– Как ты починишь такую рухлядь? – сердито заметил Дубинин. – И вообще, 
господин хороший, если хочешь выслужиться перед начальством, то лучше просись к 
полковнику в денщики!

Из одного этого замечания Лёша понял, что Егор может стать его хорошим 
союзником.

Через неделю мотор был собран, хотя и пришлось здорово потрудиться. Полотно 
заклеили. Машина получилась неказистая, вся в заплатках, но летать на ней можно.


Несколько раз опробовали мотор на земле. Работает хорошо. Тогда Силов попросил 
Шадрина проверить мотор в воздухе. Он согласился, но откладывал вылет со дня на 
день.

И вот однажды Лёша сказал Егору:

– Не попробовать ли нам самим, а то их не дождёшься. Кого из лётчиков ни 
попросишь, все как-то жмутся.

– Попробовать? – переспросил Дубинин. – А ты сумеешь?

– Кто его знает? В воздухе я за ручку держался.

Вначале Силов не очень доверял Дубинину – а вдруг его нарочно подослали к нему, 
чтобы проверить.

Егор, как видно, тоже смотрел на Лёшу с опаской – больно уж прыток: сам 
вызвался ремонтировать негодный самолёт, выскочка!

Но ничто так не сближает людей, как совместный труд. Мало-помалу Лёша узнал, 
что его помощник родом из Тулы, что он попал к белым прямо из царской армии. 
Служить ему здесь не по душе, но и красных он боится: вдруг расстреляют? Много 
часов провели они в задушевных беседах, и Лёша сумел убедить Егора в том, что 
если они смогут принести пользу Советской власти, то их не только не 
расстреляют, но ещё и спасибо скажут.

– Какой же от нас может быть толк? – спросил как-то Егор. – Расположения войск 
мы не знаем. Только про нашу эскадрилью расскажем. Маловато будет.

Силов успокоил его:

– Мы с тобой прилетим на самолёте. Разве это не польза будет? Вот если бы нам 
ещё удалось посадить у наших Шадрина, то тогда совсем здорово было бы.

И мотористы стали думать о том, как заставить поручика сделать вынужденную 
посадку там, откуда он убежал.

Случай представился дня через три. Все лётчики эскадрильи получили задание 
совершить на рассвете бомбовый налёт на узловую станцию, недавно занятую 
советскими войсками.

Егор готовил к вылету самолёт Шадрина. По совету Лёши, он налил в баки машины 
ровно столько горючего, чтобы хватило долететь до расположения красных. На 
обратную дорогу – ни грамма! Чтобы лётчик не догадался об этом, было сделано 
так, что стекломер всё время показывал полный бак. К тому же трубку стекломера 
нарочно вымазали грязью, чтобы Шадрин никак не смог разобраться в том, сколько 
осталось бензина.

Чуть посветлел небосклон, когда самолёты с бело-красно-синими кольцами на 
крыльях, царскими опознавательными знаками, стали один за другим уходить ввысь. 
Как только последний самолёт поднялся на задание, Лёша дал команду Егору 
запускать мотор их машины.

Рулить Лёша умел хорошо и после пробега по прямой поднял самолёт в воздух. 
Вначале машину стало сильно кренить, но он сумел выровнять её.

Часовой несколько раз выстрелил им вслед, но не попал.




Поднявшись на значительную высоту, новоявленному лётчику удалось «прицепиться» 
к железной дороге и лететь вдоль неё. Какая высота, какая скорость, далеко ли 
до линии фронта – ничего этого он не знал.

Минут через сорок полёта перепуганный Егор наклонился к его уху и крикнул:

– В нас стреляют… Пробит радиатор… Вода уходит!