
 резины и олова. Судьба Филиппин сильно беспокоит голландских колонистов. В 
руках США эти острова представляют собою буфер между Ост-Индией и Японией. В 
конечном счете Голландия последует! за Великобританией, от Сингапурской базы 
которой зависит оборона и голландских колоний. 

Суммируем. Япония имеет в своем тылу две великих нации, одну могущественную и 
другую слабую{136}, которые являются нашими неизбежными союзниками в случае 
войны. К югу и востоку от нее расположены крупные доминионы, чьи интересы и 
симпатии будут с нами с самого начала и которые вместе с Англией будут активно 
поддерживать нас, если выявится, что Япония побеждает. На Тихом океане у Японии 
не будет союзников, а у США - другого противника. Но при всем этом Япония не 
менее грозна и не менее решительна. Однако ее решимость, ее грозный вид 
частично обусловлены факторами социального и психологического характера. 

ХШ. Социальные и психологические элементы 

В современные войны вовлекаются не только те, которые сражаются. Моральное 
состояние и жизненная сила тех, которые живут, работают и надеются за линией 
фронта, обусловливают моральное состояние и жизненную силу флотов и армий. 
Столкновение между США и Японией явится первым вооруженным испытанием между 
современным западным либерализмом и азиатским абсолютизмом, и несомненно, что в 
таком испытании невесомое является потенциально таким же грозным, как и орудия. 


Япония является вооруженной нацией, и, как естественный результат этого 
(вспомните довоенную Германию), вооруженные силы играют господствующую роль в 
определении путей внутренних и внешних дел. По ее конституции начальники 
генеральных штабов армии и флота не ответственны перед премьер-министром, 
представляющим гражданское правительство, а подчиняются непосредственно 
императору. Поэтому они никогда не связаны решениями кабинета, а могут 
преследовать свои собственные цели. 

Возможно, что конечные фатальные последствия этого господства могут стать 
очевидными даже японскому народу; поистине, предупреждений было достаточно! За 
последние 5 лет офицеры убивали одного политического или государственного 
деятеля за другим, совершили целую серию убийств, закончившуюся убийством 
премьера только потому, что он возглавлял правительство, которое 
санкционировало лондонский морской договор. А в августе 1935 г. это правление 
помощью убийств распространилось, по иронии судьбы, и на армию, когда один из 
высших ее чинов был зарублен на смерть одним полковником, который воспротивился 
попытке ограничить политическое влияние вооруженных сил. Все эти убийства были 
совершены хладнокровно, безлично, беспристрастно. 

Военное министерство чрезвычайно часто публикует пропагандистские брошюры, 
"объясняющие" его политику и необходимость еще больших военных приготовлений. 
Эти брошюры наводняют деревню и школы. Военные власти играют доминирующую роль 
в составлении перечня предметов, преподаваемых в школах, и в подборе 
преподавательских кадров для школ; они также осуществляют и цензуру над книгами,
 читаемыми взрослыми. После военного министра одним из важнейших чинов армии 
является генеральный инспектор военного обучения. Недавно правительство 
организовало под руководством военных школу для будущих невест офицеров. Когда 
один известный ученый осмелился мягко намекнуть, что государство, помимо 
императора, может само владеть некоторыми правами по управлению, - военное и 
морское министерства немедленно потребовали от него опровержения его доводов и 
заставили правительство принять дисциплинарные меры. Они заявили, что теория 
профессора Минобэ "является просто китайской или американской революционной 
теорией, проповедующей изгнание правителя для блага народа". 

Доктрина профессора Минобэ так взволновала военных (которые боятся, как бы 
народ не вздумал иметь на этот счет своих собственных мыслей), что в августе 
1935 г. правительство, вынужденное, как сообщала газета "Токио Асахи", уступить 
энергичным требованиям армии, опубликовало декларацию относительно конституции. 
В этой декларации заявлялось, что "национальная политика Японии ясно указана в 
божественном послании, данном богиней солнца ее внуку, первому императору. 
Япония управляется непрерывной линией императоров, и процветание императорской 
генеалогической линии является одновременно законом неба и земли. Отсюда ясно, 
что верховная власть принадлежит императору". 

Ясно, что ни един американец не мог бы поверить в божественное происхождение 
императора; несомненно также, что большая часть тех японцев, которые много 
путешествовали и видели свет, тоже смотрит на это скептически. Нам эта теория 
напоминает выражение "Я и бог"{137}, и на ее изложение мы реагируем: "О, в 
самом деле?" 

Попытка государя в целях большего утверждения своей власти отождествлять себя с 
божеством является для скептического американца просто избитой политической 
выдумкой, старой, как и политическая организация человечества. Но то, что мы 
думаем об японском императоре, не так уж важно. 

Важно понять, как резко отличаются японские представления о правительстве и 
обществе от наших представлений. Несомненно, что понимание должно быть смягчено 
вежливым уважением к убеждениям и привычкам других: в христианстве имеется 
много положений, которые кажутся японцам абсурдными, так же как их религиозное 
почитание своего императора - нам. И все же американцы всегда будут оставлять 
за собой право критиковать и высмеивать кого им угодно. Японцы в гораздо 
большей степени, чем мы, уязвимы для насмешек, но насмешки не изменяют 
убеждений. И если они иногда изменяют взаимоотношения между людьми и нациями, 
то только в худшую сторону. 

Контраст между этой азиатской машиной войны (почти единственным препятствием, 
которое может сдерживать ее изнутри, являются финансы) и оппортунистическим, 
недисциплинированным конгломератом, который представляет собою США, - просто 
поразителен. 

Наш народ - упрямый, сентиментальный, требовательный и обособленный не имеет 
воинственной обстановки. Наши вооруженные силы целиком подчинены правительству, 
правительству полностью гражданскому, подверженному влиянию общественного 
мнения в еще большей степени, чем общественное мнение влиянию правительства. 
Страна так велика, что возникает опасность разделения на отдельные группировки; 
огромные районы ее относятся безразлично к проблемам (или вовсе не знают их), 
которые представляют первостепенную важность для других районов страны. 

С другой стороны, современная война касается и людей и науки, и возможно, что 
те самые свойства, которые до сих пор способствовали нашей расхлябанности, 
обусловило наше научное развитие. Во всяком случае верно, что в этом отношении 
мы значительно впереди юной и склонной только к подражанию Японии. Упругость 
также является качеством, которым стоит обладать. История войн дала ряд 
примеров того, что отсутствие упругости может явиться катастрофой для нации, 
которая, слишком полагаясь на механизацию, поддается перед неожиданными 
резервами только потому, что она не знала ничего, кроме механизма, который не 
оправдал себя. Такие страны даже и в мирное время постоянно находятся в 
состоянии нервного напряжения. 

Посмотрите на Японию. Вспомните целый ряд ребяческих шпионских страхов: 
Линдберги под подозрением, потому что простодушно пролетели над каким-то 
фортом; туристы (любые мистер и миссис Бэббит) под подозрением, потому что по 
неведению гуляли за армейскими казармами или снимали гавань, чтобы по 
возвращении домой показать снимок литературному клубу "Среды", яхтсмены под 
подозрением, и у них отбирают их суда за то, что они нарушили святость 
спокойных тихоокеанских атоллов. Очень хорошо, когда принимаются меры 
предосторожности против шпионажа в отношении тех сравнительно немногих объектов,
 которые представляют собою действительно ценные секреты. Но для людей Запада 
подобные выходки не всегда ассоциируются с представлением о силе и 
самоуверенности страны и ее населения. И если вы думаете, что эти истерики 
направлены исключительно против США, то послушайте удивительную - в духе 
Жильберта и Сюлливана{138} - историю о голландском нефтянике "Джюно". 

6 апреля 1935 г. "Джюно" вышел из Тамсую (Япония), направляясь в Палембанг 
(Голландская Ост-Индия), имея на борту пустую нефтяную тару. Пароход уже 
несколько раз проделывал этот путь, но на этот раз он впервые шел под командой 
нового капитана, некоего Тирлинга. Ожидался тайфун, и капитан Тирлинг, 
незнакомый с этим морем, направился к закрытому порту Мако{139} на Пескадорских 
островах. Был вызван лоцман, корабль был благополучно введен в порт, а капитана 
Тирлинга немедленно стали допрашивать морские офицеры. Через несколько дней 
гражданские власти приказали кораблю идти в Такао{140}, и 29 апреля местный суд 
вынес решение, согласно которому корабль был конфискован, а капитан приговорен 
к штрафу в 2 000 иен. Была подана апелляция, и пока она разбиралась, формозская 
газета "Ници-Ници" поместила заявление одного офицера, прикомандированного к 
морской базе Мако, под заголовком, объявляющим, что "Джюно" обвиняется в 
шпионаже! История, переведенная на английский язык в номере "Джапан Уикли 
Кроникл" от 13 июля 1935 г., цитировала слова японского офицера следующим 
образом: 

"Капитан "Джюно" заявил, что его приход в Мако был вызван желанием укрыться от 
шторма; это заявление, однако, проверенное со всех сторон, не может 
рассматриваться, как правильное. Решено, что он был виновен в шпионской 
деятельности. Решение, вынесенное на этот счет на днях судом первой инстанции, 
было действительно мудрым решением: народ был доволен, а флот - удовлетворен и 
признателен суду. .. Было заявлено, что существенных улик для доказательства 
того, что капитан является шпионом, нет; однако, не было и показаний, 
убеждающих нас в том, что капитан не является шпионом. Поэтому, как мы говорили 
выше, подозрения в том, что он шпион, конечно, чрезвычайно сильны. Мы понимаем, 
что мы не должны вмешиваться в независимость судебных органов; тем не менее, во 
имя обороны страны и поддержания достоинства императора, случаи, подобные этому,
 должны рассматриваться крайне внимательно для того, чтобы искоренить угрозу 
будущих несчастий". 

Никакая сумасшедшая фантазия, возникшая в удивительном мозгу человека, не может 
идти в сравнение с монументальным абсурдом вышеприведенных строк. Пока 
существуют такие чудаки, реалисту трудно поверить в прочность мира. И, конечно, 
при нашей теперешней системе нет истинного мира даже тогда, когда армии 
находятся в казармах, а флоты - в своих базах. Борьба между нациями за прибыли 
и за рынки продолжается с бессмысленной яростью крабов в ведре, и проигравший 
всегда готов перенести эту борьбу в более откровенную плоскость фактической 
войны. 

Япония и США в состоянии войны: монархия в войне, демократия в войне. Какой 
народ, какое социальное устройство лучше выдержит напряжение долгой войны? 
Какой народ сможет лучше читать ежедневные списки потерь в течение долгого 
периода времени, лучше принимать поражения его войск в сражении, лучше 
сопротивляться месяц за месяцем при неблагоприятных условиях "пата"{141}; 
выносить нервное напряжение и физическое истощение, сохранить свою 
дисциплинированность и свою волю к победе? Только война может это сказать{142}. 


XIV. Экономические элементы 

Война между США и Японией будет являться конфликтом между двумя наиболее 
развитыми, наиболее искусно уравновешенными государственными организмами во 
всем мире; между странами, которые наиболее полно олицетворяют классическую 
капиталистическую систему. Экономические факторы будут играть большую роль в 
этой борьбе; они, несомненно, проявят все свое влияние, оказываемое ими на 
стратегические планы и на движение вооруженных сил, а также, как мы увидим, и 
на результаты войны. 

Внутри континентальной части США, почти полностью защищенной от 
непосредственной атаки с моря, расположена величайшая комбинация финансовых, 
промышленных, сельскохозяйственных и минеральных ресурсов. Экономическая 
производительность нашей страны равна общей производительности всех стран 
Европы к западу от СССР. 

Несмотря на это, у нас будут импортные проблемы - не промышленные, но 
минеральные и сельскохозяйственные. Имеется около 30 продуктов, необходимых для 
ведения современной войны, которые мы либо не производим совсем, либо 
производим в недостаточном для наших нужд количестве. Этот список охватывает: 
олово, сурьму, камфару, хром, джут, пробку, марганец, никель, резину, шелк. 

Кроме того, имеются другие импортные материалы, не являющиеся потребностью для 
войны, но из-за отсутствия которых мы будем испытывать неудобства в нашей 
повседневной жизни. Во время мировой войны наше положение в отношении, примерно,
 200 продуктов было временами критическим. Весь наш импорт необходимых 
продуктов, за исключением поступающих из Мексики или Канады, должен идти морем. 


Наши правительственные учреждения знакомы с этой проблемой, и она внимательно 
изучалась армией и флотом. Одна из подкомиссий комиссии по иностранным делам 
при Конгрессе, после года изысканий рекомендовала ряд мер, направленных к тому, 
чтобы сделать нас менее зависимыми от заграницы в снабжении стратегическими 
материалами, в частности, оловом, которого мы ввозили 60 000 т ежегодно даже в 
мирное время. Эта комиссия также предложила создать "Бюро стратегических 
материалов". 

Война с Японией может отрезать некоторые наши торговые пути и лишить нас 
известных товаров, но это не будет иметь катастрофического влияния на нашу 
морскую торговлю в целом и не лишит нас многих жизненно необходимых 
потребностей. Но мы немедленно потеряем наши пути в Китай, на Филиппины, в 
Сингапур и Ост-Индию, а в настоящее время четверть нашего импорта сырья 
(стоимостью в 405 млн. долларов в 1934 г.) идет из районов, расположенных в 
расстоянии 1 600 км от Сингапура и 19 000 км от Нью-Йорка. Необходимые продукты,
 импорт которых будет прекращен из-за военных действий в этом районе или на 
торговых путях в Индию, Австралию и Новую Зеландию, нужно будет добывать на 
нейтральных рынках, или должны быть найдены суррогаты. 

Нашу торговлю с Мексикой и Центральной Америкой придется перенести с западного 
побережья в защищенное Караибское море. Наши пути к западному побережью Южной 
Америки могут изредка встречаться с помехами; однако едва ли вероятно, что эти 
помехи будут серьезными или продолжительными. 

66% нашего импорта идет через Канаду, Мексику, Караибское море и Атлантический 
океан. Через эти же каналы проходит также 73% всей нашей морской торговли. 
Материковые барьеры и невероятные расстояния защищают этот импорт и эту 
торговлю от Японии. Наша каботажная торговля, однако, может быть прервана, и на 
нее окажут влияние различные "страхи". Она, несомненно, будет сведена до 
минимума, а железные дороги принуждены будут принять двойную нагрузку: обычные 
военные грузы (люди и материалы), двигающиеся к побережью, и вдобавок большую 
часть товаров, которые теперь перевозятся кораблями через Панамский канал. 
Канадские железные дороги, конечно, примут на себя часть коммерческой 
перегрузки! 

Япония, по иронии судьбы, является нашим третьим до количеству поглощаемого им 
товара покупателем и вторым по величине источником нашего импорта. Наш экспорт 
в Японию (главным образом хлопок) примерно в два раза превышает ее экспорт 
(главным образом шелк) к нам. Прекращение этой торговли будет большим ударом 
для нее, чем для нас, по причинам, которые сейчас станут ясными. 

Одна Япония не может оказать рокового давления на нашу экономику. Наша внешняя 
торговля составляет всего около 10% всего нашего оборота, и из этой цифры 
Япония может лишить нас максимально 20%, т. е. 2% всего оборота. Наша торговля, 
наша промышленность, наше сельское хозяйство и наш народ могут жить за 
континентальной стеной в относительной безопасности. 

Экономическое положение Японии, с ее точки зрения, значительно менее 
удовлетворительно. 

Ее экономические проблемы, так же как и ее политические проблемы, вытекают из 
ее островного характера и перенаселенности. Под ее флагом, на территории, 
только немного большей, чем Калифорния, живет 70-миллионный народ, имеющий 
ежегодный прирост в 1 млн. Однако только 16% этой земли годны для земледелия, 
так что эти 70 млн. должны стараться прокормить себя, возделывая площадь, 
меньшую, чем площадь Южной Каролины{143}. Имея население, не желающее 
эмигрировать, Япония попыталась применить решение, принятое Англией в XVIII и 
XIX столетиях, а именно - индустриализацию. Индустриализация, однако, требует 
сырья и рынков для экспорта. То обстоятельство, что Англия в XIX столетии 
возглавляла промышленность, объяснялось, главным образом, обильными запасами 
каменного угля. У Японии нет ни этого, ни почти всех остальных важнейших 
ископаемых. Поэтому ее существование как современного промышленного государства 
зависит от импорта не только сырья для обработки, но также и сырья, при помощи 
которого эта обработка производится. 

Благодаря тому, что ее неприхотливый народ довольствуется стандартными меню, 
состоящими из рыбы и риса, Япония в мирное время справляется с проблемой 
питания, хотя ввоз таких пищевых продуктов Запада, как мясо и пшеница, все 
увеличивается. Ее крестьянские массы крайне бедны и влачат полуголодное 
существование, а ее аграрная проблема является самой серьезной и трудной из 
всех ее проблем. Во время же войны потребление еще возрастает. 

Японская промышленность занимается, главным образом, производством таких 
товаров, которые могут быть быстро и дешево изготовлены для экспорта в Азию. Ее 
тяжелая промышленность, вероятно, потребует быстрого развития для того, чтобы 
соответствовать потребностям большой войны. Постоянный пассивный баланс ее 
внешней торговли вместе с большими капиталовложениями в Манчжоу-го серьезно 
расстроили ее финансовое положение. Ее бюджетный дефицит велик и все 
увеличивается, вследствие правительственных субсидий для поощрения 
индустриализации и возрастающих затрат на вооружение. Расходы на армию и флот в 
настоящее время достигают 45% всего бюджета{144} (мы уже видели, что они больше 
чем удвоились с 1930 г.) по сравнению с 16% в США. 

Статистика ввоза Японии наглядно показывает, до какой степени ее жизнь зависит 
от других стран и от морской торговли. Даже в мирное время она ввозит 100% 
потребного ей хлопка; шерсти, резины и никеля, больше 90% сахара, леса и свинца,
 78% олова, 68% продуктов химической промышленности, 57% чугуна и 45% кожи. Ее 
угольные залежи невелики и плохого качества; она производит меньше 10% 
потребной ей в мирное время нефти (годовая продукция нефти в собственно Японии 
меньше, чем однодневная продукция США), а ведь нефть является наиболее важным 
продух-том в современной войне. Япония ввозит полные 60% потребного ей сырья, а 
во время войны она должна быть в состоянии ввозить нефть, хлопок, резину, 
никель и железо или она должна будет умолять о мире. 

Для США экспорт является средством избавления от излишков и, таким образом, 
увеличения продукции. Для Японии же он является единственным средством уплаты 
за насущно необходимый импорт, и поэтому осуществление контроля над 
соответствующими рынками для экспорта является для нее вопросом жизни и смерти. 
То, что она понимает это, показывают ее усиленные поиски рынков повсюду, в 
особенности для ее хлопчатобумажных товаров. С 1913 г. ее экспорт утроился, а с 
1931 г. он увеличился на 75%. 

Жажда источников необходимого для нее сырья, на которые она могла бы 
рассчитывать во время войны, и рынков для сбыта своего экспорта является 
главной причиной авантюр Японии в Манчжоу-го, Внутренней Монголии и Китае. В 
Манчжоу-го она видит источник сырья для ее промышленности и рынок для продажи 
продукции той промышленности. В Китае, где она инвестировала 1 400 млн. 
долларов против 230 млн. долларов, инвестированных США, она видит источник 
доходов и материалов, которые во время войны могут приобрести огромную важность.
 

Минеральные и сельскохозяйственные ресурсы Манчжоу-го (к последним относятся: 
хлопок, соевые бобы и пшеница) огромны, но по большей части не развиты. 
Основными ископаемыми являются: железная руда (низкого качества), уголь и нефть 
из сланцев. Орудием для управления Манчжоу-го является Квантунская армия, а для 
эксплуатаций - Южно-Манчжурская железная дорога. 

Но вся индустриализация Японии, весь ее импорт сырья и экспорт шелка и готовых 
изделий, все ее экспансии на азиатский материк - все это зависит от ее морских 
путей. Вся ее внешняя торговля, даже с ее владениями, должна поддерживаться 
морей; больше того, море является средством связи между отдельными островами, 
входящими в состав империи. Таким образом две основные истины относительно ее 
военной экономики заключаются в том, что, во-первых, она полностью зависит от 
своей внешней торговли, и, во-вторых, - поскольку эта торговля является целиком 
морской торговлей, - она может подвергнуться "нажиму с моря". Япония больше 
всех стран в мире, за исключением Великобритании, чувствительна к блокаде или 
эмбарго{145}. 

При войне с США она немедленно потеряет своего лучшего покупателя и свой 
наиболее важный источник импорта необходимых продуктов. В 1934 г. США купили у 
Японии товаров больше, чем вся Европа, Канада, Центральная и Южная Америки 
вместе, и в том же году Япония купила у нас больше, чем у всего остального мира,
 кроме Азии. Торговля с США составляет 26% всей торговли Японии, а во время 
войны, она, несомненно, лишится всех ее торговых путей в Канаду, Центральную 
Америку и Южную Америку, т. е. еще 4% всей ее торговли. 

14% торговли Японии приходится на Европу и Северную Африку. Для того чтобы 
удержать эту торговлю во время войны с США, Японии придется ее защищать. Каждая 
тонна груза должна пройти в Средиземное море через Суэцкий канал. Суэц же 
находится в 9 600 км. от Нью-Йорка и в 13 000 км от Нагасаки; таким образом, 
нам будет значительно легче уничтожить эту торговлю, чем Японии защитить ее. 
Торговля Японии с Австралией и Новой Зеландией составляет всего 4% всей ее 
торговли, и хотя эта торговля будет под угрозой со стороны США, все же Япония 
не лишится ее полностью. 

Только торговля Японии с Азией, Голландской Ост-Индией, Британской Индией и с 
некоторыми частями Африки будет обеспечена от посягательств США. Вероятно, 
Япония будет продолжать держать в руках пути, идущие к югу через Китайское море,
 - пути, которые вместе с путями, идущими прямо на запад к Азии, являются ее 
артериями. Но торговля, ведущаяся по этим путям и составляющая 50% торговли 
Японии в мирное время, во многом зависит от Китая (который будет настроен 
враждебно) и от благожелательности Британской империи - благожелательности, 
которой будет недоставать во время войны. 

С наступлением военных действий Япония должна рассчитывать на немедленную 
потерю больше чем 30% своей торговли; другие 20% станут крайне сомнительными, и 
даже большая часть оставшихся 50%, которые могут быть достаточно хорошо 
защищены от наших посягательств, будет зависеть от несимпатизирующих Японии 
стран. 

Трудно понять, как Япония (являющаяся страной-должником с не слишком устойчивым 
даже в эти мирные времена финансовым положением) сможет разрешить почти 
неразрешимую проблему финансирования войны с нами, в особенности затянувшейся 
войны, какой эта война, несомненно, будет. Мы видели, как сильно зависит она от 
иностранного сырья и иностранных рынков в мирное время, и какую огромную часть 
их она потеряет во время войны, т. е. как раз тогда, когда ее потребность 
именно в этих материалах и рынках необычайно возрастет. 

Манчжоу-го ни в коем случае не сможет восполнить этих потерь. Япония должна 
будет обеспечить ввоз из других источников, главным образом, из английских, 
французских и голландских источников. 

Но как заплатить за эти необходимые материалы, без которых она не сможет вести 
войну? Имеются только три средства: 1) экспорт золота - но Япония почти его не 
имеет; 2) экспорт товаров - но она к этому времени уже потеряет большую часть 
своих рынков и вряд ли она может надеяться на осуществление необходимого 
фантастического расширения ограниченных азиатских рынков перед лицом высоких 
покровительственных пошлин в одних случаях и бойкота - в других; 3) заем - но 
Нью-Йорк, конечно, будет исключен и использует все свои финансовые связи и всю 
свою финансовую мощь, чтобы не допустить займа Японии; Лондон - величайший 
мировой денежный рынок будет закрыт для нее (доминионы и Нью-Йорк позаботятся 
об этом); следующие два наиболее значительных нейтральных рынка - Париж и 
Роттердам (потому что на весы брошена судьба Голландской Ост-Индии) будут 
крайне ограничены; и везде, где можно будет достать только гроши, риск будет 
велик, а проценты высоки. Таким образом с экономической точки зрения дела 
обстоят далеко не в пользу Японии. 

Экономика, однако, вопреки современным источникам, не всегда останавливала 
отчаявшуюся нацию от ставки на войну. Имеются, ведь, и другие факторы. 

XV. Характер конфликта 

А теперь, сопоставляя эти элементы, - географические, политические, социальные, 
психологические и экономические, - мы сможем постичь стоящую перед нами 
проблему, понять характер конфликта, которому суждено почти наверное стать 
"войной на истощение", продолжительным и убивающим всякую надежду испытанием 
народов, организации и ресурсов. 

Благодаря наличию географических факторов, которым мы посвятили одну из 
предыдущих глав, война между Японией и США (мы сжигаем за собой наши бумажные 
мосты) будет величайшей с начала истории морской борьбой. США имеют владения в 
западной части Тихого океана; Япония не имеет никаких владений в восточной 
части Тихого океана. Эти факторы непреложно устанавливают основы стратегии этой 
войны. 

С началом военных действий Япония выйдет - очень недалеко - за пределы своих 
вод для захвата Гуама и Филиппинских островов. Когда это будет выполнено, она 
прочно засядет на своих позициях, а мы, не имея другого выхода, будем 
принуждены перейти в наступление и выполнить трудную задачу переброски наших 
вооруженных сил в западную часть Тихого океана. Если эти острова были бы хорошо 
укреплены, Япония осадила бы их, и наша задача (снятие этой осады) все равно 
потребовала бы операций нашего флота в районе, удаленном от наших баз на тысячи 
миль. 

Другой альтернативы - по крайней мере, военной альтернативы - нет. Мы могли бы, 
конечно, решить бросить на произвол судьбы как эти владения, так и наши 
дальневосточные торговые интересы и нашу дальневосточную политику, считая, что 
они не стоят того, чтобы из-за них начинать войну с Японией. Но это 
маловероятно; во всяком случае, в настоящей книге мы не учитываем такой 
возможности. 

Таким образом нам придется вести морскую войну; театром военных действий в этой 
войне явится океан, покрывающий почти половину земного шара, а мы будем 
принуждены почти с самого начала перейти в наступление. 

Эта война явится борьбой двух важнейших морских держав современности, поэтому 
ее можно будет сравнить по значению только с борьбой между Англией и Голландией 
в XVII столетии, борьбой, которая решила вопрос о владении мировыми морскими 
путями на 200 лет вперед. 

Поскольку это касается нас, армии в этой войне будут играть явно второстепенную 
роль. Сухопутные операции между нами и Японией будут заключаться, в основном, в 
обороне своих владений и в захвате, под прикрытием флота, владений противника; 
последние операции будут возможны только после предварительных операций флота 
по очищению моря от кораблей противника. 

Более трудно определить роль авиации в этой войне, так как только сама война 
сможет установить, насколько развилась авиация как средство нападения с 1918 г. 
и как развились противовоздушные оборонительные средства. Не приходится 
сомневаться, что и морские силы и авиация будут иметь почти одинаковую ценность.
 Но несмотря на то, что воздушные операции будут проводиться в несравнимо более 
широких масштабах, чем в минувшую войну, воздушные силы все же в течение всей 
японо-американской войны почти наверное останутся только оружием флота. 

Одним из отличительных свойств морских сил, имеющих задачу заставить противника 
капитулировать, является то обстоятельство, что они достигают результатов со 
значительно меньшими потерями по сравнению с сухопутными операциями, 
преследующими те же цели. Это одинаково верно и для воздушной войны. Поэтому 
(дайте же нам возможность утешиться хоть этим) мы можем рассчитывать на то, что 
потери в будущей японо-американской войне будут значительно меньшими, чем 
потери в мировой войне, когда в жертву приносились десятки тысяч людей (т. е. 
больше, чем количество личного состава целого флота) только для того, чтобы 
поддержать какое-нибудь незначительное продвижение или заставить противника 
отойти на 1 - 2 км на небольшом фронте. 

И если обстановка заставит нас выполнить неизбежную и трудную задачу по 
переброске всей нашей морской мощи в азиатские воды, то и здесь мы можем найти 
некоторое утешение при мысли о том, что эта переброска удаляет военные действия 
от нашего побережья, что, в свою очередь, уменьшает количество непосредственных 
потерь среди мирного населения. Впрочем, в наш век в войну втягивается весь 
народ, не только благодаря количеству мобилизованных вооруженных сил, но также 
и потому, что необходимо финансировать операции этих вооруженных сил и 
обеспечивать их всем необходимым для этих операций. Поэтому теперь, быть может, 
ошибочно применять термин "мирное население", а будет более правильным, пожалуй,
 ввести, наравне с терминами "сухопутный боец", "морской боец" и "воздушный 
боец" также и термин "гражданский боец". 

Чтобы нам все-таки не остаться при убеждении, что географические факторы, 
влияющие на исход войны, благоприятствуют только Японии, приведем одно важное 
соображение: нельзя представить себе, чтобы можно было установить блокаду США; 
Япония же вследствие своего островного положения может подвергнуться морской 
блокаде в большей мере, чем какая-либо другая страна, за исключением Англии. 
Это, правда, - в теории. Прекратите ее морскую торговлю, от которой она зависит 
в отношении многих продуктов, необходимых ей для существования и ведения войны, 
и она немедленно сдастся. На практике, однако, установление блокады Японии 
представляет собою (как мы увидим ниже) трудную и продолжительную операцию. 

Блокада родилась вместе с флотом и морской торговлей; при самых неблагоприятных 
условиях блокирующие несут незначительные в сравнении с сухопутными операциями 
потери в лично" составе. 

Флот, которому удается хорошо осуществить блокаду, достигает ценой небольших 
потерь победы, равной по значению победе в особо успешном бою на суше. Блокада 
поражает тыл противника, косвенно вызывая потери среди "гражданских бойцов". 
Лишенная военных материалов, павшая духом и измученная голодом страна, 
подвергающаяся блокаде, должна в конце концов сдаться, как бы ни была сильна 
она на фронте, если только ей не удастся невероятным усилием разжать пальцы, 
схватившие ее за горло. Германия была разгромлена не потому, что ее армии 
потерпели поражение в боях, а прежде всего потому, что Англия своей морской 
мощью установила блокаду, которая подорвала внутренний фронт Германии и лишила 
ее войска поддержки тыла. А ведь Германия в значительно большей степени, чем 
Япония, может обходиться внутренними ресурсами. 

Поэтому блокада, как бы ни было трудно ее осуществить, и экономические 
затруднения, возникающие в результате блокады, могли бы привести Японию к 
падению скорее, чем ее поражение в большом морском бою, чего нельзя сказать про 
США. Если к нам присоединилась бы Англия, проблема осуществления блокады, 
конечно, сильно упростилась бы! Во всяком случае война, которую придется вести 
Англии, будет в основном иметь такой же характер морской войны, с широким 
применением операций воздушных сил, как и война, которую будут вести США. Роль 
же британской армии будет незначительной. 

Ввиду того, что блокада представляет такую большую угрозу для Японии, трудно 
понять позицию последней в отношении подводной войны; возможно, что Япония 
когда-нибудь будет сожалеть об этой своей позиции. В мировую войну Англия в 
результате эффективности германской подводной блокады была почти поставлена на 
колени; в результате этого своего горького опыта Англия на всех международных 
конференциях требовала, чтобы применение подводного оружия на войне было бы 
либо ограничено, либо вовсе запрещено. Япония же, с другой стороны, постоянно 
отстаивала подводные лодки. Абсолютно пренебрегая ужасным опытом войны, 
доказавшим на примере Англии ту огромную опасность, которой подвергаются 
островные государства от подводной войны, Япония считает, что подводные лодки 
совершенно необходимы как для того, чтобы воспрепятствовать флоту противника 
приблизиться к ее берегам, так и для действий против побережья противника. 

