своего Павла Григорьевича, не услышит его по-стариковски строгих, но дельных 
советов. Как это часто бывает, Валерий только теперь, после смерти отца, понял, 
насколько тот был ему дорог.

Анисимов видел, что друг затосковал, и осторожно, тактично старался отвлечь его 
от тяжелых мыслей. По собственному опыту он знал, что самым лучшим лекарством 
для Чкалова будут полеты. И он заботился, чтобы Валерий летал как можно больше.


* * *

Начав с обычных аэродромных полетов, Чкалов скоро перешел к выполнению 
специальных заданий, иногда связанных с дальними воздушными маршрутами. 
Летчик-истребитель, он изучал в НИИ машины разных типов. Много летал и на 
тяжелых воздушных кораблях. В полетах был попрежнему неутомим, за первый же год 
работы в институте он провел в воздухе около 300 часов и освоил методику летных 
испытаний тринадцати типов самолетов.

Испытания в воздухе требуют от летчика, помимо профессионального мастерства, 
таких личных качеств, как мужество, выдержка, умение молниеносно принимать 
решения. При испытаниях трудно предусмотреть все случайности.

Однажды Чкалов принимал участие в опытном бомбометании. Опыты велись на 
Черноморском побережье. На исходе жаркого дня Чкалов осторожно поднял в воздух 
тяжело нагруженный двухмоторный бомбардировщик. На борту самолета находились 
опытный бомбардир-инженер и молодой бортмеханик. Сначала летели над дышащей 
зноем степью, и машину бросало во все стороны. После короткого отдыха в полете 
над морем самолет снова ушел по назначенному маршруту в беспокойный воздух над 
раскаленной землей. Под крылом мелькали деревни, пашни, изрытые оврагами поля, 
перелески.

Внезапно лопнул шатун, и левый мотор, окутанный белым паром, затрясся, как в 
лихорадке. Валерий повел самолет на одном правом моторе. Напрягая все свои силы,
 он пытался удержать самолет от снижения. Высота постепенно терялась, а внизу, 
как нарочно, мелькали глубокие овраги, не было видно ни одного ровного кусочка 
земли, годного для посадки. Вынужденная посадка вообще не предвещала ничего 
доброго: висевшие под фюзеляжем несколько сот килограммов бомб неминуемо должны 
были взорваться после первого же сильного толчка. Это понимали и летчик, и 
инженер, и бортмеханик.

По уставу садиться с бомбами не разрешается. Инженер решил сбросить опасный 
груз. Он уже открыл люк бомбового отсека. Внизу изредка мелькали селения. 
Заметив приготовления инженера, Чкалов гневно приказал ему немедленно перейти в 
пилотскую кабину. Инженер повиновался. Машина на одном правом моторе тянулась к 
берегу моря. Мотор перегрелся, работал неверно, с выхлопами, вот-вот готовый 
взорваться, а годного для посадки места все не было видно. Чкалов решительно 
выключил зажигание последнего мотора, – другого выхода не оставалось.

Самолет, нагруженный бомбами, опускался над обрывистым берегом моря. Много 
самообладания и физической силы понадобилось летчику, чтобы выровнять машину и 
дотянуть ее до прибрежной полоски земли. Инженер и бортмеханик не сразу пришли 
в себя, не сразу поняли, где они, когда Чкалов посадил машину с сотнями 
килограммов взрывчатых веществ на самом краю обрыва.

Обычно веселый механик на этот раз был серьезен.

– Товарищ командир, – сказал он Чкалову, – вы спасли не только нас, – вы спасли 
и тех, на кого могли обрушиться бомбы!

– Нас всего трое, – ответил Чкалов, резко повернувшись к смущенному инженеру, – 
а сколько людей могло погибнуть!


* * *

В НИИ шли испытания авиаматки. Это были самые интересные и необычные 
испытательные полеты за весь 1931 год.

Идея создания авиаматки, предложенная советским конструктором В. Вахмистровым, 
заинтересовала и ученых-аэродинамиков и военных специалистов.

По замыслу конструктора тяжелый воздушный корабль – авиаматка – должен был 
служить транспортом для истребителей. Самолеты могли взлетать с авиаматки, 
находящейся в воздухе.

Инженеры и летчики НИИ с увлечением работали вместе с конструктором над 
осуществлением проекта авиаматки.

При первом испытательном полете на огромных крыльях воздушного корабля 
установили два самолета-истребителя типа «И-4». Испытание было очень