"запоздавшего", и истина прояснялась. 

По мере готовности материалов появлялись с докладами начальники направлений. 
Само собой разумеется, что доклады эти не были длинными. 

Мы все детально знали обстановку, и поэтому часто докладчик не произносил ни 
слова, а просто сверял свою карту с картой начальника управления, разложенной 
на столе. Если обнаруживались какие-то расхождения, он обращал на них внимание 
начальника, говорил, что надо дополнить. В иных случаях у начальника 
Оперативного управления были более свежие данные, полученные в результате 
переговоров со штабом фронта. При таком стечении обстоятельств начальник 
направления вносил исправления на свою карту. И лишь изредка, когда расхождения 
оказывались слишком уж значительными или по каким-то другим причинам возникали 
сомнения относительно истинного положения войск, тут же еще раз вызывали по ВЧ 
штаб фронта для нового уточнения обстановки. 

Четкость ведения карт была, можно сказать, идеальной. В управлении применялись 
единые условные цвета и знаки для определенного времени и любого вида боевых 
действий. Неукоснительное исполнение этого однажды установленного порядка и 
длительная практика позволяли легко читать обстановку с карты любого 
направления без пояснений. В высшей мере добросовестное отношение офицеров и 
генералов ко всем "мелочам" службы избавляло нас от многих непроизводительных 
потерь времени и главное - ограждало от ошибок. Никакое, кажется, наставление 
не смогло бы предусмотреть наших генштабовских тонкостей. 

Примерно в 9.00 к начальнику Оперативного управления приходил генерал-лейтенант 
Онянов с обобщенными данными о противнике. В это же время из ВОСО приносили 
график перевозок; по нему нетрудно было проследить, что на какой фронт подается 
и где в данный момент находится. Затем просматривались справки о состоянии 
резервов и начиналось редактирование утреннего боевого донесения. 

В 10 часов донесение подписывалось, и начальник Оперативного управления был 
готов к докладу Верховному Главнокомандующему. На двух больших ярко освещенных 
наклонных столах раскладывались двухсоттысячные карты по каждому фронту и одна 
сводная миллионного масштаба, отображавшая положение на всех фронтах сразу. Тут 
же, что называется под рукой, находились три справки: о состоянии резервов всех 
видов, график перевозок и книга боевого состава действующей армии до полка с 
фамилиями командующих и командиров до дивизии включительно. Все остальные 
данные имелись на картах. 

Оперативное управление было связано с Верховным Главнокомандующим особым прямым 
телефоном. Когда-то такого телефона не было, и Сталин звонил по общему. Но 
случилось так, что однажды он не получил немедленного ответа - номер оказался 
занятым. Через несколько минут начальник управления выслушал соответствующее 
внушение и получил приказание: "Сказать кому следует, чтобы поставили особый 
телефон". Так у нас появился еще один аппарат со шнуром почти в 10 метров 
длиной; это было очень удобно при докладах обстановки по картам. 

Между 10 и 11 часами, редко чуть позже, Верховный сам звонил к нам. Иногда 
здоровался, а чаще прямо спрашивал: 

- Что нового? 

Начальник Оперативного управления докладывал обстановку, переходя от стола к 
столу с телефонной трубкой у уха. Во всех случаях доклад начинался с фронта, 
где боевые действия носили наиболее напряженный характер, и, как правило, с 
самого острого участка. Обстановка излагалась последовательно, за каждый фронт 
в отдельности в произвольной форме. 

Если нашим войскам сопутствовал успех, доклад обычно не прерывался. По телефону 
были слышны лишь редкое покашливание да чмоканье губами, характерное для 
курильщика, сосущего трубку. 

Пропускать в докладе какую-либо армию, если даже в ее полосе за ночь не 
произошло ничего важного, Сталин не позволял. Он тотчас же перебивал докладчика 
вопросом: 

- А у Казакова что? 

Иногда в ходе доклада Верховный Главнокомандующий давал какое-то указание для 
передачи на фронт. Оно повторялось вслух, и один из за-местителей начальника 
управления тут же записывал все дословно, а затем оформлял в виде распоряжения 
или директивы. 

Около полудня начальник Оперативного управления шел к начальнику Генерального 
штаба. В кабинете последнего имелся такой же, как у нас, комплект карт, и к 
этому времени на них была нанесена самая полная и новейшая обстановка. 
Оставалось только сообщить, как прошел доклад Верховному, какие от него 
получены указания, и представить на подпись подготовленные распоряжения войскам.