Обсуждение этих двух тем - блокады и роли авиации в войне с Японией обязывает 
нас рассмотреть грядущий конфликт с точки зрения международного права. 
Положения международного права в отношении прав воюющих и нейтральных стран 
точно не установлены и не приняты всеми странами. Хотя некоторые установлений 
международного права уцелели во время мировой войны, и хотя мы теперь больше не 
убиваем или не порабощаем просто так, походя, все же приходится признать, что 
во многих областях международных отношений никакого международного права не 
существует. Гаагские конвенции явились попыткой сформулировать законы войны, но 
наиболее важные постановления этих конвенций были уничтожены после 1914 г. 

Из-за отсутствия верховной международной организации, которая могла бы 
заставить всех считаться с международным правом и которой принадлежало бы право 
толкования его, в действительности обычно действуют те "законы", которые, под 
видом международного права, устанавливает для себя каждая воюющая или 
нейтральная держава. Так было всегда, в особенности в отношении блокады, 
контрабанды, заходов в порты и обысков. Отношение США к этим вопросам 
определило их участие в двух величайших войнах - в войне 1812 г. и в мировой 
войне. 

Во время гражданской войны в Америке Север, установив блокаду портов Юга, 
создал новую доктрину, которая была выгодна ему в то время и которая 
определялась формулой: "беспрепятственное плавание"; согласно этой формуле 
вопрос о том, подлежит ли контрабандный груз захвату или нет, разрешался в 
зависимости не от первоначального, а от конечного назначения этого груза. 
Европейские страны, получавшие огромные барыши от торговли с Югом, горячо 
протестовали против этого. Во время мировой войны, пока мы оставались 
нейтральными, наблюдалось обратное явление. Мы желали вести возможно широкую 
торговлю со всеми воюющими странами и поэтому горячо протестовали против 
некоторых мер, установленных Великобританией, с целью воспрепятствовать потоку 
нейтральных грузов в Германию. Но стоило только нам вступить в войну, как наше 
отношение к законности этих мер изменилось, и мы стали в этом вопросе на точку 
зрения Англии. Этот случай является превосходным примером условности 
международного права, которое истолковывается каждой страной соответственно ее 
желаниям в данный момент; при этом отношение одной и той же страны к любому 
вопросу может претерпевать изменение в зависимости от того, является ли она 
нейтральной или воюющей, блокирующей или блокируемой страной. Многие 
обязательные постановления, торжественно выносимые празднословными учеными 
законоведами, являются не более логичными, чем суд, который чинила над Алисой 
"Колода карт", когда судейское постановление: "Все лица, ростом свыше 3 м, 
должны покинуть зал суда", было вынесено как раз в тот момент, когда Алиса 
достигла этого роста{146}. 

В войне с Японией США, несомненно, будут блокирующей страной, а Япония - 
блокируемой. Вы можете быть поэтому совершенно уверены, что мы присвоили себе 
все освященные историей права блокирующей страны и будем применять именно те 
"законы", которые помогут нам добиться от нейтральных государств признания 
блокады и объявить контрабандой почти все предметы торговли (это было проделано 
во время мировой войны). В случае необходимости мы сможем возвестить одну или 
две новые доктрины (которые будут выгодны нам), и уже совершенно очевидно, что 
мы будем как можно строже применять доктрину "беспрепятственного плавания". 

Япония, стараясь обеспечить приток импортных товаров, займет (по крайней мере, 
в начале войны) освященную историей позицию блокируемых стран и будет 
настаивать как на предоставлении нейтральным государствам максимальных прав, 
так и на сведении списка товаров, объявленных контрабандой, до минимума. В этом 
она будет поддержана (как это всегда бывает) нейтральными странами, которые 
стремятся использовать войны для оживления своей торговли и поэтому желают 
минимальных ограничений. 

США, несомненно, примут участие в оргии обмена нот, которая ознаменовала первые 
годы мировой войны 1914 - 1918 г.; только на этот раз по иронии судьбы получать 
эти ноты придется именно нам Умники из министерства иностранных дел, не зная, 
как отвечать т неизбежные протесты нейтральных стран, могли бы, пожалуй, 
извлечь из архивов ответы, которые нам посылали Англия и Германия в те дни, 
когда мы забивали кабели нашими негодующими протестами по поводу вмешательства 
этих стран в нашу торговлю. 

Нам, вероятно, будет нетрудно отбросить те исторические доктрины, которые 
создавались тогда, когда мы были юной страной, хорошо зарабатывавшей на 
торговле с воюющими державами Европы, доктрины, сущность которых излагалась 
лозунгами: "свобода морей", "свобода торговли". Приятная растяжимость 
международного права - в истолковании расторопных юристов, привыкших составлять 
жульнические договоры, - поможет нам в этом деле. Новая обстановка будет, может 
быть, несколько непривычной для Великобритании, которой (при условии, что она 
останется нейтральной) придется выступать в совершенно необычной для нее роли 
поборника прав нейтральных стран. Англия, владеющая превосходным флотом и 
являвшаяся участником почти всех больших морских войн, всегда косо смотрела на 
"права нейтральных". 

Но США принуждены будут действовать осторожно, балансируя между желанием 
максимально урезать торговлю Японии и опасностью толкнуть раздраженных 
нейтралов в объятия Японии. Если бы Германия сохранила это равновесие, она 
имела бы в мировой войне одним противником меньше. 

Некоторые положения международного права, возможно, будут действовать в первый 
период войны{147}. Они подвергнутся, однако, опасности быть сильно урезанными 
различного рода "репрессиями", налагаемыми воюющими странами за нарушение 
противником этих положений. До мировой войны Германия (вполне правильно 
предвидя, что она может оказаться в положении блокированной державы) никогда не 
соглашалась с доктриной "беспрепятственного плавания". Англия же, с другой 
стороны (вполне правильно предвидя, что ей придется оказаться в положении 
блокирующей страны), охотно приняла эту доктрину и вскоре после начала военных 
действий начала жестоко ее применять. Германия, считая, что Англии этими своими 
действиями нарушает международное право в чистом (в толковании Берлина) его 
виде, ответила установлением запретной зоны вокруг Британских островов, заявив, 
что всякий неприятельский торговый корабль, обнаруженный в этой зоне, будет 
потоплен. Англия в виде репрессии за этот незаконный способ ведения войны 
объявила, что она постарается полностью прекратить торговлю Германии (как 
непосредственную, так и через нейтральные порты). Германия ответила на это 
объявлением неограниченной подводной войны против торговых кораблей (как 
неприятельских, так и нейтральных), обнаруженных в ранее установленной зоне 
вокруг Британских островов. 

После войны по всему миру прокатилась в виде реакции на ужасы войны волна 
международного идеализма, и на Вашингтонской конференции 1921 г. державы 
подписали договор, которым обязывались отказаться как от использования 
подводных лодок для уничтожения торговых кораблей, так и от применения ОВ. 
Франция отказалась ратифицировать этот договор, который, таким образом, остался 
недействительным. В Лондонском договоре 1930 г. (к этому времени теплые чувства 
1921 г. уступили место преждевременному охлаждению) ни слова не говорится о 
химической войне; соглашение же относительно подводных лодок предусматривает 
только, что они "должны согласовать свои действия в отношении торговых кораблей 
с теми положениями международного права, которые касаются надводных кораблей". 
В договоре, впрочем, оговорено, что эта статья, запрещающая неограниченную 
подводную войну, сохраняет свою силу "без ограничения времени", хотя действие 
самого договора истекает в 1936 г. 

Было бы, однако, слишком поспешно утверждать, что эта статья выдержит испытание 
войной. Разве будут считаться с ней США или Япония в своем стремлении победить? 


Сейчас трудно установить момент, когда та или другая страна решит, что 
положение настолько серьезно, что больше нельзя придерживаться соглашения о 
запрещении неограниченной подводной войны, но такой момент, по всей вероятности,
 когда-нибудь все же наступит. США могут заявить: "Разве эта статья более 
священна, чем договор, согласно которому Япония обязалась, уважать 
территориальную целостность Китая и который она так гнусно нарушила?" 

Впрочем, все это может произойти и по-другому. Предположим, что обе страны 
начали войну с твердым намерением вести ее в полном согласии с существующими 
правилами войны. Но вот какой-нибудь командир подводной лодки (той или другой 
страны) по глупости или от чрезмерного усердия нарушил эти правила; другая 
Страна, несомненно, немедленно же воспользуется этим и проведет, если ей это 
будет выгодно, ответное мероприятие. 

Вследствие такой запутанности и изменчивости международного права использование 
авиации в японо-американской войне поднимет целый ряд новых проблем. Совершенно 
очевидно, что авиация будет применяться в этой войне значительно шире, чем в 
войну 1914 - 1918 гг.; и если это оружие будет применяться бессердечно и без 
всякого "разбора", то оно, при определенных обстоятельствах, может быть более 
смертельным, более ужасным, чем подводная лодка. Если все товары считаются 
контрабандой и если каждый гражданин подвергается опасности пасть жертвой 
неприятельских авиабомб, то "мирного населения" быть не может. Тем не менее 
невозможно указать того предела, после которого воздушные операции могут быть 
морально оправданы. 

Можно рассуждать следующим образом: почему укрепление можно подвергать 
бомбардировке, а военный завод - нельзя? Люди, работающие на этом заводе, 
являются юридически "мирным населением", в то время как фактически они воюют 
совершенно так же, как моряки и солдаты, носящие военную форму. Если Америка 
или Япония, подогретая такими рассуждениями, предприняла бы бомбардирование 
военного завода, разве другая страна не считала бы себя вправе объявить 
неограниченную воздушную войну против всех граждан и всякого рода деятельности 
так называемого врага? А в этом случае разве эта неограниченная бомбардировка 
больших городов не вызовет возмущения всего мира и разве нейтральные 
государства не предпримут каких-либо мер, если (что представляется почти 
неизбежным) будут убиты их подданные? 

Мировая война явилась первой войной, в которой так широко применялись подводные 
лодки, и к концу этой войны правила, касающиеся применения подводных лодок, 
оказались в хаотическом состоянии. Совершенно так же широкое использование 
фугасных, зажигательных и химических бомб в японо-американской войне приведет к 
возникновению целого ряда проблем международного характера, касающихся 
использования армейской и морской авиации и опасностей, которым подвергается 
мирное население. 

Япония больше всего боится именно воздушной войны; об этом можно судить по той 
широкой подготовке, которая проводится ею. Совершенно очевидно, что Япония, с 
точки зрения безопасности самой страны и сохранения жизни своих граждан, 
является наиболее уязвимой имен но со стороны воздух а. 

Промышленность Японии и ее занятое в промышленности население сконцентрированы 
в двух районах, удаленных друг от друга на расстояние меньше чем 320 км, что 
следует признать рискованным. В большем из этих районов - Токио - Иокогама - 
живет более 7 млн. человек. Здесь, в районе диаметром в 65 км, расположены 
большой порт, главная морская база и столица страны. Второй район - 
Осака-Кобэ - имеет, примерно, 4 млн. населения; здесь, расположены в расстоянии 
нескольких километров друг от друга главный порт Японии и ее величайший 
промышленный центр. На протяжении всей этой книги мы старались показать, 
насколько заблуждаются те, которые возлагают на авиацию как на оружие слишком 
большие надежды. Крайне невероятно, что исход будущей войны решат самолеты или 
что они будут играть в ней главную роль. Несмотря на это, самолет по только что 
перечисленным причинам явится особенно эффективным оружием в применении к 
Японии; эффект, который это оружие своей угрозой пожаров окажет на моральное 
состояние населения, будет иметь более важное значение, чем повреждения, 
наносимые непосредственной бомбардировкой промышленных заводов или корабельных 
доков. 

Японии это известно. Все страны Европы, видимо, рассчитывают, что им придется 
как выполнять эти ужасные воздушные налеты, так и самим подвергаться таким же 
нападениям; поэтому, готовясь к ним, они изобрели целый ряд различных массовых 
учений для гражданского населения. Ни в одной стране, однако, эти массовые 
учения не производятся в таких масштабах, как в Японии, где завывающие сирены 
периодически созывают городское население для условной обороны от 
"неприятельских бомбардировщиков". На этих учениях огромные отряды самолетов 
пролетают над столицей, а граждане в противогазах неистово тушат "пожары", 
возникающие в результате попадания зажигательных бомб. Даже в морских и 
сухопутных маневрах не обращается так много внимания на реализм, как на этих 
учениях. 

Если мы попытаемся путем ссылки на существующие своды законов или международную 
этику определить вероятный курс, которым будет следовать страна во время войны, 
мы неизбежно запутаемся. Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо только 
установить, в чем могут заключаться материальные интересы данной страны. Это 
положение верно и для Японии с подмандатными островами. Условия, на которых ей 
отданы бывшие германские острова, расположенные к северу от экватора 
(Каролинский, Маршальский и Марианский архипелаги), предусматривают, что на 
этих островах нельзя возводить укреплений и что они не могут быть использованы 
в качестве морских или военных баз. Это - как раз то, что Япония, несомненно, 
сделает, найдя какую-нибудь юридическую отговорку для оправдания своих 
поступков, которые будут продиктованы потребностями государственной 
безопасности и необходимостью{148}. Причины - фактические или вымышленные - 
таких поступков ни в коей мере не касаются нас, поскольку мы не являемся членом 
Лиги наций, от которой Япония получила мандат; однако нарушение Японией условий 
мандата может вооружить Лигу против нее{149}. 

Равным образом, Япония, несомненно, оккупирует Шанхай и все побережье Китая к 
северу от реки Янцзы, причем особые усилия будут приложены ею к тому, чтобы 
обеспечить за собой районы Шаньдунь и Тяньцзин. Она сделает это под тем 
предлогом, что невыполнение этих мер поставит под угрозу ее государственную 
безопасность (что вполне может случиться), и в этом отношении Япония пойдет 
даже на риск разрыва с европейскими державами. Юридическая фикция Манчжоу-го 
исчезнет одновременно с возникновением войны, так же, как исчезнут и те остатки 
независимости, которые еще оставлены Внутренней Монголии. 

Если США захотят осуществить актуальный экономический нажим на Японию 
посредством блокады, то им придется сначала провести морскую и воздушную 
кампанию в удаленных водных районах и на широком фронте, на фронте, настолько 
удаленном и настолько широком, что стране придется напрячь все свои ресурсы, 
все свое терпение, весь свой дух. 

Япония будет воевать в своих водах и на прилегающих к ней территориях, на 
концентрированном фронте. Эта война будет для Японии преимущественно морской 
войной, в которой, однако, сухопутные и воздушные операции будут играть важную 
роль. Военные-действия будут сосредоточены в ограниченных районах моря и вдоль 
побережья островов, но вместе с тем японскому флоту придется с самого начала 
войны выходить на океанские просторы и иметь столкновения в открытом океане. В 
этой войне Японии будет угрожать опасность медленного паралича в результате 
экономической блокады, которая не обязательно должна быть абсолютно эффективной,
 чтобы повлечь за собой разгром Японии. Учитывая эти опасности блокады, Япония, 
однако, может утешать себя тем обстоятельством, что районы, являющиеся наиболее 
опасными с точки зрения нападения на ее торговлю, являются в то же самое время 
наиболее легко защитимыми. 

XVI. Стратегия и стратегические варианты 

Стратегия не является чем-то таким, что недоступно пониманию непосвященного; в 
широком смысле слова этот термин означает создание планов и использование всех 
доступных средств для достижения целей войны. В круг ведения стратегии входит 
все, начиная от большой военной политики правительства и кончая устройством баз,
 распределением сил и операциями флота до момента вступления его в бой с 
противником. "Высокой стратегией" называется гот основной курс, который 
избирается правительством для достижения своих намерений и определяется в 
результате изучения целей, возможностей и невозможностей экономической, 
политической, военной и морской стратегии. Нас, конечно, больше всего 
интересует последнее - морская стратегия войны между США и Японией. 

Победитель во франко-прусской войне 1871 г. генерал фон-Мольтке определял 
стратегию как "практическое применение средств, предоставленных в распоряжение 
генерала (или адмирала) для достижения намеченных целей". Более точно - морская 
или сухопутная стратегия (они имеют одну и ту же теоретическую базу) является 
искусством сосредоточения нужных сил в нужное время в нужном месте; 
сосредоточение сил - основной принцип стратегии. 

Тактика начинается там, где кончается стратегия, т. е. там, где вооруженные 
силы противника приходят в соприкосновение. Стратегия диктует расположение сил 
до боя или в районах, находящихся вне поля сражения; тактика диктует 
расположение сил при подготовке к бою (исходное положение) и во время самого 
сражения. Таким образом тактика является стратегией в миниатюре, и сущность ее 
так же, как и сущность стратегии, заключается в сосредоточении превосходных сил 
против слабейшего противника. 

Больше чем 300 лет тому назад сэр Фрэнсис Бэкон{150} (которому приходилось так 
много высказываться по целому ряду вопросов и который всегда высказывался 
хорошо) заметил, что "тот, кто владеет морем, имеет полную свободу действий и 
может вести войну по своему желанию". Это верно еще и теперь. Основная цель 
морской стратегии заключается в достижении "владения морем" для осуществления 
контроля над морскими коммуникациями. Вопрос, до какой степени достижение этой 
цели морской стратегии (контроль над морскими коммуникациями) обеспечит успех 
"высокой стратегий" правительства, решается в зависимости от того, насколько 
противник уязвим с моря или с воздуха. Мы уже знаем, что Япония по своему 
географическому и экономическому положению уязвима в этом отношении более всех 
других стран мира, за исключением, возможно, одной Англии. 

Выражение "трезубец Нептуна"{151} является скипетром мира" стало уже поговоркой.
 Целью морской стратегии США в войне с Японией должна стать попытка 
безусловного овладения трезубцем Тихого океана, чтобы таким образом подвергнуть 
Японию морской блокаде, так как экономическое давление, являющееся результатом 
этой блокады, заставит Японию капитулировать. 

Однако страна, являющаяся слишком слабой для того, чтобы "владеть морем", может 
все же добиться успеха, если будет оспаривать это "владение морем". Как мы 
сейчас увидим, цели морской стратегии Японии более ограничены и менее активны, 
чем цели США. Она не будет бороться с нами за трезубец Тихого океана; она 
понимает, что это - безнадежно, да, кроме того, в этом нет и надобности. Ее 
стратегия ограничится стремлением воспрепятствовать нашей попытке овладеть 
одним из зубцов этого трезубца - западной частью Тихого океана. 

Когда мы говорили о задачах флота, мы указывали, что стратегические планы США и 
Японии не предусматривают обязательного столкновения боевых флотов обеих стран. 
Блестяще задуманная и хорошо проведенная кампания не только достигнет своих 
целей, но достигнет их с минимальным количеством боев, а может быть, и вовсе 
без них. История знает такие примеры, когда флот сдавался без всякого большого 
сражения и сдавался потому, что его ставили умелыми действиями в очевидно 
безвыходное положение. Но такие случаи редки, и поэтому будет справедливо 
предположить, что столкновение между флотами США и Японии произойдет не потому, 
что Япония не сможет достичь своих целей без серьезной борьбы, а потому, что 
США, по всей вероятности, не смогут добиться своих целей без этой борьбы. 

Стратегия США в войне с Японией базируется на одном факте, который мы приводили 
в предыдущей главе: мы имеем владения в западной части Тихого океана, в то 
время как Япония не имеет никаких владений в восточной части этого океана. 
Поэтому нам придется перебрасывать наши вооруженные силы в западную часть 
Тихого океана. Мы отмечали также, что географическое положение Японии дает ей 
почти идеальную позицию для обороны занимаемых или прикрываемых ею территорий и 
что ее центральное положение и ее внутренние линии связи с Азией сильно 
отягощают задачу противника. Переводя эти географические условия на язык 
стратегии, мы можем установить, что эта война представит для Японии 
классический пример войны "с ограниченными целями". Стратегия с "ограниченными 
целями" (ее преимущества, особенно для слабейшего из противников, излагались 
многими военными историками, в частности Мэхэном. Корбеттом, Клаузевицем и 
Жомини) заключается в том, что одна из воюющих сторон, обычно (но не всегда) 
более слабая, ограничивает свои основные действия захватом определенных, легко 
достижимых пунктов, вместо того чтобы предпринимать большое наступление на 
противника. Если противник пожелает вернуть эти пункты обратно, ему придется 
приложить для этого непропорционально большое количество энергии и средств. 

Применение стратегии такого рода во многом способствовало росту Британской 
империи; эта небольшая страна захватывала лакомые кусочки земного шара за счет 
значительно более могущественных держав. При помощи такой же стратегии Япония 
выиграла войну с Россией{152}, эта же стратегия освободила Кубу. Испании 
пришлось примириться со своей потерей, так как в противном случае ей пришлось 
бы пересечь Атлантический океан для борьбы с повстанцами. 

Япония в войне с нами применит такую же стратегию. Она не пошлет, никаких 
крупных сил через Тихий океан для атаки нашего континента, а захватит наши 
дальневосточные владения. Захватив эти острова, Япония поставит нас перед 
совершившимся фактом, и мы должны будем либо примириться с этим положением, 
либо пойти на войну с "неограниченными целями", т. е. пересечь Тихий океан, 
чтобы предпринять общее наступление на Японию. Провоцируя нас на этот шаг, 
Япония надеется, что мы растратим наши силы и истощим себя до такой степени, 
что не будем больше в состоянии поддерживать наше превосходство. Тогда Япония 
сама может начать войну с "неограниченными целями", имея неплохие шансы на 
успех. 

Это положение дает прекрасную иллюстрацию той истины, что равенство в 
вооружениях не обеспечивает равенства в безопасности; исходя из этого, мы и 
требовали на конференциях по разоружению флот, превосходящий флот Японии. 
Соотношение вооруженных сил США и Японии нельзя устанавливать путем подсчета 
числа кораблей, находящихся в отечественных водах обеих стран в мирное время; 
это соотношение определяется только составом тех сил, которые во время войны 
могут быть переброшены каждой страной в определенный пункт, имеющий решающее 
значение. Этот пункт будет сильно удален от отечественных вод США, но будет 
находиться в непосредственной близости от Японии! 

Война, как и всякое оружие, является одновременно и наступательной и 
оборонительной, и даже грандиозный стратегический план войны содержит те же 
элементы. Это еще более верно в отношении кампаний, имеющих специфический 
характер. План кампании строится так, что в нем предусматриваются 
наступательные действия в одном направлении и оборонительные меры в другом 
направлении, причем конечные цели войны ни на минуту не выпускаются из поля 
зрения. При проведении плана в жизнь наступление и оборона быстро чередуются 
между собой, а враждующие стороны меняются ролями в зависимости от требований 
обстановки. Теоретически говоря, оборона должна представлять собою только 
разумное и преднамеренное сохранение энергии в ожидании благоприятного случая 
для перехода в наступление. 

Предположим, что между США и Японией объявлена война. Япония немедленно 
приступает к легкому захвату наших дальневосточных островов. Таким образом на 
первых порах Япония является наступающей, а мы - обороняющейся стороной. С 
захватом этих островов, однако, она осуществляет свои ограниченные цели; 
следующий шаг - за нами. Мы начинаем контрнаступление, а Япония переходит к 
обороне. В этом переходе от наступления к обороне всегда кроется большая 
опасность для политике морального состояния, особенно, если приходится 
оставаться в положении обороны продолжительное время. И поскольку мы 
пробираемся через Тихий океан для проведения войны с неограниченными целями, 
Япония знает, что ей тоже придется вновь перейти в наступление. 

Она выжидает, однако, того момента, когда мы достаточно, по ее мнению, 
растянемся и когда достигнем в нашем движении на запад такого пункта, в котором 
ее силы будут иметь фактический перевес над нашими. Тогда и только тогда она 
снова перейдет в наступление и на этот раз не против отдельных и 
локализированных пунктов, а против всех наших сил: она сама начнет войну с 
неограниченными целями. 

Таким образом мы имеем три фазы войны: первоначальное наступление Японии, 
продолжительное контрнаступление США, возобновление наступления Японии. Это, 
однако, относится только к главным силам, к взаимным действиям и направлениям 
главных сил. На поверхности этих глубоких и грозных течений будут появляться 
как будто ненужные волны в виде самостоятельных или вспомогательных экспедиций 
и операций, смешение наступательно-оборонительных узоров, зачастую, по-видимому,
 не связанных с главными целями, но в действительности составляющих единую цепь 
в борьбе за окончательный исход войны. 

Если после того, как Япония захватит наши дальневосточные владения, нам 
придется развивать наше наступление во второй фазе кампании, чтобы путем 
установления блокады заставить Токио капитулировать, то наш нажим должен быть 
не только сильным: он должен быть обеспеченным. Постоянное давление, являющееся 
простой помехой, не даст результатов; сильное давление, которое не может быть 
обеспечено, будет также бесплодным. Хотя выполнение контроля над морем зависит 
от наличия крейсеров, подводных лодок и авиации, обеспечение этого контроля 
возлагается на боевой флот, а обеспечение боевого флота, в свою очередь, 
зависит от наличия баз. 

Мы знаем, что надежный радиус действия современного флота в боевой обстановке 
при самом щедром подсчете не превышает 3 200 км. Это значит, что мы можем 
рассчитывать на использование всей боевой мощи флота только в районе, 
ограниченном кругом, радиусом в 3 200 км, и центром этого круга должна быть 
какая-либо база. Самой западной нашей базой является Пирл-Харбор. Однако 
расстояние от этой базы до Иокогамы превышает радиус действия флота, примерно, 
в два раза. Поэтому нашей особой задачей является создание в западной части 
Тихого океана базы флота, которая: 1) включала бы в пределах 3 200 км радиуса 
нервные центры Японской империи, район Йокогама-Кобэ и все важнейшие морские 
коммуникационные линии империи Японское море, Желтое море, а также Южные моря; 
2) обладала бы (или была бы обеспечена) безопасной линией связи с континентом 
США. 

"На войне, - говорил Наполеон, - все дело в позициях", для нас же все дело, 
главным образом, в базах. Прежде чем думать об осуществлении давления в 
западной части Тихого океана, мы должны сначала создать операционную базу для 
нашего флота, откуда он смог бы осуществлять это давление. Поэтому 
первоначальной целью нашего флота, продвигающегося на запад, должно быть не 
немедленное установление блокады Японии и не бой с японским флотом, а создание 
для себя конечной операционной базы и в ее тылу цепи вспомогательных баз, в 
направлении к отечественным водам. Когда это будет выполнено, флот может 
приступить к блокаде Японии. 

А теперь мы можем перейти от общих практических проблем к обсуждению возможных 
стратегических вариантов; с этой целью полезно будет еще раз взглянуть на карту.
 Для похода на запад наш флот имеет на выбор три пути. Первый путь лежит прямо 
на запад, и так как он является наихудшим из остальных, то будет, пожалуй, 
уместно сразу же разделаться с ним. 

Переход из Пирл-Харбор к Гуаму через острова Мидуэй и Уэйк 

Гуам (Марианский архипелаг) представляет собою остров, площадью около 500 кв. 
км, т. е. является наибольшим островом из всех островов Марианского, 
Каролинского и Маршальского архипелагов. Гуам - гористый остров вулканического 
происхождения, обладающий природными условиями для создания сильных укреплений 
и устройства авиационной базы. Главнейшая гавань острова - Порт-Апра - является 
лучшей гаванью архипелага и может обеспечить спокойную и защищенную при любой 
погоде якорную стоянку для кораблей всех классов. 

Гуам, таким образом, может быть развернут в базу флота, и если бы мы неоспоримо 
владели этим островом, - капитуляция Японии явилась бы только вопросом времени. 
Во-первых, Япония никоим образом не смогла бы удержать своих позиций на 
Маршальских и Каролинских островах, так как Гуам расположен между этими 
островами и Японией. Сайпан, представляющий собою другую имеющую значение 
гавань в Марианской группе, расположен всего в 240 км к северу от Гуама и, 
конечно, был бы немедленно потерян для Японии. Единственным портом между Гуамом 
и Японией, дающим возможность базирования флота, является Порт-Ллойд, 
расположенный на острове Цицидзиме (Бонинская группа). Этот порт, лежащий 
примерно в ? пути от Гуама до Иокогамы, представляет собою превосходную гавань 
и будет развит (или уже развит) Японией для военных целей. 

Читатель помнит (а если нет, то он может взглянуть на схему 8), что Гуам 
отстоит на 2 800 км от Манилы и на 2 500 км от Иокогамы. Таким образом оба эти 
пункта расположены в пределах 3 200-км радиуса действия флота. Наши объекты - 
нервные центры Японской империи и ее коммуникационные линии с Азией и с югом - 
легко достижимы с Гуама; поэтому мы были бы вполне удовлетворены, если бы наш 
флот обосновался на Гуаме, имея линии коммуникации, идущие к Пирл-Харбор и к 
США через остров Уэйк-Мидуэй или (еще лучше) через Каролинские и Маршальские 
острова и Пирл-Харбор. К сожалению, однако, практические трудности, лежащие на 
пути к нашему закреплению на Гуаме, так велики, что было бы, пожалуй, одинаково 
разумно отправиться прямо в Иокогаму и пытаться устроить базу в заливе Токио. 

В самом начале войны Япония захватит фактически беззащитные Филиппины и Гуам и 
сильно укрепится в обоих этих пунктах. Одно дело - направляться непосредственно 
в дружеский порт или даже спешить на помощь осажденному гарнизону, чьи действия 
будут облегчать задачу спешащего на выручку флота, и совсем другое дело 
продвигаться к Гуаму при вышеизложенных обстоятельствах. Военная и морская 
история знает много примеров, демонстрирующих бесплодность попыток атаки даже 
сильным флотом хорошо укрепленных береговых позиций. Нашей эскадре, пересекшей 
половину Тихого океана, пришлось бы сначала разгромить неприятельский флот, 
базирующийся на одну из близлежащих баз. Но трудности заключаются не только в 
этом, так как нашему флоту пришлось бы тащить с собой огромное тихоходное и 
громоздкое бремя в виде вспомогательных судов и транспортов с войсками, чтобы 
попытаться высадить десант под огнем тяжелых крепостных орудий. Возможно, что в 
результате набеговых операций японцев вспомогательные корабли и транспорты 
будут на пути потоплены. Появление же у Гуама одного боевого флота, без 
вспомогательных средств, будет совершенно бесцельным. Мидуэй и остров Уэйк, 
мимо которых должен пройти флот после выхода из Пирл-Харбор, не обеспечивают 
никакого укрытия флоту. Мидуэй - большой коралловый атолл - обладает небольшой 
гаванью, которая может вместить только малые корабли. Флот, конечно, мог бы 
остановиться здесь и стать на якорь на рейде для приемки нефти, но и только, да 
и то это зависело бы от состояния погоды. Мидуэй имеет все возможности для 
устройства великолепной базы для подводных лодок и авиации, но для флота он не 
представляет никакой ценности, пока не будут проведены большие работы по 
развитию Уэллес-Харбор. Остров Уэйк представляет собою небольшую лагуну, 
полностью отгороженную от океана невысокой и узкой полосой земли. Здесь можно, 
пожалуй, создать гидросамолетную станцию; об устройстве же базы подводных лодок,
 а тем более, базы флота, говорить не приходится. Поэтому, когда флот выйдет из 
Пирл-Харбор для следования на Гуам, ему придется пройти 6 200 км, не имея нигде 
поблизости ни одной дружественной базы. 

