Вскоре показалась Северная Земля. Видимость улучшилась, и летчики рассмотрели 
крутые скалистые берега, покрытые мощным ледником.

Северная Земля отделяется от материка проливом Вилькицкого. За проливом 
находится мыс Челюскин. Там – советская зимовка, радиостанция, радиомаяк. 
Белякову очень хотелось воспользоваться маяком, но услышать его не удалось. 
Штурман решил, что радиомаяк не работает. После перелета выяснилось, что маяк 
работал и радиограмма с борта «NO-25» была принята радистами на мысе Челюскин и 
в бухте Тихой.

Почему не слышал маяка экипаж, – этого никто не смог объяснить.

Дальше воздушная трасса легла на юг, вдоль восточных берегов Северной Земли, 
затем над побережьем Таймырского полуострова, западнее мыса Челюскин, и через 
Таймырский полуостров – по направлению к устью реки Лены.

Циклон остался позади. Через некоторое время показалось солнце. Самолет пересек 
Хатангскую губу, немного отклонился от курса в глубь материка и шел над рекой 
Леной. Устье ее осталось где-то левее. Настроение у экипажа поднялось. После 
короткого совещания было решено лететь не над бухтой Тикси, а продолжать путь 
над материком.

Видимость все-таки была плохая: полярное солнце хотя и не пряталось за горизонт,
 но стояло низко. Косые лучи его слабо освещали землю. Многочисленные горные 
хребты, щедро изрезавшие Якутию, отбрасывали густые тени.

Пейзажи менялись с удивительной быстротой. Только что высились горы, но их уже 
сменила, казалось бы, бескрайная болотистая тундра. И вдруг – снова горы. 
Мощный горный хребет Черского вызвал у Чкалова мысль о сокровищах, скрытых в 
недрах этого хребта, о несметных богатствах родной Советской страны.

Когда «NO-25» находился в центре Якутии, была передана радиограмма:



«Все в порядке. Идем курсом на Петропавловск за облаками. Высота полета 4700 
метров. Беляков».


Яблоновый хребет остался к востоку от самолета. К Охотскому морю «NO-25» вышел 
точно по намеченному маршруту – над заливом Бабушкина.

Участники перелета находились в воздухе уже двое суток. Чтобы экономить горючее,
 они почти все время летели на большой высоте. Естественно, началось 
кислородное голодание. Физическое самочувствие летчиков было неважное, они 
потеряли сон, аппетит, чувствовали сильную усталость, которая особенно 
увеличилась после длительной борьбы с циклоном.

Погода попрежнему не благоприятствовала полету. Над Охотским морем снова 
появились и густым покрывалом легли над водой сплошные облака. Они не 
рассеялись и после того, как «NO-25» появился над Камчаткой. Ориентиром для 
штурмана послужила выступившая из облаков снежная вершина. Это была гора 
Хаошень.

Люди в кабине уставали все больше и больше. Порою им начинало казаться, что все 
жизненные ресурсы уже исчерпаны, что может не хватить сил для борьбы со стихией.


В этот трудный момент штурман принял следующую радиограмму:



«ЧКАЛОВУ, БАЙДУКОВУ. БЕЛЯКОВУ. Вся страна следит за вашим полетом. Ваша победа 
будет победой Советской страны. Желаем вам успеха. Крепко жмем ваши руки.

    Сталин, Молотов, Орджоникидзе, Димитров».

Усталые, измученные люди повеселели, приободрялись, почувствовали себя так, как 
будто в них влились свежие силы.

Густые облака продолжали прятать землю от воспаленных глаз участников перелета. 
Но это уже не казалось страшным. Они знали, что на восточном побережье Камчатки 
в июле редко бывает пасмурно, обычно там в это время стоит солнечная погода. 
Действительно, не прошло и трех часов, как облака начали редеть. Слева от 
самолета появились ясные очертания сопки Коряцкой.

Вскоре все увидели небольшой городок на берегу бухты. Дальше к востоку, 
сливаясь с горизонтом, раскинулось море.