Зимовщики затаили дыхание.

Муха, с обычной для их породы невозмутимостью, вертелась около носа Нелая и, 
очевидно, раздражала его: пёс не привык к подобному беспокойству и начал 
сердиться. Но назойливой Южанке не было до этого решительно никакого дела. Она 
недолго думая снова уселась прямо на его нос. Тогда при общем восторге Нелай 
взвизгнул и тявкнул ещё раз.

– Нелай залаял!… Нелай залаял!… – закричали зимовщики. – Ай да Южанка! Молодец 
муха, честное слово! – восклицали они.

Но этот «подвиг» дорого стоил мухе. Едва она снова уселась с прежним упорством 
на чёрный влажный нос собаки, та изловчилась, быстро вскинув морду, разинула 
пасть и… проглотила муху.

Зимовщики горевали недолго.

Муха «вылечила» их любимого пса, научила его «говорить», и они сочли, что этим 
она принесла свою пользу. Вот и вся история про собаку и муху.




Полярные шутки


Полярным лётчикам частенько приходилось сидеть на зимовках в ожидании погоды 
долгие дни и ночи. Времени в таких случаях бывало много. Коротали свободные 
часы игрой в шахматы, в особо излюбленную на Севере игру – домино. Мне на пути 
к исполнению одного задания пришлось как-то сыграть более четырёхсот партий в 
эту игру.

Собираясь вечерком в кают-компании, люди тешили друг друга рассказами о 
небывалых приключениях – кто во что горазд. Сочиняли иногда истории вроде тех, 
какими славится Мюнхгаузен, и были простодушно рады, если удавалось провести 
друзей и они принимали вымысел за чистую монету. От нечего делать иногда 
начинали подшучивать друг над другом, как говорилось у нас – «разыгрывать». 
Шутки эти были безобидные, дружеские, но излишняя доверчивость ставила 
некоторых товарищей в смешное положение.

На острове Рудольфа собралось как-то много «гостей» – кроме основного состава 
зимовки, здесь застряли в ожидании погоды три самолёта. В их экипажах были и 
«новички» – люди, впервые попавшие в Арктику. Их, конечно, легче всего было 
«разыграть»: они сами набивались на это.

Вот заходит однажды в комнату к молодым бортмеханикам один наш лётчик. Ботинки 
у него только что были вымазаны густым слоем жира – на швах и на рантах 
остались белые следы.

– А разве хорошо смазывать ботинки сгущённым молоком? – спросил у него один из 
бортмехаников.

Лётчик быстро смекнул, в чём дело, и не растерялся.

– А ты не знал? – ответил он. – Только сгущённым молоком и можно предохранить 
обувь от промокания. И главное – ноги никогда не обморозишь. Попробуй!

Парень стал внимательно рассматривать и щупать кожу.

Наклонился над ботинками, а лётчик еле выдерживает, чтобы не расхохотаться 
вслух. Наконец сдержал себя и говорит:

– Чувствуешь, какие мягкие? Это от сгущённого молока!

Тут другой бортмеханик, ни слова не говоря, взял банку сгущённого молока, 
открыл её и начал мазать свои ботинки.

– Ты, Ваня, погуще, – дружески советует ему лётчик. Ваня постарался, не пожалел 
молока. Час-другой прошёл спокойно. Но, когда он явился в своих сладких сапогах 
в кают-компанию, ему открыли глаза и хорошенько над ним посмеялись. Целый день 
он потом отмывал клейкую массу под назидательные замечания товарищей:

– А ты на слово не верь, думай сам. Даже школьники знают, что кожу смазывают 
жиром…

Тот же Ваня, который прославился сгущённым молоком, попался снова. Он весьма 
нетерпеливо относился к тому, что нужно выжидать погоду, и много сетовал по 
этому поводу. Всем, конечно, не терпелось, но люди приучены были к условиям 
Арктики и зря не ворчали – этим делу не поможешь! А наш «молочный Ваня» 
испускал вздохи, стоны и ежеминутно повторял: «Когда же наконец мы полетим?