Больше того: последние 3 100 км этого безнадежного плавания флоту придется идти,
 имея на флангах принадлежащие Японии Маршальские и Каролинские острова, где 
будет сосредоточено большое количество крейсеров, подводных лодок и 
гидросамолетов. Они будут беспокоить флот днем и ночью, нападая не столько на 
боевые корабли, сколько на тихоходные и беспомощные вспомогательные корабли. 
Потопив один корабль здесь, другой там, они создадут замешательство и 
деморализуют флот раньше, чем он приблизится к месту своего назначения на 
расстояние 1 600 км, где его будут ожидать еще большие трудности. Таким образом 
этот стратегический вариант явно невозможен. Япония была бы весьма довольна, 
если бы мы избрали его. Поэтому рассмотрим теперь вторую возможную линию 
наступления. 

Переход из Пирл-Харбор до Гуама чеpeз Маршальские и Каролинские острова 

Начинаясь с востока Маршальскими островами (около 3 100 км к юго-западу от 
Гонолулу), Маршальский и Каролинский архипелаги идут на запад беспрерывной 
цепью длиной около 4 300 км. Гуам расположен примерно в 720 км к северу от 
горизонтальной (с запада на восток) оси этой цепи. Обе эти группы состоят, 
главным образом, из коралловых атоллов, хотя имеются и острова вулканического 
происхождения; огромное большинство островов имеет микроскопические размеры, 
так что эта часть архипелагов не без основания носит название Микронезии. Все 
эти острова расположены в тропиках, и здесь всегда тепло. 

При этом варианте нашим первым объектом явятся ближайшие острова Маршальские, в 
частности остров Джалуит, главный остров этой группы и наиболее значительный 
атолл Микронезии. Этот остров, отстоящий от Пирл-Харбор на 3 800 км, находится 
на расстоянии всего 2 900 км от Мидуэй, Так как мы должны производить расчеты с 
момента выхода флота на Пирл-Харбор, мы предположим, что флот, выйдя из этой 
гавани, направится на Мидуэй, где пополнит запасы топлива, после чего 
направится к Маршальским островам. Атолл Джалуит (имеющий в длину 53 км, а в 
ширину - 29 км) состоит из 50 островов, образующих большую лагуну; эта лагуна 
имеет несколько узких, но глубоких выходов в океан. Наиболее широкий из этих 
выходов имеет ширину около 200 л. Сама лагуна представляет собою большую, 
хорошо защищенную и достаточно глубокую якорную стоянку и является идеальным 
убежищем для крейсеров и подводных лодок, где могут разместиться также " все 
линкоры флота. 

Прежде чем двинуться с Джалуита дальше, флоту будет необходимо закрепиться на 
всей Маршальской группе, устроить базы подводных лодок и гидроавиации и создать 
надежные коммуникационные линии на Гаваи. Когда это будет выполнено, флот 
сможет двигаться дальше. 

В 1 300 км к западу от Джалуита, в западной части Каролинского архипелага, 
расположен остров Понапе - наша следующая предполагаемая база по пути к Гуаму. 
Понапе - высокий вулканический осетров, окруженный местами коралловыми рифами, 
и в этом отношении он отличается почти от всех островов этих групп, которые 
представляют собою атоллы, окружающие лагуны. Бухты и якорные стоянки Понапе 
допускают стоянку кораблей всех классов, хотя ни одна из бухт не может вместить 
всего флота. 

Пройдя еще 650 км, флот очутится в непосредственной близости к Гуаму. Трэк - 
группа из 10 островов - расположен в расстоянии около 650 км к западу от Понапе.
 Между этими островами, составляющими самую большую группу Каролинского 
архипелага, имеется несколько глубоких проливов, а внутри лагуны располагается 
ряд больших, защищенных якорных стоянок. Флот может хорошо разместиться здесь, 
в этой лучшей естественной базе мандатных островов; с захватом Трэка флот 
сможет также установить контроль над Маршальскими островами и восточной 
половиной Каролинского архипелага. 

Отсюда до Гуама всего 1 050 км. Таким образом решительная борьба произойдет 
либо непосредственно вблизи Гуама, либо где-то в районе 1 050 км, разделяющих 
Гуам от Трэка. Однако наше продвижение к Гуаму при этом втором варианте будет 
резко отличаться от продвижения по первому варианту. Флоту не придется идти 
несколько тысяч миль открытым океаном для совершения лобовой атаки; вместо 
длинного и изнурительного плавания он будет продвигаться медленно, делая 
короткие переходы. Он будет отдыхать по пути, закрепляя свои позиции и создавая 
в своем тылу сеть опорных пунктов, обеспечивающих его коммуникации с 
Пирл-Харбор и континентом США. Этот вариант удаляет также опасность нападения 
японцев с фланга, которая угрожала бы нашему флоту, если бы он продвигался 
более или менее прямо на Гуам. 

Другим преимуществом второго варианта является то обстоятельство, что этот 
вариант нарушает намерение Японии в ее войне с ограниченными целями оставаться 
как можно ближе к своим водам и принудить нас насколько возможно растянуть наши 
силы. Наше медленное продвижение, предусматриваемое вторым вариантом, ставит 
Японию перед вопросом: где атаковать нас? Если она хочет остановить нас, она 
должна во что бы то ни стало принудить нас принять бой; но где? Японии было бы 
наиболее выгодно атаковать нас, очевидно, в тот момент, когда мы будем 
заканчивать наш самый длинный переход (2900 км) от Мидуэй до Джалуита, т. е. 
пока мы еще не обосновались в первом опорном пункте Микронезии. Но Джалуит (где 
же преимущества ограниченной цели?) более удален от Иокогамы, чем от 
Пирл-Харбор! Решится ли Япония перебросить свой боевой флот в Гуам и дальше к 
Цжалуиту, т. е. на расстояние свыше 4 800 км, растянув, таким образом, свои 
коммуникационные линии и подвергаясь опасностям набеговых операций крейсеров и 
подводных лодок противника? Или, может быть, она не будет искать боя до тех пор,
 пока мы не придем, положим, в Трэк? Но, придя в Трэк, флот США окажется всего 
в 1 050 км от Гуама и в 3 200 км от Иокогамы, т. е. уже будет в состоянии 
оказывать действительное давление на важнейшие коммуникации Японии и посылать 
подводные лодки и крейсеры в районы, расположенные в тылу Японии, для больших 
набеговых операций. Таким образом, Японии предстоит разрешить важнейшую 
проблему: по мере нашего продвижения вперед мы растягиваем наши первоначальные 
превосходные силы, в то время как ее силы (первоначально уступавшие нам) 
становятся относительно более мощными, но в то же время мы приобретаем твердую 
опору в виде баз. Когда же надо остановить наше наступление? 

И все же, несмотря на то, что этот второй вариант наступления, в отличие от 
первого, не является невыполнимым, он, тем не менее, таит в себе огромные 
трудности. Если бы нам удалось захватить Трэк, наш флот оказался бы удаленным 
от западного побережья США на 9 600 км (через Пирл-Харбор) или на 11 200 км 
(через Мидуэй - Пирл-Харбор). Это, конечно, очень далеко от источника 
снабжения! Больше того, острова Микронезии представляют собою, по выражению 
командующего флотом Японии, "естественные авианосцы" и идеальные базы для 
подводных лодок. Япония, несомненно, использует их для этих целей в полной мере,
 а подходы к ним будут сильно минированы. Наши потери при таком продвижении 
будут, бесспорно, настолько тяжелыми, что мы, возможно, их не выдержим. 
Бесконечный поток тихоходных танкеров, транспортов с боезапасами и других 
вспомогательных кораблей, которые неизбежно должны сновать взад и вперед между 
Трэком и Калифорнией, представит великолепную добычу для японских подводных 
лодок. К западу от Пирл-Харбор нет никаких возможностей для ввода судов в док. 
Правда, сделав 5 600 км утомительного перехода на запад от Пирл-Харбор, 
перехода, последние 1 900 км которого лежат в районах, буквально кишащих 
кораблями противника, мы прибыли бы в пункт, отстоящий от Иокогамы на 4 000 км, 
откуда смогли бы начать действовать. Но нам нет смысла предпринимать этот 
трудный поход, так как имеется еще третья - и последняя возможность. 

Движение по большому кругу от Пюджет-Саунд до Атту и Петропавловска, через 
Детч-Харбор 

Наше продвижение по этому варианту начинается не из Пирл-Харбор, который сам 
отстоит на 3 800 км от нашего побережья, а непосредственно с материка. До 
Детч-Харбор можно добраться различными путями. Можно, например, пройти по 
прямой линии через северо-западную часть Тихого океана, покрыв 3 200 км 
открытого океана, а можно и разбить это плавание на любое количество переходов, 
двигаясь вдоль побережья залива Аляска и полуострова Аляска. Вполне вероятно, 
что будет избрано что-нибудь среднее между этими двумя курсами, с устройством, 
по мере продвижения, промежуточных баз. Первый переход, возможно, закончится 
где-нибудь в районе Ситки; для второго перехода может быть избран путь через 
залив Аляска к острову Кодиак; третий переход пойдет вдоль полуострова до 
Детч-Харбор. Как эти маршруты, так и более длинный маршрут, идущий все время 
вдоль побережья (съемка которого закончена и карты составлены) могут быть 
обеспечены воздушной связью с Детч-Харбор. 

Если Канада не присоединится к нам, то на переходе от Пюджет-Саунд до Аляски 
нам придется идти открытым морем, пройдя мористее Ванкувера и островов Королевы 
Шарлотты, т. е. 1 550 км до Ситка-Саунд. Здесь, однако, мы столкнемся с общим 
свойством, присущим многочисленным бухтам и гаваням Аляски и Алеутов - 
глубоководьем. Даже в небольших, узких проходах дно обычно быстро идет вниз от 
самого берега и достигает глубин, не позволяющих постановки на якорь. Поэтому 
отнюдь не каждая, хорошо защищенная бухта может быть превращена в базу флота 
или даже в место якорной стоянки. 

В 1 050 км от Ситки (через залив Аляска), к югу от Кенай и к востоку от 
полуострова Аляска, расположен остров Кодиак. Здесь, в заливе Мармот, с 
противоположной стороны полуострова, на котором расположен город Кодиак, 
имеется удобный, почти полностью окруженный берегами залив Кижуяк с неожиданно 
весьма умеренными глубинами. 

Нашей будущей главной базой в этом углу Тихоокеанского треугольника явится 
Детч-Харбор, на острове Уналяска, отделенный от Кодиак 1100-км переходом вдоль 
полуострова Аляска. Детч-Харбор, расположенный на самом большом острове 
Алеутской группы, будет выполнять при третьем варианте такие же функции, какие 
возлагаются на Пирл-Харбор при первом и втором вариантах. Однако, в отличие от 
Пирл-Харбор, Детч-Харбор в настоящее время совершенно не оборудован как база 
флота, хотя планы его развития составлены и ожидают момента прекращения 
действия Вашингтонского договора. Как этот порт, так и все Алеутские острова на 
протяжении 1 600 км к западу от него, уже закрыты для коммерческих кораблей и 
авиации. 

Возможности для устройства здесь базы обеспечиваются наличием трех гаваней: 
хорошо защищенной Детч-Харбор, бухты Илюлюк и бухты Кептэн, почти полностью 
окруженной берегом. 

Таким образом, идя вдоль побережья к Алеутским островам, мы заменили прямой 
путь дальностью в 3 200 км тремя переходами общей длиной в 3 600 км, причем 
наибольший переход составляет 1 500 км. Корабль, идущий этим путем с 20-узловой 
скоростью, всегда будет находиться в пределах односуточного перехода от одной 
из этих баз. Это путешествие перенесло нас от густых лесов и серебряных 
ледников побережья Аляски к угрюмым, бесплодным, с внешнего вида почти 
доисторическим Алеутским островам!. Это - цепь пустынных островов, тянущаяся на 
1 600 км на запад в виде дуги; они населены рассеянными там и тут первобытными 
эскимосами, питающимися оленьим мясом и тюленьей ворванью - этими печальными 
гражданами пустынного, покрытого туманами мира. 

Продолжая движение вдоль этой цепи островов, следующую остановку флот сделает 
на острове Адак (примерно, в 800 км от Детч-Харбор), хотя по пути он пройдет 
две могущие представить ценность якорные стоянки: остров Атка (160 км от 
Детч-Харбор) и остров Амелия (240 км от Атка). На острове Адак имеются две 
якорные стоянки, в которых наш флот может свободно укрыться: бухта Островов 
(Айлэндс-Бэй) и бухта Водопадов (Уотерфолс-Бэй). Последняя, длиной около 12 км 
и шириной (у входа) около 6 км, может вместить весь флот; ее глубины, однако, 
таковы, что только меньшая ее часть может быть использована для якорной стоянки.
 Этого, однако, будет вполне достаточно, и возможности для устройства здесь 
базы следует признать хорошими. 

А теперь - последний переход: 320 км на запад, к Атту, крайней точке Алеутских 
островов и северному углу нашего великого Тихоокеанского треугольника. В Атту 
имеется несколько бухт и годных для развития гаваней; хотя производимые 
морскими силами съемки этого острова являются секретными (как, например, все 
недавние гидрографические и воздушные съемки Алеутов), можно с уверенностью 
сказать, что флот будет в состоянии создать здесь для себя базу. 

Прежде чем обсуждать следующий шаг, будет полезно взглянуть еще раз на наше 
путешествие к этому самому западному форпосту. Последовательными шагами, ни 
один из которых не превышал 1 500 км, мы прошли 5 100 км от Пюджет-Саунд до 
Атту (прямое расстояние между этими пунктами составляет 4 500 км). Мы прошли 
все это расстояние (за исключением короткого перехода мимо Британской Колумбии) 
вдоль нашего собственного побережья, изобилующего убежищами и гаванями 
различного рода не только для флота, но и для подводных лодок и гидросамолетов. 
Окончив этот путь, мы практически оказались в Азии. От Атту до ближайших 
японских владений - меньше 1 300 км, а до Иокогамы всего 3 200 км. Таким 
образом мы так же близки к Иокогаме, как если бы находились в Трэк (второй 
вариант). Разница только в том, что мы прибыли бы в Трэк, пройдя 10500 км от 
нашего побережья, и нам пришлось бы вместо наличия позади нас сети баз на нашей 
собственной территории иметь в тылу два перехода открытым океаном по 3 800 км 
каждый. Больше того: эта северная вершина нашего Тихоокеанского треугольника на 
4 800 км ближе к Иокогаме, чем центральная вершина этого треугольника у 
Пирл-Харбор. 

Из Атту мы смотрим на запад, на полуостров Камчатку, где в Авачинокой губе - 
огромной естественной гавани - расположен порт Петропавловск. Из этого порта, 
находящегося всего в 1 050 км к западу от Атту, начнется движение на юг для 
окружения островов Японии. 

Авачинская губа с физической и гидрографической точек зрения обладает почти 
идеальными условиями для создания базы флота. Вход, шириной около 1,5 км, 
вводит в закрытый берегом водный бассейн, имеющий форму почти правильного круга 
диаметром в 10 км; в глубине имеется вторая бухта, которая сама по себе могла 
бы вместить целый флот. В заливе - прекрасные глубины для якорных стоянок; 
мелей почти нет. И Петропавловск расположен всего в 2 500 км от Иокогамы и в 
320 км от наиболее северного острова Курильской группы, принадлежащей Японии! 

По прибытии в Петропавловск мы несколько выходим за границы нашего 
Тихоокеанского треугольника и оказываемся в 320 км от японских владений. 
Петропавловск таким образом является (следом за Детч-Харбор) ключевой позицией 
при третьем варианте. Это название следует запомнить, так как этот порт может 
стать "кровавым уголком" в японо-американской войне, обнимающей в качестве 
своего театра военных действий весь мир{153}. 

Из Петропавловска наш морской и воздушный флот может оказывать давление на два 
главнейших острова Японии: Хоккайдо и Хонсю. Попытка нашего флота еще ближе 
подойти к противнику обусловит необходимость, изменив курс к югу, пройти вдоль 
Курильских островов со стороны Тихого океана. 

Курильские острова еще угрюмее (если это возможно), чем Алеуты. Берега этих 
островов, тянущихся на 1 050 км от Камчатки до Хоккайдо, опутаны огромными 
зарослями водорослей; их бесплодные горы окутаны сернистыми испарениями 
действующих вулканов. Они населены немногочисленными туземцами волосатыми, 
живущими в пещерах (айны){154}, миллионами морских птиц и бесчисленным 
количеством морских львов. Во всей Курильской группе имеется только одна 
достаточно хорошо защищенная и сколько-нибудь большая гавань это - Хитокаппу на 
острове Йеторофу, примерно в 3/4 пути от Камчатки до Хоккайдо. Эта бухта, 
длиною около 8 и шириной около 5 км, имеет хороший грунт для якорной стоянки и 
дает прекрасное укрытие со стороны моря. 

Если боевому флоту пришлось бы идти дальше Петропавловска или даже Атту, 
явилась бы абсолютная необходимость предварительного очищения и захвата 
Курильских островов; в противном случае операциям флота угрожала бы опасность с 
фланга, а кроме того, эти острова явились бы барьером между флотом и его 
последней базой{155}. Однако, как мы увидим далее, в отправке линейного флота 
на юг не будет необходимости, хотя крейсеры и подводные лодки, конечно, проявят 
в этой фазе войны большую активность в районах, непосредственно прилегающих к 
Японии. Поэтому нет необходимости продолжать наш третий вариант дальше - до 
Йеторофу и до Хоккайдо и собственно Японии. Ибо, если нам удастся солидно 
укрепиться в Петропавловске или даже в Атту, падение Японии будет почти 
предрешено. Из любого из этих пунктов наши морские и воздушные силы могут 
наносить удары в самое сердце Японии. Если, однако, этого было бы недостаточно, 
мы, конечно, продолжали бы наше наступление на юг до Йеторофу, расположенному 
всего в нескольких стах километрах от Иокогамы. В этом случае, однако, нам не 
пришлось бы продвигаться "тихой сапой": раньше чем мы достигнем этого пункта, и,
 самое позднее, именно здесь, должен разыграться генеральный морской бой. 

Хотя этот третий вариант значительно лучше первых двух - он так же наглядно 
иллюстрирует, какие преимущества, со стратегической точки зрения, имеет Япония 
благодаря своему центральному положению. По второму варианту нам надо идти на 
юг почти до экватора и затем наносить удар к северу; при третьем варианте нам 
приходится идти на север почти до Полярного круга и оттуда наносить удар к югу. 
Поворотные пункты обоих вариантов - Трэк и Петропавловск - удалены друг от 
друга больше чем на 4 800 км, и все же в любом случае, стоит Японии выдвинуть 
свой линейный флот на несколько сот километров вперед от его центральной 
позиции (Иокогама), как нам придется принять генеральный бой, прежде чем мы 
сможем двинуться дальше. 

При этом варианте так же, как и при втором, Япония должна будет решить важную 
проблему: когда и где перейти от обороны к наступлению, когда и где перейти от 
ограниченных целей к неограниченным. Она должна это сделать. Но будет ли она 
ожидать, пока мы придем на Курильские острова, или она нанесет удар прежде, чем 
мы доберемся до Детч-Харбор, и попытается сама захватить Петропавловск, создав 
из этого пункта свою "линию Гинденбурга"? А может быть, она попытается 
пробраться на Алеутские острова и захватить Атту и Киска? Задолго до того, 
однако, как она предпримет эту последнюю попытку, ей придется отказаться от 
преимуществ войны с ограниченными целями и начать игру, к которой ее противник 
подготовлен лучше. 

Несколько раньше мы отмечали роль, которую играет климат в определении путей 
истории человечества как в мирное, так и в военное время. Анализ этого третьего 
стратегического варианта будет неполным, если мы не примем во внимание роль 
климата, который явится союзником флота США, правда, коварным, опасным и 
ненадежным союзником, но все-таки союзником. 

По первому и второму вариантам мы должны плыть по тропическим морям, где жаркое 
солнце, благовонный воздух, звездные ночи и обычно спокойное море. Третий путь 
лежит сквозь дождь, холод и штормы, сквозь льды, снег и почти бесконечные 
туманы. Этот район - Алеутские острова и залив Аляска представляет собою 
фабрику погоды северного полушария, где рождаются циклоны северных зон. Этот 
пояс Тихого океана, расположенный к северу от 40-й параллели, между Америкой и 
Азией, в котором будут протекать операции по третьему варианту, является самым 
обширным в мире районом частых туманов. 

Посмотрим на наш маршрут еще раз, уделяя особое внимание условиям погоды. 
Климат вдоль южного побережья Аляски довольно мягок. Здесь нет сколько-нибудь 
серьезных льдов, но зато часто льют беспрерывные дожди (особенно в Ситке) и 
находят туманы; зимой же штормы учащаются и становятся более свирепыми. Климат 
Алеутских островов также относительно мягок, влажен и прохладен. Льдов здесь 
немного и дожди значительно реже, чем в Ситке. Но зимой здесь бывают 
жесточайшие штормы, приходящие из Арктики, а также туманы, держащиеся по 
нескольку дней подряд. В Петропавловске климат резко меняется; здесь - жаркое и 
дождливое лето и чрезвычайно холодная зима. Авачинская губа скована льдом с 
ноября до мая и почти каждые три дня бывают штормы. Ее пригодность для 
использования в качестве зимней базы зависит от того, смогут ли ледоколы 
поддерживать навигацию. Летом в этом районе часты густые туманы 

Спускаясь вниз к Курильским островам, мы будем окутаны туманами, которые 
практически никогда, за исключением осенних месяцев, не рассеиваются. Климат 
холодный и сырой, зимой часто бывают штормы, а весной проходы в Охотское море 
забиты льдом. Итак, флот должен ожидать, что ему придется идти большую часть 
своего пути - от Пюджет-Саунд до Хоккайдо - в тумане, под дождем и при 
штормовой погоде. Воевать в этих широтах холодно и ужасно; в течение трех или 
четырех месяцев в году серьезные операции вряд ли возможны вообще. 

С первого взгляда может показаться, что любая опасность, таящаяся в теплых 
водах тропиков, менее актуальна, чем постоянная угроза тумана, которого больше 
всего боятся моряки и авиаторы, или чем необходимость плыть несколько тысяч 
миль вдоль скалистых берегов при почти полном отсутствии маяков, среди быстрых 
и малоизученных течений. И все-таки, несмотря на это, мы не должны забывать, 
что в течение всего плавания мы будем наступающей, а Япония - обороняющейся 
стороной и что главным средством, которое использует Япония для замедления 
нашего шага наступления (пока она не пойдет на риск эскадренного боя), явятся 
подводные лодки. 

Туман является наиболее неблагоприятной погодой для подводных лодок, так как 
действия их в тумане, с одной стороны, подвергают их огромному риску, а с 
другой - дают минимальные результаты. Поэтому если погода будет мешать нам, то 
в еще большей степени она будет мешать японцам, которым не удастся прорвать 
полосу тумана, скрывающего от них наше положение и наши непосредственные 
намерения. Туман - за нас; он увеличивает свойственные наступающему 
преимущества тайны внезапности, знания того, о чем противник должен гадать, а 
туман ведь простирается вдоль всего нашего пути на запад и кончается именно там,
 где нам это нужно, - у самых ворот Японии! 

Природные условия могут помочь нам и в другом отношении на этом пути по 
третьему варианту. Это может показаться мелочью, но такие мелочи могут иметь 
большое значение во время войны. Все корабли, несмотря на отсутствие 
повреждений в подводной части, должны периодически становиться в сухой док для 
очистки и окраски подводной части. Делается это потому, что подводная часть 
кораблей обрастает ракушками и другими наростами, а это, в свою очередь, с 
течением времени значительно уменьшает скорость хода корабля. В тропических 
морях подводная часть кораблей обрастает значительно быстрее, чем в холодных 
водах севера; больше того, если корабль с обросшей подводной частью имеет 
возможность хоть на короткое время стать на якорь в пресной воде, все эти 
солено-водные ракушки умирают и отваливаются. Корабли нашего флота, идя третьим 
путем, все время будут находиться в холодных водах; кроме того, многочисленные 
бухты Аляски, питаемые горными потоками и ледниками и поэтому сравнительно 
пресноводные, могут заменить в отношении очистки днищ кораблей сухие доки. 

В этом третьем варианте имеется только одна серьезная невыгода со 
стратегической точки зрения. Сердце Японии расположено в южной части главного 
острова Хонсю; отсюда к югу и к западу тянутся важнейшие морские коммуникации 
страны. По второму варианту мы приближаемся к Японии через Трэк и Гуам; в этом 
случае сердце Японии и ее важнейшие коммуникации подвергаются опасности от 
ударов с юга и с востока. По третьему варианту, однако, мы приближаемся к 
Японии с северо-востока; таким образом, между нами и сердцем страны расположены 
массивы двух ее главных островов. С точки зрения угла нападения и угла 
уязвимости третий вариант является наиболее невыгодным. 

Сравните, однако, этот недостаток с тем большим числом преимуществ, которые 
представляет нам этот маршрут: значительно меньшее расстояние; отсутствие 
длинных переходов между базами; плавание вдоль нашего собственного побережья до 
пункта, отстоящего всего в 1 300 км от территории Японии; концентрированность 
его линий; трудности, которые будут испытывать японцы при попытках помешать 
нашему наступлению; наличие убежищ на протяжении почти всего пути. Сравните все 
это, и вам станет ясно, что третий маршрут является лучшим маршрутом, что этот 
путь, вероятно, будет избран для стратегии второй фазы войны - наиболее важной 
для нас: фазы нашего медленного наступления. 

Таким образом путь выбран; но мы должны сразу же ясно осознать, что хотя 
Пирл-Харбор не является больше отправным пунктом для главного наступления, эта 
гавань все же продолжает оставаться нашей ключевой позицией в Тихом океане. Она 
продолжает оставаться нашей ключевой позицией как потому, что она обеспечивает 
с фланга наше продвижение вдоль северного круга, так и потому, что она 
прикрывает во время нашего наступления на севере всю остальную часть нашего 
побережья; линии ее воздействия тянутся к северу до Алеутов и к югу до Панамы и 
образуют завесу, под прикрытием которой мы проведем наше наступление вдоль 
северной стороны треугольника. 

Самоа остаются вне этого треугольника и не играют никакой роли ни в одном из 
рассматриваемых нами вариантов. Тем не менее их значение заключается в том, что 
они позволяют удлинить нашу оборонительную линию (Алеутские острова - Гаваи) 
дальше к югу, предоставляя нам возможность достичь Южных морей для борьбы с 
торговлей противника и для защиты своей торговли, а также для окружения 
восточного края японских мандатных островов. Мы не будем рассчитывать на Самоа, 
как на базу флоту, но они явятся важной базой для крейсеров и подводных лодок. 

Часть третья. 

Игра 

XVII. Война. Первая фаза кампании 

Каким образом наступит война и каким образом будут развиваться события? Ниже, 
исходя из анализа всего того, что мы узнали относительно морских сил в воюющих 
стран, дается попытка нарисовать картину будущей войны. 

Война объявлена. В Конгрессе представитель Ж. Доке (радикал, штат Вашингтон) 
энергично требует, чтобы армия установила 406-мм орудия в Грэйс-Харбор, 
расположенной в его избирательном округе, так как он полагает, что японский 
десантный корпус высадится именно там. Доке еще не кончил своей речи, как 
страна узнала, что Гуам захвачен, что устаревшая, маломощная "Азиатская 
эскадра" уничтожена и что императорский экспедиционный корпус, при мощной 
поддержке с моря, высадился на Филиппинах и довольно быстро разделывается с 
нашими сравнительно незначительными вооруженными силами. 

В то время как морское командование мрачно обсуждает непонятное и 
многозначительное молчание со стороны радиостанции на Самоа, - представитель 
Джон Ду (демократ, штат Орегона) горячо выкрикивает, что на Колумбия-Ривер 
необходимо отправить "на продолжительное время" один линкор. Новые известия: 
пароход каботажного плавания затоплен вскоре после своего выхода из Панамского 
залива; другой пароход потоплен почти в видимости Золотых Ворот{156}; танкер, 
выходивший из Лос-Анжелоса, наткнулся на минные заграждения и затонул. А 
представитель П. Смис (независимый, штат Индиана) кричит с места, что если на 
Колумбия-Ривер будет послан один линкор, то он настаивает, чтобы в гавань 
Лос-Анжелос были отправлены два линкора, приводя в подтверждение своего 
требования сравнительные данные о судоходстве. 

Новые известия: внезапно, на полуслове, обрывается сообщение морской 
радиостанции в Детч-Харбор о том, что японский крейсер обогнул мыс вблизи 
залива Уналяска и начал обстрел. С радиостанции на Мидуэй приходит более 
длинное донесение, которое также внезапно прерывается: на рассвете, сообщал 
Мидуэй, неизвестный самолет появился над атоллом, сделал над ним круг и скрылся 
в юго-западном направлении. Вскоре после восхода солнца в том же направлении 
были замечены мачты двух кораблей, корпуса которых были скрыты за горизонтом; 
затем они вышли из-за горизонта и оказались двумя японскими крейсерами, идущими 
большим! ходом; подойдя на расстояние около 15 км, они начали обстрел. 

Примерно в это же самое время сенатор Джонс (республиканец, штат Калифорния), 
развивая замечания, опубликованные в "Протоколах Конгресса", нападает на высшее 
морское командование за его "умышленную небрежность, позорную тупость и 
преступную бездеятельность", выразившуюся в том, что оно немедленно не 
отправило флот в воды Японии для подавления "желтой опасности, которая так 
оскорбила нашу национальную честь". На следующий день сенатор Шорт (демократ, 
штат Миссури), выступая следом за сенатором Грин (республиканец, штат Охайо), 
настаивавшим на мщении за "жестокости, содеянные Японией", требует, чтобы 
морское командование сообщило стране свой план кампании, "ибо это неведение 
невыносимо, и народ имеет право знать, собираются ли наши морские офицеры 
сыграть с ним злую шутку и какую именно". 

Вечерами окна домов на Уолл-Стрит{157} ярко освещены; конторы биржевых маклеров 
лихорадочно работают. Акции сталелитейных предприятий поднимаются; умные 
коммерсанты, которые за несколько дней до начала войны начали играть на 
повышение, делают сейчас миллионы, так много миллионов, что еще небольшое 
повышение, и они смогут продать свои акции и стать "бескорыстными патриотами" и 
"готовыми на жертвы гражданами". Около церкви св. Троицы установлена будка для 
вербовки, и множество конторских служащих записывается добровольцами; более 
серьезные и многообещающие молодые конторщики, однако, решают, что в конце 
концов кому-нибудь надо же продолжать работу в конторах. 

Война! Сияющие физиономии молодежи, расстроенные лица стариков. Женщины вновь 
познают очарование военной формы; все повсюду поют быстро ставшую популярной 
песенку: 

"Пить мы будем скоро саки у япошек в Накиваки"{158}. 

Война! На плакатах изображена Колумбия, отражающая трезубцем бич, занесенный 
Азией. На хлебной бирже Чикаго чрезвычайное оживление; фермерские кооперативы 
Канзаса не выпускают пшеницы весеннего урожая на рынок, предполагая, что цены 
повысятся до 2 долларов. Черносотенцы производят погромы японских поселенцев в 
Имперской долине (Калифорния). Рабочие сталелитейных заводов в Шарон 
(Пенсильвания) требуют 12 долларов в день как минимальную зарплату! 

