Прощупывание позиций крупных европейских держав накануне войны отразилось на 
настроениях русской эмиграции, неизбежно вовлекло ее в лабиринты 
разведывательных операций и тайной дипломатии в Европе и на Дальнем Востоке.




Антисемитизм или борьба за власть?



Вработе советской разведки по эмиграции в 30-е годы выделилось новое 
направление — борьба с троцкизмом. Здесь приходилось опираться прежде всего на 
коминтерновские резервы, особенно на первоначальном этапе. Мы не ставили задачу 
перед нашей эмигрантской агентурой по ликвидации Троцкого, а использовали ее 
преимущественно для организации наружного наблюдения за троцкистами. Нам важно 
было проникнуть в троцкистские эмигрантские организации, искавшие выходы на 
установление связей со своими единомышленниками в Советском Союзе. Для этого 
эффективно были использованы негласные агентурные ячейки аппарата компартий, 
отпочковавшиеся от Коминтерна. Классический пример — использование литовской 
группы братьев Дмитрия и Алексея Сеземанов, Ю. Айдулиса и др. Эта группа 
отделилась от литовского комсомола и была перенацелена на проникновение в 
штаб-квартиру троцкистской организации в Париже.

Нельзя не отметить, что троцкистские группы на Западе в большей части состояли 
из лиц еврейского происхождения. Поэтому у нас возникла необходимость в 
агентуре, которая имела бы связи с их родственниками, знакомыми и так далее. 
Пришлось использовать выходы на еврейские мелкобуржуазные и 
социал-демократические организации, в общение с которыми входили интересовавшие 
нас лица. Нами была использована, в частности, спецагентура из сионистских 
организаций в Палестине, завербованная Я. Серебрянским по указанию Дзержинского 
еще в конце 20-х годов.

Именно эти группы наиболее эффективно действовали по разложению троцкистского 
движения и уничтожению его руководителей. Похищение троцкистского архива в 
Париже, ликвидация секретаря исполкома IV Интернационала были бы невозможны без 
участия этой агентуры.

То же самое можно сказать и о разгроме еврейского националистического подполья 
на территории СССР накануне войны. Сейчас все это преподносится с позиций 
антисемитизма. Нередко можно услышать, что в борьбе Сталина с Троцким имели 
место и антисемитские мотивы. Однако это не совсем так. Шла борьба за власть, 
было личное соперничество, а уж потом ко всему этому добавлялись антисемитские 
нюансы, если они действительно имели место. По крайней мере, в 30-е годы не 
могло быть и речи о каких-либо антисемитских установках или настроениях в 
работе советского разведывательного аппарата.

Сейчас нередко можно услышать наивный вопрос: как удалось натравливать евреев 
на евреев? При этом подразумевается убийство Троцкого. По этому поводу могу 
сказать, что в работе разведки всегда ставка делалась на внутренний раскол и 
соперничество в среде противника, что было характерно для националистических 
организаций. Нельзя не учитывать и того, что сионистские, организации и 
еврейские группы социал-демократического толка, примыкавшие к социалистическому 
Интернационалу, вели смертельную борьбу друг с другом. В годы войны доходило 
даже до того, что сионистские лидеры в неофициальных секретных беседах с 
советскими представителями, в частности с М. Литвиновым, К. Кукиным и 
сотрудником разведки В. Хангуловым, ясно давали понять, что они не 
рассматривают расстрел советскими властями лидеров Бунда — еврейской 
социал-демократической партии — Г. Альтера и В. Эрлиха, ныне реабилитированных, 
как проблему «преследования евреев» и ни в коей мере не участвуют в 
антисоветской пропаганде Бунда по этому вопросу.




Глава 3.

СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЙ ПАКТ О НЕНАПАДЕНИИ



Гитлер, а не Сталин первым протянул руку



Бытует мнение, что советско-германский пакт о ненападении якобы был обусловлен 
жестом Сталина, который выразился в смене Литвинова Молотовым в качестве 
наркома иностранных дел. Ходили и такие слухи, что родственник Сталина 
Канделаки, работавший в нашем торгпредстве в Берлине, зондировал с гитлеровским 
руководством вопросы по поводу нормализации советско-германских отношений еще в