фронтах, с тем чтобы внести конкретные предложения о дальнейшем использовании 
их сил. Командировка продолжалась с 10 января по 27 марта 1943 года. Как все мы 
понимали, это был для нового начальника Оперативного управления экзамен на 
зрелость. Верховное Главнокомандование желало окончательно убедиться, правильно 
ли оно поступило, назначив Алексея Иннокентьевича на один из самых 
ответственных военных постов. 

Войска Воронежского и Брянского фронтов переживали в тот момент своего рода 
кризис наступления в трудных зимних условиях. Одержав ряд славных побед, они 
заметно выдохлись и в конце концов вынуждены были прекратить наступательные 
действия. Антонову довелось работать здесь под руководством А. М. Василевского. 
Этим, конечно, облегчалось порученное ему дело. Но и Александр Михайлович 
получил в его лице надежного и квалифицированного помощника. Совместными 
усилиями и, разумеется, при активном участии командования фронтов они очень 
правильно оценили перспективы дальнейшего развития событий на важнейшем в то 
время орловско-курском направлении. 

Отличная теоретическая подготовка, высокие организаторские способности, ясный 
ум и большая выдержка наряду с выдающимся оперативным дарованием А. И. Антонова 
предвещали, казалось, длительное пребывание его у кормила Оперативного 
управления. Но в отсутствие А. М. Василевского, а оно становилось все чаще и 
длительнее, на плечи Алексея Иннокентьевича ложился непомерный груз 
обязанностей начальника Генерального штаба. Исполнять одновременно две такие 
тяжелые должности, да еще во время войны, было не под силу даже Антонову. 
Убедившись в этом, Ставка освободила его от непосредственного руководства 
Оперативным управлением, что позволило Алексею Иннокентьевичу практически 
возглавить Генеральный штаб, конечно поддерживая самый тесный контакт с А. М. 
Василевским, постоянно информируя его о всем существенном и получая взамен 
соответствующие указания, советы, поддержку. 

Большой труженик и блестящий знаток штабной службы, Алексей Иннокентьевич 
крепко держал в своих руках все нити оперативного руководства боевыми 
действиями многомиллионной армии. За счет своей богатейшей эрудиции и тогда еще 
молодых сил он справлялся с этим безупречно. Представители Ставки, направляя 
свои доклады Верховному Главнокомандующему, непременно адресовали их копию 
"товарищу Антонову". Каждый знал, что Антонов предпримет по этим докладам все 
необходимое точно и в срок. 

Высокая общая и особенно военная культура Алексея Иннокентьевича проявлялась в 
широте и глубине его подхода ко всем решительно вопросам работы Генштаба, в 
речах, в личном поведении, отношении к людям. За шесть лет совместной службы 
мне ни разу не приходилось видеть его "вышедшим из себя", вспылившим, ругающим 
кого-то. Он обладал удивительно уравновешенным характером, ничего, однако, 
общего не имевшим с мягкотелостью. Уравновешенность у Антонова сочеталась с 
редкой твердостью и, я бы сказал, с некоторой сухостью, даже суровостью в 
официальных отношениях. Кое-кто называл его педантом. Но это был хороший 
педантизм. Люди более дальновидные очень скоро проникались благодарностью к А. 
И. Антонову за его принципиальность и последовательную требовательность, 
совершенно необходимую на военной службе, да еще в дни тяжелой войны. Алексей 
Иннокентьевич не терпел верхоглядства, спешки, недоделок, формального отношения 
к должностным обязанностям. На поощрения был скуп, и заслужить их могли лишь 
люди думающие, инициативные, точные в работе. Весьма ценил время и тщательно 
его планировал. Видимо, поэтому даже строй его речи отличался лаконичностью и 
ясностью. Противник всякого пустозвонства, он отнюдь не злоупотреблял 
совещаниями, проводил их только в самых необходимых случаях и всегда оперативно,
 коротко. 

У Верховного Главнокомандующего А. И. Антонов пользовался непререкаемым 
авторитетом. И я полагаю, что тут не последнюю роль сыграла мужественная 
прямота Алексея Иннокентьевича, правдивость его докладов, в которых всегда и 
все строго соответствовало истине, как бы горька она ни была. При необходимости 
Антонов осмеливался возражать Сталину и уж во всяком случае высказывал свое 
мнение. 

Внешне далеко не одинаковые, А. М. Василевский и А. И. Антонов, по существу, 
имели очень много общего. Они достойно представляли советский Генеральный штаб 
в годы Великой Отечественной войны, многое сделали для нашей победы над врагом, 
и мы, их соратники, ближайшие помощники и ученики, всегда будем гордиться ими. 

А теперь об основном рабочем ядре Генерального штаба - органе, ведавшем 
планированием всех операций, сбором и анализом данных по обстановке на фронтах, 
контролем за выполнением директив Верховного Главнокомандования, Оперативном 
управлении. Помимо тех обязанностей, о которых уже сказано, в компетенцию этого 
управления входило и много других дел, в том числе разработка приказов в честь 
побед, одержанных войсками того или иного фронта. 

Остальные органы Генштаба действовали в тесном контакте с Оперативным 
управлением, выполняя его просьбы и получая от него исходные данные для своей 
работы.