Война! В то время как республика, которая на этот раз встречается с противником 
один-на-один, со скрежетом переходит на военное положение, только немногие 
задают себе вопрос: а не изменят ли коренным образом, независимо от победы или 
поражения, развязанные сейчас силы социальную структуру страны? Почему бы ей 
измениться? Цена на хлопок достигла 60 центов за фунт; тяжелая промышленность 
работает в три восьмичасовые смены; даже женщинам, работающим на текстильных 
фабриках и в мастерских готового платья, увеличена зарплата. На улицах, 
украшенных флагами, постоянно раздаются звуки музыки военных оркестров и слышен 
топот марширующих колонн. А в небольшом городке в штате Оклахома издатель 
еженедельной газеты арестован за помещение в газете передовой, осуждающей 
правительство за то, что оно втянуло нас в войну ради Гуама и Филиппин. 

Далеко от таких городов, как Фэйрфильд, штат Нью-Джерси (где на ужине, 
устроенном прихожанами церкви, провожают пятерых добровольцев во флот), на 
другой стороне земного шара маленькие коричневые люди, ставшие нашими 
противниками, также проявляют совершенно невиданный энтузиазм по поводу войны; 
проявляют его дисциплинированно и по расписанию, как предписано военными 
властями. В Токио, Гинза{159} украсилась белыми и красными тряпками; члены 
союза молодежи{160} обучают население технике противовоздушной и противогазовой 
обороны; призваны запасные армии и флота. 

Война! Местная пресса поучает своих читателей, что настало время посрамить раз 
и навсегда "наглого, грубого и ничтожного западного забияку", который, несмотря 
на свою величину, "будет стерт в порошок силой нашего оружия". Императорский 
рескрипт призывает всех верноподданных напрячь все свои силы.. На улицах Осака 
одна англичанка, ошибочно принятая за американку, подвергается нападению; 
газеты публикуют сообщение "из хорошо осведомленных источников" о жестокостях 
американцев и о нарушении ими международного права, призывая правительство 
отомстить за это. Публика ничего не знает, ей ничего не сообщают, да она и не 
надеется что-либо узнать. Волнения среди рабочих наружно прекращаются, хотя 
один рабочий фабрики в Кобэ приговорен к долгосрочному заключению после того, 
как он сказал своему товарищу о своем несогласии с принципом частной 
собственности. 

Война! Императорское правительство в полном составе отправляется в храм 
Исэ{161}, где умоляет души предков Японии засвидетельствовать правоту ее дела и 
заступиться за нее. В Корее офицер одной запасной пехотной бригады, случайно 
уронив портрет императора и наступив на него, делает себе в отчаянии 
харакири{162}. Цены на шелк упали так сильно, что шелковая биржа Иокогамы 
закрылась; акции промышленных предприятий, однако, лезут вверх. Ночью в городах 
все освещение затемнено; дисциплинированность и обученность "гражданских 
бойцов" настолько высока, что с армейского самолета, летающего ночью над Хонсю, 
остров кажется вымершим. 

Война! Император милостиво соизволяет появиться перед своим народом и армией. 
Верхом на белом коне, он производит смотр пехотной дивизии, отправляющейся в 
Манчжурию. Сотни мужчин и женщин склоняются к земле в знак благоговения, - 
такого глубокого и такого безмолвного, что даже шепот явился бы святотатством; 
однако по сигналу церемониймейстера императорского двора им разрешается 
высказать свой энтузиазм. Раздается троекратное "банзай" (ура!); эти звуки 
кажутся странными, они как бы сдавлены душевными переживаниями, граничащими с 
безумием. 

Война! Начальник императорского генерального штаба в опубликованном сообщении 
заверяет понятливую и не задающую лишних вопросов публику в успешном исходе 
этого конфликта, в который Япония вовлечена помимо ее желания, призывая, однако,
 народ приготовиться к трудностям. Три сына крестьянина Тосиго призваны на 
службу в запасную дивизию: его дочь пошла работать на военный завод в Осака; 
поэтому Тосиго с женой весь день проводят на их маленьком рисовом поле, сажая 
рис. Цены на пищевые продукты уже повышаются, и спекулянты на соевых бобах и 
хлопке наживают огромные барыши. 

США и Япония в состоянии войны. С противоположных сторон огромного Тихого 
океана выходят корабли, которые проходят мимо друг друга по ночам как 
молчаливые тени. Корабли идут без огней; на их мостиках стоят на вахте 
невидимые, но бдительные офицеры; на их марсах не дремлют наблюдатели, ловя 
каждый посторонний звук, каждую тень в пасмурной темноте; около орудий сидят 
люди, внимательно следя за приборами и циферблатами, едва освещенными слабым 
синим светом. Подводные лодки всплывают на поверхность для зарядки 
аккумуляторов; на их рубках стоят люди, закутанные в пальто; лодка поднимается 
и опускается на валах, волны перекатываются через низкую выпуклую палубу и 
падают за борт, образуя серую пену. Огни погашены, и в черноте моря нет 
никакого признака жизни, кроме движения корабля. И тем не менее каждый человек 
на лодке готов к мгновенному погружению, в то время как наблюдатели и вахтенный 
офицер вглядываются в темноту и напрягают слух, стараясь что-либо услышать за 
шумом ветра. Готовы также и люди внутри стального корпуса лодки, сидящие около 
заряженных торпедных аппаратов в ожидании приказания начать действия... 

Предыдущие войны Японии показали, что она понимает ценность внезапного и 
мощного удара. Более чем вероятно, что в войне с нами отряды и соединения 
японских кораблей будут стоять на своих позициях или находиться в пути к ним 
еще до объявления войны. Несмотря на восточное пристрастие к вежливости и к 
соблюдению формальностей, она не будет терять времени на обмен визитными 
карточками и на прощальный поклон. Быстрота и внезапность играют для нее 
слишком большую роль в войне с ограниченными целями. 

Военный механизм всегда работает лучше всего в начальный период любого 
конфликта. Для доказательства следует только вспомнить первые недели мировой 
войны. Психологически и морально народ США сегодня меньше приспособлен к войне, 
чем Франция в 1914 г.; Япония же приспособлена к войне хорошо. Однако огромные 
расстояния в соединении с различием воюющих стран по их размерам и степени 
уязвимости заставят Японию (по крайней мере, в начальный период конфликта) 
ограничить свое наступление захватом наших дальневосточных владений; таким 
образом, наша страна получит возможность передохнуть, протереть свои глаза, 
отгоняя остатки сна. подтянуть пояс и приготовиться к неприятностям. 

Если, однако, огромные расстояния спасают нас от непосредственного нападения и 
дают нам время организоваться, они в то же время обеспечивают преимущество 
военному механизму Японии в том отношении, что никто не может помешать ее 
наступательным операциям, проводимым согласно намеченному плану в первой фазе 
войны. Это - явное преимущество, так как хорошо известно, что военный механизм 
не способен приспосабливаться к непредвиденному. 

Поэтому первая фаза японо-американской войны будет, несомненно, 
характеризоваться быстротой, организованностью и действенностью со стороны 
Японии и растерянностью, действиями ощупью и неспособностью со стороны США. 

Япония с началом войны (или до ее объявления) приведет свои силы в действие 
примерно таким образом: она сосредоточит свой линейный флот в морской базе 
Йокосука или вблизи ее; одновременно она вышлет к Филиппинам эскадру в составе 
нескольких крейсеров, отряда (или около этого) эсминцев, флотилии подводных 
лодок, авианосца и 1-2 авиатранспортов, возможно, рассчитав график движения 
этой эскадры так, чтобы она прибыла в Манилу с объявлением войны. Эскадра 
такого состава может либо заблокировать нашу пустяковую Азиатскую эскадру, либо 
легко потопить, ее. Только наши подводные лодки смогут спастись, да и то им 
будет некуда идти, кроме, как в Мидуэй или Пирл-Харбор, находящегося на 
расстоянии 6 500 - 8-000 км. 

За этой эскадрой немедленно последует армейский экспедиционный корпус для 
захвата и оккупации островов. Силы этого корпуса не обязательно должны во много 
раз превосходить наши сухопутные оборонительные силы на этих островах; но если 
Япония пошлет достаточно большие морские и сухопутные силы для того, чтобы 
закончить операцию быстро, она выгадает на этом деле. Будет чрезвычайно 
необычно, если наша тамошняя "эскадра" уцелеет или не сдастся, а Япония не 
захватит надежно острова через 30 дней после начала операции. Выполнив этот 
захват, она сможет вернуть свои корабли, направив их либо на соединение с 
линейной эскадрой, либо на выполнение других задач. 

Одновременно с посылкой экспедиции на Филиппины, Япония отправит подобные же, 
но значительно меньшие морские и сухопутные силы на Гуам. Максимум через неделю 
этот, фактически беззащитный остров, будет захвачен; войска, выделенные для его 
оккупации, немедленно начнут работы по устройству сильных укреплений и 
аэродромов для авиации, а морские инженеры займутся созданием морской базы в 
Порт-Апра (планы этих работ, несомненно, уже разработаны). 

В то же время, учитывая целесообразность наличия баз в северной части ее 
главных островов, Япония, по всей вероятности, начнет развертывание баз для 
линейного флота в заливе Ямада (на северо-западном побережье Хонсю) и в бухте 
Аккэси (на юго-западной стороне Хоккайдо). Она выделит также на мандатные 
острова крупные силы подводных лодок и гидросамолетов, большое количество 
легких крейсеров и дозорных кораблей; в то же время ее инженеры начнут создание 
баз и укреплений на тех самых островах, которые мы были бы принуждены 
использовать при нашем продвижении по второму варианту. 

Некоторые из этих кораблей будут рассыпаны по всей цепи островов для несения 
дозорной службы и непосредственной обороны островов; однако большая часть 
японских сил, а именно гидросамолеты дальнего действия и подводные лодки с 
большой автономностью плавания, а также подводные заградители будут 
сосредоточены на Маршальских островах, вероятно, в Джалуите. Небольшая эскадра 
будет выслана к острову Уэйк, и после захвата (возможно без единого выстрела) 
этого небольшого атолла, они установят там радиостанцию и создадут базу 
подводных лодок и гидроавиации. 

Самоа также не выпадет из поля зрения Японии. Вполне вероятно, что 
экспедиционные силы появятся вблизи острова одновременно с объявлением войны 
(как это будет иметь место с Гуамом и Филиппинами). Несколько крейсеров, 
подводных лодок и эсминцев для конвоирования транспортов с войсками, и Самоа 
падет также быстро, как Гуам, после чего армия немедленно начнет укреплять 
остров, а флот - строить станции для подводных лодок и авиации, минировав 
одновременно прилегающие водные районы. 

Крупные силы подводных лодок, гидроавиации и дозорных кораблей будут, 
несомненно, отправлены в район Алеутских островов; одновременно другая эскадра 
устроит сильно защищенную базу в бухте Хитокаппу, на острове Йеторофу. Везде, 
где позволяют глубины, все подходы к гаваням, портам, островам, а также все 
проливы от Маршальских островов до Петропавловска (т. е. в районе первой линии 
обороны Японии) будут сильно минированы. 

Захватив Филиппины, Гуам и, возможно, Самоа и расположив свои силы, Япония этим 
самым выполнит свои наступательные задачи и перейдет к обороне. Все 
первоначальные наступательные действия и операции мало затрагивали линейный 
флот Японии. Всю работу выполняли только ее вспомогательные силы, и они будут 
продолжать и в дальнейшем нести на себе вся тяготы военных действий. 
Противником линейного флота Японии является наш флот и никто больше; его 
действия будут продиктованы исключительно действиями наших главных сил. Пока мы 
не выявим наших намерений и не дадим Японии каких-нибудь указаний относительно 
того, какую стратегию мы избрали (или пока мы не введем ее в этом отношении; в 
заблуждение), Япония будет держать свой линейный флот сосредоточенным на ее 
главных островах. Он будет совершать плавание между Хонсю и Хоккайдо, всегда 
наготове двинуться на север или на юг в соответствии с тем, какой 
стратегический вариант изберем мы при переходе в контрнаступление, вступая во 
вторую фазу войны. Центральное положение Японии позволяет ей сделать это, а ее 
стратегия ограниченных целей требует этого. 

Тем не менее поскольку всякая стратегия обусловливает наличие и оборонительных 
и наступательных элементов, значительная часть легких и самостоятельных (в 
отличие от линейного флота) сил Японии будет продолжать выполнение 
наступательных операций в течение продолжительного времени, после того как с 
захватом, наших дальневосточных владений будут достигнуты ее первоначальные 
цели. 

С Маршальских островов Япония будет проводить обширные операции подводных лодок 
и подводных заградителей против Гавайских островов и против наших 
коммуникационных линий Гаваи - западное побережье США; отсюда же ее крейсеры и 
подводные лодки будут действовать против Панамы и на путях сообщения между 
Панамой и Калифорнией, угрожать нашей торговле с Австралией и препятствовать 
нашей связи с Самоа, если только этот остров не будет уже захвачен ею. 

Все эти операции (которые будут выполняться скорее одиночными кораблями, чем 
соединениями кораблей) будут иметь двойную цель: с одной стороны, топить 
военные и коммерческие корабли, а с другой - наблюдать за движением нашего 
линейного флота или входящих в его состав отрядов, чтобы как можно быстрее 
передать главным силам японского флота сообщение о всех перемещениях, сил и 
этим дать возможность линейному флоту Японии произвести соответствующую 
стратегическую перегруппировку. В то же время эти операции принесут пользу 
Японии и в том отношении, что заставят нас выделить из состава флота 
определенное количество кораблей для противолодочной обороны и для защиты 
торговли, и этим, самым ослабить наши силы, которые мы могли бы использовать. 
для нашего наступления. Погоня за кораблем, совершающим набег, или дозор для 
предупреждения его набега требует наличия значительного числа кораблей. 

Операции Японии против нашего побережья (постановка минных заграждений, 
воздушные налеты гидросамолетов с авиатранспортов и т. п.) будут иметь с чисто 
морской точки зрения небольшое значение. Но они сослужат другую службу Японии, 
и в этом, отношении подобные операции (как показывает история) всегда были 
особенно действительными в условиях США. Гражданское население Калифорнии, 
Вашингтона и Орегона будет основательно-напугано; публика начнет требовать - 
через печать и через своих политических деятелей - от флота большей защиты; но 
если эта защита будет оказана, то наступательные ресурсы морских сил еще больше 
ослабятся. С другой стороны, если в этой защите будет отказано, морские силы и 
правительство немедленно будут обвинены в бесчувственности и неспособности. 

Таким образом этими операциями против нашего побережья Японии, может быть, 
удастся спровоцировать наше терроризированное население на попытку изменить всю 
нашу стратегию. И если правительство не будет достаточно решительным, ему, 
возможно, придется пойти на некоторые уступки перед лицом такого страха; но эти 
уступки могут так ослабить флот, что последний не будет в состоянии выполнить 
свою задачу и превратится из флота открытого моря (каковым он должен быть, если 
США хотят выиграть войну) во флот береговой обороны. 

Здесь, пожалуй, будет уместно упомянуть об одной и не слишком фантастической 
возможности; о том, что Япония могла бы переделать несколько нефтеналивных 
транспортов в авиатранспорты и (используя огромный радиус действия этих 
кораблей) послать их в 30 000-км путешествие вокруг мыса Горн к Атлантическому 
побережью США для бомбардировки Нью-Йорка, Филадельфии и Вашингтона (для этого 
понадобится всего несколько небольших бомб). Результат этой операции может быть 
двояким. Во-первых, может последовать немедленное требование переброски 
кораблей с западного побережья, где их присутствие крайне необходимо; это 
повлекло бы за собой дальнейшее ослабление флота. С другой стороны, однако, эта 
дальняя набеговая операция может содействовать укреплению решимости и 
национального единства США. 

Наша страна так обширна, ее интересы так различны, что всегда существует 
опасность обособления отдельных ее частей. Это обстоятельство оказывало свое 
влияние на все войны, в которых участвовала Америка, начиная с революции. Когда 
пройдет первый порыв и потянутся скучные месяцы видимой бездеятельности, - 
гражданам Салема (Массачусетс), или Гаррисбурга (Пенсильваиия), или Ричмонда 
(Вирджиния) или Атланты (Джорджия) будет все труднее и труднее ассоциировать 
себя, свою жизнь и свои материальные интересы с представлением о войне, 
происходящей на другой половине земного шара. 

Ничто не сможет лучше преодолеть эту летаргию, возбудить воинственный энтузиазм 
и помочь осознать единство целей, как 2-3 бомбы, сброшенные с японских 
самолетов на Атлантическое побережье. Если Япония умна, она дважды подумает, 
прежде чем нарушить уединение восточного побережья США. 

Пока линейный флот Японии находится в своих водах, а ее легкие вспомогательные 
силы проявляют активность в районе Маршальских островов и, возможно, Самоа, - 
силы, выдвинутые ею к Курильским островам и, может быть, к Петропавловску, 
будут заняты выполнением важных операций. Задачей этих сил является продвижение 
в районе избранного нами третьего стратегического варианта, т. е. по линии 
Алеутские острова - Аляска - А Пюджет-Саунд Сан-Франциско. Они будут проявлять 
активность также и в районе, расположенном между этой линией и гаванями, 
особенно же на линии, соединяющей Пирл-Харбор с Детч-Харбор. 

До сих пор мы касались действий Японии на ее внешней линии обороны и к востоку 
от нее. Напомним, что эта линия представляет собою огромную дугу, 
простирающуюся от полуострова Камчатка через Курильские острова, главные 
острова собственно Японии и мандатные острова. Однако в отличие от нас Япония 
должна будет сражаться и на востоке и на западе; поэтому, пока упомянутые выше 
операции протекают на ее тихоокеанской внешней линии обороны, она будет 
проявлять активность и на своей внутренней линии обороны; а также к западу от 
нее - в Азии. Мы уже отмечали общее расположение сил для захвата Филиппин и 
переброски армий в Азию. Проследим теперь вероятное развитие этих операций на 
этом второстепенном рубеже, а также к югу и к западу от него. 

Разделавшись с нашей трогательной Азиатской эскадрой и передав управление 
Филиппинами армии, Япония оставит в этом районе такие морские силы, которые 
могут быть использованы для обеспечения важнейших морских путей между Японией и 
Ост-Индией (Борнео, Суматра, Ява и Малаккский пролив). В случае необходимости 
Япония будет применять на этих путях систему конвоя, имея теперь все побережье, 
вплоть до Борнео, в своих руках. В этом периоде войны ничто не будет угрожать 
ее торговле с Индией; следует, впрочем, иметь в виду, что существование всех 
этих морских путей зависит от нейтральности английских властей в Сингапуре. 

Другая часть морских сил будет предназначена для защиты торговых путей Японии в 
Корею, Циндао и к реке Ян-Цзы; 1 100-и переход от Нагасаки до Дайрена (морской 
путь в Манчжоу-го) будет сильно охраняться, хотя ему не угрожает никакой 
опасности. По этому морскому пути и дальше по мощной железнодорожной системе, 
развитой Японией на материке, пойдут японские армии, которые быстро наводнят 
Внутреннюю Монголию и Северный Китай. 

В районе операций в своем тылу, т. е. вдоль внутренней линии обороны и к западу 
от нее, Япония будет иметь возможность использовать минные заграждения, чего ей 
совершенно не удастся делать в глубоководных районах ее внешней линии обороны, 
за исключением подходов к портам. Четыре входа в Японское море - самое северное 
из ее "внутренних озер" - могут быть легко и надежно закрыты минными 
заграждениями. Район, расположенный к югу от наиболее южного из ее основных 
островов - Кюсю - до Формозы, является более неблагоприятным для Японии. Здесь 
лежат острова Рюкю, окружающие Восточно-Китайское и Желтое моря; наличие же 
больших глубин исключает возможность постановки минных заграждений почти 
повсюду, за исключением небольших заграждений местного значения. Таким образом 
остается много свободных проходов в эти два наиболее важные из морей. 

Нельзя, однако, рассчитывать, что, вследствие невозможности закрыть минами 
проходы в Восточно-Китайское море корабли США, пытающиеся проникнуть в это море,
 не будут подвергаться минной опасности. Глубоководье, характеризующее 
прибрежные районы Японии (со стороны Тихого океана), захватывает острова Рюкю, 
к западу от которых,, однако, глубины резко уменьшаются; в остальной части 
Восточно-Китайского и Желтого морей глубины редко превышают 110 м, составляя в 
среднем 60. Операции по постановке минных заграждений могут, как мы помним, 
проводиться достаточно успешно на глубинах до 180 л. Поэтому можно быть 
уверенным, что Япония буквально забросает эти моря минными заграждениями; три 
или четыре основных пути Японии в Азию будут проложены фактически среди целой 
системы минных полей. Можно быть также уверенным и в том, что Япония не будет 
особенно стесняться в отношении постановки мин в территориальных водах Китая. 

А теперь посмотрим, как США проведут первую фазу войны, во время которой мы, 
оказавшись вначале в состоянии обороны, будем принуждены перейти к войне с 
неограниченными целями (на измор). 

С началом военных действий наш флот, по всей вероятности, будет сосредоточен в 
одной из гаваней западного побережья: Сан-Педро, Сан-Диэго, Сан-Франциско или 
Пюджет-Саунд. Даже если правительство знало бы, что война с Японией неизбежна, 
оно вероятно, воздержалось бы от переброски флота в Пирл-Харбор, так как при 
натянутости отношений с Японией эта мера была бы истолкована Токио как 
провокационный жест. С возникновением войны необходимость такой сдержанности 
исчезнет, и перед морскими силами в Тихом океане встанет целый ряд задач, 
требующих немедленного выполнения. 

Флот должен быть немедленно переброшен в Пирл-Харбор; это необходимо выполнить 
настолько срочно, что флот, вероятно, выйдет туда сразу же по объявлении войны, 
если только он не будет уже в море, ожидая известий о начале военных действий. 
В состав этой эскадры войдут все линкоры и авианосцы, легкие крейсеры, 
эскадренные подводные лодки и большая часть эсминцев и тяжелых крейсеров. 
Эскадре нет надобности брать с собой вспомогательные корабли - они придут 
следом. И здесь, на Гаваях, главные силы флота будут оставаться в течение всей 
первой фазы войны, за исключением периодических выходов на несколько дней в 
море - больше для целей тренировки и поддержания морального состояния, чем для 
каких-либо других задач. Имея наш флот на Гаваях, мы можем быть уверенными как 
в том, что Япония не пошлет свои главные силы в район Алеутских островов, так и 
в том, что -она не предпринимает никаких попыток к нападению на наше побережье, 
даже если это было бы мудро с точки зрения географии и стратегии (чего, на 
самом деле, нет). 

Пока флот стоит спокойно на Гаваях, морское командование должно немедленно 
отправить в Детч-Харбор сильный отряд, состоящий из тяжелых крейсеров, большого 
количества эсминцев и подводных лодок, по крайней мере, одного авиатранспорта, 
минных заградителей и вспомогательных кораблей. Этот отряд должен явиться 
предвестником концентрированной и оживленной активности, которая развернется в 
этом районе. Он будет иметь две задачи: во-первых, обеспечить наше владение 
Алеутскими островами и, во-вторых, обеспечить строительство на них баз. Для 
выполнения своей первой задачи отряду придется установить морской и воздушный 
дозор вдоль всей цепи островов и в тылу, вплоть до Кодиак и Ситки, сосредоточив 
дозоры подводных лодок на западном конце архипелага и близ Петропавловска. 

Когда это будет выполнено, начнется огромная работа по созданию сети баз вдоль 
всего маршрута по третьему стратегическому варианту. Эти базы нужно было бы 
строить еще в мирное время; если бы они существовали, флот мог бы направиться 
прямо к Алеутам и начать вторую фазу войны раньше, чем закончилась бы первая 
фаза. При современном же положении дел флоту придется прохлаждаться на Гаваях, 
ожидая пока на Алеутских островах будут созданы базы, а эта задача такова, что 
для выполнения ее придется мобилизовать все пресловутые организаторские 
способности американцев. 

Необходимо будет отправить на север войска, выстроить для них там казармы, 
построить форты, перевезти и установить тяжелую и легкую артиллерию, 
отбуксировать в наиболее важные опорные пункты, плавучие доки, построить склады 
для нефти, создать склады для боеприпасов, устроить аэродромы) и базы для 
гидросамолетов. В число тысячи более мелких работ войдет забота по обеспечению 
возможности отдыха (свободное время не будет очень цениться на Алеутских 
островах, как бы вы ни проводили его, а количество самовольных отлучек будет, 
по всей вероятности, необычайно невелико). На армию будет возложено возведение 
укреплений и комплектование их, флот же должен быть в состоянии обеспечить 
переход морем транспортов, груженных войсками, предметами снабжения и 
различного рода строительными материалами. Эти транспорты, видимо, будут 
грузиться в Пюджет-Саунд и отправляться на Алеуты большими караванами под 
сильным конвоем, через Ситку, Кодиак, Детч-Харбор, Адак и Киску. 

Вопрос о том, что мы сможем предпринять в Петропавловске в этот период войны, 
зависит от степени тех усилий, которые Япония приложит для захвата этого 
порта{163}. Мы не сможем оказать Японии серьезного сопротивления, если она 
пошлет на север крупные силы для захвата и укрепления Петропавловска; если, 
однако, Япония пошлет туда небольшую эскадру, а наши подводные лодки и легкие 
силы сумеют задержать ее, мы даже в этот период войны сможем начать развитие 
этого порта. 

Пока на севере развертывается эта деятельность, и пока флот стоит на якоре в 
Пирл-Харбор, мы пошлем на Самоа эскадру в составе нескольких тяжелых крейсеров 
(а может быть, и несколько линкоров), эсминцев, подводных лодок, минных 
заградителей и, по меньшей мере, одного авиатранспорта. В наших руках Самоа 
явился бы базой для крейсеров и подводных лодок, действующих в Южных морях, в 
районе Австралии и даже, может быть, на мандатных островах. Если бы остров 
попал в руки японцев, эти операции были бы сильно ограничены, хотя сама Япония, 
владея островом, не могла бы сильно угрожать нам, и самое большее, что ей 
удалось бы сделать, это мешать нашей пустяковой торговле с Австралией. Таким 
образом Самоа представляет для нас реальную ценность, а для Японии - 
сомнительную. 

Выбить с этого острова того, кто прибудет туда первым и успеет укрепиться на 
нем, создав морскую и воздушную базы, будет трудно и потребует продолжительного 
времени. Наша эскадра поэтому должна чрезвычайно торопиться к пытаться 
опередить японскую эскадру, которая, возможно, будет также спешить к этому 
острову. Вряд ли Япония вышлет к Самоа хотя бы один из своих линкоров; несмотря 
на настоятельную потребность в захвате этого острова, она не может позволить 
себе такого разделения своего слабейшего линейного флота. Если наша ударная 
группа прибудет на Самоа раньше японцев и обеспечит нам контроль над островом, 
тогда на Гаваях должна быть снаряжена экспедиция: танкеры, транспорты со 
снабжением и с войсками, орудия для береговой обороны, самолеты, словом, все 
необходимое для устройства береговой обороны и создания базы. Когда устройство 
базы будет идти полным ходом, большая часть кораблей первоначальной ударной 
группы сможет вновь присоединиться к флоту; Самоа же станет базой, из которой 
мы будем в состоянии действовать на флангах линий связи Японии с крайним югом и 
с мандатными островами. 

Распространившись, таким образом, на север и на юг, мы не должны забывать, 
какую важность представляет для нас удар в западном направлении: этот удар мы 
сможем нанести, возможно, тяжелыми крейсерами и уж наверное океанскими 
подводными лодками. Крайне важно, чтобы наши подводные лодки пробрались как 
можно быстрее к берегам Японии, в Восточно-Китайское и Желтое моря, для 
создания угрозы важнейшим линиям связи Японии с югом и с азиатским материком. 
Эти лодки будут производить торпедные атаки и ставить минные заграждения; нам 
нет надобности иметь в этих водах большого количества лодок, так как для борьбы 
с ними потребуется выделение непропорционально большого количества кораблей 
(как это будет иметь место и в отношении операций японских лодок в районах, 
прилегающих к нашему побережью). 

Следует ожидать, однако, что впечатление, которое эти операции произведут на 
моральное состояние японцев, будет значительно слабее того впечатления, которое 
окажут на наших граждан подобные же операции японцев у нашего западного 
побережья. Во-первых, цензура Японии в военное время будет строже нашей (она 
достаточно строга даже и в мирное время), а во-вторых, возможно, что мирное 
население Японии окажется значительно более дисциплинированным и стойким, чем 
наше. 

Еще одна операция должна быть предпринята из Пирл-Харбор для того, чтобы 
обеспечить неоспоримый контроль США над всей 2400-км цепью Гавайского 
архипелага. Если мы можем не опасаться нападения Японии на Гаваи, пока в 
Пирл-Харбор стоит линейный флот, Мидуэй, прежде чем мы сможем перебросить туда 
сколько-нибудь значительные силы, должен быть превращен в базу авиации, 
подводных лодок, и, возможно, крейсеров; его необходимо укрепить, обеспечить 
гарнизоном и снабдить запасами продовольствия и других материалов. Когда это 
будет выполнено, а также будет, возможно, создана авиационная база на 
Фрэц-Фригэйт-Шолс (примерно, на половине пути между Пирл-Харбор и Мидуэй), 
Мидуэй станет западной оконечностью линии дозора авиации, подводных лодок и 
мелких кораблей, несущих службу вдоль всей цепи Гавайских островов. 
Одновременно он явится передовой базой для одиночных операций крейсеров и 
подводных лодок против мандатных островов, собственно Японии, ее тыла и 
островов, расположенных к югу и к юго-западу от собственно Японии. 

Когда все это будет выполнено, нам останется только обеспечить оборону 
Панамского канала. Вопреки общему) убеждению, нападение крупных японских сил на 
Панамский канал еще менее вероятно, чем атака на Гаваи или на наше западное 
побережье. Даже если такая атака была бы возможна со стратегической и 
географической точек зрения (Панама отстоит от Иокогамы на 14500 км, а от 
Джалуита - на 12 900 км), Япония поступила бы неблагоразумно, вступив хотя бы и 
всем своим линейным флотом в поединок с нашими укреплениями. В действительности 
она никоим образом не может даже пытаться захватить Панаму, пока ей сначала не 
удастся окончательно и полностью разгромить нас. Все, что она попытается 
сделать (и это все, что ей нужно будет достигнуть), это заблокировать канал или 
привести его в негодность каким-либо другим путем. Для того чтобы достигнуть 
этого, ей только нужно будет либо уничтожить один или два шлюза, либо устроить 
обвал в Кулебра, либо разрушить Гатунскую плотину, которая запруживает воду, 
питающую канал, либо, наконец, устроить таинственный взрыв на каком-нибудь 
торговом корабле, идущем под нейтральным флагом. Япония, несомненно, будет 
держать две-три подводные лодки в Панамском заливе или вблизи его для 
уничтожения нашего пароходства (так как здесь сходятся пути всех кораблей 
каботажного плавания) и для отвлечения сюда части сил флота в целях борьбы с 
ними. Для осуществления повреждения канала, однако, ей придется прибегать к 
уловкам. Панама причинит много хлопот разведывательным управлениям армии и 
флота. 

Основная оборона канала будет оставаться за армией не столько потому, что в 
руках армии находятся укрепления, сколько потому, что армия отвечает за 
сохранность наиболее уязвимых пунктов канала: шлюзов, плотин и выемок земли. 
Морские силы должны будут выделить подводные лодки и многочисленные дозорные 
корабли, а также гидросамолеты для несения ежедневной воздушной разведки в 
сторону океана, в направлении Южной Америки а вдоль побережья Центральной 
Америки. Морские силы должны будут также создать большой отряд сведущих 
инспекторов для тщательного обыска каждого корабля, желающего пройти через 
канал. Сохранение водного пути между обоими океанами представляет для США 
настолько большую важность, что начало войны, несомненно, заставит окончательно 
разрешить вопрос о создании второго канала в Никарагуа. 

