противнику удалась благодаря отсутствию у нас надежной разведки. Это дело надо 
учесть, и нужно всемерно усилить правый фланг фронта". 

И. В. Сталин потребовал сосредоточить на правом фланге девять десятых всей 
авиации. "На диверсии и фокусы противника в районе Цимлы не обращать внимания и 
всю силу удара перенести, повторяю, на правый фланг фронта",- приказал он и 
сообщил о силах и средствах, которые Ставка направляла в распоряжение фронта, 
об утверждении плана формирования 1-й и 4-й наших танковых армии. 

"Имейте в виду,- предупредил Верховный Главнокомандующий Гордова,- если 
противник прорвет правый фланг и подойдет к Дону в район Гумрака или севернее, 
то он отрежет ваши железнодорожные сообщения с севером. Поэтому правый фланг 
вашего фронта считаю теперь решающим". 

Верховный Главнокомандующий поставил фронту еще одну важную задачу, оказавшую 
значительное влияние на последующий ход битвы под Сталинградом: 

"Требую, чтобы оборонительный рубеж западнее Дона от Клетская через Рожковскую 
до Нижней Калиновки был сохранен в наших руках беспрекословно. 

Противника, вклинившегося в этот рубеж в районе действий гвардейской дивизии 
(имеется в виду 33-я гвардейская стрелковая дивизия.- С. Ш.), уничтожить во что 
бы то ни стало. У вас есть для этого силы, и вы должны это сделать. 
Категорически воспрещаю отход от указанного оборонительного рубежа..." 

В. Н. Гордову все было понятно. Однако И. В. Сталин сделал еще одно пояснение, 
касающееся командарма-62 генерала В. Я. Колпакчи: 

"...имейте в виду, что Колпакчи - очень нервный и впечатлительный человек. 
Хорошо бы направить к Колпакчи кого-либо покрепче для поддержания духа, а если 
Гордов сам выедет к нему, будет еще лучше". 

Предвидя, что назревают важные события, Верховный Главнокомандующий направил на 
Сталинградский фронт в качестве представителя Ставки А. М. Василевского с 
небольшой группой офицеров, приказав ему разобраться в обстановке и оказать 
помощь командованию фронта. 

Обстановка в полосе 62-й армии становилась все более острой буквально на глазах 
у начальника Генерального штаба. Противник продолжал нажим и на участке 
Клетская, Евстратовский сумел добиться заметных успехов: прорвался в глубину 
обороны и окружил две наши дивизии. Обойдя основные силы 62-й армии, враг 
приблизился к Дону. Это грозило нам новыми, еще более тяжкими неудачами и 
прорывом гитлеровских войск к Сталинграду. 

А. М. Василевскому совместно с командованием фронта пришлось принять 
вынужденное, но в той обстановке единственно правильное решение: немедленно 
провести контрудар еще не закончившими формирование силами 1-й и 4-й танковых 
армий. Время было дороже всего. Промедлишь, упустишь его - противник форсирует 
Дон и закрепится на достигнутом рубеже. Тогда уж столкнуть его обратно будет 
чрезвычайно трудно. 

Командующие танковыми армиями получили приказ действовать без промедления 
наличными силами, разгромить вклинившегося в наши боевые порядки противника и 
восстановить оборону. Задача состояла в том, чтобы ударами с севера и юга 
подсечь под основание клин фашистских войск. Уже в 10 часов 25 июля в 
наступление пошел один из корпусов 1-й танковой армии К. С. Москаленко. За ним 
вступали в дело другие ее силы. Войска армии, действуя очень решительно, 
заставили противника перейти к обороне, а затем и отступить, С рассветом 27 
июля нанесла удар 4-я танковая армия В. Д. Крюченкина, которой активно помогали 
пехота и артиллерия 62-й и 64-й армий... 

Для Генерального штаба эти дни, как, впрочем, и все другие, были крайне 
напряженными. Я теперь с головой погрузился в свою основную работу. Враг вышел 
на порог Северного Кавказа. 24 июля наши войска оставили Ростов. На Нижнем Дону 
началась оборонительная операция войск Южного и Северо-Кавказского фронтов. 
Враг здесь обладал превосходством над нашими войсками в танках и авиации, а 
следовательно, в подвижности и маневренности. Никаких серьезных, подготовленных 
к бою оборонительных рубежей южнее Ростова у нас не было. 

В Генштабе остался за главного генерал П. Г. Тихомиров. Верховный 
Главнокомандующий потребовал, чтобы он доложил, где и как, по его мнению, 
следует строить оборону Кавказа. Мы в Оперативном управлении, рассчитав все и 
взвесив, пришли к выводу, что с танками противника в кубанских степях бороться 
будет трудно, тем более что на Северном Кавказе у нас имелось много конницы и 
мало противотанковых средств, а подходящих естественных рубежей для организации 
обороны поблизости не было. Поэтому мы считали, что строить оборону надо по 
реке Терек и предгорьям Кавказского хребта. 

И. В. Сталин приказал запросить мнение командующего Северо-Кавказским фронтом С.
 М. Буденного и члена Военного совета адмирала И. С. Исакова. Они ответили: