сь поспорить с теоретиками, но я 
продолжал слушать, пытаясь дать им возможность убедить меня в их правоте. 
Инженеры спокойным, деловым тоном обсуждали этот фантастический полет. Они 
много работали с логарифмическими линейками, казалось, они стремились выдать 
желаемое за действительность.
 — Билл, если вы выдержите угол в 50 градусов после перехода на набор высоты, — 
Петтингалл нанес куском мела траекторию полета, — тяга сама доставит вас туда.
 Я молчал. После того как они выложили все доводы в защиту своего плана, я 
решил следовать разработанному ими заданию, хотя мало верил в него. Я буду 
выполнять задание до тех пор, пока это практически будет возможно, но на всякий 
случай подготовлю свой собственный план полета.
 — О'кэй! Я согласен. Но ведь лечу я, и если вы не будете против, то я сам решу,
 продолжать ли мне выполнять ваше задание или нет.
 Все согласились. Полет должен был быть поистине экспериментальным. Жесткого 
задания, которого мне строго придется придерживаться, не было. Я составил свое 
собственное запасное задание, чтобы в случае необходимости заменить план 
достижения рекордной высоты, разработанный инженерами.
 Теоретически предполагалось, что на режиме набора высоты при скорости, 
соответствующей М = 1,12, я должен буду довести перегрузку до 1,2 и затем 
постоянно увеличивать угол атаки.
 Мой же план заключался в том, чтобы выдерживать наивыгоднейшую скорость на 
наборе и продолжать полет на том угле атаки, который получится, пока ЖРД не 
прекратит работу, затем взять ручку на себя и дождаться, пока не погаснет 
скорость полета.


* * *

 Я вернулся в Эдвардс; Кардер был окрылен полетом на максимальную высоту, 
намеченным на конец недели. Еще никогда я не видел его таким возбужденным. Идея 
достижения самолетом «Скайрокет» максимальной высоты заняла его воображение 
значительно сильнее, чем достижение максимальной скорости в горизонтальном 
полете. Его энтузиазм передался и остальным членам бригады. Кардер не 
присутствовал на совещании и не был как следует знаком с принципами, на которых 
основывался полет. Но это его, очевидно, не слишком тревожило. Он все 
предоставил мне, сделав одно-единственное замечание:
 — Ради бога, не теряй головы и не заходи так далеко, чтобы нельзя было 
вернуться обратно.
 Другие инженеры испытательной бригады не давали никаких советов. Они заняли 
выжидательную позицию, наблюдая за развертывающимися событиями. Казалось, по 
вопросу о том, чего можно было ожидать от полета в стратосферу, были 
расхождения во взглядах между тремя группами теоретиков. Мнения сотрудников 
испытательного отдела в Санта-Монике, спроектировавших самолет, и аэродинамиков 
завода в Эль-Сегундо расходились в части порядка проведения этого полета. Даже 
испытательная бригада в Эдвардсе, не принимавшая по существу участия в 
разработке предстоящего полета, имела свою точку зрения на его поведение. Но 
никто не мог сказать ничего наверняка. Все это еще оставалось делом 
исследований.
 Наслушавшись всех этих мнений и предложений, я старался остаться независимым. 
Я выслушивал различные точки зрения и формулы, но в этот раз полагался только 
на свой собственный опыт в пилотировании самолета, на что я никогда не 
отважился бы два года тому назад. Если не будет получен приказ о выполнении 
этого полета иным способом, я буду действовать так, как считаю нужным. Если же 
мой план будет сильно расходиться с приказанием, я буду протестовать, так как 
рискую своей головой.
 Летно-испытательная бригада интересовалась, в частности, вопросом, как поведет 
себя самолет, оказавшись в штопоре на очень большой высоте. Я слушал эти 
разговоры, и мне становилось не по себе.
 — Джордж, если самолет войдет в штопор, что, по твоему мнению, с ним случится? 
Будет ли он штопорить вперед носом или хвостовым оперением?
 — Он должен штопорить носом вперед. Вряд ли органы управления будут эффективны 
в разреженном воздухе, а поэтому вывести самолет из штопора будет невозможно.
 Все продолжалось в таком духе…
 Полеты на максимальную скорость в горизонтальном полете контролировались более 
точно, и к поставленной цели мы продвигались постепенно. Успех тоже был 
постепенным, энтузиазм — сдержанным. Этот же полет был иным. Мы намеревались 
сделать попытку достигнуть максимального результата сразу, в первом же полете, 
задание которого еще три дня тому назад не было точно сформулировано. Я 
чувствовал себя одиноко.
 Три дня были целиком заполнены подготовкой к полету. К высотному костюму были 
приделаны специальные баллоны с расчетом на более длительный полет. 
Оборудование костюма было тщательно отрегулировано, чтобы не возникало лишних 
затруднений на высоте двадцать четыре тысячи метров. На и без того 
перегруженную приборную доску дополнительно был установлен указатель угла атаки.
 Пока на «Скайрокет» наносили новый слой лака, я сидел в кабине, сгорбившись 
над ручкой управления, отрабатывая последовательность движений. Когда накануне 
полета я закончил тренировку и вылез из самолета, Пондер, тщательно наносивший 
последний слой лака, сказал мне:
 — Постарайтесь на этот раз оставить на нем хоть немного краски.
 В четыре часа было так же жарко, как и в полдень. Бассейн, наверное, набит 
людьми; сейчас там, очевидно, раздается звонкий хохот офицерских жен. К пяти 
часам солнце зайдет за горы на западном конце долины, и я смогу пойти погулять. 
Мне хотелось заставить свои мышц