Мины будут иметь огромное значение во всех наших операциях в Тихом океане. 
Подобно Японии, одной из наших первых задач явится постановка нескольких тысяч 
мин на важнейших морских путях и вблизи основных портов и баз. К счастью для 
нас, глубины моря в большинстве важнейших пунктов Алеутских островов невелики и 
позволяют постановку, мин вдоль побережья Аляски и в устьях бесчисленных 
заливов и бухт. Однако, имеются большие глубины и быстрые течения, которые 
чрезвычайно затруднят постановку обширных минных заграждений в этих районах. 
Минные заграждения будут поставлены во всех тех районах Гавайских островов, 
Панамского залива, Самоа и всего нашего тихоокеанского побережья, где это 
окажется возможным. 

До сих пор мы говорили главным образом об операциях вдоль нашей внешней 
(первой) линии обороны и к западу от нее, а также в районе избранного нами 
стратегического варианта наступления на Японию. Но позади этих рубежей будут 
проводиться в жизнь тысячи различных мероприятий как оборонительного характера, 
так и в порядке подготовки к нашему наступлению. Прежде всего, для обеспечения 
нашего военного и торгового мореплавания нам придется создать тщательна 
разработанную систему конвоя. Затем, для того, чтобы обеспечить наши внутренние 
(прибрежные) линии связи, нам надо будет создать опорные пункты для дозорных 
кораблей и построить; эти корабли. Западное побережье будет усеяно базами 
армейской и морской авиации, из которых дальние разведчики будут ежедневно 
вылетать на разведку далеко в море. 

Все эти меры будут приниматься для предупреждения одиночных (и сравнительно 
бесплодных) атак подводных лодок или авиации на побережье вроде случайного 
обстрела какого-нибудь прибрежного городка. 

Пока существует наш флот (а возможно, и дольше), наше западное побережье будет 
в полной безопасности не только от захвата его японцами, но даже и от 
сколько-нибудь серьезного нападения крупных сил японского флота. 

Восточное побережье, конечно, будет практически недоступно противнику, и здесь 
мы сосредоточим всю нашу работу по обучению личного состава. Для этой цели мы 
сохраним на восточном побережье старые корабли и существующие морские учебные 
станции: школы для подготовки специалистов подводного плавания, авиации, 
артиллеристов и т. п. будут значительно расширены. Большая часть нашей 
экспериментальной и изобретательской работы будет также перенесена на восток и 
не только потому, что здесь она окажется в безопасности от нападений, но также 
и из тех соображений, что такое разделение обеспечит более равномерное 
распределение экономической нагрузки и разгрузит западное побережье. На 
восточном побережье расположено также большинство наших судостроительных 
заводов, и здесь мы сможем строить новые боевые корабли, не опасаясь помех. 
Однако морскому министерству, остающемуся в пункте пребывания правительства, 
придется организовать нечто вроде своего отделения в Сан-Франциско или в 
Пюджет-Саунд. 

На восточном побережье наш флот, по всей вероятности, будет иметь только одну 
задачу активного характера, а именно - борьбу с японской торговлей с Европой и 
с контрабандной торговлей Европы с Японией. Это будет нелегкая работа (если бы 
Англия вступила в войну, британский флот взял бы на себя как эту задачу, так и 
многие другие задачи, в особенности в южной части Тихого океана и в Ост-Индии). 
Ключом этой торговли с Европой является Суэц. Расстояние между Суэцем и 
Иокогамой (14500 км) в полтора раза больше расстояния между Суэцем и Нью-Йорком 
(9 600 км). Мы будем заранее знать (от наших консулов и других агентов, 
расположенных по маршруту), что японские корабли направляются к Суэцу. Один или 
два небольших крейсера, сопровождаемые нефтеналивным транспортом (в качестве 
плавучей базы), могли бы крейсировать в Средиземном море вблизи входа в канал и 
окончательно прекратить японскую торговлю с Европой, останавливая и осматривая 
в то же время корабли, направляющиеся из Европы в Японию. Восточное побережье 
должно обеспечить базирование и снабжение этих крейсеров (международное право 
не допустит постоянного использования ими нейтральных портов). Личный состав 
этих кораблей будет, несомненно, доволен своей "чисто морской" службой. 
Осложнения, которые могут возникнуть в результате свободного истолкования 
законов о нейтралитете, об остановке и осмотре судов, о контрабанде и т. д. 
будут носить такой характер, что на каждом корабле будет полезно иметь, кроме 
орудий, также юриста и полный комплект свода законов. 

Таковым в общих чертах может быть распределение сил и операций Японии и США в 
первой фазе войны. Внутри обеих стран будет наблюдаться почти одинаковая 
картина (с возможными отклонениями в связи с психологическими различиями и 
разницей в обычаях): набор и вербовка, обучение офицеров и рядовых; 
судостроительные верфи работают днем и ночью; военная промышленность на полном 
ходу; входы в гавани и базы закрываются противолодочными сетями; финансисты, 
дипломаты и политические деятели ведут отчаянные, интриги; страшные рассказы 
(многие из которых, как ни странно, оказываются правдой) о шпионаже и 
контрразведке. А далеко в Тихом океане царит радиомолчание, нарушаемое только 
для передачи (с корабля на корабль или на берег) важного приказания или 
сообщения; у радиопеленгаторов сидят эксперты, жаждущие запеленговать 
радиопередачу любого корабля противника. 

Итак, мы покончили с первой фазой нашей войны. В течение этой фазы были сданы 
карты и сделаны первые ходы. Посмотрим, что мы сможем предпринять во второй 
фазе - фазе американского контрнаступления. 

XVIII. Война. Вторая фаза кампании 

Бою, или уверенности в неизбежности боя, присуща что-то такое, что действует на 
рядового человека в военной форме, как третья или четвертая рюмка коктейля (это 
зависит от способности) действует на гостя, приглашенного на летний прием в 
саду. Он начинает отчетливо ощущать окружающую его обстановку (или ему кажется, 
что он начинает ее ощущать, что, впрочем, одно и то же), самые простые слова и 
предметы вдруг приобретают особое значение, и солнце кажется более ярким и 
трава более зеленой, чем прежде. Минуту назад у? него было только одно желание 
удрать; окружающие казались ему назойливыми людьми, обстановка - скучной. Но 
теперь он живет, в подлинном значении этого слова. Именно это имеют в виду люди,
 повторяющие старую поговорку о" том, что опасность возбуждает; однако для того 
чтобы опасность дошла до сознания, она должна быть близкой. Наиболее ужасными 
периодами минувшей войны, периодами, действовавшими самым разрушительным 
образом на моральное состояние войск, были периоды бесконечного сидения в 
окопах в ожидании приказа о наступлении. Этот приказ означал бесспорную смерть 
для тысяч бойцов, но он означал также и движение - пусть хоть на несколько 
коротких минут, - а значит, и жизнь. Для этих людей (возвращаясь к аналогии) 
прием в саду был ужасно, кошмарно, деморализующе скучным. 

В течение второй фазы кампании против Японии (фаза, которая только в самом 
конце потеряет свой сравнительно неподвижный характер) личному составу флота 
США придется длительное время подвергаться этому испытанию бездеятельностью, и 
будет удивительно, если часть моряков не поддастся, наконец, неизбежной реакции,
 присущей гражданскому населению, и не начнет ворчливо допытываться, 
действительно ли Америка ведет наступление. 

Возможно, что в течение, по крайней мере, одного года после начала войны и 
падения Гуама и Филиппин флоту США придется праздно стоять в Пирл-Харбор. Эта 
праздность будет прерываться время от времени только короткими и осторожными 
походами, не преследующими никаких других целей, кроме демонстраций, учения и 
поддержания морального состояния личного состава. В это время японские корабли 
будут тревожить нашу торговлю, а линейный флот Японии надменно и вызывающе 
ждать нашего приближения. 

Но в то время, как флот нетерпеливо стоит на якоре под ярким тропическим 
солнцем, на севере развивается лихорадочная деятельность, причем несущие 
дозорную службу в этих водах подводные лодки, крейсеры и эсминцы не лишены 
возможности боевых встреч. С юга, вдоль побережья Аляски, к Алеутским островам 
движется под охраной крейсеров и подводных лодок все увеличивающийся поток 
танкеров и транспортов с войсками и со снабжением. В расположенные по нашему 
третьему маршруту базы флота (которые теперь, наконец, начинают походить на 
базы) эти транспорты доставляют невероятно огромное количество разнообразных 
материалов: орудия и орудийные установки для фортов, строения и нефтяные баки в 
разобранном виде, экскаваторы, сверла, оборудование для силовых установок, 
береговые радиоустановки, тракторы, оборудование для подрывных работ, цемент, 
песок, бетономешалки, механические станки для обработки металла, трубопроводы, 
испарители, буи, якорные канаты, бензин, мясо и другие предметы продовольствия, 
обмундирования, пиво, подводные кабели, лошадей, мулов, обстановку для 
служебных помещений, телефонные и телеграфные линии, прожекторы. Кроме того на 
них же привозятся работники по благоустройству и артисты. На транспортах. с 
войсками прибывают также гидрографы, специалисты по аэрофотосъемке и инженеры 
различных специальностей. 

Из Пюджет-Саунда выходит конвой в составе 30 транспортов под охраной крейсеров, 
эсминцев и дозорных кораблей, а также большого количества дальних разведчиков; 
последние парят в воздухе над караваном целый день, возвращаясь к ночи в свои 
базы. Максимальная скорость хода наиболее тихоходного корабля определяет 
скорость всего каравана в целом, составляя около 11 узлов. Выйдя из пролива 
Хуанде-Фука и оставив остров Ванкувер по правому борту, караван движется тремя 
колоннами, по. 10 кораблей в каждой, вдоль берега к Ситка. Все транспорты 
представляют собой бывшие торговые корабли, мобилизованные с началом войны. 
Восемь из них - бывшие пассажирские корабли - являются теперь транс; портами 
для перевозки войск; на каждом из них помещается да 1 200 человек. 12 
транспортов со снабжением являются бывшими грузовыми пароходами; сейчас они 
нагружены до предельной линии погружения припасами и оборудованием. 

Один или два легких крейсера идут впереди каравана, а эсминцы и дозорные 
корабли охраняют его с флангов. Несмотря на то, что капитаны конвоируемых 
транспортов являются офицерами военного времени, они не привыкли плавать ни 
прямыми курсами, ни зигзагом в составе соединения и совершенно не умеют 
сохранять расстояние между кораблями. Поэтому медленное продвижение конвоя 
оживляется частыми замешательствами, многочисленными случаями едва 
предотвращенных столкновений и частыми отставаниями. Эти отставания причиняют 
эсминцам много забот. После плавания ночью без огней или после прохождения 
сквозь полосу тумана эти маленькие, сердитые корабли носятся по морю, как злые 
овчарки, ища корабли, отделившиеся от конвоя и водворяя их на место. 

По тревоге "атака подводных лодок!" огромные клубы черного дыма, вырываются из 
труб этих неуклюжих бывших "купцов", когда они, пытаясь уйти от опасности, 
начинают неистово описывать зигзаги, напоминая этим испуганное стадо быков, 
спасающихся от горного льва. Вполне возможно, что при первых слабых проблесках 
рассвета или при последних лучах вечернего солнца японской подводной лодке 
удастся поразить один или два транспорта. Тогда эти корабли оставляются на 
произвол судьбы, а остальная часть конвоя поворачивает в противоположную от 
направления атаки сторону и уходит полным ходом, причем несколько эсминцев 
становится в хвост колонны для прикрытия ее с тыла. Другие эсминцы 
устанавливают дымовую завесу между конвоем и районом предполагаемого 
местонахождения подводной лодки; несколько эсминцев бросаются в этот район, где 
сбрасывают глубинные бомбы; раздаются глухие звуки взрывов, поднимаются 
огромные столбы воды и, если преследователям повезло, на поверхности воды 
появляется быстро растущее масляное пятно. К этому времени к борту взорванных 
транспортов подходят дозорные корабли, чтобы помочь им, если они еще могут 
двигаться или оставаться на поверхности, или снять с них экипаж, если они тонут.
 

Конвой (или большая часть его) добирается до залива Ситка и проходит сквозь 
минные заграждения; эсминцы прикрывают это прохождение, оставаясь позади, а 
самолеты летают над караваном, наблюдая водную поверхность. По приходе в залив 
личный состав вздыхает свободно, получая короткий отдых от напряжения перехода: 
один или два транспорта с войсками и несколько танкеров и транспортов со 
снабжением, предназначенных для Ситки, выводятся из состава конвоя и идут под 
разгрузку. Остальные, переночевав здесь, на следующий день вновь выходят в море,
 направляясь через залив Аляска в Кодиак (1050 км). Оттуда, оставив на месте 
еще несколько кораблей, которые пошли под разгрузку, остатки конвоя начинают 1 
100-м переход к наиболее важной остановке на своем пути к Детч-Харбор. На 
острове Уналяска, превращаемом в северный Гибралтар, кипит работа. Около 10 
кораблей остаются здесь, а остальные 8-9 транспортов, охраняемые еще более 
тщательно, чем раньше (так как японские подводные лодки будут особенно активны 
к западу от Детч-Харбор), продолжают свой путь на запад. Конвой, возможно, не 
будет проходить Беринговым морем, предпочитая идти более, длинным, но зато 
менее опасным путем через наши минные поля в Адак, Киска, Атту и, может быть, в 
Петропавловск{164}. 

Может быть, конечно, несколько вариантов этой западной системы конвоя. Конвои 
могут составляться исключительно из быстроходных (15 - 18 узлов и более) 
кораблей; конвои могут направляться из Пюджет-Саунд или из Ситки 
непосредственно в Детч-Харбор. Охрана конвоев может быть организована на 
принципе сопровождения между двумя портами: одна группа крейсеров, эсминцев и 
дозорных кораблей сопровождает транспорты (туда и обратно) между Пюджет-Саунд и 
Ситкой, вторая группа - между Ситкой и Кодиак и т. д. Для кораблей специального 
назначения, как, например, для ледоколов, мореходных землечерпалок и плавучих 
доков, которые не могут быстро передвигаться, потребуется создание особых 
конвоев. Придется также создавать - в меньших масштабах - системы конвоев и на 
других направлениях: одну - для связи Сан-Франциско и Сан-Педро с Пирл-Харбор, 
вторую - на прибрежных путях сообщения между Пюджет-Саунд и Сан-Диэго; третью - 
для сопровождения кораблей, плавающих вдоль побережья между Сан-Диэго и Панамой.
 Еще более маленькие и менее частые конвои должны будут совершать плавание 
между Пирл-Харбор и Детч-Харбор, а также между Пирл-Харбор и Самоа (если нам 
удастся удержать этот остров). 

Этим конвоям будут угрожать не только подводные лодки. На них, несомненно, 
будут совершать налеты и тяжелые крейсеры Японии, особенно на участках Панама - 
Сан-Диэго и Пюджет-Саунд - Алеутские острова. Путь конвоев на этих участках 
проходит вдоль побережья, и поэтому их курсы будут более постоянными, чем курсы 
конвоев, пересекающих открытый океан, США не имеют достаточного количества 
крейсеров, чтобы обеспечить все конвои от таких налетов, и в этих 
вспомогательных операциях Япония будет иметь преимущества, присущие внезапности.
 

Этими нападениями Япония сможет задержать наше наступление, потопить несколько 
кораблей, добиться срыва наших планов, но ей никогда не удастся остановить 
нашего медленного наступления. Американские судостроительные заводы, работая 
день и ночь, будут строить корабли различных типов так быстро, что если один из 
конвоируемых кораблей будет потоплен, другой уже будет готов, чтобы заменить 
его. Уверенно и неумолимо будет идти работа по созданию этих северных и 
западных баз для нашего флота: мы поставим обширные минные заграждения, а 
вместе с тем наши дозоры будут тщательно охранять те проливы, которые должны 
быть чистыми от мин противника; будут проложены сотни километров новых дорог; 
через пустынные плоскогорья мулы и тракторы потащут орудия к месту их установки,
 будут устроены посадочные площадки, построены казармы и госпитали. Тысячи 
различных работ будут выполнены быстро и хорошо, и эти работы потребуют умения 
и знаний от людей почти всех профессий и ремесел. 

Таким образом, несмотря на то, что наш флот все еще продолжает бездействовать в 
Пирл-Харбор, все эти операции, все это строительство и все эти оборонительные 
меры для обеспечения строительства носят такой же наступательный характер, как 
если бы наш флот двигался на запад для встречи с линейным флотом Японии (что, 
несомненно, наш флот предпочел бы сделать). Мы создаем необходимою ступеньки, 
по которым мы намереваемся достичь нашей цели. Мы не построили этих ступенек в 
мирное время и поэтому принуждены строить их в условиях военного напряжения, 
неся соответствующие потери. Стратегия (и опять нам приходится вспоминать 
неизбежную стратегию) представляет собою великолепный пример того, как можно 
предсказать течение любой войны в зависимости от наличия баз или позиционных 
устройств и как наличие этих баз увеличивает как количество боеспособных 
кораблей в составе флота, так и радиус их действия. Она, эта стратегия, 
показывает нам так же, как любой план большой/ операции распадается на целый 
ряд одновременных оборонительных и наступательных операций. 

В самом деле, в этот начальный период второй фазы войны мы находимся в 
состоянии наступления в широком смысле слова; в то же время, однако, на 
северном фронте мы ведем и наступательные, и оборонительные операции. 

Этот период второй фазы войны будет длиться ровно столько времени, сколько нам 
понадобится для развития Аляски и Алеутских островов (и Петропавловска, если 
это окажется возможным){165} до степени, достаточной для потребностей флота. 
Будет очень хорошо, если мы сумеем выполнить это за один год (эта работа может 
легко потребовать два года), и в течение этого времени флот, правительство и 
народ будут находиться в состоянии ужаснейшего психологического напряжения. В 
этот период наименее завидным положением будет положение командующего флотом 
США. Первоначальный энтузиазм еще не успеет остыть; он будет проявляться не 
только в парадах и демонстрациях, но также и в требованиях действий, причем 
таких действий, которые, по мнению общественности (имеющей только самое 
отдаленное представление о связи различных возможных методов ведения войны с 
конкретными факторами, определяющими течение кампании), необходимо выполнить. 
Любой досужий человек и каждый член Конгресса будут считать себя морскими 
стратегами (и великими стратегами при этом), и правительству придется 
выдерживать все больший и больший нажим со стороны общественного мнения, 
требующего отказа от плана медленного продвижения в пользу смелых шагов, 
ведущих к генеральному сражению флотов. 

Там, в Пирл-Харбор, находится командующий. Он знает, что ему остается одно - 
ждать; ждать до тех пор, пока северный маршрут будет оборудован до такой 
степени, что сможет базировать флот и обеспечить ему беспрепятственное 
снабжение из отечественных вод. Правда, этим он заставляет Японию продолжать 
гадать о его намерениях и в то же время совершенствует обучение личного состава 
путем коротких выходов в море продолжительностью в несколько дней каждый: 
демонстрация в сторону Гуама, в сторону Маршальских или Алеутских островов и, 
наконец, против собственно Японии; при этом он никогда не забывает об охране 
важнейшей вершины Тихоокеанского треугольника. 

В результате таких мер через шесть месяцев флот обучен лучше, чем когда-либо; 
он начинает выказывать нетерпение, а в стране поднимается ропот. Все эти работы 
по устройству баз на севере, это строительство дорог, эти бесконечные конвои к 
каким-то мрачным островам, о которых до сих пор никто никогда не слышал - все 
это не та морская война, которую хочет или ждет народ. Идет шушуканье: да не 
робеет ли командующий? Знает ли он действительное-положение вещей? Не 
располагаем ли мы линейным флотом, вдвое превосходящим японский флот, и 
намерены ли мы когда-нибудь отомстить за Филиппины? Почему правительство ничего 
не предпринимает для того, чтобы кончить войну одним смелым ударом? Доколе же 
оно будет держать флот в Пирл-Харбор, в то время как противник топит наши 
корабли у нашего же побережья и производит налеты на наши приморские города? 
Адмирал заявляет, что он не может предоставить нам достаточного количества 
кораблей для того, чтобы полностью обеспечить наше побережье, а в то же время 
он никак не использует тех кораблей, которыми он располагает! 

В таком положении проходит год. К этому времени шушуканье превращается в рев: 
командующий, на самом деле, оказывается просто трусом, а морские стратеги - 
нерешительными бюрократами! Члены Конгресса требуют "позитивных действий", и 
даже в самом флоте, среди рядовых моряков и младшего офицерства, появляется 
требование что-либо предпринять (столько потерь, и так мало достижений!), 
которое грозит принять серьезные размеры. Это может стать действительно 
критическим периодом войны для США; несомненно, только сильное правительство 
смогло бы противостоять требованиям о смещении командующего (что подорвало бы 
моральное состояние высшего командования) и о переходе флота к активным 
операциям (что было бы равносильно самоубийству). 

При таких обстоятельствах Япония благоразумно стала бы тщательно избегать 
возможности встречи флотов, усугубив изнурительную войну против побережья и 
конвоев. Что же касается нашего правительства, то ему придется бороться в двух 
направлениях: с одной стороны, против Японии, с другой внутри страны; последняя 
борьба на данном отрезке времени явится более серьезной. 

Но если в Пирл-Харбор наблюдается, с внешней стороны, бездеятельность, а север 
в основном представляет собою довольно прозаическую картину строительства, то в 
сотнях районов боевых действий - от Суэца до Желтого моря - будет много очень 
опасного и трагичного; многие из этих событий и трагедий, если когда-нибудь и 
станут известными, то лишь много спустя после окончания войны. Наши подводные 
лодки и, если возможно, крейсеры будут оперировать к западу от Японии и 
островов Рю-Кю на линиях связи империи с Азией- - трудная и опасная работа! 
Восточно-Китайское и Желтое моря будут усыпаны минными полями и сильно 
охраняться на линии островов Рю-Кю. Проникновения в эти моря будут достижением, 
возвращение оттуда, в особенности для крейсеров, - чудом. Многие подводные 
лодки будут направляться к западу от Пирл-Харбор, и о них больше никогда не 
услышат, разве только многие годы спустя Япония откроет свои архивы. Последние, 
например, расскажут о судьбе подводной лодки "V-22", изложенной в докладе 
командира дозорного эсминца у минных полей к югу от Цусимы. В этом докладе 
говорится о том, что вскоре после восхода солнца в районе минного поля видели и 
слышали взрыв и что через несколько секунд после этого нос подводной лодки, 
вставшей почти вертикально, выскочил примерно на 2 .и из воды и затем медленно 
погрузился, оставив большое пятно нефти и несколько обломков. На носу лодки 
значилось "V-22"; никто не остался в живых. Будут события, о которых и архивы 
никогда ничего не скажут. 

Наши подводные лодки будут активны также около юго-восточных берегов Японии, у 
Марианских и мандатных островов. Наши крейсеры, действующие с Самоа (если мы 
удержим его), будут проявлять активность в Южных морях и Австралазн": некоторые 
из них проникнут даже до Сингапура. Если они останутся верны своей истории и 
своему типу, то операции этих тяжелых крейсеров с большим радиусом действия, 
несущих одиночные дозоры и занятых уничтожением торговли, впишут в историю 
войны немало не столько кровавых, сколько полных романтики глав. 

Наша система разведки и контрразведки будет развита и распространена далеко за 
пределы нашей собственной страны. Японцы еще долго будут высылаться из 
Соединенных Штатов или интернироваться, но на Гаваях они будут представлять 
постоянную проблему (150000 японцев составляют 40% населения этих островов и 
образуют самую большую национальную группу). Мы не можем позволить себе 
рисковать восстанием или, что еще более вероятно, саботажем и шпионажем. 
Справиться с этим положением возможно гуманнее и .возможно эффективнее - такова 
будет задача армии, так как Гаваи, безусловно, будут подведомственны военным 
властям и находиться на военном положении. 

Контрразведка для нас будет значительно труднее, чем для Японии (она, без 
сомнения, найдет многих деятельных агентов на Гаваях, несмотря на все старания 
армии), не только в силу размеров нашей страны и населения, но и потому, что мы 
не располагаем в качестве ядра разветвленной и хорошей службой мирного времени. 


Основными базами как японского шпионажа, так и нашей контрразведки будут, 
вероятно, Мексика и Гаваи; для нашего шпионажа и японской контрразведки - Китай,
 Малаккский пролив и Голландская Ост-Индия. 

Разведывательная деятельность обеих стран будет охватывать не только чисто 
военные и морские объекты но и все другие моменты национальной жизни торговлю, 
экономику, социальные в политические вопросы, промышленность. Япония, например, 
будет чрезвычайно заинтересована в том, чтобы узнать, как американцы реагируют 
на затянувшийся период относительной бездеятельности флота, насколько велико 
давление, оказанное на правительство, чтобы заставить его изменить курс. Мы 
также очень хотели бы знать, как японская экономика воспринимает вынужденное 
ограничение торговли; откуда и сколько они получат нефти, стали, хлопка. 
Первостепенную важность будет представлять каждый обрывок сведений, который 
можно будет получить относительно передвижения судов и войск, укреплений, 
судостроения, минных полей, шифров, личного состава и других военных и морских 
вопросов. В этот момент войны американская торговля и мореплавание между южной 
и северной Атлантикой и по Караибскому и Средиземному морям почти не будут 
подвергаться помехам, но нашим железным дорогам придется принять на себя всю 
огромную тяжесть по перевозкам грузов с одного побережья на другое. Нам 
придется выпускать новые "займы свободы" и занимать крупные суммы (в виде 
долгосрочных кредитов) в Лондоне, Париже и Роттердаме. Наше "мирное население" 
будет страдать от введения карточек на продовольствие и бензин; ему придется 
также познакомиться со "вторниками без хлеба", "средами без шелка", "четвергами 
без сахара" и т. д. 

Правительство, по всей вероятности, распространит свой контроль над 
хозяйственной жизнью до невиданных до сих пор пределов, чему будет 
способствовать реакция общественных кругов на большие прибыли спекулянтов в 
связи с войной и тотчас после ее начала. Цены будут контролироваться, дивиденды,
 прибыли и заработная плата будут ограничены; люди внутри страны будут 
поставлены в условия, до некоторой степени приближающие их к жизненному уровню 
человека, дрожащего от холода на Алеутских островах за полтора доллара в день. 

Обязанности министерства иностранных дел значительно возрастут в связи с 
активностью наших подводных лодок и крейсеров; оно будет вынуждено тратить 
много времени на успокоение разъяренных нейтральных стран. Оно будет занято 
также тем, чтобы доказывать Лондону, Оттаве, Канберра и Веллингтону{166} 
общность их интересов с нашими. Наша финансовая политика, имеющая возможность 
через посредство банков и нефтяных компаний играть на струнах международных 
финансов, будет направлена к тому, чтобы всеми средствами помешать Японии в ее 
поисках денег и материалов. 

Теперь несколько слов о морских силах Японии. Ее линейный флот (мы уже касались 
деятельности Японии против конвоев и побережья) в течение всей этой второй фазы 
будет оставаться в отечественных водах, производя, разумеется от случая к 
случаю, демонстрации, но никогда не отдаляясь значительно от берегов 
Хоккайдо-Хонсю. Если Япония будет уверена (а ее подводные лодки и шпионаж могут 
обеспечить эту уверенность), что наш флот надежно прикован к Гаваям, она сможет 
воспользоваться случаем и послать значительную часть своего линейного флота в 
Петропавловск, чтобы прикрыть высадку и оккупацию Авачинской губы{167}. Однако 
если нашим подводным лодкам или нашей разведке удастся раскрыть это движение 
вскоре после его начала, а наш флот предпримет быструю и решительную 
демонстрацию из Пирл-Харбор на запад, в направлении Гуама или даже Маршальских 
островов, то не может быть сомнения в том, что Япония с максимальной 
поспешностью вернет свой флот на юг, чтобы прикрыть угрожаемую зону. 

С другой стороны, если бы Японии была уверена в том, что наш флот находится в 
Пирл-Харбор, то она могла бы выслать свои линейные крейсеры и авианосцы с 
задачей произвести быструю набеговую операцию на Алеутские острова. Но она не 
может этого сделать, не может двинуть часть или весь свой линейный флот в район 
к востоку от Атту, не подвергнув себя серьезнейшей стратегической опасности. 
Если бы она направила часть своего линейного флота, хотя бы его быстроходные 
силы, в набеговые операции к востоку от Атту, она нарушила бы основное 
стратегическое правило, пренебрежение которым явилось причиной большинства 
проигранных сражений. Она раздробила бы свои главные силы перед лицом 
противника, который, весьма вероятно, мог бы вклиниться между разъединенными 
частями, повернуться против одной и разбить ее до того, как другая смогла бы 
подойти на помощь. Больше того, если бы Япония выслала весь свой линейный флот 
к Алеутским островам, то флоту США не пришлось бы желать ничего лучшего: он мог 
бы вклиниться между ее флотом (уступающим по силе флоту США) и его главными 
базами или же будь это более выгодным, напасть и захватить Маршальские и 
Каролинские острова, совершенно открытые и незащищенные, если не считать 
действующих в их районе крейсеров и подводных лодок. Угроза большой 
наступательной операции на мандатные острова, является, по существу, другим 
соображением, вынуждающим японский линейный флот оставаться в отечественных 
водах и быть одинаково настороже в отношении движения наших сил как на север, 
так и на юг. Это обстоятельство освобождает наш северный маршрут от тяжелого 
нажима, который он ощутил бы при других условиях. Опять приходится признать, 
какое огромное стратегическое значение имеет Пирл-Харбор. 

Как бы Японии ни хотелось уничтожить щупальца, медленно, но настойчиво 
тянущиеся к ней с севера, - она не может позволить себе риск выслать часть 
своего линейного флота в район к востоку от Атту или к Петропавловску. Поэтому 
она будет укрепляться на Курильских островах и стараться заманить наш флот в 
район позиций своих подводных лодок вблизи Гаваев, одновременно, постоянно 
развивая оборону мандатных островов. Ее крейсеры, базирующиеся на Джалуит, 
будут проявлять активность в районе Панамы и на наших торговых путях в южной 
части Тихого океана, а возможно, беспокоить нас также и в районе Мидуэй. Она 
будет отчаянно стараться заблокировать Панамский канал, а ее воздушные авантюры 
вдоль нашего западного побережья вполне себя оправдают. Но, с другой стороны, 
наша оборона за этот год будет несравнимо улучшена. Все больше и больше 
подводных лодок, выходящих из Иокогамы под крики "Банзай Ниппон!" будет 
пропадать без вести. 

Япония будет продолжать посылку войск и снабжения в Манчжоу-го и Северный Китай,
 вывозя оттуда сырье. Там она будет подвергаться нападениям с тыла китайских 
партизанских отрядов. Эти операции будут поглощать большое количество людского 
состава и военных ресурсов, которые ей крайне необходимы для войны с нами. 

Внутреннее положение Японии в этот период будет трудным, но едва ли критическим.
 Ее население будет ограничено в питании и милитаризовано в гораздо большей 
степени, чем наше, - но ведь японцы вообще более послушный народ. Правительству 
Японии и ее высшему военному и морскому командованию не придется опасаться (по 
крайней мере в этот период) вмешательства общественного мнения в вопросы 
стратегии и войны. 

Финансовые лидеры Японии будут напрягать все силы, чтобы обеспечить огромный 
поток импортных материалов, необходимых для круглосуточной работы отечественных 
судостроительных верфей и военных заводов. Япония будет ввозить максимальное 
количество всех необходимых ей товаров, запасая на черный день те из них, 
которые она не использует немедленно же. Покупая товары по бешеным ценам за 
границей, она) почувствует влияние американской финансовой мощи. Мировые 
валютные центры будут отказывать ей в займах, а торговцы, у которых она 
покупает, будут представлять ей все более и более краткосрочные кредиты. Внутри 
страны будет произведена инфляция, и стоимость продуктов питания резко 
повысится. 

