отрицал это и говорил, что не помнит подследственного с таким именем. Однако по 
этим записям в журнале видно, что именно Копелянский вызывал Валленберга из 
камеры на допрос за день до его смерти.

Дело Валленберга к началу июля 1947 года зашло в тупик. Он отказался 
сотрудничать с советской разведкой и был уже не нужен ни как свидетель тайных 
политических игр, ни как заложник – Нюрнбергский процесс закончился.

Похоже, Валленберг был переведен в спецкамеру «Лаборатории-Х», где ему сделали 
смертельную инъекцию под видом лечения (в то же время руководство страны 
продолжало уверять шведов, что ничего не знает о местонахождении и судьбе 
Валленберга). Медслужба тюрьмы не имела ни малейшего представления об этом, и 
его смерть была констатирована в обычном порядке. Однако министр 
госбезопасности Абакумов, очевидно, осведомленный о подлинной причине смерти 
Валленберга, запретил вскрытие тела и приказал кремировать его.

Существовала специальная практика кремации тех, кто был уничтожен по особому 
правительственному решению: вскрытие тела не производилось, прах подлежал 
захоронению как невостребованный в общей могиле. Позднее власти очень неохотно 
признали, что прах таких известных людей, как Тухачевский, Якир, Уборевич, 
Мейерхольд, и других захоронен в этой общей могиле. Крематорий Донского 
монастыря тогда был единственным, поэтому, возможно, в одной и той же могиле 
лежит прах моего начальника, друга и наставника Шпигельглаза и одного из 
руководителей разведки Серебрянского. Весьма вероятно, что прах Валленберга и 
Берии захоронен там же.

Как следует из воспоминаний бывших сотрудников МГБ– КГБ, журнал специальных 
записей всех ликвидации со ссылками на соответствующие решения высших инстанций 
в запечатанном конверте с надписью «без разрешения министра не вскрывать» и 
грифом «совершенно секретно» после ареста Берии был отправлен Суханову, 
помощнику Маленкова, заведующему особым сектором Президиума ЦК КПСС. В 1966 
году полковник Студников, сразу же после моего ареста сменивший меня в 
должности начальника по разведывательно-диверсионной работе за границей, его 
заместитель Гудимович и полковник Василевский подтвердили в ЦК, что этот пакет 
был изъят из сейфа на Лубянке и передан в особый сектор Президиума ЦК. С тех 
пор он находится в недрах архивов или уничтожен по указанию высшего руководства,
 так как содержит свидетельства прямой ответственности за акции, осуществленные 
«Лабораторией-Х», не только Ежова, Берии, Абакумова, Меркулова, но и высшего 
руководства страны – Сталина, Молотова, Маленкова, Булганина, Хрущева.

В июне 1993 года «Известия» опубликовали статью Максимовой «Валленберг мертв. К 
сожалению, доказательств достаточно», а газета «Сегодня» – статью Абаринова 
«Отмывают не только деньги, но и версии». В обеих статьях приводятся выдержки 
из документов, касающихся судьбы Валленберга.

Из служебной записки Вышинского Молотову (1947 г.) явствует, что в конце 1944 
года шведы обратились в Народный комиссариат иностранных дел СССР «с просьбой 
взять под защиту первого секретаря шведской миссии в Будапеште Рауля 
Валленберга».

В 1945 году, в начале января, шведов информировали, что Валленберг обнаружен и 
взят под защиту советских военных частей (на самом деле Валленберг был 
арестован военной контрразведкой в Будапеште).

Через некоторое время шведы уведомили МИД, что среди сотрудников их миссии, 
выехавших из Будапешта, Валленберга нет, и просили разыскать его. По этому 
вопросу они направили восемь нот в советские инстанции и сделали пять устных 
запросов. Посол Швеции в Москве Седерблом в 1946 году обратился к Сталину (он 
был им принят) с личной просьбой – выяснить судьбу Валленберга.

В свою очередь, МИД тоже несколько раз запрашивал о Валлленберге СМЕРШ и 
Министерство госбезопасности. Наконец в феврале 1947 года МИД был 
проинформирован П. Федотовым, в то время начальником разведывательного 
управления, что Валленберг находится в распоряжении МГБ.

В упомянутой выше служебной записке Вышинский писал: «Поскольку дело 
Валленберга до настоящего времени продолжает оставаться без движения, я прошу 
Вас обязать тов. Абакумова представить справку по существу дела и предложения 
об его ликвидации».

Для меня нет сомнений в зловещем смысле последних слов Вышинского. Он не 
предлагает закрыть дело (тогда была бы другая формулировка – «прекратить дело»),
 а почти «требует», чтобы Абакумов представил предложения об уничтожении 
Валленберга как нежелательного лица для советского руководства.

Итак, Вышинский выступил с такой просьбой – это крайне важно, – будучи 
заместителем Молотова и по разведывательной работе, которая осуществлялась в те 
годы Комитетом информации. Федотов, который сообщил Вышинскому о том, что 
Валленберг находится в тюрьме также в тот период был одним из руководителей 
Комитета информации.