освобождении Белгорода и Харькова, о форсировании Днепра под Букрином. 

Начну по порядку. 

12 июля 1943 года под неизвестной дотоле Прохоровкой развернулось величайшее 
танковое сражение. Стальной клин гитлеровской армии наткнулся на советские 
танки. Коса нашла на камень. Настал кризис немецкого наступления на Курской 
дуге. 

В тот же день севернее Орла началась операция "Кутузов". В ней, как уже 
отмечалось, участвовали войска Западного и Брянского фронтов. 

Еще при подготовке этой операции остро стоял вопрос об усилении Брянского 
фронта танками. Оборона противника была здесь очень сильной, с большим 
количеством долговременных огневых точек. Пехота никак не могла одолеть ее без 
непосредственной поддержки бронесредств. 

Как ни подсчитывали, менее чем двумя танковыми корпусами было не обойтись. Г. К.
 Жуков, лично выезжавший на место, доложил об этом Сталину, и фронт такое 
усиление получил. Однако для развития успеха танков опять не хватало. Тогда-то 
и заговорили о 3-й гвардейской танковой армии. Она формировалась в полосе 
фронта неподалеку от Плавска. В состав ее входили два танковых и один 
механизированный корпуса да плюс еще отдельная танковая бригада. Командовал 
армией генерал-лейтенант П. С. Рыбалко. 

Наступление Брянского фронта развивалось относительно медленно, а через пять 
дней, 17 июля, на глубине в 22 километра у тылового рубежа по реке Олешня 
совсем затормозилось. Здесь сидели войска так называемой мценской группировки 
противника, составлявшей как бы клин между главными силами Западного и 
Брянского фронтов. Этот клин серьезно осложнял межфронтовое взаимодействие. 
Особенно трудно приходилось Брянскому фронту, который являлся своего рода 
связующим звеном в системе трех фронтов. Наступая на Орел с востока, он должен 
был своим правым флангом совместно с войсками Западного фронта громить врага 
под Волховом. В то же время главными силами ему надлежало содействовать 
Центральному фронту, который с 15 июля приступил к уничтожению противника в 
районе Кромы. Силы раздваивались и постепенно иссякали. Создалась угроза 
нарушения плана разгрома противника под Орлом. Чтобы преодолеть кризисное 
положение. Брянскому фронту нужна была помощь. 

Доложили И. В. Сталину. Он согласился передать туда 3-ю гвардейскую танковую 
армию, одобрил предложения Генштаба по части ее задач. Тем не менее директива 
пока не отдавалась. 

- Нужно узнать мнение командующего фронтом,- сказал Сталин и сам позвонил по 
телефону генералу М. М. Попову. 

В разговоре с ним Верховный Главнокомандующий, оценивая положение под Орлом, 
подчеркнул, что важнейшей задачей Брянского фронта является разгром мценской 
группировки противника и выход 3-й общевойсковой армии А. В. Горбатова на реку 
Ока. Затем он сообщил свое решение о передаче фронту 3-й гвардейской танковой 
армии, которая должна нарушить устойчивость обороны врага сначала в полосе 
наступления 3-й общевойсковой, а потом и 63-й армии В. Я. Колпакчи. Ввести 
танки Рыбалко в сражение Верховный рекомендовал как можно скорее, чтобы не дать 
врагу укрепиться. Но в то же время предостерег: 

- Их можно погубить, если двинуть прямо на Орел. В уличные бои в таком крупном 
городе танковую армию втягивать не надо. После того как будет обеспечено 
продвижение главных сил фронта, лучше направить ее на Кромы в интересах левого 
соседа. 

М. М. Попов принял эти указания к немедленному исполнению, и мы тут же по 
телефону отдали приказ П. С. Рыбалко о передаче его армии в состав Брянского 
фронта. 

3-я гвардейская танковая армия умело и скрытно совершила марш и сосредоточилась 
в тылах Брянского фронта. Днем 19 июля, сразу же после того как пехота прорвала 
оборону противника, начали действовать передовые ее части, а затем и главные 
силы. Представитель Ставки И. Н. Воронов доложил, что ввод 3-й гвардейской 
танковой армии в прорыв осуществлен своевременно и достаточно организованно. 

Бой подтвердил сведения, добытые разведкой: в полосе действий нашей танковой 
армии оборонялись части 2-й и 8-й танковых, 36-й моторизованной и 262-й 
пехотной дивизий противника. Они оказали ожесточенное сопротивление. Несмотря 
на это, к исходу дня войска П. С. Рыбалко форсировали реку Олешня и, 
углубившись на 10-20 километров, успешно преодолели тыловой оборонительный 
рубеж немцев. Создались выгодные условия для удара в тыл мценской группировки. 
Отход неприятеля из-под Мценска и по всей линии нижнего течения реки Олешня, 
можно сказать, был предрешен. 

В ночь на 20 июля об этом докладывалось Ставке. Мы в Генштабе очень опасались,