только среди финских руководящих кругов, а и в МИДе, аграрной и 
социал-демократической партиях Финляндии.

Еще один любопытный момент. Поскольку Синицыну не удалось до начала военных 
действий вывезти родственников Куусинена из Финляндии, а также в связи с 
большими иллюзиями относительно удачного исхода начавшейся кампании, в середине 
декабря 1939 года руководством было принято беспрецедентное решение — отправить 
резидента страны, с которой идет война, в отпуск до конца января 1940 года! И 
это в то время, когда срочно требовались какие-то справки, данные его личные 
наблюдения. Однако все обошлось благополучно. Фитин, исключительно 
доброжелательный и чуткий человек, устроил все так, чтобы Синицын, не дай Бог, 
не попался на глаза ответственным работникам международного отдела ЦК, 
жаждавшим наказать его «за провал партийного поручения».

С Синицыным связан еще один важный эпизод в истории разведки. Ему удалось 
установить наличие нового стрелкового оружия в финской армии. Это были 
знаменитые автоматы «Суоми», которые имели довольно плотное огневое покрытие. 
Они были особенно эффективны для боевых действий в лесных массивах. Нам удалось 
по ориентирам Синицына через Швецию вывезти образцы автоматов в СССР. Однако, 
когда об этом доложили, правительство расценило эту информацию, как желание 
НКВД вооружить свои войска автоматическим оружием. Наркомат обороны вынес 
заключение: автоматы являются эффективным оружием только для правоохранительных 
органов. Невероятно, но это так: никому не пришло в голову немедленно 
использовать их для перевооружения стрелковых войск нашей армии накануне войны.




Анализ уроков войны с Финляндией



Главным выводом для советской разведки после анализа военных действий в 
Финляндии стала необходимость регулярного обмена разведывательной информацией 
между НКВД, Разведупром Красной Армии и разведуправлением Наркомата 
Военно-Морского Флота. На совещании по итогам войны с Финляндией Сталин бросил 
резкие упреки начальнику Разведупра РККА И. Проскурову, после чего он был 
отстранен от должности. Связано это было с информацией резидентуры военной 
разведки и НКВД из Лондона и Парижа о намерениях англичан и французов в апреле 
1940 года начать бомбардировки Бакинских нефтепромыслов. Информация об этом, 
кстати, была достоверной, но с одной существенной оговоркой относительно сроков.
 Сталин немедленно принял решение об увеличении нашей закавказской военной 
группировки в 3 раза. Сразу же после перемирия началась переброска туда с 
финского фронта войск, имеющих боевой опыт, в том числе сил и средств ПВО и ВВС.
 Эти меры в целом были оправданы. Сталин, безусловно, понимал, что изменение 
военной обстановки в Европе сорвало англо-французские замыслы относительно 
наших нефтепромыслов, но он использовал неподтвердившиеся предупреждения о 
бомбардировках для критики руководства Наркомата обороны за 
неудовлетворительные, как он считал, разведывательные операции и как предлог 
для снятия начальника военной разведки.

Впрочем, сообщения об угрозе англо-французского десанта в Скандинавии и 
бомбардировок Баку имели и другое важное последствие, когда разведывательная 
информация была быстро реализована Наркоматом обороны. Разведка получила 
указания тщательно изучить ближневосточный театр военных действий. Тогда 
впервые с материалами, добытыми разведкой, были ознакомлены не только 
представители военной разведки, но и офицеры оперативного управления Генштаба.

Как я уже говорил, впоследствии это стало правилом — наиболее важные сообщения 
по военным вопросам по линии НКВД для оценки направлялись в разведывательное 
управление Генштаба. В его составе был образован специальный отдел 
военно-технической информации. Кроме того, к нам в НКВД стали регулярно 
поступать обзоры из разведывательных управлений Генштаба и ВМФ.

И наконец, хочу уточнить еще один момент. Утверждать, что только разведка по 
военно-дипломатической линии сыграла ключевую роль в завершении войны с 
Финляндией, было бы неверно. Более правильно подчеркнуть объективную ситуацию, 
создавшую благоприятные возможности для разведки в подготовке мирного договора 
с Финляндией. Во-первых, немцы напрямую не поддерживали Финляндию, они были 
заинтересованы в том, чтобы финны заключили с нами мирный договор, уступив 
территорию на Карельском перешейке, и сделать это советовали им неоднократно. 
Во-вторых, нейтральная Швеция оказалась между двух огней. Больше всего она 
боялась в этой войне потерять свой нейтралитет. Поэтому шведская дипломатия 
оказала нам всемерную поддержку в этом мирном урегулировании. Конечно, многое 
сделали и наши серьезные агентурные позиции в шведском дипломатическом 
ведомстве.

В заключение, говоря об уроках для разведки в финской кампании, следует 
подчеркнуть, что Наркомат Военно-Морского Флота наиболее полно реализовал 
разведывательную информацию о складывающейся обстановке на Севере. Насколько я