В 1944 году Шептицкий был уже стар и находился при смерти. Заботясь о судьбе 
украинской униатской церкви, он, проявив мудрость, направил миссию в Москву, 
включавшую его младшего брата, архиепископа Иосифа Слипого и архиепископа 
Гавриила Костельника. Они через Президиум Верховного Совета попросили принять 
их Патриарха Русской православной церкви, которая никогда не была в хороших 
отношениях с униатами. Президиум Верховного Совета, однако, направил делегацию 
в НКВД, чтобы прояснить вопрос о сотрудничестве руководства униатской церкви с 
немцами. Мне и генералу Мамулову, начальнику секретариата НКВД, было приказано 
принять украинскую церковную делегацию. К их удивлению, я на западноукраинском 
диалекте изложил им данные о сотрудничестве руководства униатской церкви с 
немцами и, как мне было приказано, заверил их, что, если они раскаются и 
выяснится, что иерархи церкви сами лично не совершили военных преступлений, 
преследовать их не будут.

Последующие события развивались трагически. После смерти митрополита Александра 
Шептицкого в 1945 году среди униатских священнослужителей разгорелся 
ожесточенный конфликт. Дело в том, что внутри униатской церкви давно 
существовало сильное движение за объединение с православной церковью. Те 
священники в окружении Александра Шептицкого, которые противостояли такому 
союзу, оказались серьезно скомпрометированными своим сотрудничеством с немцами. 
Архиепископ Гавриил Костельник, высказывавшийся на протяжении почти трех 
десятилетий за объединение с православной церковью, стал во главе этого 
движения. Приходилось часто слышать, будто он является агентом НКВД, но это 
утверждение не имеет под собой никаких оснований. В действительности двое его 
сыновей были вовлечены в движение бандеровцев и оба погибли в боях с частями 
НКВД. В 1946 году. Костельник собрал конгрегацию униатских священнослужителей, 
проголосовавших за воссоединение с православной церковью. Архиепископ Иосиф 
Слипый был арестован и сослан. Воссоединение нанесло решающий удар по 
украинскому партизанскому националистическому движению под руководством Бандеры 
– ведь большинство их командиров было из семей униатских священников.

Изо всех сил, стремясь сохранить националистическое движение, Бандера прибегнул 
к террору, ставшему повседневным явлением в жизни Западной Украины. Местные 
власти, по существу, потеряли контроль над сельской местностью. 
Вожаки-националисты запрещали молодежи идти на призывные пункты для службы в 
Красной Армии; люди Бандеры вырезали семьи призывников и сжигали их дома, 
пытаясь установить власть ОУН над сельскими территориями. Убийство Костельника 
на ступенях львовского собора, когда он выходил после службы, стало 
кульминацией кампании террора. Убийца был окружен толпой верующих и 
застрелился; его опознали – им оказался член террористической группы, 
руководимой заместителем Бандеры Шухевичем, семь лет возглавлявшим украинское 
подполье. Во время войны Шухевич имел чин гауптштурмфюрера и был одним из 
командиров карательного батальона «Nachtigal». Командовали батальоном в 
основном немцы, а состоял он из бандеровцев. После массового расстрела в июле 
1941 года во Львове евреев и многих представителей польской интеллигенции 
бандеровцы провозгласили создание правительства независимой Украины во главе с 
Стецко.

Однако немецкие власти немедленно разогнали это правительство. Ряд политических 
деятелей ОУН были интернированы, в том числе и Бандера. Гитлер рассматривал 
оуновское движение лишь как полицейскую силу в установлении германского 
господства на славянской территории. Немцы поддерживали украинский национализм 
только в создании местных органов управления под своим контролем и вплоть до 
1944 года категорически не признавали ОУН как политическую силу.

Позднее, в 1945 году, часть батальона «Nachtigal» влилась в элитное карательное 
подразделение вооруженных сил фашистской Германии – дивизию «Галичина».

Полученная нами в 1947 году информация из-за рубежа о том, что Ватикан ищет 
поддержки американских и английских властей для оказания помощи униатской 
церкви и тесно связанным с ней бандеровским формированиям, была передана не 
только Сталину и Молотову, но и Хрущеву, первому секретарю ЦК компартии Украины.
 Хрущев обратился к Сталину с просьбой разрешить ему тайно ликвидировать всю 
униатскую церковную верхушку в бывшем венгерском городе Ужгороде. В письме, 
направленном в два адреса – Сталину и Абакумову, – Хрущев и Савченко, министр 
госбезопасности Украины, утверждали, что архиепископ украинской униатской 
церкви Ромжа активно сотрудничает с главарями бандитского движения и 
поддерживает связь с тайными эмиссарами Ватикана, которые ведут активную борьбу 
с советской властью и оказывают всяческое содействие бандеровцам. Они писали 
также, что Ромжа и его группа представляют серьезную угрозу для политической 
стабильности в регионе, недавно вошедшем в состав Советского Союза.

Кроме того, Хрущев знал, что Ромжа располагает информацией о положении в 
руководящих кругах Украины и планировавшихся мероприятиях по подавлению 
украинского националистического движения. Сведения поступали от монашек-униаток,
 находившихся в тесном контакте с женой Туреницы, первого секретаря обкома 
партии и председателя облисполкома. Оба поста он занимал одновременно и 
пользовался большим уважением и любовью населения. На лозунгах и транспарантах, 
развешанных в Ужгороде к ноябрьским праздникам, было написано: «Да здравствует