ному.
 Шифрованная записка попала в руки заключенного Эмиля Хршля, чешского 
коммуниста, работавшего в инфекционном бараке. Вечером он, пользуясь в качестве 
кода книгой «Очерки общей практической медицины», расшифровал написанное. 
Первым из всех живых, не принадлежащих к фашистской клике, он проник в 
сокровеннейшую тайну нацистского рейха – тайну производства самолетов-снарядов 
«Фау-1», и ракет «Фау-2»! В записке говорилось: «„Дора“ находится у подножия 
горы Конштайн, в четырех километрах северо-западнее Нордхаузена. В горе 
прокладываются туннели. Запланированы две большие штольни и больше сорока 
боковых помещенений. Спим, где работаем, в горе. Со стен стекает вода. Все до 
сих пор пережитое нами бледнеет в сравнении с „Дорой“. Здесь должно 
производиться секретное оружие».
 Хршель поспешил перевести полученное известие с чешского на немецкий и передал 
его действовавшему в лагере подпольному интернациональному комитету...
 Осенью 1943 года, после того как фашистский ракетный центр Пенемюнде, на 
острове Узедом, подвергся бомбежке, эсэсовцы под усиленной охраной начали 
отправлять из Бухенвальда большие партии заключенных. Куда – неизвестно. Каждый 
день через ворота лагеря проходило сотни четыре узников. Их грузили в товарные 
вагоны с надписью: «Опасно, тиф!» Надпись должна была отпугивать 
железнодорожников и посторонних. Запломбированные вагоны открывали только ночью.
 А потом колонны заключенных исчезали в недрах горы Конштайн. Тысячам узников 
суждено было не увидеть больше дневного света.
 Чтобы обезопасить производство новых видов оружия от налетов авиации 
противника, гитлеровцы решили построить завод под землей, согнав туда 
политических заключенных разных наций – чехов, поляков, югославов, русских, 
французов, а позднее также итальянцев и венгров. Для этой цели было решено 
использовать мощный известняковый массив в южной оконечности Гарца. План 
предусматривал пробивку в горе двух огромных параллельных туннелей с 
железнодорожными путями, от которых должны были отходить поперечно 
расположенные штольни-цехи. В дальнейшем подавляющая часть всех подземных 
производственных площадей гитлеровской Германии (а они к концу войны достигали 
миллиона квадратных метров) была сосредоточена под непробиваемой бомбами 
70-метровой толщей Конштайна.
 Работы здесь производила бухенвальдская внелагерная рабочая команда, носившая 
условное наименование «Дора». Затем эсэсовцы создали на ее основе 
самостоятельный концентрационный лагерь, который назвали «Дора-Миттельбау».
 Заключенные, прибывшие на строительство завода, исчезали под землей, а оттуда 
на поверхность выбрасывали только породу да трупы узников, раздавленных 
каменными глыбами или убитых эсэсовцами-надсмотрщиками. Заключенный, попавший 
сюда, считался «носителем тайны», а потому живым отсюда уйти не мог. У узников 
не оставалось и проблеска надежды на спасение. Главное управление имперской 
безопасности вело персональный учет всех, кто был причастен к ракетному 
производству.
 Когда спустя несколько дней после отправки первых транспортов из Бухенвальда 
эсэсовские грузовики стали три раза в неделю привозить обратно трупы для 
сожжения в крематории и работавшие в нем узники опознали среди погибших своих 
товарищей, подпольный лагерный комитет решил раскрыть это новое преступление 
эсэсовцев. Чешский врач Ян Чешпива получил задание проникнуть в команду 
смертников, чтобы на месте подробно все разузнать и сообщить комитету. 
Договорились и о том, как передать зашифрованную информацию. С тех пор 
конспиративная связь между группами Сопротивления команды «Дора» и Бухенвальда 
уже не прерывалась. Презирая смерть, антифашисты не теряли мужества и в 
эсэсовской преисподней.
 Людвиг Ляйнвебер, один из немногих узников-немцев, вышедших живыми из этого 
ада, свидетельствует:

 «В начале октября 1943 года меня из Нацвайлера (Эльзас) через Бухенвальд 
отправили в «Дору». Первое время мы работали на пробивке туннеля – 
изнурительный и тяжелый труд, стоивший немало жертв. Спали в штольне 39, 
глубоко под землей. К одеялу каждого заключенного была прикреплена на веревке 
миска для еды, она служила и подушкой. Холода в так называемых спальных 
штольнях не чувствовалось, но стояла такая пыль, что почти не было видно 
находящихся рядом... Под страхом наказания запрещалось брать воду из-под крана: 
она предназначалась только для машин и цементомешалок... Ни воды, ни 
умывальников, ни уборных... Куда ни глянь – едва держащиеся на ногах скелеты: 
таких истощенных узников мне не доводилось видеть еще ни в одном лагере, а 
побывал я во многих» 82 .

 В построенных каторжным трудом узников цехах подземного завода спешно 
установили 20 тысяч станков и агрегатов. Для обеспечения производства 
«чудо-оружия» сюда были в порядке трудовой повинности принудительно направлены 
концернами «АЭГ», «Сименс», «Рейнметалл-Борзиг», «Динамит АГ», «Крупп» и 
«Тиссен – Хиттон» 9 тысяч квалифицированных немецких рабочих. Здесь же круглые 
сутки в поте лица подневольно трудились 32 500 заключенных. По просьбе 
концернов эсэсовцы передали им узников концлагерей «для использования» в 
качестве дешевой рабочей силы.
 В ракетном бизнесе, открытом Вернером фон Брауном, монополии видели 
осуществление своих самых радужных мечтаний. И впрямь! В и