возможность жить во Львове с максимальным комфортом. Это должно быть сделано, 
естественно, при условии, что он, в свою очередь, поддержит нашу идею направить 
в Киев и Москву влиятельную и представительную делегацию из Западной Украины 
для переговоров о специальном статусе для Галиции в составе советской 
республики Украины. Тем самым было бы оказано должное уважение местным 
традициям. Молотов согласился. Кост-Левицкий был освобожден и выехал обратно во 
Львов в отдельном спецвагоне.

Это предложение было моей первой открытой конфронтацией с Хрущевым и Серовым.

В соответствии с секретным протоколом между Молотовым и Риббентропом СССР не 
должен был препятствовать немецким гражданам и лицам немецкой национальности, 
проживавшим на территориях, входящих в сферу наших интересов, переселяться по 
их желанию в Германию или на территории, входившие в сферу германских интересов.
 Мы решили воспользоваться этими условиями.

В Черновцы была направлена группа капитана Адамовича. По-моему, в ней был 
только что вновь привлеченный к работе после увольнения в 1938 году за связь с 
невозвращенцем Орловым Вильям Фишер. Позднее он взял себе имя Рудольф Абель. 
Черновцы находятся возле границы – между Буковиной (Галиция), с одной стороны, 
и польской территорией, в то время оккупированной немцами, – с другой. Группе 
предстояло наладить контакты с агентами, завербованными нами из числа 
этнических немцев, поляков и украинцев. Они должны были обосноваться в этих 
местах как беженцы от коммунистического режима, ищущие защиты на территориях, 
контролируемых немцами. Капитан Адамович выехал из Москвы в Черновцы, взяв с 
собой фотографии наших агентов в Польше и Германии, – их он должен был показать 
четырем агентам, которым надлежало узнать этих людей на предварительно 
назначенных рандеву в Варшаве, Данциге (Гданьск), Берлине и Кракове. На 
фотографиях были запечатлены наши сотрудники, действовавшие под прикрытием 
дипломатических служб, торговых представительств или журналистской деятельности 
в этих городах. В задачу Фишера (Абеля) входило обучить четырех агентов основам 
радиосвязи.

Однако после того как Адамович был принят Серовым, возможно, в Черновцах, и 
договорился о материально-технической базе, необходимой для обучения агентов, 
он неожиданно исчез. Не найдя его, Серов изругал Фишера и доложил об 
исчезновении Адамовича Хрущеву. Фишер же, хотя и был сотрудником группы, не 
догадывался о бюрократических интригах и полагал, что если он доложил о 
двухдневном отсутствии Адамовича начальнику местного НКВД, то ему незачем 
докладывать также и мне в Москву. Можете себе представить мое состояние, когда 
я был вызван в кабинет к Берии, который приказал доложить о том, как проходит 
операция Адамовича. Он был в ярости, когда я не смог сообщить ничего нового, 
кроме информации недельной давности.

Зазвонил телефон. Это был Хрущев. Он начал возмущенно попрекать Берию тем, что 
к нему на Украину засылают некомпетентных людей и изменников, вмешивающихся в 
работу украинского НКВД. По его словам, местные кадры в состоянии провести сами 
всю необходимую работу.

– Этот ваш Адамович – негодяй! – прокричал он в трубку. – Он, по нашим данным, 
сбежал к немцам.

Линия правительственной связи давала возможность и мне слышать его сердитые 
слова. Берии явно не хотелось в моем присутствии отвечать в той же грубой 
манере, и он по возможности мягко сказал:

– Никита Сергеевич, тут у меня майор Судоплатов, заместитель начальника нашей 
разведки. За операцию Адамовича отвечает лично он. На любые ваши вопросы вы 
сможете получить ответ у него.

Взяв трубку, я начал объяснять, что Адамович компетентный работник, хорошо 
знает Польшу. Но Хрущев не стал слушать моих объяснений и оборвал меня. Он был 
убежден, что Адамович у немцев и его следует немедленно найти или выкрасть. 
Далее он заявил, что сломает мою карьеру, если я буду продолжать упорствовать, 
покрывая таких бандитов и негодяев, как Кост-Левицкий и Адамович. В сердцах он 
швырнул трубку, не дожидаясь моего ответа.

Реакция Берии была сдержанно официальной.

– Через два дня, – отчеканил он, – Адамович должен быть найден – живой или 
мертвый. Если он жив, его следует тут же доставить в Москву. В случае 
невыполнения указания члена Политбюро вы будете нести всю ответственность за 
последствия с учетом ваших прошлых связей с врагами народа в бывшем руководстве 
разведорганов.

Я вышел из кабинета с тяжелым чувством. Через десять минут мой телефон начал 
трезвонить не переставая. Контрразведка, погранвойска, начальники райотделов 
украинского и белорусского НКВД – все требовали фотографии Адамовича. По 
личному указанию Берии начался всесоюзный розыск. Прошло два дня, но на след 
Адамовича напасть так и не удалось. Я понимал, что мне грозят крупные