распоряжении 
находились совершенно бесправные рабы, которых можно было подвергать нещадной 
эксплуатации. Государство обеспечивало полную загрузку производственных 
мощностей. Оно же гарантировало сбыт «чудо»-продукции, а тем самым – 
неслыханные прибыли монополий.
 И не случайно у этого источника неописуемых страданий для одних и неслыханного 
обогащения для других оказалось семейство фон Браунов. Правда, живущий ныне в 
боннском государстве глава этой семейки 85-летний Магнус фон Браун пытается 
утверждать: «Характерно, что мы, к примеру, очень мало знали о том, что 
происходило в концлагерях». Но ведь оба его сына – Вернер и Магнус – подолгу 
пребывали в лагере «Дора», осуществляя научно-технический надзор за работой 
подземного ракетного завода. Они не только видели весь этот ужас, но и 
наслаждались им. Они подогревали его своими истерическими требованиями 
увеличить объем производства, повысить темпы. В ту пору папаша Браун с 
гордостью заявлял, что его сын Вернер как инженер-химик «длительное время 
руководил серийным производством на ракетном предприятии около Нордхаузена».
 Тщетны попытки «доказать», будто Вернер фон Браун не знал обо всех ужасах 
«Доры» и не видел их. Его разоблачает и бывший политический заключенный № 31573 
концлагеря «Дора» польский антифашист Адам Габала:

 «...Немецкие ученые во главе с профессором Вернером фон Брауном также видели 
все это. Когда они проходили по штольням, они видели, как тяжело, не разгибая 
спины, работают заключенные, как над ними издеваются. Во время своих частых 
посещений лагеря «Дора» профессор Вернер фон Браун ни разу не протестовал 
против этой жестокости и бесчеловечности... На небольшой площадке рядом с 
помещением амбулатории валялись кучами трупы заключенных, замученных до смерти 
непосильным трудом и издевательствами мстительных надзирателей. Трупы людей 
выглядели издали как сплошная серая масса. Но ведь профессор Вернер фон Браун 
проходил мимо них, и проходил так близко, что почти касался трупов. Неужели это 
зрелище не произвело на него ни малейшего впечатления? Даже заключенных 
охватывал ужас при виде этой картины. Людям становилось дурно, их тошнило, они 
теряли сознание. Даже момент смерти заключенных не казался столь страшным, как 
их вид после смерти... Проходивший мимо профессор Вернер фон Браун даже не 
смотрел в ту сторону. Я не думаю, что в этот момент он был занят только мыслями 
о межпланетном пространстве и не видел умирающих в грязи и нечистотах. Он 
должен был их видеть! Почему он молчал?
 Профессор Вернер фон Браун жив. Он не ответил на этот вопрос, потому что до 
сих пор никто не спросил его об этом. Поэтому я первый спрашиваю, почему он 
молчал?
 В подземельях «Доры» кроме профессора Вернера фон Брауна находились и другие 
известные немецкие ученые, физики и химики, инженеры и техники. Там бывали 
офицеры и генералы третьего рейха. Они также молча проходили мимо трупов. 
Представители крупнейших фирм Германии ни одним словом не выразили своего 
протеста...» 83 

 Фронт антифашистской борьбы проходил тогда не только на Востоке и Западе, он 
был и в самой Германии. Мужественные подпольщики-антифашисты, несмотря на 
нечеловеческие условия, боролись с заклятым врагом и в лагере «Дора».
 С одним из транспортов заключенных из бухенвальдской внешней команды «Кассель» 
сюда прибыл истощенный узник в полосатой лагерной одежде.
 – Фамилия, имя? – заорал эсэсовский шарфюрер 84 .
 – Кунц, Альберт.
 – Сколько лет в заключении?
 – Одиннадцать.
 – Ага, коммунист? – осклабился эсэсовец.
 Шарфюрер сделал особую пометку в списке. Шагая в деревянных башмаках, Кунц 
занял место в строю своих товарищей по мукам. Колонна скрылась во мраке туннеля.

 С этого дня в «Доре» начал действовать закаленный в суровых испытаниях член 
тельмановского Центрального Комитета Коммунистической партии Германии Альберт 
Кунц. Медник из Вурцена, он вот уже четверть века принадлежал к авангарду 
германского рабочего класса.
 Коммунист Альберт Кунц сразу же стал в центре разгоревшейся в лагере «Дора» 
антифашистской борьбы. Основную массу заключенных здесь составляли советские 
люди, французы, чехи и поляки. Кунц нашел надежных людей для связи с этими 
национальными группами. Одним из них был советский летчик – капитан Еловой из 
Одессы. В лагере его звали Семен Гринько. Фашисты сбили его над Лодзью; он 
пытался с чужими документами перейти линию фронта, но гитлеровцы схватили его и 
отправили в Германию. Знания Елового в области авиации и пилотирующих устройств 
сослужили подпольной организации ценную службу.
 Когда началось производство самолетов-снарядов «Фау-1» и ракет «Фау-2», 
подпольный лагерный комитет сразу же решил всеми средствами сорвать его. Но 
делать это надо было так, чтобы не поставить под угрозу жизнь товарищей.
 Чтобы установить связь с внешним миром и информировать англичан о грозящей 
опасности, необходим был радиопередатчик. Очень нужен был подпольному комитету 
и радиоприемник. Чех Ян Халупка, по специальности радиотехник, успел, прежде 
чем эсэсовцы убили его, собрать в стерилизационном бараке доктора Чешпивы 
портативный приемник, при помощи которого Интернациональный лагерный комитет 
узнал, что линии фронтов приближаются к Германии. В середине 1944 года 
подпольщикам удалось похитить использовавшийся для ракет радиоаппарат типа 
«Отто-111» и собрать передатчик. Но одного этого было мало. На помощь пришли 
французские товарищи. Еще со времен своей партизанской деятельности они знали, 
на каких волнах работают тайные английские рации и какой код примен