находился в его непосредственном подчинении. Все вопросы решались только по 
телефону.

В конце 1946 – начале 1947 года продолжалась серьезная реорганизация управления 
разведкой: в июле 1946 года было ликвидировано 4-е управление; в конце 1946 – 
начале 1947 года разведывательное управление МГБ передали в Комитет информации, 
созданный лишь в марте 1947 года, – полгода шел «раздел агентурного аппарата». 
Проработавший в 4-м управлении под моим началом всю войну Фишер, отвечавший за 
службу радиоразведки, был переведен в Комитет информации. При помощи Огольцова, 
первого заместителя Абакумова, мне удалось убедить Федотова, заместителя 
Молотова, что моей службе необходим свой радиоцентр. Принятое решение, что 
комитет и бюро должны пользоваться услугами одного и того же радиоцентра, не 
обрадовало меня. В комитете начальником управления по работе с нелегалами был 
назначен Коротков – он-то и разработал план использования Фишера (позже 
приобретшего известность под псевдонимом «Рудольф Абель») в качестве 
руководителя сети нелегалов в США и Западной Европе.

План Короткова должен был вначале получить мое одобрение, так как одной из 
основных его задач было проникновение на военные базы и сооружения в Бергене 
(Норвегия), Гавре и Шербуре (Франция). Я высказался категорически против, так 
как считал, что куда полезнее будет, если Фишер, работая за рубежом, 
усовершенствует нашу систему радиосвязи, вместо того чтобы подвергаться 
ненужному риску, руководя сетью нелегалов. Нелегальные радисты и 
агенты-нелегалы Должны быть либо мужем и женой, либо работать отдельно друг от 
друга, поддерживая связь через связного, чтобы максимально снизить риск быть 
захваченными вместе и провалить тем самым всю сеть. Именно несоблюдение этого 
правила привело к трагическим потерям в «Красной капелле» в годы войны. 
Коротков же, по существу, настаивал на том, чтобы Фишер сочетал руководство 
агентурной сетью и контроль за радистами.




Агентурные операции Абеля-Фишера и других в Западной Европе и на американском 
континенте


Решение об отправке Фишера за рубеж было принято лишь в конце 1947 года. Я 
предложил Федотову направить его в Западную Европу и в Северную Америку, с тем, 
чтобы проверить на месте, чем располагает наша агентурная сеть во Франции, 
Норвегии, Соединенных Штатах и Канаде. Он должен был обеспечить доступ на 
военные объекты, склады и хранилища боеприпасов. Нам позарез надо было знать, 
как быстро американцы смогут перебросить подкрепления в Европу в случае, если 
«холодная война» перерастет в горячую.

Эйтингон, в свою очередь, предложил Фишеру получить гражданство США и наладить 
собственную систему радиосвязи с Москвой и лично поддерживать ее. По легенде он 
должен был вести свободный образ жизни и не ставить себя в зависимость от 
радиста. Он сам был радистом очень высокой квалификации. Я согласился с 
Эйтингоном, подчеркнув, что Фишеру ни в коем случае не следует полагаться на 
старые источники информации. Он должен установить новые конфиденциальные 
контакты, а затем проверить тех людей, которых мы использовали в 30– 40-х 
годах: в каждом отдельном случае он сам решит, стоит ли выходить с ними на 
связь или нет, то есть мы ничего не станем им сообщать о появлении их нового 
куратора на Западе.

Приоритетным в США было для нас Западное побережье – именно там, на Лонг-Бич, 
находились военные объекты. Фишер получил указание сообщать нам об американских 
военных поставках китайским националистам, которые в то время все еще вели 
ожесточенные сражения с китайской Народно-освободительной армией.

Фишеру удалось создать новую агентурную сеть, объединявшую агентов в Калифорнии 
и нелегалов, укрывавшихся под видом чехословацких эмигрантов в Бразилии, 
Мексике и Аргентине. Его люди докладывали о движении военной техники и 
боеприпасов, которые отправлялись из американских портов на Тихоокеанском 
побережье в порты Дальнего Востока. Нелегалы довольно часто приезжали из 
Латинской Америки в Соединенные Штаты по делам, связанным с их бизнесом, что 
было для них отличным прикрытием. Все они были настоящими специалистами по 
проведению диверсионных операций, получившими большой опыт во время 
партизанской войны против немцев. В эту латиноамериканскую группу входили 
Гринченко, Филоненко и бывшая секретарша Троцкого Мария де Лас Эрас (кодовое 
имя «Патрия»). Получив соответствующий приказ из Центра, они могли привлечь для 
диверсионных операций и калифорнийских агентов.

Полковник Филоненко и его жена, майор разведки, вместе с тремя детьми жили в 
Аргентине, Бразилии и Парагвае, выдавая себя за чешских бизнесменов, бежавших 
из Шанхая от китайских коммунистов. В случае надобности супруги Филоненко могли 
использовать проживавших в Калифорнии китайцев, чтобы пронести взрывчатку на 
американские суда, перевозившие военные грузы на Дальний Восток. Чтобы свести 
риск до минимума, Филоненко предпочитал регулярные визиты в Соединенные Штаты