В своей дипломатической деятельности Япония приложит все усилия к тому, чтобы 
не раздражать нейтральные страны, особенно Англию, и поскольку она лишена 
возможности блокировать нас, у нее будет значительно меньше поводов 
пренебрегать правами нейтральных государств. Она воспользуется каждым удобным 
случаем, чтобы обрисовать нейтральным странам дикие и бесчеловечные методы, при 
помощи которых мы нарушаем права нейтральных, и будет подстрекать их предъявить 
к нам возможно решительные требования. Она постарается изыскать способы 
приковать внимание Англии к Европе и Индии, хотя это и не поможет Англии 
разрешить беспокоящие ее проблемы в отношении Канады, Австралии и Новой 
Зеландии. Возможно, что она будет даже пытаться вернуться в Лигу наций, чтобы 
затем использовать последнюю для своих целей. Ей, однако, будет очень трудно 
дать отчет в незаконном использовании мандата на тихоокеанские острова или 
отказатъся от продолжения политики фактического военного контроля над Северным 
Китаем{168}. 

А теперь, простояв больше года в Пирл-Харбор, флот США выходит в море. 
Предварительно в кругах, из которых информация может просочиться в Японию, 
намекнули, что целью выхода флота является демонстрация против Маршальских 
островов. Это, однако, очевидно неверно, так как флот, не связанный 
вспомогательными кораблями, описывает большой круг к югу, затем поворачивает на 
север и исчезает в туманах Тихого океана. 

Несколько дней спустя, ранним утром, в районе Детч-Харбор (или Адак, или Киска, 
или Атту) наблюдается большое оживление. За последнее время в районе к югу и к 
западу от Алеутских островов дозорные подводные лодки и авиация уже проявляли 
необычайную активность, но сегодня утром в море для дозора вышли все наличные 
воздушные, надводные и подводные силы. Минные заградители расширяют минные поля,
 а тральщики заново протраливают фарватеры. На берегу закончено укомплектование 
всех фортов; каждая радиостанция на всем протяжении Алеутских островов готова 
начать работу. 

Причина всей этой организованной суматохи, всех этих чрезвычайных мер 
предосторожности становится ясной, когда несколько часов спустя с юга 
появляется флот, идущий 18-узловым ходом в величественном походном порядке 
(имея в центре линкоры и авианосцы), готовый развернуться для боя. Если на море 
туман (а это вполне вероятно), флот прокладывает свой курс, пользуясь сигналами 
секретных радиомаяков; он проходит через минные поля, пробиваясь сквозь туман, 
и становится на якорь в одной из алеутских баз. 

Возможно, что эта база еще не будет полностью закончена оборудованием; больше 
чем вероятно, что это так и будет. Если бы флот не подвергался политическому 
воздействию в виде требований от него активности, он мог бы выжидать и дольше. 
Однако, хотя еще многое недоделано, флот все же может рассчитывать на то, что 
ему удастся действовать с достаточной безопасностью и эффективностью из этой 
или любой другой базы северной группы островов; сейчас, после ряда месяцев 
бездеятельности, флот готов к действиям. Борьба за окончательный исход войны 
готова начаться. 

Но, прежде чем рассмотреть наш следующий шаг вперед, оглянемся на минутку назад.
 Нам надо посмотреть, какое влияние окажет переброска флота из Пирл-Харбор в 
"исходную точку", т. е. в северную вершину того воображаемого треугольника, 
который остается в нашем тылу. 

При настоящем расположении флота кажется, что Гаваи, Панама, Самоа и даже 
береговая линия нашего материка остаются совершенно беззащитными. Это, однако, 
ошибка. Оборонительные силы западного побережья, Панамы и Самоа остаются 
прежними; в дополнение к ним на Гаваях оставлены значительные силы подводных 
лодок и авиации, а также несколько крейсеров. Кроме того, мы помним, что 
линейный флот Японии предназначен действовать против нашего линейного флота; 
отсюда следует, что сейчас он должен смотреть на север, т. е. на Алеутские 
острова, а не на восток, т. е. на Пирл-Харбор. Он должен теперь обращать на наш 
флот значительно большее внимание, так как если раньше наш флот был удален от 
островов собственно Японии на 6 400 им, то сейчас он находится в Атту, т. е. 
всего в 2 800 км от этих островов. Поэтому Гаваи и наше побережье меньше, чем 
прежде, подвергаются опасности от нападения флота противника (если только все 
японские стратеги не сойдут одновременно сума, что предполагать трудно). 
Возможно, что Япония, видя приближение критического периода войны и желая 
подтянуть все наличные силы для усиления флота и обороны своего побережья, 
сократит и те операции вспомогательного и второстепенного значения, которые она 
вела в этих районах. 

Глядя прямо назад, мы видим длинную цепь баз, расположенных сравнительно близко 
друг от друга; они идут до нашего континента и соединены прекрасно 
организованной системой конвоев. Мы покончили с далеким, открытым путем из 
Сак-Франциско до Гаваев; находясь в Детч-Харбор, мы чувствуем себя ближе к дому,
 чем если бы мы находились на Гаваях. Кроме того, поскольку потребность Гаваев 
в снабжении значительно уменьшается, мы можем перебросить множество кораблей, 
которые были заняты в гавайских конвоях, на выполнение другой службы. 

Год пребывания в Гаваях встряхнул и переродил личный состав флота. Люди 
привыкли к войне и к военной обстановке; руки их больше не дрожат, устанавливая 
прицелы, наводя орудие или сбрасывая глубинные бомбы. Наш флот значительно 
вырос за этот год; благодаря непрерывной деятельности судостроительных заводов 
наш перевес над японским флотом стал еще большим. Верфи строят эсминцы в 4 
месяца, вместо прежние двух лет; срок постройки крейсеров с трех-четырех лет 
(мирное время) сократился до одного года; в тех же пропорциях, примерно, 
сократились сроки постройки подводных лодок и авианосцев. 

Переход на север чрезвычайно улучшил моральное состояние личного состава флота, 
несмотря на то, что нежное очарование пляжа Вайкики заменили туманы, ветры и 
голые вершины северных островов. Нетерпеливая молодежь, попивая пиво в столовых 
на берегу, смотря кинокартины или изредка танцуя с весьма немногочисленными 
медицинскими сестрами или официантками, чувствует, что события приближаются. 
Вести о переходе флота облегчили также и положение правительства, успокоив 
общественное мнение на родине. Во время войны о передвижениях флота и кораблей 
почти никогда не сообщается в печати; после того, однако, как мы убедимся, что 
Япония узнала (через своих шпионов или от дозорных кораблей) о переносе 
базирования нашего флота, правительство почти наверное разъяснит, что 
завершение этой долгого и трудного похода представляет собою такую же победу, 
как и выигранное сражение. 

Теперь мы подошли к началу третьей и последней фазы войны. Пока наш флот 
находился в Пирл-Харбор, мы угрожали Японии не только с севера, т. е. со 
стороны нашего третьего маршрута, но также и со стороны мандатных островов, т. 
е. по маршруту нашего второго варианта. Япония могла думать, что вся наша 
деятельность на Алеутских островах может быть только демонстрацией гигантского 
масштаба, попыткой оттянуть ее флот в северную часть Тихого океана, чтобы дать 
нам возможность ударить со стороны Южных морей. 

Но теперь все ее сомнения относительно нашей стратегии кончены. Япония должна 
повернуться к северу и решить, в каком пункте нашего продвижения она попытается 
остановить нас. От ее решения зависит ее судьба. 

XIX. Окончание кампании 

В недалекой теперь от нас Азии, в Авачинской губе, начинает сходить ледяной 
покров. Наш флот находится в Атту - самой западной из наших Алеутских баз, 
откуда до японских владений всего 112 км и откуда флот легко может добраться до,
 островов собственно Японии. Рапира, наконец, нацелена в самое сердце, и 
поэтому в Токио созвано совещание высшего командования империи. Сокращенный 
доклад об этом совещании, суммирующий все аргументы, повлекшие к принятию 
важного решения, возможно, будет составлен следующим примерно образом: "Все 
согласились, что нельзя больше позволить США продолжать свое продвижение на 
запад безнаказанно. Пойдя на войну с ограниченными целями, мы знали, что рано 
или поздно нам придется заявить: "Дальше этого пункта вы не можете идти". 
Поэтому нам оставалось решить один вопрос: в каком пункте мы остановим Америку? 


Пока флот США находился в Пирл-Харбор, угрожая подмандатным островам и 
устраивая базы на Алеутских островах, мы не могли вызвать его на бой. Это было 
бы неразумно и со стратегической и с тактической точек зрения. Правда, мы 
сделали все, что могли, чтобы тревожить и беспокоить противника, и нам удалось 
задержать развитие его планов и создать критическое положение внутри США. И все 
же, мы никогда не могли быть уверенными, какое направление изберут американцы; 
поэтому нам пришлось держать флот в его базах, пока американцы подготавливали 
путь для своего наступления; в результате которого они оказались в надежной 
базе, расположенной в непосредственной близости к собственно Японии. 

Но мы не оставались бездеятельными. Мы не могли быть уверенными, какой путь 
изберет Америка, но мы могли догадываться; поэтому, пока американский флот 
находился в Пирл-Харбор, мы создавали базы флота в заливе Ямада (на нашем 
северо-восточном побережье), в бухте Аккэси (на юго-восточном побережье 
Хоккайдо) и в заливе Хитокаппу (на острове Йеторофу, Курильские острова). И 
хотя на Курильских островах к северу от Йеторофу не оказалось больше островов, 
годных для устройства на них баз для больших кораблей, мы создали там базы 
подводных лодок и гидросамолетов, а также радиостанции, служащие в качестве 
линии разведки для Йеторофу. 

Расстояние от Йеторофу до Петропавловска - около 1 100 км, до Атту - 2 100 км. 
Следующим шагом американцев неизбежно будет попытка пройти 1 050 км, отделяющих 
их от Петропавловска. Это немного, конечно, но все же они окажутся на 650 - 800 
км ближе к нам. При этом американцам придется идти открытым морем, и это 
продвижение создаст определенный географический и стратегический перерыв в цепи,
 которая соединяет сейчас флот США с его континентальными портами. 

Надо ли нам перейти в Йеторофу, создать собственную систему конвоев и начать 
большие операции против противника? Или нам лучше продолжать держать свой флот 
в отечественных водах и усилить партизанскую тактику в отношении флота США, 
отложив столкновение флотов до более позднего времени? 

Каждый чувствовал, что второй путь был бы лучшим, если бы только принятие его 
значило, что американцы в конце концов настолько ослабнут и настолько 
растянутся, что им придется остановиться. Но большинство пришло к заключению, 
что, хотя нам и удалось бы нанести большие потери противнику, все же 
партизанские методы войны не могли бы остановить его. Американские 
судостроительные заводы строят корабли всех видов настолько быстрее наших 
верфей, что, несмотря на огромные потребности в тоннаже, вызываемые их системой 
конвоев, разница в количественных размерах флотов все же остается в их пользу. 

Они уже стучатся в наши ворота; если мы не перейдем в наступление, они вскоре 
будут в Петропавловске готовыми предпринять дальнейшее продвижение вдоль 
Курильских островов. Война уже тянется больше двух лет. Поскольку дело касается 
Америки, нашими единственными достижениями является захват Гуама и Филиппин. 
Постоянная бездеятельность начинает оказывать влияние на моральное состояние 
флота. С точки зрения стратегии, мы приближаемся к кризису, если только этот 
кризис уже не наступил. 

Даже когда американский флот находится в Атту, давление со стороны 
неприятельских крейсеров, подводных лодок и авиации дает себя чувствовать на 
нашем побережье и в наших городах, а это давление, несомненно, будет 
увеличиваться. Это равным образом относится и к экономическому давлению; оно 
усиливается со всех сторон, и присутствие американского флота в Атту 
значительно способствовало этому усилению. У нас - инфляция. Затянувшаяся 
морская война с США, операции по успокоению Филиппин и обеспечению получения 
сырья из Северного Китая вызвали огромное напряжение всех наших ресурсов. Мы 
больше не в состоянии пользоваться внешними займами; почти половина наших 
рынков отрезана от нас неприятелем, китайский бойкот душит наши азиатские рынки,
 а на всех остальных, еще оставшихся у нас рынках все увеличивающиеся 
ограничения нашего экспорта чрезвычайно затруднили получение нами кредитов, 
достаточных для закупки самых необходимых нам продуктов. Даже получив эти 
кредиты, мы находим, (когда мы хотим купить хлопок или медь, или шерсть), что 
американский капитал поднял цены на эти продукты до невероятного уровня, если 
вовсе не убрал их с рынка. С точки зрения международной политики мы живем в 
постоянном страхе, что Англия объявит нам войну; и нам совершенно ясно, что чем 
дальше будет продолжаться эта война на истощение, тем более ненадежным будет 
становиться наше положение. 

Наша стратегия ограниченных целей дала свои результаты, но этого недостаточно. 
Правда, продвижение Америки вдоль Алеутских островов ослабило ее стратегически 
и материально, и дальнейшее ее продвижение к Петропавловску и дальше будет 
ослаблять ее все больше. Каждая миля дальнейшего продвижения на запад будет 
увеличивать риск, усилия и трудность сохранения линии снабжения. 

Америка построила мощную сеть баз в своем тылу, - баз, которые могут 
предоставлять ее флоту защиту и обеспечить его текущие потребности. И все же, 
если какой-нибудь из ее кораблей будет серьезно поврежден, то местные средства 
в состоянии обеспечить только его мореходность, не больше; для ремонта этому 
кораблю придется пройти больше 4 800 км, отделяющих его от континентальных баз; 
вследствие этого он будет потерян для флота на неопределенное количество 
времени. 

Но, несмотря на эти факты, Америка не ослаблена настолько, насколько мы ожидали,
 учитывая растянутую линию снабжения ее флота и огромный расход энергии и 
материалов; положение ее было бы безусловно тяжелее, если бы ее флот избрал 
путь через мандатные острова. Национальные ресурсы Америки настолько огромны и 
сеть ее баз настолько мощна, что об ее истощении говорить не приходится. 

Такая оценка обстановки убедила нас в том, что мы должны действовать немедленно.
 Мы решили, что для того, чтобы американцы не могли двинуться дальше Атту, не 
подвергая своего флота крайнему риску, мы должны предпринять следующее: 
перебросить наш линейный флот в Йеторофу; создать для нашего флота систему 
конвоев; сосредоточить вое наличные подводные лодки и бросить их на линии 
снабжения противника, в особенности, в районе Алеутских островов; ключевой 
позицией всей кампании должен стать район между Атту и Петропавловском, 
являющийся брешью в линии коммуникаций американцев; нашим объектом должен стать 
флот США в целом. 

Флот США становится нашим объектом, но с ним нельзя сближаться опрометчиво: по 
правилам морского искусства, мы не должны ввязываться в решительный бой с 
противником, численно превосходящим нас. Нет, после тщательной и исчерпывающей 
разведки мы должны перерезать путь американцев в Петропавловск, и, 
противопоставляя мощи противника быстроходность кораблей, постараться рядом 
быстрых и внезапных ударов уничтожить или вывести надолго из строя возможно 
большее число крупных кораблей противника. Если эта операция нам удастся, мы 
устраним количественную разницу между борющимися флотами или даже получим 
преимущество. Тогда мы сможем рискнуть на решительное сражение с флотом 
противника, пока же мы будем препятствовать его продвижению на запад. Если он 
не захочет принять этот вызов, значит, мы задержали его. Конечно, избирая этот 
путь, мы подвергаемся огромному риску; но риск был бы еще большим, если бы мы 
игнорировали необходимость теперь же установить соприкосновение с противником." 


На основе подобных соображений Япония может придти к решению перейти в 
наступление; с этим решением конфликт вступит в решающую фазу. 

* * * 

В Америке в это время тоже происходили совещания, на которых решалась судьба 
нации: короткий момент сравнительного спокойствия в самом центре тайфуна. В 
результате этих совещаний, на которых была произведена оценка и установлено 
взаимодействие всех факторов как морских, так и экономических, мы пришли 
примерно к тем же выводам, что и противник: исход войны решится в ближайшее 
время, и он решится в северных морях, в этой ужасной водной пустыне, 
ограниченной сторонами треугольника Атту - Йеторофу Петропавловск, в этом 
царстве холода, дождей, туманов и штормов. Представим себе краткий перечень 
соображений, приведших к принятию этого решения. 

Экономический нажим, который мы оказываем на Японию, все увеличивается. Этот 
нажим является результатом не только частично осуществляемой блокады, но также 
и наших экономических и финансовых операций во всем мире. Этот нажим настолько 
эффективен, что он, возможно, сам по себе рано или поздно поставит Японию в 
безвыходное положение. 

Но эта война на истощение обходится нам слишком дорого и не только в смысле 
денег и усилий. Так например, благодаря действительности мер, принятых Японией 
для обороны (как естественной, так и искусственной) Японского, 
Восточно-Китайского, Желтого и Южно-Китайского морей, наши потери в крейсерах и 
подводных лодках были значительно тяжелее, чем тот урон, который причинила 
врагу их деятельность. Оборона Японии была настолько действенной, что частично 
осуществляемой нами блокады было бы, фактически, недостаточно для того, чтобы 
довести Японию до ее нынешних затруднений. 

Хотя мы достигли западной части Алеутских островов и имеем там надежную базу 
всего в 3 200 км от Токио, перед нами стоит теперь задача преодолеть наибольшую 
трудность, присущую выбранному нами стратегическому варианту, так как между 
нами и главнейшими морскими коммуникациями Японии теперь лежат острова 
собственно Японии и Японское море, войти в которое невозможно. 

Война привела к тому, что Иокогама потеряла почти все свое торговое значение, и 
торговля, которая прежде велась через этот порт, сейчас переместилась в Осака и 
Кобэ, расположенные во Внутреннем море. Эти порты имеют выходы и в Тихий океан 
и в Восточно-Китайское море; однако выходы в Тихий океан так сильно 
заминированы и укреплены и так надежно охраняются, что проникнуть через них во 
Внутреннее море - невозможно. Нашим подводным лодкам и крейсерам поэтому нет 
смысла блокировать Иокогаму, поскольку последняя играет теперь роль только базы 
для действий Японии на Бонинских и Марианских и подмандатных островах. 

Больше того, Япония никогда (кроме зимних месяцев, когда Охотское море сковано 
льдом) не будет посылать свои конвои на Йеторофу открытым океаном, а выберет 
более длинный, но зато защищенный путь: из Кобэ и Сасэбо, через Японское море 
на север, далее через сильно минированный и укрепленный пролив Лаперуза, а 
оттуда через минные заграждения южной части Охотского моря. Наши подводные 
лодки, крейсеры и авиация будут иметь возможность атаковать (да и то с большим 
риском) эти конвои только вдоль этого 600-км пути по Охотскому морю. 

Ввиду всех этих обстоятельств мы не можем позволить себе сидеть спокойно на 
нашей надежной Алеутской позиции, надеясь, что время, экономические условия и 
наша частичная блокада обусловят капитуляцию Японии. Япония перейдет в 
наступление, но мы не можем допустить, чтобы это обстоятельство заставило нас 
перейти к обороне. Напротив, мы должны двигаться дальше и принять вызов, зная, 
что почти неизбежным результатом этого будет "генеральное сражение между обоими 
флотами". 

Для того чтобы приблизить момент решительной развязки в северном Тихоокеанском 
треугольнике, США удваивает свои усилия, стремясь согласованным и 
сосредоточенным наступлением на всех фронтах - морском, воздушном, сухопутном, 
политическом и экономическом - довести Японию до отчаяния. Америка проводит в 
жизнь заранее подготовленный план совместного и одновременного наступления со 
всеми союзниками, которых она может иметь; она удваивает интенсивность своей 
блокады и бросает против японской торговли все наличные крейсерские и подводные 
силы, привлекая для этого корабли, предназначенные для обороны побережья Панамы 
и Гаваев. 

А теперь, прежде чем продолжать разбор главной операции, будет полезно 
взглянуть на весь огромный район тихоокеанского театра военных действий и 
выяснить, как развиваются там в данный момент многочисленные вспомогательные и 
второстепенные операции. Мы увидим, что обе стороны многому научились за эти 
два года войны, что поймать дичь стало труднее, но что и охотник стал более 
опытным. 

Наши конвои беспрерывной вереницей все еще продолжают плавать вдоль берегов 
Аляски и Алеутских островов, а базы, как ненасытные чудовища, продолжают 
поглощать людские и материальные ресурсы так же жадно, как и вначале. Тем не 
менее базы, которые сначала были временными, теперь стали базами 
полупостоянного типа. Армия наводнила не только Аляску и Алеутские острова, но 
также и Гаваи, Самоа и Панаму. На всех этих станциях, снабженных чрезвычайно 
мощными укреплениями, расположено, вероятно, около 500 000 человек. 

Летная деятельность армейской авиации все время расширяется; создано большое 
количество аэродромов, и каждый из этих островных аэродромов представляет собою 
базу для нескольких отрядов разведчиков, истребителей и бомбардировщиков. 
Последним предстоит вскоре особенно большая работа, так как авиационная фаза 
этой войны начинается только сейчас. 

С отозванием большей части наших морских сил с Панамы, Самоа, Гаваев, Мидуэй и 
других стратегически важных пунктов для усиления давления на морскую торговлю 
Японии ответственность армейской авиации значительно увеличилась. Каждый летный 
день (для южных широт это значит - каждый день) самолеты находятся в воздухе 
над морем с утра до вечера. И они докажут свою ценность. 

Японский авиатранспорт, идущий к Панаме, обнаружен к западу от Кокосовых 
островов; бомбардировщики топят или выводят его из строя. Судьба одинокого 
крейсера, обнаруженного разведочным самолетом в 300 км к юго-западу от Самоа, 
предрешена. Самолеты с Гаваев обнаруживают и атакуют бомбами японские подводные 
лодки, несущие дальнюю разведку. Звено из Ванкувер-Барракс преграждает путь 
двум японским тяжелым крейсерам, направлявшимся в набеговую операцию против 
алеутского конвоя... 

Эти дни будут напоминать жителям Алеутских островов дни золотой лихорадки на 
далеком Западе; только на этот раз все это население одето в армейскую или 
флотскую форму и подчиняется дисциплине, которой не было и в помине в те 
прежние дни. Детч-Харбор - "узловой пункт" Алеутского фронта, будет кипеть все 
24 часа в сутки. В дополнение к системе конвоев между Алеутами и Пюджет-Саунд, 
вдоль побережья залива Аляска будет установлена воздушная (гидросамолетная) 
линия, по которой день и ночь будут сновать взад и вперед самолеты, перевозя 
донесения, ответственных должностных лиц или кое-какие грузы: мелкие части, 
срочно требующиеся для сухого дока для эсминцев в Киска, для нефтяного 
трубопровода в Адак, для ремонтных мастерских в Детч-Харбор или для 203-мм 
батареи в Атту. 

Личный состав наших вооруженных сил на Алеутских островах (не считая состава 
флота) достигнет, вероятно, 200 000 человек. В Киска и Детч-Харбор будут 
находиться большие плавучие доки для линкоров и авианосцев, кроме дюжины менее 
крупных доков, размещенных на различных островах. Воды алеутских заливов и 
высокие скалы, образующие входы в эти заливы, будут содрогаться от взрывов 
динамитных шашек, используемых для расширения и углубления проходов в эти 
заливы и при работах по созданию укреплений. 

Радиостанция в Детч-Харбор станет центром радиосвязи всего района; однако 
нагрузка эфира будет так велика, что, вероятно, придется проложить подводный 
кабель к Пюджет-Саунд. В Детч-Харбор будут сосредоточены также все наши 
основные запасы топлива и боеприпасов для дальнейшей пересылки их, в случае 
необходимости, флоту, находящемуся на западных островах. 

Обернувшись снова к югу, мы обнаружим, что наши конвои между побережьем и 
Гаваями и между Гаваями и Самоа выбирают теперь кружные пути, чтобы избежать 
атак японских подводных лодок, и что японцы отказались от попыток нападать на 
нас в открытом море и теперь следят только за конечными пунктами конвоев, 
подобно терпеливым котам, караулящим около крысиных нор. Поэтому наши конвои 
выходят теперь в море после захода солнца, с тем чтобы к рассвету быть возможно 
дальше от берегов; когда же они подойдут примерно на 300 км к конечной цели 
своего путешествия, - их встретят эсминцы и самолеты, высланные из порта 
назначения. 

Гавайские гарнизоны будут жить, постоянно опасаясь японских шпионов; 
оправданием этих опасений могут служить таинственные несчастья, постигшие 
несколько наших конвоев, хотя причиной части этих неудач легко может быть 
работа неприятельских шифровальных органов, которые стараются разгадать и 
расшифровать наши коды путем изучения перехваченных радиотелеграмм (этим делом 
будут заняты и наши шифровальные органы). Не будет ничего удивительного, однако,
 если все японцы будут переселены с острова Оаху на Кауаи (160 км к западу). 

Воюющие стороны используют корабли и личный состав значительно лучше, чем в 
начале войны; изучены действия противника и обнаружены слабые и сильные места в 
его броне. Наши крейсеры в море Тасмана и наши подводные лодки в проливе 
Торреса, разделяющем Новую Гвинею от Австралии (и те и другие базируются на 
Самоа), к этому времени должны были уже уничтожить торговлю Японии с Новой 
Зеландией и западной Австралией. Возможно, что наши крейсеры проникли даже за 
море Ява, чтобы уничтожать нефтяные конвои противника. По крайней мере, одна 
подводная лодка (с Самоа) будет крейсировать между Борнео и Сингапуром, а 
четыре или пять других лодок, базирующихся на Мидуэй, будут проводить, 
совместно с таким же количеством крейсеров, рискованные, но хорошо 
вознаграждаемые операции по форсированию подмандатных и Марианских островов, 
топя, по возможности, отдельные корабли из состава конвоев, неся дозоры и 
донося о деятельности японцев. Мы все еще будем держать один или два крейсера в 
дозоре около Суэца хотя непосредственная торговля Японии с Европой, 
уничтоженная в начале войны, не обнаруживает признаков оживления. 

Но в других более важных районах картина не будет столь приятной. В Японском, 
Восточно-Китайском, Желтом и Южно-Китайском морях мы будем нести большие потери,
 а наши достижения будут очень ограниченными; естественная защита, обширные 
минные поля и сильные воздушные дозоры почти лишат нас возможности вести 
операции в этих районах. Если бы Япония не зависела так сильно от ввоза из-за 
границы, то сомнительно, чтобы операции наших подводных лодок и крейсеров в 
этом районе смогли хоть сколько-нибудь серьезно встревожить ее, а тем более 
привести к медленному удушению. Но зависимость Японии от этой торговли такова, 
что даже самые минимальные потери сильно вредят ей, поэтому мы продолжаем свои 
усилия в этом направлении. 

В этот период, предшествующий генеральному сражению, Япония будет продолжать 
вести оборонительные операции, начатые с первых дней войны. Самой главной из ее 
второстепенных задач будет защита ее конвоев, следующих в Азию и Ост-Индию. 
Моря, являющиеся ее озерами, будут засыпаны минами; входы в них будут 
охраняться такими сильными надводными и воздушными дозорами, что командир 
американского корабля, проникший в этот район и сумевший выбраться обратно, 
может считать себя родившимся в сорочке. К этому времени Япония будет иметь, по 
крайней мере, несколько баз флота на мандатных островах. Наступательные 
действия Японии будут заключаться в продолжении нападений на наши конвои и на 
Панамский канал. Результаты этих нападений, однако, будут, по большей части, 
ничтожны. Ее налеты на наше побережье (для морального воздействия) могут 
продолжаться, но они не будут вызывать такого ужаса, как вначале. 

Прежде чем мы покончим с югом и вернемся к главному театру военных действий, 
следует обсудить возможную вспомогательную операцию, проводимую крейсерами и 
подводными лодками. Если эта операция удастся, она будет иметь огромное 
значение для нас. Мы имеем в виду нападение на одно из важнейших мандатных 
владений Японии, может быть, на Понапе. Нападение на Трэк было бы более 
выгодным с точки зрения наших намерений, но Трэк слишком удален от Гаваев, и 
его легче защитить. 

Захватив Понапе, мы перерезали бы японскую линию мандатных островов и создали 
бы здесь базу для крейсеров и подводных лодок, которая облегчила бы проведение 
нами операций вспомогательного значения не только против остальных мандатных 
островов и Марианского архипелага, но также и против побережья собственно 
Японии и в морях в ее тылу. 

Для выполнения этой операции мы не могли бы выделить крупных сил; но и Япония 
не имела бы никаких серьезных сил для отражения этой атаки. Мы смогли бы 
набрать едва ли больше пары-другой крейсеров и нескольких авиатранспортов, 
эсминцев и подводных лодок. Однако оборонительные силы Японии на мандатных 
островах были бы так ослаблены переброской кораблей на север, что даже этих сил,
 вероятно, было бы достаточно. Эта операция, начавшаяся, может быть, на фоне 
великолепного южного рассвета, имела бы драматический характер и заставила бы 
Японию, повернувшуюся к Алеутским островам и получившую, таким образом, удар 
сзади, оттянуть часть сил для обороны мандатных островов. Проведенная вовремя и 
согласованно с выступлением главных сил нашего флота, эта операция поставит 
противника в чрезвычайно тяжелое положение, даже если бы мы не сумели удержать 
Понапе на все время. 

А теперь вернемся к северному треугольнику и к флоту. 

* * * 

Апрель. В этом месяце Авачинская губа сбрасывает с себя зимние оковы 
торосистого льда. В американской базе в Атту и в японской базе на Йеторофу 
наблюдается лихорадочная деятельность, служащая, по иронии судьбы, 
предвестником весны. Обе стороны, подобно боксерам, делают финты, производят 
ложные выпады и ищут слабое место, куда можно было бы направить решительный 
удар - нокаут. Флот США, готовясь к операциям, выставил в направлении с востока 
на запад линию дозорных подводных лодок (правый фланг этой линии находится в 
непосредственной близости к Йеторофу), для того чтобы они смогли предупредить 
нас о всяком продвижении крупных японских сил на север. В дополнение к этому 
одна или две подводные лодки держатся как можно ближе к Йеторофу. Линия 
дозорных подводных лодок Японии вытянута с севера на юг и расположена несколько 
западнее Атту; центр этой линии приходится как раз против Атту. Так же 
внимательно и так же ревностно, как и наши лодки, сторожат японские подводные 
лодки движение наших главных сил к западу. 

Следующим объектом нашего флота является Петропавловск. Но в чьих руках будет 
находиться этот порт в этот период войны - в американских или японских - 
сказать трудно{169}. Мы уже указывали что в начальном периоде войны, когда наши 
легкие силы -пойдут на север, часть из них будет послана через Алеуты с целью 
опередить приход японцев в Петропавловск или, по крайней мере, не позволить им 
укрепиться там крупными силами. Возможно, что подобного рода операции будут 
продолжаться в течение всей второй фазы войны, когда Япония (если ей не удалось 
сделать этого раньше) удвоит усилия к тому, чтобы захватить и укрепить эту 
важную гавань. Задолго до прибытия нашего флота на Алеутские острова район моря 
между Атту, Курильскими островами и Петропавловском явится ареной напряженных 
действий и столкновений между подводными лодками, эсминцами и крейсерами, 
предвестников гигантских событий в будущем. 

