очередь армейских объединений. Поскольку резервные армии формировались в 
районах, обеспечивающих быстрое сосредоточение этих сил под Москвой, Воронежем 
и на среднем течении Дона, Ставка не предпринимала их перегруппировок. 

...28 июня с Брянского фронта, которым тогда командовал генерал Ф. И. Голиков, 
доложили, что враг нанес мощный удар на воронежском направлении. Через день 
начался сильный натиск на Юго-Западный фронт - наступала 6-я немецкая армия с 
большим количеством танков. Удары отразить не удалось. Оборона 40-й армии М. А. 
Парсегова на Брянском, 21-й В. Н. Гордова и 28-й генерала Д. И. Рябышева на 
Юго-Западном фронтах оказалась прорванной. Танки и мотопехота противника 
рвались через Касторное на Воронеж с запада и через Волоконовку на Коротояк - с 
юго-запада. Наносились также сильные авиационные удары с воздуха. 

После прорыва крупных танковых сил противника в полосе Юго-Западного фронта, 
где они преодолели реку Оскол у Чернянки, на стыке с Брянским фронтом 
образовался опасный танковый кулак, который мог ударить в тыл и тому и другому 
фронту. 

В то же время и в полосе Брянского фронта сильная танковая группировка 
противника вышла в район Горшечное (100 километров севернее Чернянки). В случае 
поворота этой группировки на юг, навстречу находящимся у Чернянки немецким 
войскам, части наших 40-й и 21-й армий попали бы в окружение к западу от Оскола.
 Помимо того, враг продолжал сохранять свободу маневра с целью отсечения путей 
отхода на восток главных сил обоих наших фронтов. 

Генеральный штаб быстро определил угрозу, возникшую на стыке двух фронтов. 
Прежде всех забеспокоился Н. Ф. Ватутин, который в это время исполнял 
обязанности начальника Оперативного управления Генштаба. Николай Федорович знал,
 что общее соотношение сил на юге - в полосах действий групп армий "А" и "Б" 
-отнюдь не в нашу пользу. У противника на 1 июля 1942 года было 900 тысяч 
солдат и офицеров, более 1200 танков, свыше 17 тысяч орудий и минометов, 1640 
боевых самолетов. Брянский, Юго-Западный и Южный фронты могли противопоставить 
655 тысяч человек, 740 танков, 14200 орудий и минометов, около 1000 боевых 
самолетов. Таким образом, наши войска уступали врагу в численности. К тому же 
тот держал в руках оперативно-стратегическую инициативу. В данных 
обстоятельствах это было чрезвычайно большое преимущество, обеспечивающее 
гитлеровскому командованию свободу выбора направления удара и возможность 
создавать решительное превосходство сил и средств на этом направлении. 

Понимая, насколько сложно маневрировать наличными силами наших фронтов в 
создавшихся условиях, Н. Ф. Ватутин немедленно доложил И. В. Сталину об 
угрожающей обстановке. Верховный Главнокомандующий приказал вне всякой очереди 
передать следующую телеграмму: "Командующему Юго-Западным фронтом товарищу 
Тимошенко. 

На Вашем фронте противник прорвался через р. Оскол и накапливает силы на 
восточном берегу реки в тылу Юго-Западного фронта. Это создает смертельную 
опасность как для Юго-Западного, так и для Брянского фронта. 

Прошу Вас принять все необходимые срочные меры для ликвидации этого прорыва. 
Жду Ваших сообщений о принятых мерах. 

И. Сталин. 

2 июля 42. 16.05". 

Противник, однако, не стал окружать советские войска западнее Оскола, а, 
выполняя оперативный план своей ставки, стремительно развивал наступление на 
Воронеж. 

И. В. Сталин тогда с особым вниманием присматривался к району Воронежа. 
Возможно, он предполагал, что, прорвавшись сюда, немецкие войска форсируют Дон 
и начнут обходное движение в тыл Москвы. Стремясь упрочить положение на 
воронежском направлении, Ставка приказала выдвинуть на левый берег Дона три 
армии - 3, 6 и 5-ю резервные, которые были затем переименованы соответственно в 
60, 6 и 63-ю армии. Они заняли оборону от Задонска до Клетской. Одновременно 
Брянскому фронту передавалась и только что сформированная 5-я танковая армия 
опытного и храброго генерала А. И. Лизюкова для контрудара но северному флангу 
противника, наступающего на Воронеж. Советское стратегическое руководство и 
Генеральный штаб полагали, что если начать контрудар без промедления, то эта 
армия совместно с 17-м танковым корпусом фронта сумеет изменить обстановку в 
нашу пользу. Кроме того, фронту передавался 18-й танковый корпус. 

В Генеральном штабе с большим нетерпением ждали известий о начале контрудара. А 
их не поступало. Командующий фронтом задачу танкам не поставил и в течение 
всего дня 3 июля 1942 года. Это обстоятельство настораживало, и И. В. Сталин 
приказал А. М. Василевскому вылететь 4 июля на Брянский фронт и помочь быстро 
организовать отпор противнику под Воронежем. 

Контрудар Брянского фронта начался только утром 6 июля. Единого мощного натиска