свой вагон, садился у жарко натопленной печки и насвистывал. Так ехал он девять 
дней. Самолеты были доставлены в Канавинский авиапарк в целости и сохранности.

Валерий работал не просто охотно, а с какой-то жадностью, стараясь отлично 
выполнить любое поручение.

В виде поощрения его послали вместе с другими отличившимися работниками 
авиапарка преподнести летчику Борису Илиодоровичу Россинскому скромный, но 
ценный по тем временам подарок – зажигалку собственного изделия.

Бензина тогда не хватало, так как Баку был занят белыми. Россинский изобрел 
авиасмесь, заменявшую бензин, и получил за свое изобретение благодарность в 
приказе командующего Московским военным округом.

Прежде чем авиасмесь была отправлена на фронт, Россинский испытал ее, совершив 
перелет Москва – Нижний Новгород – Казань – Самара. На обратном пути он сделал 
посадку в Нижнем Новгороде. Там и преподнесли ему подарок представители 
Канавинского авиапарка.

Старейший русский летчик Россинский был учеником Николая Егоровича Жуковского. 
В 1908 году он построил управляемый планер из бамбука и совершал на нем полеты 
в районе Москвы. Через год Россинский стал одним из организаторов студенческого 
воздухоплавательного кружка при Московском Высшем техническом училище – того 
самого воздухоплавательного кружка, руководимого Н. Е. Жуковским, из которого 
впоследствии вышли крупные авиационные теоретики и знаменитые конструкторы.

Россинский не сделался ни теоретиком, ни конструктором. Он был прирожденный 
летчик и избрал себе трудный и ответственный путь летчика-испытателя.

Он испытывал самолеты на заводе «Дукс». Завод по заказу военного ведомства 
копировал «фарманы» и «ньюпоры». Испытывать такие самолеты было сложно и опасно.


После Великого Октября Россинский, продолжавший работать испытателем на заводе 
«Дукс», был избран председателем Военно-Революционного комитета по авиации.

При его участии была создана научно-исследовательская «летучая лаборатория», в 
которой проверялись не модели, а боевые машины в натуре: истребители, 
разведчики, учебные самолеты.

Начальником этой лаборатории был назначен Россинский, а всей научной работой 
руководил профессор Жуковский, приглашенный по инициативе Владимира Ильича 
Ленина.

Много лет спустя летчик-испытатель Чкалов, познакомившись на аэродроме с Б. И.
 Россинским, напомнил ему о встрече в Нижнем Новгороде так живо и подробно, 
словно все это происходило несколько дней назад.

– В изготовлении зажигалки я тоже участвовал, – сказал, улыбаясь, Валерий 
Павлович.

– Спасибо, я храню ее до сих пор. Хорошая зажигалка, – ответил заслуженный 
пилот.

…В 1920 году Валерий только что научился собирать «вуазены», «ньюпоры», 
«моран-парасоли». Собранная с его участием машина уходила в полет без него. Это 
было невыносимо обидно. Он провожал самолет глазами, пока тот не превращался в 
черную точку. Желание стать летчиком возрастало. Старательно работая в 
ремонтных мастерских авиапарка, Валерий твердил: «Буду летать!»

Командир авиационного парка Хирсанов был добрый, чуткий человек. Он тепло и 
сердечно относился к трудолюбивому, способному юноше. Часто беседовал с ним, 
рассказывал ему о своих боевых полетах. От Валерия он знал о его мечте стать 
летчиком. Однако, когда тот начинал просить: «Пошлите меня в летную школу», 
Хирсанов добродушно, но категорически возражал:

– Нельзя. Тебе только шестнадцать лет. Мал еще. Вернут обратно, – конфуз будет.

Если Валерий настаивал, Хирсанов выпроваживал его из кабинета, шутливо 
повторяя:

– Ну, брысь отсюда!

Валерий проявлял необыкновенное для его возраста упорство, продолжал «ловить» 
Хирсанова каждый день – просил, уговаривал, чтобы командир направил его и школу.


Владимир Фролищев, заботливо относившийся к своему земляку, вскоре заметил, что 
Валерий стал угрюм, необщителен. Тогда Фролищев решил сам попросить Хирсанова 
послать сборщика самолетов Чкалова в летную школу. Тем более, что тот был не по