промышленности в ее исконной области, возросли во много раз. Пока продолжается 
война и имеются в наличии люди и материалы, такое положение в этой отрасли 
промышленности останется без изменений».
 То же самое можно сказать и об акционерной электрокомпании «АЭГ», более 80% 
продукции которой уже шло на нужды фашистской военной машины. Ее берлинское 
дочернее предприятие «Телефункен» поставляло электрооборудование для ракет 
«А-4». Этим же занимался и принадлежавший «АЭГ» завод электроаппаратуры в 
Берлин-Трептове 42 .
 Обороты и прибыли концерна «АЭГ» от военных заказов возрастали прежде всего в 
связи с самолетостроением и параллельно с конструированием и производством 
боевых ракет. Если этот общий оборот в 1932/33 хозяйственном году равнялся 180 
миллионам марок, то в 1938/39 году он составлял уже 604 миллиона, а в 1943/44 
году увеличился до 1 миллиарда марок. Эти цифры достаточно красноречиво говорят 
о том, что выпуск военной продукции действительно куда более рентабелен с точки 
зрения частной собственности! Такая точка зрения вполне разделялась и 
акционерами «АЭГ»; она отражала огромную заинтересованность монополистических 
кругов в политике вооружения и войны. Нет, вовсе не монополии действовали по 
указке Гитлера, его сатрапов и генералов, как это могло казаться, а наоборот – 
те плясали под дудку монополий.
 В июне 1946 года один из членов правления «АЭГ», Фридрих Шпенарт 43 , взялся 
за перо, чтобы попытаться обелить заправил концерна, виновных в тяжких военных 
преступлениях. Он нагло утверждал, что компания «АЭГ», «в противоположность 
другим крупным хозяйственным предприятиям (под которыми Шпенарт явно 
подразумевал конкурирующий концерн Сименса. –  Ю. М .), до прихода 
национал-социалистов к власти, а также в начале их правления стояла в стороне 
от махинаций гитлеровцев и все руководящие ее лица отказались дать впрячь себя 
в руководимую национал-социалистами экономику». Эту отрицательную позицию, 
утверждает Фридрих Шпенарт, компания «АЭГ» якобы «продолжала сохранять и после 
прихода нацистов к власти, вплоть до краха национал-социалистского режима в 
1945 году» 44 . Все это, как и утверждения о незначительном участии «АЭГ» в 
конструировании и серийном производстве гитлеровских военных ракет, – наглая 
ложь. Концерн «АЭГ» с самого начала захватил командные позиции в фашистском 
ракетном деле, и, при всех имевшихся разногласиях по второстепенным вопросам, 
управление вооружений сухопутных сил, министерство вооружения и генеральный 
штаб всегда перед ним пасовали.
 В начале 1943 года нацистский министр вооружения Шпеер образовал «комиссию по 
созданию дальнобойного оружия» с целью непосредственно связать деятельность 
вермахта по развитию военной техники с военной промышленностью. Этот синклит по 
вопросам вооружения состоял из представителей заинтересованных и участвовавших 
в военном производстве монополий, а также министерств Геринга 45 и Шпеера. В 
комиссию входили также главнокомандующий армией резерва и начальник штаба 
управления вооружений сухопутных сил. Председательский пост в комиссии сразу же 
захватил концерн «АЭГ». Его берлинский директор профессор Вальдемар Петерсен 
тесно сотрудничал со всесильным главарем СС Генрихом Гиммлером – последним 
главнокомандующим армией резерва – и в интересах «АЭГ» способствовал 
процветанию кровавого ракетного бизнеса. Не менее ревностно трудился на поприще 
бесперебойного серийного выпуска боевых ракет и другой «вервиртшафтсфюрер» – 
доктор инженерных наук Ганс Хейне, генеральный уполномоченный «АЭГ», член 
«Промышленного совета по выпуску приборов для военно-воздушных сил» и 
руководитель «Главного комитета по авиационному оборудованию» министерства 
вооружения и военной промышленности 46 . За «самоотверженную» активную 
деятельность на этом поприще Гитлер наградил его «рыцарским крестом к кресту за 
военные заслуги» 47 . Концерн «АЭГ» позаботился о том, чтобы именно его люди 
держали в своих руках рычаги не только «наверху», но и во всех нижестоящих 
звеньях.
 Если в фашистском ракетном бизнесе «АЭГ» зачастую удавалось оттеснить на 
второй план крупнейший германский электроконцерн Сименса, то это отнюдь не 
значит, что тот не способствовал столь же рьяно производству «чудо-оружия». В 
этом концерне, объединявшем большое число предприятий, особенно выделялся своим 
рвением нацистский специалист по военной технике Ганс Бенкерт. До войны его 
оклад равнялся 49 тысячам марок в год, а затем подскочил до 100 тысяч. В 
награду за активное участие в выпуске военных самолетов и ракет фюрер повесил 
ему на грудь «крест за военные заслуги». Трест Сименса специализировался на 
производстве дорогостоящих приборов управления ракетами и обеспечил себе в этой 
области монопольное положение. О получении постоянных заказов и платы за орудия 
убийства заботился Герман фон Сименс 48 – потомок прусского лейтенанта 
артиллерии Вернера Сименса, заложившего в середине прошлого века краеугольный 
камень этого предприятия-спрута. Будучи членом фашистского «Генерального совета 
экономики», Герман фон Сименс участвовал в определении и проведении 
гитлеровской политики вооружения. По договоренности Хеттлаге с генерал-майором 
Дорнбергером под руководство концерна Сименса был передан и экспериментальный 
ракетный завод в Пенемюнде.
 Наряду с электроконцернами в сулившем неслыханные прибыли ракетном бизнесе 
вскоре стала принимать большое участие и химическая промышленность в лице 
треста «ИГ Фарбениндустри». Роль химии в производстве брауновских ракет видна 
хотя бы из следующего. При полетном весе ракеты «А-4» 612 963 килограмма вес 
потребляемого ею горючего составлял 67%, а при весе запланированной более 
мощной ракеты «А-10» в 87 тонн – соответственно 70,6%. Для осуществления 
программы, предусматривавшей производство 3600 ракет «А-4» в год (300 в месяц), 
Вернеру фон Брауну требовалось от заводов «ИГ Фарбен» 32