|
и в зависимости от звука
работы двигателя.
— Полет недурной. — Моррисей был удовлетворен, но эта проверка не произвела на
него особого впечатления. Его повседневная работа состояла из неприятностей; он
«продавал» самолеты. — Поезжайте в Эль-Сегундо и повидайте там Брауни.
Передайте старику привет. Он выпустит вас на самолете AD. На нем вам и придется
летать. Боб позвонит, когда вернется из отпуска.
AD — одномоторный штурмовик, а я привык летать на четырехмоторных самолетах.
Это мало соответствовало моим ожиданиям, но я решил идти до конца.
Завод в Эль-Сегундо находится в пятнадцати километрах от Санта-Моники и
распланирован примерно так же. Только его аэродром — часть международного
аэропорта Лос-Анжелоса — отдален от завода и используется одновременно другими
авиационными компаниями, имеющими заказы на палубные истребители и пикирующие
бомбардировщики ВМС, в то время как громадный завод в Санта-Монике выпускает
главным образом гражданские самолеты.
* * *
При входе на аэродром я назвал полицейскому свою фамилию, и мне разрешили
пройти. Лаверн Брауни, с которым я должен был встретиться, сидел за столом в
небольшой продолговатой комнате. На двери почему-то висела табличка:
«Загородный клуб».
Он был старше, чем я ожидал, лет около сорока, высокий, худощавый, загорелый и
обветренный. Я представился.
— Рад вас видеть! — Судя по его оживлению, он говорил искренне. Брауни показал
на аэродром, где стояли, выстроившись в линейку, штурмовики со сложенными
крыльями. — В последнее время их столько накопилось, что мне не обойтись без
вашей помощи.
Хотя аэродром был наводнен только что собранными и еще не испытанными
штурмовиками AD, их серийное производство на этом заводе шло не совсем
нормально. Весь летно-испытательный персонал в Эль-Сегундо состоял до сих пор
из одного Лаверна Брауни. Теперь ему буду помогать я. На других пяти заводах
фирмы Дуглас работало не больше десяти летчиков-испытателей. После войны
авиационная промышленность не слишком преуспевала.
Брауни провел меня по заводу, представил диспетчеру Джерри Кодиру и двум
контролерам.
— Обзаведитесь шкафчиком для одежды. Завтра мы достанем для вас летное
обмундирование. — Он достал из ящика своего стола руководство по AD. —
Просмотрите это… Завтра мы его попробуем.
Много времени прошло с тех пор, как я летал на одномоторном самолете,
перегоняя истребители для морской авиации. Это было почти четыре года назад.
В восемь тридцать жаркого августовского утра я уже был в летной комнате и за
чашкой кофе еще раз просматривал руководство по AD. Появился Брауни.
— Ну как, найдете все тумблеры? — спросил он.
— Думаю, что найду — стоит только несколько минут посидеть в кабине.
— Запуском мы займемся вместе. Двигатели фирмы Райт работают грубо, имейте это
в виду, если вы раньше не работали с ними. — Брауни говорил с уверенностью
летчика, который летал уже больше двадцати лет. О тонкостях управления
самолетом он знал лучше всех летчиков, с которыми я был знаком. Самолет AD я
впервые видел так близко, но Брауни не придал этому значения и предоставил мне
самостоятельно познакомиться с самолетом.
Приборная доска оказалась именно такой, какой она была описана в руководстве.
Брауни наклонился над кабиной, чтобы помочь мне запустить двигатель. С
ловкостью, приходящей после того, как человек проведет в машине тысячу часов,
он запустил двигатель. Я наблюдал за быстрой сменой его движений, стараясь
запомнить их.
Сквозь грохочущий шум мотора он закричал мне:
— Если что-нибудь случится, сообщите нам. Подымитесь на полчасика и прощупайте
его. — На этом все его объяснения закончились, и самолет остался в моем
распоряжении. Брауни обошелся без отцовских наставлений. Спрыгнув на землю, он
зашагал к ангару.
Теперь я постарался вспомнить об одномоторном самолете все, что когда-то знал:
«Помни, что при огромной мощности двигателя придется много поработать рулем
направления, чтобы удержать эту штуку на взлетной полосе». Что еще?
Брауни не шутил. Двигатель ревел так, словно вот-вот готов был сорваться с
подмоторной рамы. Я вырулил на старт, раскрыл крыло, проверил работу магнето.
Быстрая проверка моторных приборов — и мне разрешен взлет. Справа от меня на
взлетно-посадочной полосе номер 2-5 аэропорта Лос-Анжелос начал выруливать на
взлет самолет Саусуэст Эрлайнс, старый друг. Я машинально помахал ему рукой,
смутился и быстро опустил ее вниз. «Саусуэст» игнорировал мое приветствие и,
громыхая, прорулил мимо.
«Он обладает большой скороподъемностью», — предупреждал меня Брауни. Я
оторвался от земли и установил угол набора высоты. Большая скороподъемность? AD
начал набирать высоту, словно кто-то поддал ему сзади.
* * *
На высоте шесть тысяч метров я перевожу самолет с набора высоты в
горизонтальный полет, уменьшаю обороты двигателя — и вот снова она, моя стихия.
Как всегда, после длительного отпуска я испытываю восторг при первом взгляде
вниз, на землю. Нигде я не чувствую себя так свободно, как здесь, в пустынном,
бескрайнем небе.
|
|