После лекции он подошел ко мне и говорит:

– Батя, скажи, пожалуйста, за что я попал в этот «дисциплинарный батальон»? Я 
знаю, ты от меня не скроешь и скажешь!

Но я не мог ничего сказать, ибо сам не знал, и стал его расспрашивать, как он 
попал в эту группу.

Валерий толком не мог ответить. Я установил только, что Чкалов нарушил какие-то 
положения в технике пилотирования и его направили в эту группу для 
«перевоспитания».

Валерий был рад, что мог теперь видеться с Антошиным, говорить с ним. Он 
оказался на казарменном положении и не имел права отлучаться без особого 
разрешения. А получить разрешение было не так-то просто. Ольга Эразмовна 
осталась одна с ребенком. Больше всего ее волновала мысль о том, как перенесет 
Валерий неожиданное и несправедливое наказание.

Валерий знал, что жена тяжело переживает все его неудачи, и ему хотелось 
подбодрить ее. Он обратился к «бате» с просьбой навестить Ольгу Эразмовну.

Антошин побывал у Чкаловых дома, и Валерий потом с жадностью расспрашивал его 
об Игоре. Он хотел знать о сыне все, до мельчайших подробностей.

– Именно ради сынка, – страстно говорил Чкалов, – ради нашего будущего, ради 
счастья родной страны я должен искать, добиваться нового, совершенствовать, 
шлифовать технику пилотирования. Нам нужна авиация высокого класса, а от меня 
требуют: будь осторожен при испытаниях, не давай полной нагрузки на все детали. 
Но как, скажи ты мне, я могу проверить без этого самолет? Летчик должен быть 
вполне уверен в прочности машины, знать, что в самых сложных условиях полета ни 
один винтик не подведет.

– Нелегко тебе, Валерий, – задумчиво ответил Антошин, – очень нелегко, потому 
что и сейчас еще есть начальники, которые сваливают в одну кучу твои ценные 
эксперименты и «грехи молодости», когда ты играл со смертью по пустякам.

– Ничего, батя, – возразил Чкалов, – будет время, правда свое возьмет! Поймут, 
что я учусь в совершенстве владеть машиной, а не занимаюсь акробатикой.

В один из вечеров Чкалов пришел к Антошину в приподнятом настроении и заявил:

– Я все продумал, все взвесил и знаю: настоящую пользу я смогу принести, 
испытывая самолеты на заводе. Заводские испытания – совсем другое дело, чем 
испытания в НИИ. Там не только можно, но и должно изучать характер машины. 
Помоги мне, батя, устроиться на какой-нибудь авиационный завод! Поможешь?

Иван Панфилович ответил не сразу.

– Постараюсь, Валерий, – сказал он. – Сделаю все, что от меня зависит. Но 
удастся ли, – не знаю. Я ведь только преподаватель.

То, что не удалось бы одному Антошину, сделал коллектив. Партийная организация 
института и лучшие, передовые летчики отвоевали Чкалову возможность работать 
творчески, в полную меру его выдающихся способностей. В январе 1933 года 
Валерий Чкалов был назначен летчиком-испытателем авиационного завода.




Глава десятая. Заводской летчик-испытатель





Валерий Павлович вместе со своими земляками – жителями Василёва – ловит бреднем 
рыбу.



На авиационном заводе Чкалов нашел работу, которая была ему больше всего по 
душе.

Во время «испытательных полетов он с огромным чувством ответственности за 
доверенный ему самолет сначала проверял, как воплощен замысел конструктора, 
детально изучал все достоинства и недостатки машины. Затем он старался выжать 
из машины все, что она может дать. Иногда летчик-испытатель Чкалов добивался 
больше того, на что рассчитывал сам конструктор.