И тогда на земле послышались тревожные крики людей.

«Кажется, на этот раз пронесло мимо меня! – мелькнуло в голове Шухова. – А что 
с Карлосом?»

Лёгкий ветерок быстро разорвал дымовую завесу и разметал клочья её по 
ослепительно голубому небосводу. Стали видны ещё курившиеся дымком воронки на 
опалённой траве. Их было с десяток в одном конце аэродрома, почти все они 
темнели. «Не так страшен чёрт, как его малюют. Садиться можно, – с 
профессиональной привычкой оценил обстановку лётчик. – Места для приземления 
истребителей, которые вот-вот вернутся, вполне достаточно».

Там, где была палатка ремонтной мастерской, догорал костёр. Вместо стоявших там 
самолётов – груды щепок, обрывков полотна, искорёженного железа.

Кончилась славная жизнь и самолёта с красным чертёнком на борту.

А где же Карлос? Шухов приподнялся, опершись на локти, и увидел такое, что его 
заставило вскочить на ноги. Забыв про больную ногу, он побежал, размахивая 
костылём.

Шагах в двадцати от того места, где стоял несколько минут назад самолёт «Р-5», 
лежал, раскинув руки и уткнув лицо в траву, его механик.

Товарищи укладывали Карлоса на носилки. Вся голова его была в крови. Видимо, не 
один осколок бомбы поразил молодого испанца, спешившего спасти свою машину.

Нет его, нет и самолёта!

Шухов бежал навстречу людям и плакал навзрыд, не стыдясь своих слёз.

Карлос уже никогда не будет теперь куда-то спешить, копаться в моторе, в 
который был просто влюблён. Никто не услышит больше его возгласа «Порррьядокс!».
 Шухов лучше всех знал, каким замечательным человеком был этот совсем молодой 
свободолюбивый испанец, с золотыми руками, светлой головой и добрым сердцем. Он 
надеялся после окончания войны поступить в институт, стать авиационным 
инженером. И ещё мечтал Карлос обязательно побывать в Москве, о которой он 
столько слышал замечательного, и поэтому старательно изучал русский язык.

Маленького весёлого механика любили все, кто его хоть немножко знал. Недолго он 
пробыл в селе у аэродрома, но успел завести себе здесь много друзей.

Карлоса хоронили как народного героя. Жители села в тёмной одежде выстроились в 
две шеренги почётным караулом вдоль его последней дороги. На домах были 
приспущены флаги республиканской Испании, увитые траурными чёрными лентами. 
Долго и печально звонили церковные колокола. Из лучшего дома в деревне – 
старейшины – лётчики вынесли гроб. На старинном сельском кладбище был дан салют 
из винтовок и охотничьих ружей.

Убийцы Карлоса не остались безнаказанными. «Курносые», возвращаясь с задания, 
как следует встретили «юнкерсов», налетавших на их аэродром.

В воздушной схватке были сбиты два бомбовоза. Третий сумел удрать.




Формуляр самолёта


Пока не успели убрать обломки «Красного чертёнка», Шухов на память о верном 
боевом друге снял с него чудом уцелевший компас. Прихватил он и формуляр – 
бортовой журнал. В серую тетрадку штабными командирами была записана вся 
«биография» боевой машины. У этого «Р-5» было немало и побед и ранений.

Обломок пропеллера лётчик установил на могиле механика.

…Через несколько месяцев Шухов возвратился на Родину. Он зашёл ко мне 
рассказать о судьбе самолёта, который был одинаково дорог нам обоим. С 
волнением я перелистывал бортовой журнал нашего самолёта. Он летал и над льдами 
северных морей, и в небе знойной Испании, спасал друзей и уничтожал врагов, нёс 
и мирную и военную службу. Завидная судьба!

На обороте обложки самолётного формуляра была приклеена фотография молодого 
красивого человека в комбинезоне, стоящего у крыла самолёта. Он счастливо 
улыбался.

– Кто это?