Для контрнаступления предназначались силы трех фронтов: вновь создаваемого к 
юго-востоку от Воронежа (пока безымянного) и двух существующих Сталинградского 
и Юго-Восточного, Волжской речной флотилии, авиации дальнего действия. В состав 
фронтов вливались соединения и объединения стратегических резервов Ставки, в 
которых большой удельный вес имели подвижные войска, особенно танковые. 

Г. К. Жуков, А. М. Василевский, а затем Н. Н. Воронов и Г. А. Ворожейкин убыли 
на фронт в качестве представителей Ставки, чтобы на месте, в войсках, 
доработать намеченный в основных чертах замысел операции. С ними отправились и 
наши товарищи: генерал-майор С. И. Тетешкин во главе небольшой группы офицеров 
- с Г. К. Жуковым, полковник А. А. Грызлов и группа офицеров - с А. М. 
Василевским. 

После того как Ставка приняла принципиальное решение о контрнаступлении, забот 
у нас заметно прибавилось: то ускорить подготовку резервов, то принять меры для 
сосредоточения материальных средств, то подготовить те или иные оперативные 
расчеты. А когда С. И. Тетешкин, А. А. Грызлов и другие наши товарищи, 
помогавшие Г. К. Жукову и А. М. Василевскому готовить контрнаступление на месте,
 вошли в курс дела, то работы стало еще больше. На фронтах, где находились 
представители Ставки, к работе над планом разгрома противника под Сталинградом 
были подключены соответствующие военные советы. 

Таким образом, с середины сентября 1942 года разработка замысла и плана 
грандиозного контрнаступления Советских Вооруженных Сил проводилась 
одновременно в нескольких центрах: в Ставке, Генеральном штабе и на фронтах при 
твердом руководящем влиянии Ставки. Как ни волновали советских людей события, 
происходящие на южном фланге советско-германского фронта, в Генеральном штабе 
царила атмосфера глубокой уверенности в том, что война подошла к переломному 
моменту. 

Следует сказать, что в конце сентября немецкое командование предприняло ряд мер 
для обеспечения флангов ударной группировки в районе Сталинграда, повышения 
устойчивости войск сателлитов. 

Наряду с тем возникла реальная угроза потери маневренности немецких войск, 
поскольку 6-я армия и танки 14-го танкового корпуса втянулись в уличные бои в 
Сталинграде. Сохранить маневренные возможности танков было для противника 
особенно важно в связи с тем, что резервов у него уже не имелось и парировать 
наши удары было бы нечем. Однако решить эту проблему было отнюдь не просто. 
Надо было вывести войска из борьбы за город, а центр тяжести операций перенести 
из Сталинграда в большую излучину Дона, где для таких действий имелось 
необходимое пространство. Как предполагали гитлеровские стратеги, маневренное 
ведение операций не позволило бы советским войскам захватить инициативу в свои 
руки{6}. 

Намерения противника в районе Сталинграда не опирались на должное превосходство 
в силах и средствах. Но самоуверенный противник уповална мнимое превосходство 
стратегического мышления немецко-фашистского генералитета. Гитлеровские армии, 
надеясь, что победа для них близка, истекали кровью, но наступления не 
прекращали. 

Изверившись в способности генерал-фельдмаршала Листа овладеть Кавказом, Гитлер 
взял управление войсками на этом участке фронта лично на себя. На 
сталинградском направлении он делать этого не стал, но усиливал свое влияние на 
командование 6-й немецкой армии. Чтобы заставить румын сражаться лучше и с их 
помощью обезопасить фланги немецкой группировки, в генеральном штабе сухопутных 
войск Германии появился план создания новой группы армий "Дон" под 
командованием румынского диктатора И. Антонеску. Был даже образован штаб группы 
армий, в действие, правда, не введенный{7}. Затея с Антонеску не прошла, ее 
похоронил генеральный штаб вермахта, где сидели особо приближенные к Гитлеру 
военачальники, не собиравшиеся даже номинально делиться с кем-нибудь властью. 
Они же воспротивились и выводу хотя бы части войск 6-й армии из Сталинграда на 
простор степей. Сосредоточение войск в большую излучину Дона затянулось. Только 
тогда, когда советские войска начали контрнаступление, под Рычковский, 
Нижне-Чирскую и Тормосин, а также под Котельниково стали стягиваться соединения 
противника. 

Чтобы не возвращаться более к этому вопросу, позволю себе сказать, что 
намерение немецкого командования закрепить за собой базу в большой излучине 
Дона было вскрыто нашей Ставкой и Генштабом и разрушено путем активных действий 
советских войск. 

Советское Верховное Главнокомандование н Генеральный штаб предвидели, что враг, 
попав в окружение, станет отчаянно бороться. Но каковы будут способы 
противодействия нашим операциям со стороны противника? Прежде всего, следовало 
ожидать попыток врага вырваться из кольца окружения ударом в западном 
направлении на Средний Дон. Навстречу этому удару мог быть организован 
деблокирующий удар, который к тому же не исключался и в качестве