Ожесточенные бои шли на Тереке. Там наступала 1-я танковая армия, в составе 
которой было два армейских и три танковых корпуса противника. Удар наносился с 
расчетом вырваться одновременно на Каспийское побережье и к Военно-Грузинской 
дороге. Однако ни там, ни тут немецкие войска не получили успеха. Борьба на 
подступах к Орджоникидзе и Грозному окончилась для них полной неудачей и 
большими потерями. Сколько враг ни бился, до грозненской и бакинской нефти 
добраться не сумел. А заодно провалился и его замысел открыть себе путь на 
Ближний Восток. 

Не вышло дело и на черноморском направлении, хотя там немцы проявляли 
исключительную активность, особенно под Туапсе. С конца сентября, после 
основательной перегруппировки, они вторично повели атаки с явным намерением 
окружить и уничтожить основные силы 18-й армии. Вновь нависла угроза над 
морским побережьем. В этих условиях Ставка и Военный совет фронта укрепили 
войска армии свежими силами, а в середине октября командовать ею направили 
генерала А. А. Гречко. Активизировалась и политическая работа. В ходе тяжелых 
боев советские войска зацепились за последнюю горную гряду на подступах к 
Туапсе, но врага не пропустили. Последующими контрударами он был отброшен за 
реку Пшиш. На этом важном для нас рубеже силы сторон сначала уравновесились, а 
затем мы приобрели даже некоторое превосходство. Поэтому в середине ноября, 
когда гитлеровцы в третий раз сделали попытку прорваться к Туапсе, все их 
усилия оказались тщетны. Мало того, часть атакующих войск противника была 
окружена и полностью уничтожена. 

Более на туапсинском направлении немецко-фашистские войска в наступление не 
переходили. Не преодолели они и Кавказский хребет, хотя здесь действовал хорошо 
обученный горнострелковый корпус. На северном склоне Эльбруса враг захватил 
стоянку альпинистов "Приют одиннадцати", но далее не продвинулся. 

Работая в Закавказье, мы все время прочно опирались на офицеров Генштаба, 
прикомандированных к войскам. Они были рядом с нами в многочисленных разъездах, 
помогали обрабатывать данные обстановки, готовить для представления в Ставку 
ежедневное донесение, активно участвовали в наших организационных мероприятиях. 
Добром вспоминаю я, в частности, товарищей Н. Д. Салтыкова, А. Н. Тамразова и 
многих других. 

Через месяц мы возвратились в Москву. Вопреки хвастливым заявлениям 
командования немецкой группы армий "А" о том, что сопротивление советских войск 
скоро будет сломлено, положение в Закавказье стабилизировалось. С нами не было 
лишь генерал-лейтенанта П. И. Бодина - его назначили начальником штаба фронта. 
Но недолго пришлось ему занимать этот высокий пост. 1 ноября Бодин погиб: попал 
в районе Орджоникидзе под бомбежку немецкой авиации, не захотел для 
безопасности лечь на землю и расплатился за это жизнью. 

Уже по приезде в Москву мы познакомились с пьесой А. Е. Корнейчука "Фронт". 
Неожиданно она появилась на страницах "Правды" и взволновала весь офицерский 
состав армии. И хотя у нас в Генштабе каждая минута была тогда на счету, пьесу 
прочли даже самые занятые. Всей душой мы были на стороне молодого Огнева и 
высказывались против Горлова. 

Но нет, говорят, правил без исключения. И в Генштабе, и за его пределами, даже 
среди очень заслуженных военных руководителей, нашлись такие, которые 
восприняли пьесу "Фронт" как своеобразную диверсию против Красной Армии. В 
Ставку поступило несколько телеграмм с требованием прекратить печатание пьесы в 
"Правде" и запретить ее постановку в театрах как вещь "абсолютно вредную". На 
одну из таких телеграмм последовал ответ Верховного Главнокомандующего: 

"В оценке пьесы вы не правы. Пьеса будет иметь большое воспитательное значение 
для Красной Армии и ее комсостава. Пьеса правильно отмечает недостатки Красной 
Армии, и было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь 
мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это - единственный 
путь улучшения и усовершенствования Красной Армии". 

Мы, генштабовская молодежь, если можно так сказать о людях среднего 
руководящего звена и еще не старых по возрасту, восприняли "Фронт" как 
выражение политики партии, как ее призыв к повышению уровня нашего военного 
искусства и методов руководства войсками. 

Главная группировка гитлеровских войск, окруженная под Сталинградом 23 ноября 
1942 года, к 2 февраля 1943 года была полностью разгромлена. Ближайшим 
следствием победы под Сталинградом явилось освобождение Северного Кавказа, к 
чему по долгу тогдашней своей службы в Генштабе я имел непосредственное 
отношение. 

Сталинград надолго приковал к себе А. М. Василевского. В конце 1942 и в начале 
1943 года Александр Михайлович почти безвыездно находился на этом главном тогда 
участке советско-германского фронта. 

А поскольку не было на месте начальника Генштаба, Верховный Главнокомандующий