февраля 1946 года на имя Берии с просьбой об освобождении как интернированного 
польского гражданина. Я был в числе тех, кто готовил документы о передаче 
немцам интернированных польских граждан — Радзивиллов, Замойского, Броницкого, 
Красицкого вместе с семьями. Всего их было 16.

Радзивилл, конечно, был ценным источником. Но ему не доверяли. Когда наш 
резидент в Берлине А. Кобулов сообщил о визите к нему в посольство Я. 
Радзивилла в 1940 году, Берией было принято решение законсервировать отношения 
с ним «до лучших времен», формальные отношения на основе подписки о 
сотрудничестве с ним не устанавливались. К лицам из аристократической знати, 
которые были вхожи в королевский двор стран Европы, в отличие от представителей 
обслуживающего персонала, такая практика, как правило, не применялась. 
Интересующимся деталями советую поднять переписку нашей резиденгуры в Берлине с 
Центром, это к визитам Радзивилла в наше посольство в 1940-1941 гг.




Прибалтика — сфера наших интересов



Не буду детально говорить о событиях, происходивших в 1940 году в Латвии, Литве 
и Эстонии. Но хотелось бы отметить главное — наши войска вошли туда совершенно 
мирно, на основе специальных соглашений, заключенных с законными 
правительствами этих стран. Другой вопрос, что мы диктовали условия этих 
соглашений, и не без активного участия нашей дипломатии и разведки. Надо 
сказать и о том, что вряд ли нам удалось бы так быстро достичь взаимопонимания, 
если бы все главы Прибалтийских государств — Улманис, Сметона, Урбшис и Пятс, в 
особенности латышское руководство — Балодис, Мунтерс, Улманис — не находились с 
нами в доверительных секретных отношениях. Их всегда принимали в Кремле на 
высшем уровне как самых дорогих гостей, обхаживали, перед ними, как говорится, 
делали реверансы.

Существенную роль сыграли и наши оперативные материалы, особенно для подготовки 
бесед Сталина и Молотова с лидерами Литвы и Латвии Урбшесом и Мунтерсом. Мы 
могли позволить себе договариваться с ними о размещении наших войск, о новом 
правительстве, об очередных компромиссах, поскольку они даже не гнушались 
принимать от нашей резидентуры и от доверенных лиц деньги. Это все 
подтверждается архивными документами. Таким образом, никакой аннексии 
Прибалтики на самом деле не происходило. Это была внешнеполитическая акция 
Советского правительства, совершенно оправданная в период, предшествующий 
нападению Германии, связанная с необходимостью укрепления наших границ, и с 
решением геополитических интересов. Но они не могли быть столь эффективно 
проведены без секретного сотрудничества с лидерами Прибалтийских государств, 
которые и выторговывали для себя лично, а не для своих стран, соответствующие 
условия. Некоторые деятели того руководства, связавшись с немцами, ушли на 
Запад.

Поэтому, когда предъявляются претензии к России как правопреемнице СССР, стоило 
бы руководству Прибалтийских фронтов, активистам и радикалам из этих движений 
выдвинуть обвинения не против мифических руководителей так называемого заговора 
в Вильнюсе или в Риге в 1991 году, а предъявить счет бывшим правительствам 
Латвии и Эстонии и их приближенным, которые, желая сидеть на двух стульях между 
Москвой и Западом и возглавлять национальные правительства, предали, как теперь 
говорят прибалты, свои национальные интересы.

Однако в принципе это не так, ибо коренные интересы Прибалтики в тот период 
больше склонялись к нашей стране, нежели к фашистской Германии, которая всегда 
рассматривала Прибаттийские страны как «курортную зону», поэтому не могло быть 
и речи о передаче Литве Клайпеды или Вильнюса и других территорий. Особые 
отношения к Советскому Союзу, заложенные руководителями Прибалтийских стран, 
продолжались всегда, ибо национальная самостоятельность Прибалтийских республик,
 их государственность были сохранены на деле и обеспечены небывалыми темпами 
экономического развития. Во всяком случае, был создан потенциал, который они до 
сих пор используют.

Наши позиции в Латвии были гораздо сильнее, нежели в других Прибалтийских 
республиках. Здесь мы опирались на компартию, на мощное рабочее движение, а 
также использовали разногласия в правящих кругах. С нами активно сотрудничал 
министр иностранных дел Латвии Вильгельм Мунтерс, военный министр Латвии Янис 
Балодис. Мы также поддерживали доверительные тайные отношения с президентом 
Латвии Карлом Улманисом, двоюродным дядей недавнего президента Латвии Гунтиса 
Улманиса, оказывая ему значительную финансовую поддержку. Для этих целей 
резидент НКВД в Риге И. Чичаев, имел специальную финансовую контору в Риге. В 
1934 году Улманис, как известно, совершил государственный переворот. Несмотря 
на заслуги перед НКВД, он был нами репрессирован в 1940-е годы.

Но, пожалуй, самое впечатляющее сотрудничество было налажено нашим резидентом В.
 Яковлевым в Эстонии. Президент Эстонии Константин Пятс, хотя и не подписал