ались в четверг после полудня. Джин Мей, 
за которым я следовал по пятам, прочел полетное задание и пришел в ярость из-за 
двух пунктов, пропущенных Кардером по недосмотру. По мнению Мея, они были, 
мягко говоря, неблагоразумными. Снова конфликт инженера с летчиком. Джин не 
хотел без нужды рисковать своей головой ради ускоренного проведения программы 
испытаний.
 — Если вы рассчитываете, что я проведу испытание на бафтинг 14 на высоте 
тысяча двести метров, то вы просто рехнулись! — кричал Джин. — К чертям…
 Кардер утихомирил Мея, изъяв пункты задания, вызвавшие ярость 
летчика-испытателя. Вероятно, это задерживало осуществление программы, но было 
совершенно очевидно, что Джин не собирался выполнять все задания, и последнее 
слово всегда оставалось за летчиком: на самолете-то летал он. Я не мог 
примкнуть ни к той, ни к другой стороне, не представляя себе ясно, что именно 
раздражало Джина, но интуитивно все-таки соглашался с ним. Очевидно, во мне 
говорило исконное недоверие летчика к инженерам.
 Выиграв битву, Джин поспешил удалиться из ангара и исчез где-то на базе. Я 
только на мгновение отвернулся, чтобы посмотреть, как заправляется горючим 
машина со стилетообразным носом, а Джин уже пропал. Нелегко было угнаться за 
ним: он быстро двигался и не высиживал на стуле дольше одной минуты. Часто он 
уходил, не закончив разговора о какой-нибудь характеристике «Скайрокета», 
словно вспомнив о чем-то более важном. И мне казалось, что он ни разу не 
досказал до конца все, что знал о неприятных особенностях в поведении самолета,
 — многое оставалось нерассказанным.
 Теперь уж бесполезно искать Мея. Я продолжал наблюдать, как механики 
заправляют «Скайрокет». Завтра Джин снова, поднимет его в воздух, а пока 
механики занимаются последними приготовлениями. Горячее солнце низко нависло 
над голой пустыней, слабо отражаясь в серебряных обшивках разбросанных по всему 
аэродрому опытных самолетов. Над белой взлетной полосой неподвижно стоял 
раскаленный воздух, а за нею виднелось растрескавшееся на солнце дно высохшего 
озера, с которого завтра утром «Скайрокет» с ревом взмоет в небо.
 «Скайрокет» выкатили из ангара. Бездействовали мощные двигатели, необходимые 
для того, чтобы сообщить в воздухе сверхзвуковую скорость этой обтекаемой 
машине весом почти семь тонн. Гигантский зверь дремал.
 Двенадцать опытных механиков медленно, осторожно катили «Скайрокет» вверх по 
наклонной рампе для установки его на платформе трейлера 15 . Как только баки 
самолета заполнятся топливом, через ЖРД до самого взлета будет непрерывно 
пропускаться азот из находящихся под давлением резервуаров трейлера, чтобы 
предотвратить случайное скопление топлива в камерах сгорания, которое может 
привести к взрыву двигателя в момент его запуска.
 Самолет установили на трейлере. Навес над трейлером защищает «Скайрокет» и 
обслуживающий персонал от палящего утреннего солнца. В одном из его углов 
помещается еще одно защитное приспособление — душ. На тот случай, если 
легкоиспаряющаяся жидкость случайно окатит кого-либо из механиков. Для защиты 
самолета, заправленного легковоспламеняющимся топливом (одной капли перекиси 
водорода достаточно, чтобы прожечь дыру в бетонном перекрытии), сложную систему 
пожарных рукавов связали с водяным резервуаром емкостью более двух с половиной 
тысяч литров. Это только часть оборудования, которое занимает каждый сантиметр 
огромного заправочного трейлера. Самолет готов к важной операции заправки 
топливом, которая должна начаться завтра рано утром.
 — В котором часу приходить сюда? — спросил один из механиков.
 Возле трейлера появился Кардер. Он ответил:
 — На этот раз, ребята, к заправке приступим, пожалуй, в два часа ночи. Ближе к 
осени солнце всходит позднее. Нам хватит времени. Завтра рассвет должен 
наступить в пять сорок пять.
 Кто-то из механиков пожаловался:
 — Ну вот, снова придется недосыпать!
 — Что ж, нас предупреждали в Санта-Монике. Хочешь приключений — принимай 
участие в исследовательской программе. Ничего, переживем. — И механик ударил по 
плечу своего соню-товарища. — Ты, парень, творишь историю!
 Бригадир механиков объявил:
 — Итак, для заправки баков приходить в два часа.
 Собравшиеся у самолета люди разошлись. «Скайрокет» остался в неудобном 
положении, пригвожденный к платформе трейлера.
 Я с трудом уснул и спал не больше часа, когда начался пронзительный 
беспрерывный свист. Казалось, сильный ветер попал в ловушку и с неистовой 
яростью пытается вырваться на волю. Я присел на кровати, стараясь понять, что 
бы это могло значить. Никаких других звуков слышно не было — ясно, что это не 
тревога. Я снова заснул под непрекращавшийся резкий свист.


* * *

 Меня разбудило дребезжание будильника. Скоро начнется подготовка к полету. 
Было темно. Я снова услышал непрерывный, пронизывающий свист.
 По пустынным улицам спящей базы я добрался до ангара фирмы Дуглас. Чем ближе 
подходил я к «Скайрокету», тем сильнее становился свист. Жуткий вопль исходил 
ох таинственного самолета. В бока «Скайрокета» медленно текло 
легковоспламеняющееся топливо, и самолет издавал испуганный, мучительный вой. 
Люди, в течение трех часов размеренно питавшие «Скайрокет» топливом, были одеты 
в шлемы со стеклянными лицевыми щитками, специальные комбинезоны из пластмассы 
и толстые перчатки. Этот костюм защищал их от испаряющихся компонентов топлива, 
пока они работали с покрытыми белым инеем топливопроводами и шлангами, которые 
соединяли трейлер с самолетом.
 Жидкий кислород с температурой — 183°С подавался в один из спаренных баков 
«Скайрокета», установленных в нижней части фюзеляжа в пяти сантиметрах друг от 
друга. Если жидкий кислород загрязнится, неизбежно последует взрыв, который 
сметет с лица этой пустынной земли самолет, трейлер, обслуживающий персонал и 
зрителей. Поэтому его необходимо подавать с большой осторожностью. Попадая в 
баки, жидкий кислоро