То обстоятельство, что Петропавловск расположен значительно ближе к Японии, чем 
к нашим базам, дает Японии преимущество в этих операциях раннего периода войны; 
тем не менее, если даже Японии удастся занять Петропавловск, несмотря на 
противодействие наших легких сил, то она все же при наличии нашего флота в Атту 
не осмелится перевести в Петропавловск свой флот, ибо тогда ее линии связи с 
метрополией оказались бы под угрозой удара с фланга. Если бы Япония заняла 
Петропавловск, она перенесла бы базирование своих главных сил на север, но не 
дальше, чем Йеторофу оборону же Петропавловска от нашего флота она возложила бы 
на легкие силы,, береговые укрепления и минирование подходов к порту. Если бы, 
с другой стороны, нам удалось занять Петропавловск и отразить контратаки 
японцев, то продвижение нашего флота к этой базе было бы чрезвычайно облегчено. 
В этом случае, однако, наша линия связи оказалась бы под угрозой удара с фланга.
 

Основные стратегические планы этой финальной и решительной фазы войны остаются 
неизменными, независимо от того, заняла ли предварительно Япония Петропавловск 
или нет; непосредственные же стратегические меры, напротив, полностью зависят 
от того, находится ли эта база в руках противника. Во всяком случае Япония 
должна будет рано или поздно продвинуть свой флот из Йеторофу в район Атту - 
Петропавловск для встречи с нами; если она, однако, не займет Петропавловска до 
нашего прибытия на Алеутские острова, мы безотлагательно направим наш флот в 
эту гавань. В этом случае Япония немедленно бросит нам вызов и попытается 
перерезать своими линейными силами наши коммуникации с Атту в надежде вызвать 
нас на бой тогда, когда условия погоды и другие обстоятельства будут ей 
благоприятствовать. 

Но, предположим (так как это более вероятно), что Япония захватила 
Петропавловск задолго до того, как война вступила в свою третью фазу. Она 
укрепила этот порт, построила базы для крейсеров, подводных лодок и авиации и 
понимает, что мы не будем продвигать наш линейный флот к Петропавловску до тех 
пор, пока средства, защищающие этот порт, не будут подавлены. Таким образом, 
теперь, помимо того, что мы развернули выдвинутую вперед линию дозорных 
подводных лодок, нам придется послать в прилегающие к Петропавловску районы 
моря наши крейсеры; их присутствие там будет являться вызовом обороняющимся 
силам - выйти из порта и принять бой. Мы должны будем также установить жесткую 
блокаду побережья Камчатки к северу от мыса Лопатка{170}, чтобы перехватывать 
транспорты со снабжением и другие корабли, проскочившие каким-нибудь образом 
сквозь завесу подводных лодок и направляющиеся на помощь осажденному гарнизону. 
Мы заминируем подходы к осажденному порту и периодически будем обстреливать 
нашими крейсерами его форты, а за неделю или за две до нашего общего 
наступления бомбардировщики будут покрывать 1 000 км океана, отделяющие Атту от 
Авачинского залива, почти ежедневно - как позволит погода. 

Сейчас, несомненно, слово за авиацией, которая до сих пор и с той и с другой 
стороны играла пассивную, оборонительную роль. Мы сосредоточили большие силы 
армейской и морской авиации в Атту, и теперь в первый раз предпримем 
сосредоточенный и постоянный нажим с воздуха. После Петропавловска первыми 
объектами нашей авиации явятся удаленные от Атту на 1 000 - 1 300 км японские 
авиационные станции и базы подводных лодок на наиболее северных островах 
Курильской группы. Армейские самолеты и морские дальние разведчики с радиусом 
действия в 6 500 км будут бомбардировать базу флота в Йеторофу; вполне 
вероятным является также налет на эту ключевую позицию Японии самолетов с 
авианосца. 

Один из наших больших авианосцев, нагруженный самолетами и бомбами и 
сопровождаемый дивизионом тяжелых крейсеров (развивающих скорость до 32 узлов), 
выходит в одно прекрасное утро из Атту. Он идет сначала на восток, затем на юг, 
а затем поворачивает на юго-запад и на рассвете следующего дня, через 24 часа 
(или несколько больше) после выхода из Атту, оказывается примерно в 300 км от 
Йеторофу готовый выпустить своих орлов. Отряд за отрядом - бомбардировщики, 
торпедоносцы, истребители - взмывают к небу и, исчезая в западном направлении, 
строятся в боевой порядок: бомбардировщики и торпедоносцы - в центре, 
быстроходные истребители - сверху и с тыла. 

Меньше чем через час эти самолеты находятся уже в пределах видимости Йеторофу и 
(если день ясен) могут с высоты 6 000 - 7 000 м различить японский флот, 
стоящий на якоре в заливе Хитокаппу. На полном газе, с визжащими растяжками 
крыльев бомбардировщики и торпедоносцы идут пикирующим полетом вниз, к 
морщинистой поверхности воды, чтобы сбросить свои бомбы или торпеды в стоящий 
на якоре линкор или крейсер, а затем, если будет удача, снова взмыть к небесам. 
Если будет удача! Ибо японские зенитные орудия уже за работой, а неприятельские 
истребители - в воздухе. Рядом с атакующими самолетами рвутся снаряды; 
неприятельские истребители пронизывают их фюзеляжи потоками пулеметных пуль... 
Многие из этих самолетов никогда больше не взлетят вверх... 

В этом сражении принимают участие много самолетов. На высоте 7 000 м наши 
истребители сцепились в жестокой схватке с самолетами противника, наполняя 
воздух треском пулеметов и ревом моторов. Когда бой внизу, у поверхности воды, 
будет закончен, эти истребители прикроют отход уцелевших торпедоносцев и 
бомбардировщиков, которые будут поспешно уходить на северо-восток, к 
условленному месту встречи с ожидающим их авианосцем. Этот, налет будет стоить 
нам дорого, но дымящиеся обломки в заливе Хитокаппу засвидетельствуют, что он 
был успешным - в том понимании успеха, которое принято на войне. 

Против центров боевого снабжения и оборонительных устройств собственно Японии 
(в 3 200 км к югу) армия высылает отряд бомбардировщиков, имеющих дальность 
полета 9 500 км, скорость хода - 370 км в час и бомбовую нагрузку - 6 т. Отряд 
вылетает ночью с таким расчетом, чтобы появиться над Осакой, Кобэ или Иокогамой 
с рассветом. Самолеты сбрасывают свои огромные бомбы с высоты 9000 т, чтобы 
избежать опасности от огня зенитной артиллерии, в встречают ураганным 
пулеметным огнем каждый самолет обороны, поднявшийся на эту высоту для их 
отражения. 

В свою очередь наши Алеутские базы будут страдать от японских шмелей. Пасмурные 
рассветы севера при появлении в воздухе японских бомбардировщиков из 
Петропавловска и с Курильских островов будут наполняться звуками сирен, 
предупреждающих о налете. 

Заспанные наводчики будут выскакивать из своих коек и бежать к боевым постам, 
вертя в руках противогазы. Вот, зенитные орудия на берегу и на кораблях начали 
выбрасывать в воздух визжащие снаряды, пытаясь поразить бесстрашных маленьких 
людей, сосредоточенно сжимающих рукоятки своих бомбодержателей. Теперь, когда 
флоты сблизились настолько, что можно ожидать боевого соприкосновения их, 
овладение воздухом становится первейшей и важнейшей из всех задач, которые 
должны быть решены. Америке, однако, нет надобности беспокоиться относительно 
исхода этой борьбы за воздух. Если мы будем готовы, если мы перебросим большую 
часть наших превосходных сил армейской и морской авиации, - воздух будет наш. 

А теперь вернемся к кораблям. Япония никогда не будет пассивно выжидать в 
Йеторофу, пока мы принудим Петропавловск бомбами и голодом к сдаче{171}. Она, 
несомненно, пошлет свои крейсеры в этот район, стремясь отогнать наши 
блокирующие силы; возможно также, что для уничтожения этих сил она пошлет сюда 
свои быстроходные линейные крейсеры (если ей будет хорошо известно 
местонахождение наших линейных сил). Эти крейсерские операции молниеносные, 
полные драматизма операции, представляющие из себя внезапные удары и быстрые 
отступления, - можно сравнить с блеском молний, предвещающих наступление бури. 
Заглянем на минутку в район северной части Тихого океана, расположенный, 
примерно" в 160 км к востоку от мыса Лопатка. 

Находящийся в дозоре 10 000-тонный американский крейсер пробирался 20-узловой 
скоростью сквозь легкий туман, когда перед ним внезапно, на расстоянии не 
больше 1-2 км, выросли силуэты двух японских крейсеров, шедших полном ходом к 
северу. Обе стороны не ждали встречи, но тем не менее немедленно начинают 
действовать. Все три корабля почти одновременно открывают огонь прямой наводкой.
 Американский крейсер сосредоточивает свой огонь на головном японском, крейсере,
 в то же время увеличивая ход до? 32 узлов - своего максимального хода. Три или 
четыре снаряда его первого залпа попадают в цель, но зато японский снаряд 
пробивает американцу кормовую башню, причинив серьезные повреждения. Американец 
бросается в сторону под защиту тумана, выпустив еще один залп; снаряды попадают 
в борт головного японского корабля, и огромный сноп пламени вырывается из его 
средней башни. Но американцу некогда радоваться: как раз перед тем, как 
скрыться в тумане, весь корпус корабля содрогается от удара, по крайней мире, 
полдюжины неприятельских снарядов. И, вот все конечно - все дело заняло, самое 
большее, несколько минут. Американский крейсер знает, что головному японскому 
кораблю придется вернуться в базу для ремонта; поэтому его радиостанция 
передает сообщение дозорным подводным лодкам, рекомендуя им сторожить появление 
сильно поврежденного японского крейсера, возможно, идущего малым ходом в 
Йеторофу. Место столкновения: широта 50° 45' Nord, долгота - 159° 15' Ost. 

Но и нашему крейсеру также нужно добраться до своей базы. Имея четыре пробоины, 
с затопленным кочегарным отделением, с течью в трех отсеках, с пожаром в жилом 
кубрике, без одной башни, со сбитой трубой и с изуродованной верхней палубой - 
он плетется к Атту (до которого 950 км), надеясь, что туман прикроет его 
отступление и что дивизион эсминцев, (высланный для защиты его от японских 
подводных лодок, скоро подойдет к нему. Потери в личном составе: 80 убитых, 100 
раненых. 

Спустя некоторое время морское министерство в Вашингтоне выпустит сообщение 
следующего содержания: "10 апреля крейсер США "Спрннгфильд", находясь в дозоре 
в Тихом океане, встретил два неприятельских крейсера. Последовал жестокий бой, 
который был закончен после того, как "Спрингфильд" сильно повредил головной 
корабль противника. Убиты в бою: лейтенант Ж. Р. Смис (Кивани, Иллинойс), арт. 
унт.-оф. 1-го класса X. Р. Бреди (Мэкок, Георгия), матрос 1-го класса А. Кохэн 
(Оссиниг, Нью-Йорк)..." и так далее, весь список убитых в этом небольшом 
столкновении, - список, который газеты больших городов наберут мелким шрифтом. 

Но немного спустя в Кивани, в Мэконе, Оссининге и в десятках других городов США,
 откуда остальные 77 человек пошли на войну, состоятся публичные похороны. Мэры 
этих городов произнесут прощальные речи, работа на всех предприятиях будет 
прекращена на один час (и пока магазины закрыты, продавцы в магазинах готового 
дамского платья произведут переоценку товаров, чтобы согласовать цены с ценами 
конкурентов), а священники, пасторы и раввины отслужат заупокойные службы. 

На другой половине земного шара также состоятся похороны: конечные результаты 
того же боя. Перед буддийским храмом выстроены японские матросы; у каждого из 
них на груди - маленький четырехугольный ящик, подвешенный к шее при помощи 
белой ленты. Они придерживают обеими руками эти ящики, в которых хранятся 
кремированные остатки японских моряков, погибших, выражаясь словами бюллетеня, 
выпущенного имперским морским министерством в Токио, - "за своего императора и 
за свою родину во время морского боя в Тихом океане, во время которого враг был 
отогнан с огромными потерями". Священники в белых одеяниях выполнят церемонию 
очищения; молодые женщины в кимоно, на лицах которых не видно следов слез, 
склонятся вместе со стариками низко к земле. 

Похороны в Мэконе и Оссининге и похороны в храме Касумигаура. И если 
оплакивающие спросят: "Почему?" - этот вопрос, возможно, потонет в криках, 
требующих мщения врагу. К этому, пожалуй, нет повода. Апрельское солнце, 
освещавшее арену этой тихоокеанской стычки, видело сотни убитых и в уличных 
происшествиях и тысячи жертв коммерческой и промышленной войны, в которой нет 
перемирий. 

Командующий огромным флотом, находящимся в Атту, решает, что пришло время 
действовать. В один прекрасный день, который начинается, как обычный день, а 
кончается в атмосфере напряженных нервов и спокойной, быстрой и продуктивной 
работы, он собирает свой штат. Он имеет план, он предполагает заманить 
противника в ловушку и принудить его к бою. 

Укрепления Петропавловска приведены к молчанию бомбардировкой и 
бомбометанием{172}. Наши дозорные самолеты, обследовавшие Авачинскую губу с 
небольшой высоты, возвращаются с донесением, что база подводных лодок 
уничтожена. Наступило время для оккупации Петропавловска. 

Для выполнения этой операции, лучше всего было бы держать наш линейный флот в 
Атту до тех пор, пока конвой, состоящий из войсковых транспортов, танкеров, 
плавучих мастерских, транспортов со снабжением, тральщиков и минных 
заградителей, не закончит основных работ по устройству базы: создание 
укреплений, постановка мин заграждения, тральные работы и т. д. Но это 
невозможно, так как наши лодки вблизи Йеторофу доносят, что японский флот 
большую часть времени находится в море к северу от Йеторофу. Мы не можем 
поэтому рисковать посылкой больших и тихоходных конвоев в Петропавловск без 
обеспечения их всем флотом. 

На первый взгляд может показаться, что нам нужно искать решительного боя с 
японским линейным флотом до движения на Петропавловск, ибо тогда наш флот не 
будет связан в бою вспомогательными кораблями. Но мы должны вспомнить, что 
японский флот быстроходнее нашего; это обстоятельство, при прочих равных 
условиях, позволяет ему принять бой или уклониться от него по собственному 
желанию. Совершенно очевидно, что тактикой Японии будет уклонение от 
решительного боя с нами, если только условия не будут благоприятствовать ее 
небольшому, но быстроходному флоту. Если мы направили бы наш флот к Йеторофу и 
вызвали бы японский флот на бой там, Япония, вероятно, приняла бы вызов; но 
тогда мы были бы удалены от нашей базы на 2 100 км. Не имея, таким образом, 
возможности пойти к Йеторофу, наш флот, пожалуй, провел бы весь летний сезон в 
северо-западной части Тихого океана, гоняясь за более быстроходным флотом 
Японии, который уклонялся бы от боя до тех пор, пока ему не удалось бы, 
воспользовавшись неблагоприятной для нас обстановкой, серьезно повредить в 
короткой стычке один или два корабля нашего флота. 

Поэтому наш .командующий решает для защиты конвоя вывести в море весь флот. 
Этого-то как раз и ждет Япония; приманкой для нее являются неуклюжие, 
тихоходные и беззащитные вспомогательные корабли громоздкого конвоя. 
Присутствие конвоя сокращает скорость хода нашего флота, которая, возможно, не 
будет более 11 узлов, а необходимость защиты конвоя усложняет маневрирование. 
Но Японии, поддавшейся на приманку, придется удалится на 1 600 км от своей базы,
 чтобы сразиться с численно превосходным флотом; таким образом, ей придется 
принять бой по нашему желанию. 

Как только план командующего вводится в действие, события начинают развиваться 
быстро. Весь флот, за исключением кораблей, находящихся в дозоре, 
сосредоточивается в Атту, где принимает полный запас топлива, боеприпасов и 
провизии. Приборы управления огнем выверяются в последний раз, проверяются 
водонепроницаемые двери, врачи проверяют пакеты первой помощи, раздаваемые 
орудийным номерам, осматриваются противогазы, снаряды укладываются на 
подъемники. Люди моются в бане и надевают чистое белье, чтобы уменьшить 
опасность заражения раны, а в штабном помещении на флагманском корабле 
командующий со своим штабом в последний раз просматривает план похода. 

Ноль часов{173} - "0400". Легкая мгла ползет с северо-востока, сопровождаемая 
холодным, мелким дождем. Рассвет в этих широтах в это время года наступает рано,
 и в 4 часа утра совсем светло: серый, боязливый, обманчивый свет. Тральщики 
протралили фарватер. 

По фарватеру проходят эсминцы и, крадучись, выходят в море, образуя завесу. За 
ними - крейсеры, следом - линкоры и авианосцы, один за другим, испуская 
короткие и отрывистые гудки низкого тона по мере того, как их якоря отрываются 
от грунта и начинают вращаться винты. Они медленно проходят минные поля, 
выпустив параваны; на баке матросы в дождевиках закрепляют якоря по-походному, 
туман клубится у боевых марсов, орудийная прислуга на местах. Далее различные 
корабли вспомогательного назначения: минные заградители, сетевые заградители, 
авиатранспорты, которые должны обеспечить оборону Петропавловска после нашего 
прибытия туда. Позади всех движется громыхающий конвой - в него вошли наиболее 
быстроходные вспомогательные корабли, и все же он слишком тихоходен. 

Выйдя в море, флагманский корабль флота поворачивает на установленный планом 
курс - на запад; линкоры вступают ему в кильватер и образуют длинную 
кильватерную колонну; за ними следуют авианосцы и, наконец, двумя параллельными 
колоннами идут вспомогательные корабли. Несколько эсминцев заняли позиции с 
обеих сторон колонны, в то время как далеко впереди и уже скрывшись в тумане, 
остальные эсминцы и крейсеры образовали линию разведки. 

Скорость флота - 10 узлов, т. е. скорость наиболее тихоходного вспомогательного 
корабля. 

Как бы ни сбивали наши вспомогательные операции Японию с толку, она все же 
будет знать о всех передвижениях наших крупных кораблей. Она узнает о 
сосредоточении флота и конвоя в Атту, и она поймет, что единственно логическим 
пунктом назначения флота является Петропавловск{174}. Она будет также знать, 
что скорость нашего флота вследствие наличия конвоя не может превышать 12 узлов,
 и ей будет известно, что если ее не связанный вспомогательными кораблями флот 
выйдет из Йеторофу примерно в то же время, когда мы выйдем из Атту, то он 
сможет настигнуть нас раньше чем мы пройдем половину пути до цели нашего 
плавания. 

Японская подводная лодка, находящаяся в дозоре около Атту специально для этой 
цели, увидя, что наши отряды выходят, нарушит радиомолчание флота и сообщит о 
выходе флота японским кораблям, находящимся либо в Йеторофу, либо уже в море. 
Для личного состава и кораблей микадо{175}, знающих, что наш выход в море 
неизбежен, больше ничего и не надо. С орудийной прислугой на местах, с личным 
составом, настороженным так же, как и наш, японский линейный флот, спешит 
полным ходом на север; впереди него, с еще большей скоростью, несутся 
разведчики: тяжелые крейсеры и авиация, имеющие задание прорваться через 
надводную и воздушную дозорные завесы американцев, войти в соприкосновение с 
нашим флотом и донести о его местонахождении, курсе, скорости и походном 
порядке. 

Такими, вероятно, будут обстановка и события этой мрачной прелюдии к последнему 
акту. Если когда-нибудь вспыхнет нежеланная война, то вполне возможно, конечно, 
что отдельные детали событий будут отличаться от этого писания воображаемой 
войны - описания, являющегося синтезом наших сведений о морских силах и народах,
 о географии и экономике, о климатах и правительствах. Но основные события, 
вероятно, будут протекать именно так, как мы их описали, и командующему флотом 
когда-нибудь и где-нибудь придется принимать решение. 

Это - ужасная ответственность, от которой леденеет сердце. Рядом с ней проблемы,
 встающие перед самыми значительными "командирами индустрии", кажутся детскими 
заботами. Командующему флотом США придется пережить, шагая ночью перед боем по 
своему мостику и имея за собою невидимый сейчас в темноте флот, - несколько 
часов такого ужасного одиночества, какое только может выдержать человек. 

Флагманский корабль зарывается носом, медленно и величественно опускаясь и 
поднимаясь на огромной океанской зыби; его большие боевые марсы едва 
вырисовываются на фоне нескольких звезд, слабо мерцающих за дымкой легких 
облаков. Ни звука; слышны только завывания холодного ветра, несущегося с 
замерзших тундр Сибири, да шум волн, они, ударяясь о нос корабля, на мгновение 
вспыхивают белым отблеском пены, чтобы затем исчезнуть в черной пучине. 

Командующий шагает взад и вперед по затемненному мостику, и никто из окружающих 
не мешает его думам. Небольшой клочок палубы, по которому он шагает - десять 
шагов к правому борту, поворот, десять шагов к левому борту - является дорогой 
к славе, и каждый, кто идет по этой дороге, должен идти одиноким. На чем может 
он сосредоточиться, чтобы отвлечь свои мысли в эти страшные часы между принятым 
решением и боем? На воспоминаниях. 

Ноги продолжают мерную поступь по мостику: десять шагов к правому борту, 
поворот, десять шагов к левому борту. Но в мыслях, может быть, быстро 
проносятся ушедшие годы. Сорок с лишним лет назад - он - гардемарин: пылкий, 
беззаботный, спрашивающий себя, станет ли он когда-нибудь адмиралом... Долгие, 
заполненные работой, нищенские, но счастливые дни, проведенные в младших чинах; 
корабли и товарищи, которых давно уже нет... Служба в китайских водах, затем 
плавание в Буэнос-Айрес или в Константинополь, или Кэптаун... Женщины, которых 
он любил, и мужчины, с которыми он боролся. Вера-Круц, Скапа-Флоу и британский 
Гранд-Флит{176}... Летний вечер в бухте Кулебра; незабываемый аромат ветра у 
берегов Андалузии; низкие, голые выжженные солнцем холмы, окружающие бухты 
Гуантанамо. Под конец на память ему придет, может быть, маленькая ферма, за 
которую он ежемесячно выплачивал, чтобы иметь пристанище в старости. Он 
улыбается - это теперь может не понадобиться! "Долг перед родиной", "Интересы 
службы - выше личных интересов!" - старинная мораль, которая не устарела для 
этого высокого человека, обожающего свой флот. Эта мораль поддерживает его в 
этот час, как поддерживает она тысячи его подчиненных - от мичманов до 
вице-адмиралов, находящихся на кораблях его флота, медленно пробирающегося по 
этим субарктическим водам. Мы являемся содружеством братьев. Огромные корабли 
пробираются вперед с неумолимостью, свойственной смерти. Они похожи на духов в 
ночи. И адмирал знает, что для многих из этих братьев, ныне забывающихся в 
неспокойном сне, завтрашний рассвет будет последним. 

Для нас будет выгоднее сражаться в ясный день. Сильный туман обусловит 
невозможность боя, за исключением стычек отдельных соединений и кораблей. 
Легкая мгла не помешает вести бой, но она внесет элементы неуверенности и 
смятения, от которых будут страдать обе стороны, а в особенности мы, поскольку 
нам необходимо защищать наш огромный и неповоротливый конвой. 

Если день будет ясным (в море поздней весной ясные дни бывают чаще, чем 
пасмурные), бой начнется задолго до того, как флоты придут в видимость друг 
друга, борьбой авиации за господство в воздухе. Пока флоты сближаются, их 
разведчики (как надводные, так и воздушные) будут отогнаны назад, к своим 
главным силами; но они, вероятно, сумеют донести своему командованию об общем 
курсе и развертывании сил противника. Тогда начнется бой за владение воздухом. 

По сигналу командующего, авианосцы выводят из кильватерной колонны. Они 
поворачивают и идут полным ходом против ветра, выбрасывая свои отряды 
истребителей в воздух. Набрав высоту (8 - 9 тыс. м), истребители устремляются к 
японскому флоту, задерживаясь в своем стремительном полете для того, чтобы 
уничтожить тех неприятельских корректировщиков, которые, на свое несчастье, еще 
находятся в воздухе. 

Японские истребители также в воздухе. Где-то на полпути между флотами и вне 
видимости их происходит встреча; на высоте 6 - 8 км самолеты сражаются друг с 
другом, делая "бочки" и "перевороты", пикируя и переходя в "штопор". 

Беспрерывно трещат пулеметы; самолеты с мертвыми летчиками падают вниз, 
кувыркаясь непостижимым образом, другие, объятые пламенем, падают, как метеоры, 
в море; третьи, со сломанными крыльями, летят в океан, как сброшенные с 
воздушного шара мешки с песком; их летчики, еще живые, застыли в ужасе при виде 
несущегося им навстречу океана. 

Теперь с авианосцев поднимаются бомбардировщики и торпедоносцы и спешат вслед 
за истребителями. Очистили ли истребители им путь? Смогут ли они пройти завесу 
огня зенитных орудий противника? 

Они прорываются. Внизу, в 8 км от них, японский флот величаво идет к месту боя, 
а над ними - небольшие, похожие на клочки ваты, облачка: это зенитные орудия 
открыли огонь. Командир группы дает сигналы атаки, и мгновенно огромные 
самолеты падают свинцом сквозь ватные облачка, ныряя прямо вниз со скоростью до 
480 км в час. Счастливо добравшиеся до цели самолеты внезапно выравниваются, 
сбрасывают бомбы или торпеды, затем быстрый поворот и снова набор высоты. 
Жесткие взрывы потрясают корабли, осколки снарядов пробивают крылья. Часть 
самолетов возвращается на авианосец за новым запасом бомб, а часть больше 
никогда не вернется. 

Тем временем конвой, охраняемый несколькими крейсерами и эсминцами, отделился 
от линейного флота и направился полным ходом в противоположном от противника 
направлении; флот перестроился в боевой порядок, держась между конвоем и 
противником. Боевая тревога давно пробита, и все уже на местах. Скорость флота 
увеличена до 20 узлов, эсминцы заняли позицию на флангах, ближе к противнику. 
Тяжелые крейсеры, идущие впереди и позади, выбрасывают в воздух катапультами 
своих летающих корректировщиков. 

Вскоре, далеко к юго-востоку, на горизонте появляется небольшое пятнышко; оно 
увеличивается и превращается в корабль; за ним появляется другой, затем еще 
один и еще. В центральном посту линкора, где все спокойно и сосредоточенно, как 
в лаборатории, определяют курс неприятельского флота: "расстояние 2 - 6 - 5" 
расстояние 2 - 6 - 2... расстояние 2 - 5 - 8"{177}. Курс флота изменен, чтобы 
скорее сблизиться с неприятелем. Последнее развертывание, сигнал о 
распределении огня флота. И затем: "Открыть огонь!". 

Залп. Сотрясение воздуха, способное парализовать мозг и остановить биение 
сердца. Другой, затем еще один. С самолета-корректировщика приходит 
радиодонесение: "Перелет 1 000, право 2". Теперь вся боевая линия открыла огонь,
 но вдруг огромные столбы воды вздымаются совсем рядом: противник также 
установил расстояние. Новая воздушная атака и оглушительные звуки выстрелов 
зенитной артиллерии. Эсминцы бросаются вперед, чтобы произвести торпедную атаку 
на боевую линию японцев. Они идут 35-узловой скоростью и похожи на гидропланы. 
Противник высылает в контратаку свои эсминцы, и теперь главная артиллерия, 
вспомогательная артиллерия и зенитные орудия одновременно ведут стрельбу по 
различным целям. А4ежду боевыми линиями, едва видимыми сквозь облака дыма, 
происходит ряд отдельных стычек, в которых участвуют мелкие корабли. Снаряды, 
выпущенные легким крейсером, попадают в эсминец и буквально выбрасывают его в 
воздух. Новые всплески снарядов близко к нашим кораблям, и затем страшный 
грохот: 406-мм снаряд попадает в флагманский корабль, заставляя закачаться 32 
000-тонную громаду. 

Другой линкор, шедший позади, выходит из строя. Он глубоко сидит носом и из его 
передней башни вырывается дым. Эсминцы ставят дымовую завесу, а флот меняет 
курс, так как опасается обнажить конвой. Корабли боевой линии проходят мимо 
крейсера, быстро погружающегося и уже наполовину скрытого водой. В безнадежном 
отчаянии люди цепляются по его борту, но флот не останавливается. 

"Расстояние 1 - 8 - 4". Теперь флоты поражают и получают удары с безразличием 
людей, вступивших вместо бокса в кулачную потасовку. Неприятельский линкор, 
отстав от своей колонны, принимает вертикальное положение, уходя носом на дно. 
Откуда-то валится самолет и падает в море неподалеку от нас; мы содрогаемся, 
когда тяжелый снаряд попадет в наш корабль; от разрыва его валится и падает за 
борт грот-мачта, увлекая за собой 20 человек, находившихся на марсах. Ядовитые 
газы и испепеляющий огонь. Моряки хватаются за горло и корчатся на палубе в 
предсмертных муках. 

"Поворот все вдруг" для уклонения от торпедной атаки (видны белые полосы, 
оставляемые на поверхности воды приближающимися торпедами) заставляет линкоры 
идти рядом, как запряженных в боевые колесницы коней. Но линкоры поворачиваются 
медленно, и одна из торпед попадает в цель. 356-мм снаряд попадает прямо в 
башню № 2; корабль содрогается, а башня выходит из действия. Остался ли 
кто-нибудь жив внутри нее? Один из наших линкоров выпускает залп из 356-мм 
орудий по неприятельскому крейсеру, идущему впереди флотилии эсминцев. Когда 
дым рассеивается, крейсера уже нет: он затонул в одно мгновение. 

Теперь поворачивает противник, и два передних линкора нашей колонны 
сосредоточивают свой огонь по головному кораблю неприятельской линии. Он 
исчезает за стеной всплесков, так как наши снаряды падают близко к его борту; 
когда он вновь появляется, обнаруживается, что корабль, сильно накренившись, 
выходит из строя. Высылаются торпедоносцы и эсминцы, чтобы покончить с ним, 
если это удастся. 

В пылу боя можно забыть, что в этом героическом и беспощадном сражении 
принимают участие бойцы двух категорий. К одной из них, временно забытой, 
принадлежат люди, работающие ниже ватерлинии, - храбрые, полуголые, 
обливающиеся потом бойцы механической службы, работа которых вызывает удивление 
и восхищение. В кочегарках постоянно поддерживается головокружительное давление 
воздуха, которое требуется режимом работы в топках. Для того чтобы войти в 
кочегарку, необходимо, спустившись по нескольким стальным трапам в глубь 
корабля, пройти через предохранительную камеру, напоминающую по принципу 
действия камеры, используемые в мирное время, например, при постройках тоннелей 
под реками. Открывается дверь, звонит звонок. Вы входите в узкое помещение, 
настолько маленькое, что в нем может поместиться только один человек: вы 
заглядываете через зеркальное стекло и открываете дверь с другой стороны камеры.
 А если корабль тонет? Тогда лучше оставаться там, где вы находитесь... 

Силовые установки линкоров работают с полным напряжением, давая максимальное 
количество пара; нефтяные форсунки бешено гудят, а люди, обслуживающие котлы, 
оголенные до пояса, сосредоточены: этот клапан они завертывают до отказа вправо,
 этот поворачивают немного влево, следят за трубопроводом. Машинное отделение, 
все целиком, молится на свои турбины, которые сейчас издают звук высокого! тона,
 свойственный турбинам, работающим на полной мощности. Это - слабый, монотонный 
звук, резко контрастирующий в этом хаосе звуков со всеми остальными. Это - тот 
самый звук, который издают турбины, освещающие город или дающие ток для поезда, 
увозящего домой пригородных жителей. 

