район Сталинграда, где он участвовал в рекогносцировках совместно с начальником 
Генштаба - представителем Ставки. В ходе работы на местности в районе 
Сарпинских озер были детально изучены условия действий родов войск, соединений 
и объединений. Результаты рекогносцировок позволили создать план наступления 
Сталинградского фронта в том окончательном виде, как он нам ныне известен. 
Подобная же работа была проведена Г. К. Жуковым на других фронтах. 

Я намеренно опускаю все, что связано с разработкой плана контрнаступления под 
Сталинградом и подготовкой операции в войсках. Об этом хорошо сказано в 
воспоминаниях Г. К. Жукова, А. М. Василевского, Н. Н. Воронова, Г. А. 
Ворожейкина и многих других авторов. Достаточно известны ход и результаты битвы 
под Сталинградом. Ныне эта операция вошла в историю как шедевр военного 
искусства. Позволю себе сказать только, что немалую роль при достижении победы 
сыграло превосходство стратегической мысли советских военачальников, Ставки 
советского Верховного Главнокомандования и Генштаба над замыслами стратегов и 
высших органов стратегического руководства гитлеровской Германии. Наш 
Генеральный штаб в этом историческом сражении на юге страны успешно справился 
со своими обязанностями, был надежным помощником Верховного Главнокомандования, 
а ставка Гитлера не сумела добиться своих целей или противодействовать нашим 
замыслам. Она опоздала с созданием группы армий "Дон", чтобы освободить 6-ю и 
4-ю танковую армии, в оперативном отношении действовала шаблонно. 

На Нюрнбергском процессе над военными преступниками адвокат Геринга иронически 
заметил, что, находясь в плену, фельдмаршал Паулюс читал лекции по стратегии в 
советской Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова (чего на самом деле не 
было). Паулюс, который присутствовал на заседании как свидетель, ответил: 
"Советская стратегия оказалась настолько выше нашей, что я вряд ли мог 
понадобиться русским, хотя бы для того, чтобы преподавать в школе 
унтер-офицеров. Лучшее тому доказательство - исход битвы на Волге, в результате 
которой я оказался в плену, а также и то, что все эти господа сидят здесь на 
скамье подсудимых". Более уничтожающей оценки преступным стратегам фашистской 
Германии, пожалуй, и не сделаешь! 

Глава 5. На переломе 

Угроза Кавказу. - Мой первый доклад в Ставке. - Командировка в Закавказье. - 
Прочно закрыть перевалы. - Щит на Черноморском побережье. - Враг остановлен. - 
Предвестники наступления на Северном Кавказе. - Внимание Верховного 
Главнокомандования приковано к Черноморской группе. - А не создать ли конармию? 
- План "Горы" и план "Море". - Таманский плацдарм. - Два десанта под 
Новороссийском. - Маршал Г. К. Жуков на Кубани. - Крах Голубой линии. 

Уход А. М. Василевского на пост начальника Генштаба чрезвычайно тяжело сказался 
на работе Оперативного управления. В течение полугода здесь сменилось несколько 
начальников. Эту должность поочередно занимали П. И. Бодин, дважды А. Н. 
Боголюбов, В. Д. Иванов, а между ними обязанности начальника управления 
временно исполняли П. Г. Тихомиров, П. П. Вечный, Ш. Н. Гениатуллин. 

Поскольку А. М. Василевский по распоряжению Верховного Главнокомандующего 
большую часть времени проводил на фронтах, в его отсутствие во главе Генштаба 
оставался комиссар Ф. Е. Боков - прекрасный человек, хороший партийный работник,
 но для выполнения чисто оперативных функций не подготовленный. 

Длительные разъезды по фронтам начальника Генерального штаба и частая смена 
начальников Оперативного управления создали у нас атмосферу нервозности, из-за 
чего нередко нарушалась четкость в работе. За один-два месяца пребывания во 
главе Управления никто не успевал как следует войти в курс дела, врасти в 
обстановку, а значит, и не мог уверенно чувствовать себя при выезде в Ставку с 
докладом. Приходилось "на всякий случай" держать возле себя начальников 
направлений - вдруг понадобится какая-либо справка. В "предбаннике", как мы 
называли приемную начальника Оперативного управления, всегда было полно народу. 
Некоторые и здесь пытались что-то делать, сидели, склонившись над какими-то 
документами, а большинство теряло время попусту... 

Это было тем досаднее, что обстановка снова накалялась и от всех нас 
требовались особенно четкие действия. 

Когда стало очевидно, что немецко-фашистские войска обязательно будут 
пробиваться на юг вдоль Каспийского побережья и через Кавказский хребет, перед 
нами очень остро встал новый неотвратимый вопрос: не поддержат ли их турецкие 
сторонники? Если в Иране все обстояло теперь относительно благополучно, то с 
Турцией было иначе. В середине 1942 года никто не мог поручиться за то, что она 
не выступит на стороне Германии. Неспроста ведь на границе с советским 
Закавказьем сосредоточились тогда двадцать шесть турецких дивизий. 

Советско-турецкую границу приходилось держать на прочном замке, обеспечивая ее 
от всяких неожиданностей силами 45-й армии. На случай, если турецкое 
наступление пойдет через Иран на Баку, принимались необходимые меры 
предосторожности и на ирано-турецкой границе. Там стоял теперь наш 15-й 
кавалерийский корпус, усиленный стрелковой дивизией и танковой бригадой.