Так идут дела в помещениях ниже ватерлинии до тех пор, пока неприятельский 
снаряд не поразит эти жизненные части корабля. Тогда звук, издаваемый турбинами,
 начинает прерываться, тон его снижается, затухает. Блестящая металлическая 
палуба машинного отделения кренится, люди на своих постах бледнеют, 
устремляются к трапам. Раздается команда. Люди застывают на местах, крен 
увеличивается, вода врывается внутрь. 

Так обстоит дело с бедными ребятами, которые работают внизу и которые должны 
умирать с холодным рассудком. Но наверху - все объяты пылом боя: враг виден, и 
опасность очевидна. Не надо ни гадать ни пребывать в неизвестности. 
Неприятельские крейсеры обогнули американцев с носа и атакуют наш конвой. 
Дивизион наших 10000-тонных крейсеров несется 33-узловым ходом вслед за ним; их 
203-мм орудия стреляют о почти невероятной скоростью, а волны заливают их носы. 


У одного из наших эсминцев, шедшего 30-узловым ходом, внезапно заедает рулевой 
привод. Он врезается в другой эсминец, ударяя его посередине и проходит между 
двумя разрезанными половинами, которые плавают, как деревянные коробочки. 
Неприятельские эсминцы ставят дымовую завесу, а наши бомбардировщики снова 
взлетают для производства атаки. Сейчас они стали более дерзкими и летят низко; 
в один из них угодил снаряд из японского зенитного орудия, и самолет разлетелся 
в кусочки. 

Сокрушительные раскаты орудий и пенящееся море, едкий запах порохового дыма и 
отчаянные крики людей. Тонут корабли, винты вращаются в воздухе, рвутся снаряды.
 Люди напрягают зрение, стараясь разглядеть своими налитыми кровью глазами 
цель; кровь людей смешивается с их потом; люди сгорают; люди задыхаются; люди 
тонут; люди возятся около переборок. Смерть и разрушение берут свою обычную 
долю в этой игре на зеленом столе моря. Но, как всегда, всему приходит конец. 
Как всегда, чистый морской ветер рассеет дым, а сильные течения Тихого океана 
унесут в Берингово море трупы и обломки. Полярная звезда засверкает ночью и 
будет спокойно озарять поле сражения, на котором нет ни памятников ни трупов... 
Она увидит только бесконечные океанские валы, за которыми всегда оставалось 
последнее слово в их борьбе с людьми, которые слишком долго находятся в море. 

"Все наверх, хоронить убитых" - высвистывает дудка уставшего боцмана. 

Предсказывать, какой будет погода к исходу завтрашнего дня, - значит поступать 
безрассудно. Предсказывать исход завтрашней войны, - значит выказать крайнюю 
опрометчивость, ибо так многообразны элементы и силы, втягиваемые в войну, так 
многочисленны и трудно учитываемы обстоятельства, определяющие судьбы людей и 
народов. И все же, напомнив читателю, что вся наша попытка заключалась в 
построении логически обоснованного здания на базе установленных фактов, авторы 
рискуют высказать следующее предположение. Если США и Япония начнут войну в 
ближайшем будущем, превосходные силы, природные дарования и ресурсы США должны 
в конце концов (любым путем) решить исход борьбы в их пользу, если только они 
смогут выдержать моральное и социальное напряжение и если не будет слишком 
много американцев, спрашивающих: "Почему?" и остающихся недовольными ответами, 
которые они получают. 

Прямое экономическое давление, подкрепленное воздействием со стороны флота, 
армии и политики (воздействие, которое должно превратиться в дополнительное 
экономическое давление) должно при прочих равных условиях, обусловить падение 
Японии. Но все прочие условия, конечно, не равны. Не равны "невесомые элементы",
 а эти элементы так же важны и так же значительны, как и кредиты или орудия. 

Самый важный из этих "невесомых элементов" находится на стороне Японии; этот 
элемент, вероятно, позволит Японии продолжать войну тогда, когда любая другая 
страна уже давно попросила бы мира{178}. Это вытекает из того обстоятельства, о 
котором мы уже говорили, а именно: конфликт с США будет для Японии являться 
вопросом непосредственной жизни или смерти страны; конфликт с Японией будет 
являться для США с начала и до конца вопросом деловых связей, национального 
престижа и того, что называется "национальной честью". Это обстоятельство 
окажет свое решающее влияние не только на ход конфликта, но и на исход тех 
конференций, на которых будут обсуждаться условия мирного договора. 

Примечания 

{1} Обводами корабля называется строение внешней части его корпуса. 

{2} Ностальгия, буквально, - тоска по родине. 

{3} Джингоист - крайний шовинист (американский термин). 

{4} Бальбоа (1475 - 1517) - испанский завоеватель. Открыл ряд земель на 
американском материке. 

{5} Беринг, Иван (Витус) Иванович, датчанин по происхождению, капитан-командор 
русского флота, мореплаватель; в 1725 - 1730 гг. совершил экспедицию в Берингов 
пролив. В 1740 г. прибыл в Авачинскую губу и основал Петропавловск-на-Камчатке. 
Открыл ряд островов, в том числе Командорские, на которых и умер в 1741 г. от 
цинги. 

Джемс Кук (1728 - 1779) - знаменитый английский мореплаватель. Открыл ряд 
островов, в том числе Гаваи; исследовал западное побережье Америки и т. д. 8 
свою третью экспедицию был убит туземцами на о-ве Овайга. 

Тасман (род. около 1600 г.). - голландский мореплаватель, открыл о-ва Новая 
Зеландия, Фиджи и др. 

Магеллан (1480 - 1521) переплыл из Европы к Южной Америке, обогнул ее с юга 
через ранее никому неизвестный пролив, который и был назван его именем, и вышел 
в Тихий океан. Пересекши его, открыл Марианский архипелаг и Филиппинские 
острова. Убит в битве при захвате о-ва Матан. По словам его биографа, лорда 
Стэнли, Тихий океан был назван так именно Магелланом, а не Бальбоа. 

{6} Теодор Рузвельт (1858 - 1919) - крупнейший политический деятель США, 
путешественник и исследователь, президент США с сентября 1901 г. (после 
убийства предыдущего президента Мак-Кинли) до 1909 г. 

{7} Атолл - вид коралловых островов в форме низкого кольца, окаймляющего 
внутреннюю лагуну или озеро. 

{8} Галера - средневековый корабль, основной движитель - весла, гребцами, как 
правило, были рабы. 

{9} Трирема - судно древнего мира с веслами, расположенными в три ряда. 

{10} Замещения устаревших боевых кораблей, в частности линкоров, новыми. Как 
известно, по Вашингтонскому договору 1932 г., все подписавшие его державы 
обязывались не строить линейных кораблей до 31 декабря 1936 г. 

{11} Командор Перри в 1852 г. был назначен начальником экспедиции США, 
направленной в Японию в целях "открытия" последней для торговли с иностранцами. 
8 июля 1853 г. Перри прибыл в залив Йеддо (ныне Токиосский залив), сообщив 
японскому правительству, что он вскоре вернется снова для заключения договора. 
В 1854 г. Перри, действительно, вернулся во главе 10 военных кораблей, и 31 
марта того же года был подписан американо-японский договор об открытии для 
торговли портов Симодя и Хакодатэ и о праве наибольшего благоприятствования для 
Америки. В 1856 г. в Йеддо (нынешний Токио) прибыл ген. консул США Тоунсенд 
Харрис с новыми требованиями, которые в конце концов под угрозой пушек 
американской эскадры были японцами приняты. 

{12} В деле колониального грабежа и империалистических устремлений США раньше 
немногим уступали Японии. "Врожденный страх перед всякими обязательствами и 
связями в Европе", лежащий в основе политики изоляционистов, как видит читатель,
 не являлся преградой для грабежа в тех местах, куда руку просунуть было легче 
и безопасней. В данное время политика изоляционизма встречает все более и более 
резкий отпор со стороны широких масс американского народа. 

{13} Трампер (или трамп) - грузовой пароход. 

{14} Стеньга - верхняя часть мачты. 

{15} Компас - прибор для определения положения корабля относительно стран света.
 Представляет из себя круглый диск (картушка), помещенный в медную оболочку, 
имеющую вид короткого цилиндра. Картушка разделена по окружности либо на 360', 
либо на 32 румба. Таким образом, 8 румбов соответствуют 90°, т. е. четверти 
круга. 

{16} Морская миля равняется 1,85 км. 

{17} Амазонки - в греческих сказаниях - воинственный народ, состоявший из 
женщин и живший на берегах Черного моря. 

{18} Узел - морская мера скорости. 1 узел равен 1 морской миле (1,85 км) в час. 


{19} Строем кильватера называется такое положение кораблей, когда они идут один 
за другим, в одну линию; строем фронта - положение, когда корабли идут рядом 
друг с другом. 

{20} Корпус корабля состоит из двойных балок, имеющих форму поперечного сечения 
корабля и называемых шпангоутами. Грубо говоря, их можно уподобить ребрам в 
теле человека. Верхние концы шпангоутов скрепляются между собой помощью так 
называемых бимсов, идущих поперек корабля от одного борта к другому. 

{21} Пиллерс - вертикальная стойка, поддерживающая бимс. 

{22} Основными островами Гавайской группы являются: Гаваи, Мауо, Молокай, Оаху 
(на котором расположен г. Гонолулу), Кауаи и др., Мауна-Лоа действующий вулкан 
на острове Гаваи. 

{23} Флот США делится на разведочную и боевую эскадры. 

{24} По Вашингтонскому морскому договору (1922г.), водоизмещение тяжелых 
крейсеров был ограничено 10 000 т, максимальный калибр артиллерии для них - 8 
дюймами (203 мм). Крейсеры, построенные в соответствии с этим договором, 
получили название "вашингтонских". 

{25} Во всех случаях оставлены американские сокращенные названия: "Combatfor" - 
Commander of the battle force. 

{26} "Cincus" - Commander-in-chief United states fleet. 

{27} Боевой марс - площадка, установленная на вершине мачты. Мостики площадки, 
устроенные на различных уровнях фок-мачты в зависимости от их назначения. 

{28} К средствам визуальной (зрительной) связи относятся: сигнализация флагами, 
прожекторами, флажками (семафор), ракетами и т. п. В условиях морского боя 
вследствие дальности расстояний между отдельными соединениями, постановки 
дымовых завес и т. п. - эти средства связи не могут считаться 
достаточно-надежными. 

{29} Утверждение авторов неверно. СССР имеет границы общим протяжением в 60000 
километров, из них на морские границы приходится ?, а на сухопутные менее ?. 
Морские границы Германии составляют ?, а США - около 1/2 общего протяжения 
границ. Советский Союз в одинаковой степени укрепляет свои сухопутные, 
воздушные и морские силы. 

{30} Дарданельский пролив. 

{31} Здесь авторы строят излишние иллюзии. Для современных империалистических 
варваров бомбардирование мирных городов и сел является зачастую самоцелью, а 
вовсе не случайным фактом. Об этом прямо говорят тысячи убитых женщин, детей и 
стариков героических народов Испании, Китая, Абиссинии и Албании. 

{32} Дальномер - прибор, определяющий расстояние до цели стрельбы. Расстояние, 
определенное дальномером, автоматически передается к орудиям, с которыми он 
связан синхронной передачей, и таким образом осуществляется автоматическая; 
наводка зенитных орудий. 

{33} Брисбэйн - американский журналист. 

{34} Стэнли Болдуин был премьером перед Невилем Чемберленом. 

{35} Термин "блестящее уединение" (splendid isolation) применялся Англией, а в 
последнее время и США для определения своей политики невмешательства (!?) в 
европейские дела. 

{36} Здесь авторы делают неправильное утверждение. Линкоры принимали и будут 
принимать участие в операциях других менее мощных кораблей. 

{37} Города, где в разное время происходили конференции по морским 
"разоружениям". 

{38} Водоизмещение - вес вытесняемой кораблем воды, определяемый в тоннах. 

{39} Линкоры "Страсбург" и "Дюнкерк" вступили в строй в 1937 году. 

{40} Германия, кроме спущенных на воду в 1931 - 1934 г. трех броненосцев типа 
"Дейчланд", спустила в 1936 году два линкора типа "Шарнгорст" по 26000т 
водоизмещения. 

{41} Стапель - наклонная в сторону воды площадка, на которой строятся корабли. 

{42} Бак - носовая часть корабля. 

{43} Лайнеры - большие пассажирские пароходы-экспрессы, совершающие срочные 
рейсы между определенными пунктами. Отличаются обычно роскошью отделки и 
максимумом удобств для пассажиров. 

{44} Шканцы - часть верхней палубы в корме. Считаются в капиталистических 
флотах наиболее почетным местом на корабле. 

{45} Калибром называется диаметр канала орудия. 

{46} Авторами преуменьшено количество и качество зенитной артиллерии. 
Французский линкор "Дюнкерк" имеет 16 - 130-мм, 8 - 37-мм зенитных пушек и 32 
зенитных автомата. Огонь 130-мм зенитных орудий может поразить самолет на 
высоте около 10 км. 

{47} Почти все существующие линкоры вооружены торпедными аппаратами. 

{48} Стреляющего корабля и корабля противника. 

{49} Бой между флотами Англии и Германии 31 мая 1918 г. 

{50} Чем больше количество принимаемого топлива, тем больше радиус действия 
корабля. Уменьшение запасов топлива уменьшает радиус действия корабля, но зато 
позволяет за счет освободившегося веса увеличить вес других устройств - брони, 
вооружения, механизмов и т. д. 

{51} Водонепроницаемые переборки - поперечные и продольные переборки внутри 
корпуса корабля, имеющие назначение ограничивать распространение воды в случае 
подводной пробоины. 

{52} Траектория снаряда - путь снаряда в воздухе с момента вылета из дула 
орудия до момента падения. 

{53} В румпельном помещении расположены механизмы, приводящие в действие руль. 

{54} Ряд линкоров имеет скорость 25 - 26 узлов, а вновь строящимся задается ход 
в 30 узлов и более. 

{55} Пеленгатор - прибор, определяющий направление на какой-нибудь предмет 
(маяк, другой корабль и т. д.) относительно стран света. По направлениям 
(пеленгам) на предметы, места которых обозначены на карте, корабль может 
определить свое место в море. Для этого пеленги наносятся на карту, и пункт их 
пересечения обозначает место корабля. 

{56} Клотиком, вообще, называется верхушка мачты. В современных флотах 
"клотиковой лампочкой", или просто "клотиком", называется электрическая 
лампочка, установленная на верхушке мачты и служащая для переговоров по азбуке 
Морзе. 

{57} Иллюминатор - круглое окно в борту корабля. 

{58} Люк - круглое, овальное или четырехугольное отверстие в палубе. 

{59} Автор имеет в виду японские линкоры "Конго", "Хапуна" и "Кирисима". Эти 
корабли, однако, представляют из себя настоящие линейные крейсеры и числились 
таковыми до 1930г., когда они были переименованы в линкоры. Четвертый из этой 
серии - "Хиэй", по лондонскому морскому договору, переделан в учебный корабль. 

{60} От английского слова "fire" - огонь. 

{61} Тали - приспособление для подъема тяжестей, состоящее из двух блоков и 
троса. 

{62} Кошка - малый якорь с несколькими лапами. 

{63} Пуэбло - вымирающее индейское племя, живущее в бассейне р. Рио-Гранде 
(штат Нью-Мексико). Их жилища представляют собой каменные здания в несколько 
этажей, выстроенные наподобие крепостей. 

{64} Балласт - груз, укладываемый на дно корабля для придачи ему большей 
остойчивости. 

{65} Все линкоры Японии после модернизации имеют 8 127-миллиметровых зенитных 
пушек. 

{66} Отводы - изогнутые в виде полукруга стальные трубы, прикрепляемые к борту 
корабля в корме, несколько выше ватерлинии. Служат для защиты винтов от поломок 
при подходе корабля к стенке и пристани. 

{67} Так именно и обстоит дело в настоящее время. 

{68} Брандер - судно, наполненное легко воспламеняющимися и взрывчатыми 
веществами, служившее для поджога неприятельских кораблей. Брандеры применялись 
еще в глубокой древности. Примером чрезвычайно эффективного использования 
брандеров может служить Чесменское сражение (1770 г.). 

{69} Фультон - знаменитый американский инженер. Построил первый пароход, 
применив изобретенную Уаттом паровую машину (1807 г.). 

{70} Тринитротолуол - взрывчатое вещество. 

{71} Английское название "destroyer" (дословно - истребитель), всюду 
переводится принятым у нас термином "эсминец". 

{72} Появился новый класс торпедных кораблей - торпедные катера, вооруженные 
1 - 2 торпедами, имеют ход 45 - 50 узлов. 

{73} Бомбы особой конструкции, взрывающиеся на заданной глубине. 

{74} Все старые (постройки 1918 - 20 гг.) американские эсминцы имеют по 4 
тройных торпедных аппарата. 

{75} Полубак - носовая часть судна, более высокая, чем остальная палуба. 

{76} Адмирал Дьюэй (Dewey) - командующий американской эскадрой вовремя 
испано-американской войны (1897 - 98 гг.). 

{77} Имеется в виду борьба за независимость (1776 - 1787 гг.). 

{78} Гражданская война - война Севера с Югом - происходила в 1861 1864 гг. 

{79} Подводные лодки достигли огромных результатов и в операциях против боевых 
кораблей. Результаты этих операций характеризуются значительными потерями, 
начиная от крупных боевых единиц (линкоров - 10, крейсеров - 20) и кончая еще 
большими потерями эсминцев, заградителей, мониторов, вспомогательных, крейсеров 
и т. д. Авторы преуменьшают роль подводных лодок. 

{80} Танкеры - нефтеналивные суда. 

{81} Имеется в виду головная лодка. 

{82} Включая запасные торпеды. 

{83} Поворотный вал - вал, который передает движение механизмов на винт. 

{84} Т. е. автором. 

{85} Т. е. американских. 

{86} В данное время это уже пройденный этап в подводном судостроении США. 

{87} Утверждение авторов неверное. Японский подводный флот, уступая качественно 
флотам других крупных стран, уступает им и количественно. Так в конце 1937 года 
имелось подводных лодок: 

Великобритания 55 в строю 17 - в постройке США 88 16 Франция 75 13 Италия 88 20 
Япония 73 4 

{88}Быстроходное парусное судно. 

{89} Название больших лайнеров. 

{90} Почти каждое авиасоединение США имеет свою эмблему, от которой они и ведут 
свое название. 

{91} В данное время тактические элементы как морской, так и сухопутной авиации 
значительно изменились в сторону дальнейшего прогресса. Например, давая 
характеристику нашей авиации, тов. Ворошилов говорил: "... что сейчас нередко 
встретить на наших военных аэродромах не только истребитель, но и 
бомбардировщик со скоростями, далеко перевалившими за 500 километров в час". (К.
 Е. Ворошилов. Речь на XVIII съезде ВКП(б). Гос. изд. полит, лит. 1939 г., стр. 
20). 

{92} Аннаполис - морское училище США, где готовятся морские офицеры. 

{93} Одна из наиболее мощных авиационных компаний США. 

{94} Минреп - стальной трос, которым мина прикрепляется к якорю. 

{95} Прибор для передачи световых сигналов по азбуке Морзе. 

{96} Лот - трос со свинцовым грузом на конце, служащий для измерения глубины. 
Лотовыми называются моряки, измеряющие глубину моря помощью этих лотов

{97} Глубины во флоте США измеряются саженями шестифутовой меры, называемыми 
фатомами. Указанная в тексте глубина означает 60 футов (18м). 

{98} Пеленгом называется направление (по компасу) от корабля на какой-нибудь 
предмет. 

{99} Швартов (в обыкновенной речи - причал) - толстый пеньковый или стальной 
трос, служащий для удержания корабля у пристани, стенки или другого корабля. 
Для подачи его на стенку сначала бросается тонкий трос с грузиком (тяжестью) на 
конце, называемый "бросательным концом". К этому бросательному концу 
привязывается швартов, который затем и перетягивается на стенку. 

{100} В эти годы империалистическая Япония пыталась завладеть советским Дальним 
Востоком, и капиталисты США не на шутку испугались "возможности" усиления 
Японии. 

{101} К настоящему времени снова воссоздается Атлантический флот США. 

{102} Хотя у нас соединения крупных кораблей (линкоров, крейсеров) принято 
называть "бригадами" (бригада линкоров и т. д.), мы оставляем здесь 
американскую терминологию. 

{103} При повороте "все вдруг" корабли поворачивают одновременно в одну и ту же 
сторону на одинаковый угол. При последовательном повороте корабли, находящиеся 
в строе кильватера, поворачивают один за другим, по очереди проходя через одну 
и ту же точку поворота. 

{104} Знаменитый английский адмирал (1758 - 1805). Прославился победами над 
французским (Абукир, 1798 г.) и соединенным франко-испанским флотами 
(Трафальгар, 1805 г.); в последнем бою погиб. 

{105} Кренговать - наклонять судно для починки подводной части его. 

{106} Т. е. САШ. 

{107} Автор сильно преувеличивает роль США в вопросах разоружения. 

{108} В настоящее время этого договора уже не существует. Попытки договориться 
об определении ограничений на море ни к чему не привели. 

{109} В настоящее время постройка Сингапурской базы закончена. 

{110} Лоция - описание морей и побережий. 

{111} Авторы непомерно преувеличивают эти по существу второстепенные детали 
организации административного соподчинения флотов империалистических стран США 
и Японии. 

{112} Сэн - одна сотая часть иены (денежная единица Японии). Цент одна сотая 
часть доллара. По золотому паритету - 1 доллар равняется 2 иенам (точнее - 2,
006 иены). 

{113} "Духи" - прозвище моряков механической службы (машинистов и кочегаров) в 
капиталистических странах. 

{114} Главная цель корабельных и полковых попов - затемнить сознание матросских 
и солдатских масс религиозным дурманом, для того, чтобы правящие классы в лице 
армии и флота имели в своих руках более послушное "орудие". 

{115} В морском училище США за каждым штатом закреплено определенное количество 
вакансий; распределением вакансий для каждого штата занимаются сенаторы и 
депутаты Конгресса от этого штата. 

{116} "Патриотизм" японских самураев ничего общего не имеет с подлинным, 
патриотизмом, чему наглядным показателем являются многочисленные грабежи,, 
насилия и убийства, чинимые в Китае. Большинство японских офицеров выше всего 
ставят интересы своего кошелька, они преданы помещикам и банкирам к являются 
злейшими врагами трудящихся масс японского народа. 

{117} Тогда США недооценивали еще Японии как возможного противника, и наоборот 
они больше опасались усиления на Дальнем Востоке России. Это продолжалось до 
самой русско-японской войны 1904 - 1905 гг. и даже в первый ее период (так 
например, в Чемульпо американский военный корабль отказался принять раненных в 
бою с японцами русских моряков с "Варяга" и "Корейца"). 

{118} США проводят типичную империалистическую политику, что особенно ярко 
видно в отношениях ее к странам Латинской Америки. 

{119} Южные моря - часть Тихого океана к югу от экватора (море Банда, 
Коралловое море и др.). 

{120} Под названием Австралазии понимается Австралия и прилегающие к ней 
острова. 

{121} Здесь авторы непомерно увеличивают роль географического фактора. 

{122} Т. е. через Магелланов пролив или вокруг мыса Горн (самая южная точка 
Южноамериканского материка). 

{123} Мыс Доброй Надежды - самая южная точка Африканского материка. 

{124} Авторы сильно преувеличивают значение географических элементов. 

{125} Хонсю, Хоккайдо, Сикоку, Кюсю. 

{126} Но этот задний двор весьма неспокойный, об этом наглядно говорит все 
возрастающая партизанская борьба народных масс Кореи и Манчжурии против 
японских захватчиков. Что касается жизненности для японской экономики этого 
заднего двора, то вернее было бы сказано для экономики, а для кармана японских 
империалистов наживающих огромные барыши путем колониального грабежа Кореи и 
Манчжурии. 

{127} Сражение в Манильской бухте 1 мая 1898 г. фактически закончило 
испано-американскую войну, в результате которой США получили в свое владение 
Филиппинские острова и ряд других владении. Адмирал Дюэн командовал 
американской эскадрой 

{128} Пирр, царь Эпира в 280 г. до и. э. разгромил при Аскулуме римские легионы,
 но победа стоила ему таких потерь, что ему пришлось спешно заключить с 
римлянами мир. С тех пор под выражением "Пиррова победа" понимается достижение 
своей цели ценой огромных потерь, не оправдывающих достигнутого успеха. 

{129} Статус кво (status quo) - термин, означающий прежнее положение вещей, т. 
е. сохранение существующих условий или восстановление условий, нарушенных 
какими-либо событиями. 

{130} США здесь проявили нерешительность и боязнь перед агрессором. 

{131} Под этим весьма условным и далеким от правильности термином авторы имеют 
в виду империалистические устремления японских хищников к захвату новых земель 
за счет передела мира. 

{132} Престиж Японии в связи с войной в Китае и "Ворошиловским уроком" у озера 
Хасан в данное время сильно подмочен. Причем, чем дальше японские самураи 
вязнут в Китае, тем их немощь для всего мира становится очевиднее. 

{133} "Страна Восходящего солнца" - синоним Японии. 

{134} Бывший до Чемберлена. 

{135} Здесь авторы в своем предположении жестоко ошибаются. Мы видим, как вот 
уже больше 2 лег героический китайский народ ведет настоящую национальную войну 
огромного масштаба против японских захватчиков. 

{136} Насколько Китай "слабая" страна, японские самураи убедились на своей 
собственной шкуре. 

{137} Выражение "Я и бог" принадлежит бывшему германскому императору Вильгельму 
II, считавшему, что для каждого немца император должен являться высшим 
авторитетом. 

{138} Жильберт и Сюлливан - авторы комических оперетт, в которых горой ставятся 
в совершенно невероятные положения (например, оперетта "Микадо"). 

{139} Мако, он же Бако, является японской военно-морской базой. 

{140} Такао - порт на Формозе. 

{141} "Пат" - такое положение короля (в шахматной игре), когда он не может 
никуда двинуться. 

{142} Для нас совершенно ясно, что этот народ, который защищает свою родину от 
нападения агрессора, народ страны, ведущей войну "справедливую". 

{143} По официальному справочнику статистического бюро при японском совете 
министров, общая площадь Японской империи (без Манчжоу-го) составляет 675000 кв.
 км, из которых собственно Япония (острова Хонсю, Хоккайдо, Гикку и Кюсю) 
занимает 57%. Корея - 33%, Формоза - 5% и японская часть Сахалина 5%. В 
собственно Японии имеется 19141000 га частновладельческих земель, из которых 
обрабатывается 5866800 га (м. Naikaku tokeikyoku hensan). 

{144} В японском бюджетt 1938/39 г, по данным английскою журнала "Экономист", 
военные расходы составляют 81%. 

{145} Эмбарго - запрещение торговым судам входа в гавань или выхода из нее. 

{146} Один из эпизодов чрезвычайно популярной в Англии в США книги "Алиса в 
стране чудес". 

{147} Здесь авторы переоценивают роль международного права, которое для 
современных империалистических агрессоров представляет не больше, чем клочок 
бумаги. 

{148} Как видно из прессы разных стран, Япония это уже делает. 

{149} Как известно Япония в Лиге наций не состоит и с ней совершенно не 
считается. Сама же Лига наций за последнее время благодаря политике 
англо-французских империалистов потеряла значение того слабого винтика в деле 
сохранения мира, роль которого она имела тенденцию выполнять. И наоборот даже 
начала становиться организующим центром контрреволюционных антисоветских сил. 

{150} Фрэнсис Бэкон, лорд Верулэмский, английский философ (1561 1626). 

{151} Нептун - бог морей (по римской мифологии) - всегда изображался с 
трезубцем. 

{152} Корень причин выигрыша войны Японией лежит не столько в ее стратегии, 
сколько в гнилости российского самодержавия и бездарности его командования. 

{153} Здесь авторы перехватили! Великий советский народ никому не позволит 
распоряжаться его территорией. 

{154} Айны - народность, живущая на Хоккайдо и Курильских островах. Некоторые 
историки считают, что айны раньше населяли японские острова и были вытеснены 
пришельцами - японцами. В настоящее время айны постепенно вымирают. 

{155} Авторам следует напомнить, что СССР не Греция, у которой в 1914 г. 
союзники захватили остров и создали там базу для обеспечения операций против 
Дарданелл. Советский народ поступит с любым, кто попытается захватить нашу 
территорию так, как он поступил с самураями, нарушившими его границу в районе 
озера Хасан в июле - августе 1938 г. 

{156} Выход из залива Калифорния. 

{157} Уолл-стрит - улица в Нью-Йорке, на которой расположены банки и банкирские 
конторы. 

{158} Саки - искаженное японское слово "сакэ" (рисовая водка); города Накиваки 
в Японии не существует; авторы, видимо, хотят подчеркнуть безграмотность 
"патриотически" настроенных халтурщиков. 

{159} Гинза - одна из центральных улиц Токио. 

{160} Союз молодежи - патриотическая организация молодежи допризывного возраста,
 играющая, вместе с союзом запасных, большую роль в общественной жизни Японии. 
Ее члены несут многочисленные обязанности на всех военизированных учениях (как, 
например, учения ПВО и т. п.). 

{161} Храм Исэ представляет собой усыпальницу предков императора. В 
соответствии с официальной религией Японии - "Синто" (поклонение душам предков) 
правительство прежде чем рекомендовать императору тот или иной законопроект, 
обычно докладывает о нем душам умерших императоров, для каковой цели 
премьер-министр посещает храм Исэ. Все описываемые эпизоды показывают хорошее 
знакомство авторов с бытом Японии. % 

{162} Харакири - самоубийство путем вскрытия ножом полости живота. 

{163} Захватить Петропавловск никому никогда не удавалось и тем более не 
удастся, чему порукой является мощь ворошиловских залпов нашей Красной армии и 
Красного Военно-Морского флота. 

{164} У Петропавловска если и будут минные поля, то только советские. 

{165} См. предисловие и примечания на стр. 179, 191, 188 

{166} Столицы Англии, Канады, Австралии и Новой Зеландии. 

{167} Если бы японские самураи и сделали такую попытку, то результатом был бы 
"Хасан" еще большего масштаба, чем в памятный самураям 1938 год. 

{168} К тому времени, вероятно, героический китайский народ так наломает бока 
японским самураям, что от их "фактического военного контроля над Северным 
Китаем" останется лишь одно воспоминание. 

{169} Если для авторов этот вопрос вызывает сомнение, то в нашей стране каждый 
пионер может ответить на него одним словом: "в советских!". 

{170} Напрасно "беспокоятся"! Петропавловск никогда не будет захвачен самураями,
 так же как и установить блокаду Камчатки наш доблестный океанский 
дальневосточный флот никому не позволит. 

{171} Советские боевые корабли, вместе с героическими летчиками и славными 
артиллеристами береговой обороны всегда сумеют оградить граждан г. 
Петропавловска от "неприятностей" блокады. 

{172} См. предисловие и примечания на стр. 179, 191, 205, 208 

{173} Каждая операция предварительно рассчитывается по часам; это время носит 
название "оперативного времени". Момент начала операции обозначается "ноль 
часов" (оперативного времени) и может совпасть с любым часом астрономического 
времени, в данном случае - с 4 час. утра. 

{174} См. предисловие и примечания на стр. 179, 191,205. 

{175} Микадо - один из титулов японского императора, употребляющийся, впрочем, 
только иностранцами. 

{176} Большой флот, главные силы. 

{177} То есть 26 500, 26 200 и 25 800 м. 

{178} Здесь авторы переоценивают возможности Японии.